BОRО-графия Нью-Йорка: кореЯ-таун

История далекая и близкая
№51 (661)

Манхэттенский район Корея-таун (Корейский город) можно обойти вдоль и поперёк всего за 10 – 15 минут. Он занимает площадь с 31-й по 36-ю улицу и с Пятой авеню по Шестую. Несмотря на свою миниатюрность, район обладает любопытной многовековой историей...
В 1655 году владельцем земли, где через три столетия появится Корея-таун, стал голландец Эдгар Симмонс. Об этом человеке известно, что всю свою молодость он провёл в передвижном цирке Амстердама, где работал акробатом и клоуном. Потом выгодно женился и после скоропостижной смерти супруги стал единоличным владельцем гигантского состояния.
В Америке голландец оказался после нескольких провальных попыток вложить деньги в Европе. Согласно одной из версий, драгоценности и золотые монеты, принадлежащие Симмонсу, занимали 60 сундуков. Когда он спускался с борта корабля в порту Нового Амстердама, один из его сундуков упал в воду, и грузчикам потребовался почти месяц, чтобы достать ценный багаж. В XVII – XVIII веках в Нью-Йорке было популярно крылатое выражение: «исчез как сундук Симмонса». Так говорили о потерянных вещах, которые находились через продолжительное время.
Симмонс назвал купленные земли “Централ-Виллидж”. Сначала он планировал приспособить их под частное платное кладбище, где бы располагались семейные склепы, однако руководство Нового Амстердама эту идею не одобрило. Тогда Симмонс решил открыть своего рода перевалочный пункт для вновь прибывающих иммигрантов из Европы. Суть этого бизнеса заключалась в следующем: Симмонс встречал иммигрантские семьи в порту, расселял их в собственном отеле, обеспечивал всем самым необходимым, знакомил с городом, детей определял в школу, а родителям подыскивал работу или подсказывал, куда лучше всего вложить деньги. Естественно, за все свои услуги он брал с иммигрантов немалые деньги.
Уже в 1675 году Централ-Виллидж выглядел как типичный деревенский городок в миниатюре: два десятка домов, колодец, небольшая церквушка и ангар с лошадиными повозками. Постройки стояли впритык друг к другу, поэтому некоторые улочки были такими узкими, что по ним нельзя было проехать верхом на лошади. 
Симмонс скончался в 1677 году, не оставив завещания. Поскольку прямых наследников у голландца не было, городской совет принял беспрецедентное решение: отдать дома в собственность тем людям, которые в них проживали на момент смерти Симмонса. В результате полторы сотни иммигрантов, остановившихся на перевалочном пункте, мгновенно обрели собственную жилплощадь.
Старостой Централ-Виллиджа был назначен Томас Тинк – иммигрант из Германии, проработавший всю свою жизнь портовым грузчиком. Он обладал чудовищной силой и мог запросто поднять молодого жеребца одной рукой, что неоднократно проделывал под восторженные рукоплескания уличных зевак. Естественно, спорить с Тинком не решался ни один житель деревни. Все хорошо знали: староста может запросто убить человека голыми руками.
Несмотря на отсутствие образования, а также неумение читать и писать, Тинк великолепно справлялся со своими «профессиональными» обязанностями. Он организовал жизнь деревни таким образом, что даже дети и старики работали по несколько часов в день. Как следствие в казну Нового Амстердама поступали неплохие налоговые отчисления из Централ-Виллиджа, и довольные чиновники наделили Тинка неограниченной властью. Когда в 1693 году он до смерти забил двух жителей, не подчинившихся его приказу, городской совет уладил дело без суда.
Тинк руководил деревней до начала XVIII века. Чрезмерная жестокость и требовательность по отношению к подчинённым всё-таки подвели старосту. Он был убит ударом ножа в сердце в собственном доме. Подробности этого инцидента история умалчивает.
В 1734 году в Централ-Виллидже прошла серия поджогов жилых домов. Преступники всегда действовали по одной и той же схеме: подпирали дверь дома снаружи лопатой, а потом поджигали строение сразу с четырёх сторон. Как правило, жильцы задыхалсь от дыма, даже не успев проснуться. Мэр Нью-Йорка Роберт Лартинг публично пообещал, что «когда поджигатели будут пойманы, народ увидит, как их бьют розгами и ведут на эшафот».
Когда было уничтожено больше десятка домов, а в огне погибло 18 человек, Лартинг распорядился усилить ночную охрану. Жителям же мэр посоветовал поставить около дверей капканы для диких животных. После этого «полезного совета» количество людей с переломами рук и ног увеличилось почти в десять раз. В капканы попадались как сами домовладельцы, так и случайные прохожие. Лартинг был вынужден публично извиниться перед жителями за свой необдуманный совет.
Поджигателей поймал житель Централ-Виллиджа Густав Ван Унт, устроивший преступникам засаду во дворе собственного дома. Сначала он наблюдал, как двое молодых людей подпирают его дверь, потом - как раскладывают хворост возле порога...
Ван Унт связал их и сдал городским властям. Чиновники приняли решение не называть настоящие имена преступников, дабы народ не стал мстить их родственникам. Как и обещалось, поджигателей сначала избили розгами, а потом повесили под радостные крики толпы. Кстати, в XVIII веке городской эшафот находился недалеко от того места, где сегодня расположен Сити-холл.
Самой известной личностью в истории Централ-Виллиджа в XIX веке стал профессор Ричард Байард. Этот человек продвигал в массы идеи «воздушного погребения», то есть захоронения трупов не в земле, а на... деревьях. Несмотря на весь ужас этой идеи, Байард видел в ней разумное зерно. «Мы сэкономим землю и накормим птиц, - беспрестанно повторял он. – Пусть наши тела едят горные орлы, а не трупные черви...»
Он предлагал выделить для «воздушного кладбища» большой участок земли в верхнем Манхэттене и засадить его тысячей сосен. Согласно проекту профессора, кладбище должно было стать одновременно и парком для прогулок. Удивительно, что Байарда поддерживали многие общественные деятели Нью-Йорка. Нашлись и желающие выделить денежные средства для реализации проекта «воздушного кладбища».
Байард прославил Централ-Виллидж на весь город. В район съезжались не только туристы, но и учёные со всего мира. Все хотели лично пообщаться с чудаковатым профессором. Закат его карьеры пришёлся на 1845 год. Мэр Нью-Йорка Джеймс Харпер приказал отправить профессора в одну из психиатрических клиник Уард-Айленда на медицинский осмотр. Байарду пришлось «задержаться» в этом малоприятном заведении на всю оставшуюся жизнь.
Корейские иммигранты начали прибывать в Централ-Виллидж в конце XIX – начале ХХ века. Надо сказать, что представителей этой комьюнити отличает уникальная самостоятельность. Например, в отличие от китайцев корейцы никогда не вступали в споры с соседствующими диаспорами. Любопытно, что первыми бизнесами в районе стали небольшие лавки по продаже пирожных, которые составили достойную конкуренцию итальянским бэйкери. Уже в 1904 году бизнесы Корея-тауна организовали бесплатную доставку сладостей по всему Манхэттену.
В 30-х годах ХХ века в районе открылось около десяти корейских саун. Любопытно, что основными посетителями данных мест отдыха были представители итальянской мафии. Ходят слухи, что здесь любил попариться даже сам Аль Капоне. Поскольку в саунах регулярно происходили мафиозные разборки, полицейские Нью-Йорка порой несправедливо приписывали корейским бизнесменам сотрудничество с Коза Нострой. 
Самым сложным периодом в жизни комьюнити стали 1950 – 1953 годы – время войны в Корее. В районе регулярно происходили погромы и убийства. Несколько раз в окна жилых домов бросали ручные гранаты. К личностям, проживающим в районе корейцев, проявляли повышенный интерес не только иммиграционные службы, но и ФБР. Обыски в квартирах и аресты за самое малозначительное правонарушение стали нормальным явлением.
Только после окончания кровопролитной войны, в которой Соединённые Штаты потеряли 55 тысяч человек, а Корея в одиннадцать раз больше, в районе наконец-то восстановилось спокойствие. В память о трагедии одна его из улиц была названа «Корейский путь» (Korea Way).
Сегодня Корея-таун «утонул» в небоскрёбах Манхэттена. Здесь проживают только очень богатые иммигранты из Южной Кореи, поскольку аренда стандартной односпальной квартиры колеблется в районе $12 - $15 тысяч в месяц. Самыми распространёнными бизнесами являются рестораны, бейкери, бары с караоке (местные жители очень любят петь) и косметические салоны. Кстати, всем туристам, собравшимся посетить Корея-таун, настоятельно рекомендую отведать блюда классической корейской кухни. Они не имеют ничего общего с китайской или вьетнамской, как думают некоторые.
Корея-таун – один из самых чистых районов Манхэттена несмотря на близость к Тайм-сквер. Местные жители буквально помешаны на аккуратности. Ни один настоящий кореец никогда не бросит на улице мусор. Это считается ярчайшим примером дурного тона и неуважения к окружающим.
Напоследок остаётся сказать, что уровень преступности в Корея-тауне - один из самых низких в Нью-Йорке. Нечастые случаи грабежей и воровства происходят не без участия жителей других районов. Массовое убийство в Вирджинском политехе, устроенное 16 апреля 2007 года корейцем Чо Сын Хи, местные жители восприняли как личную трагедию. Многие вышли на улицу в траурных повязках...


Наверх
Elan Yerləşdir Pulsuz Elan Yerləşdir Pulsuz Elanlar Saytı Pulsuz Elan Yerləşdir