ЗНАКОМЬТЕСЬ: ХОРЕОГРАФ БЕНДЖАМИН МИЛЛЕПИЕД
Культура
Знакомьтесь: на современном Олимпе американского балета уверенно завоевывает свое место Бенжамин Миллепиед. Он явно следует за Алексеем Ратманским и Кристофером Уилдманом: за его спиной признание Михаила Барышникова. Миллепиед – постоянный хореограф Центра Искусств, созданного нашим великим современником. Dо последнего времени Бенжамин был и танцовщиком труппы City Ballet. . Собрав группу танцовщиков, в основном – молодежь Американского балетного театра, – Миллепиед показывает на сцене Joyce Theater в Нью-Йорке вечера своей хореографии под общим названием “Dances Concertantes”.
Один одноактный балет – на музыку Брамса «28 вариаций на тему Паганини» (2005), другой, новый, на музыку прелюдий, этюдов и ноктюрнов Шопена. Брамса играла молодая пианистка (русская по происхождению) Наташа Паремски, Шопена – пианист Педжиа Музиевич.
Хореография Миллепиеда – неоклассика в чистом виде, то есть, всевозможные вариации классического танца (возможно, одна-две поддержки заимствованы из арсенала конькобежцев). Можно сказать, что как хореограф, Миллепиед является наследником Дж.Баланчина, но внутренняя конструкция (не скажу – драматургия) обоих балетов кажется продолжением «Танцев на вечеринке» Дж.Роббинса. Оба балета построены по единому принципу: некая компания молодых людей разбита на пары, каждая пара находится в понятных или не совсем понятных отношениях. Балет на Музыку Брамса – именно «танцы на вечеринке»: бал, открывающийся полонезом, затем дуэты и общие танцы. Все молоды, веселы, увлечены друг другом, собрались весело провести время. Во втором балете внутри компании существуют более драматичные отношения, возникают явные ассоциации и с балетом Роббинса «В ночи», но без темпераментных всплесков эмоций, присущих героям новелл Роббинса. Некоторым танцовщикам Миллепиед дал «монологи», отдельные вариации, поставленные с чувством юмора, что приятно разнообразит ложную многозначительность постановки. Кроме того, есть общий мужской танец, забавный «мальчишник» («мальчики вышли покурить»). В конце один из героев покидает подругу. Все не совсем внятно, подано в плане мимолетных зарисовок, как и в первом балете. Ассоциации сами по себе – не в укор хореографу, главное – как он будет ими пользоваться в дальнейшем. Оба балеты поставлены как беспрестанное движение, разнообразие самой хореографии заключается в придуманных комбинация, иногда – очень интересных. Новый балет явно уступает первому, возможно потому, что, на свой лад, является повторением. Кроме того, второй балет просто «убит» художником-оформителем и художником по свету. Танцовщики заключены в жуткую черную «коробку»: все три стены – задник и кулисы – завешены черными полотнами, которые «съедают» свет. Кажется, что присутствуешь на репетиции, которая идет еще только при дежурном сценическом освещении. На некоторых мужчинах надеты темные брюки, так что их ноги просто тонут в темноте. Оба балета явно слишком длинны, поскольку внутренняя драматургия отсутствует, сюжеты отношений повторяются. Но главная проблема данного спектакля – отсутствие хороших исполнителей. То есть, хореограф пригласил лучших молодых танцовщиков Американского балетного театра. Но те дружно продемонстрировали такое унылое однообразие, что начинаешь с ужасом думать: если эти танцовщики – будущие премьеры американского балета, что нас ждет? Кто-то более обаятелен, кто-то менее некрасив... все хорошо танцуют, не придерешься... и ни одной личности на сцене, ни одного индивидуального характера! Ни у кого нет даже намека хотя бы просто на артистическую эмоциональность. Такое отсутствие индивидуальностей мы наблюдали и в труппе балета из Сан-Франциско, которая гастролировала осенью в Нью-Йорке. Что это – современная тенденция или отсутствие необходимой работы с артистами? А репетиторами у Миллепиеда были Аманда МакКерроу и Джон Гарднер, в прошлом не только замечательные танцовщики, но и прекрасные артисты балетной сцены. Остается, как всегда, надежда на заезжих звезд. Печальный прогноз.
Миллепиед выбрал для показа публике своих работ путь создания псевдо-труппы, которым уже пользуется Уилдман. То есть, труппа набирается «на постановку», но под эгидой того же хореографа. Возможно, это сегодня правильный ход. Молодому хореографу трудно найти поддержку на содержание постоянного театра, возможно, кому-то из них удастся это сделать со временем. Путь Миллепиеда и Уилдмана – наилучший до той поры, когда молодым хореографам удастся собрать репертуар, который будет вызывать постоянный интерес зрителей.
Фото Аловерт
Один одноактный балет – на музыку Брамса «28 вариаций на тему Паганини» (2005), другой, новый, на музыку прелюдий, этюдов и ноктюрнов Шопена. Брамса играла молодая пианистка (русская по происхождению) Наташа Паремски, Шопена – пианист Педжиа Музиевич.
Хореография Миллепиеда – неоклассика в чистом виде, то есть, всевозможные вариации классического танца (возможно, одна-две поддержки заимствованы из арсенала конькобежцев). Можно сказать, что как хореограф, Миллепиед является наследником Дж.Баланчина, но внутренняя конструкция (не скажу – драматургия) обоих балетов кажется продолжением «Танцев на вечеринке» Дж.Роббинса. Оба балета построены по единому принципу: некая компания молодых людей разбита на пары, каждая пара находится в понятных или не совсем понятных отношениях. Балет на Музыку Брамса – именно «танцы на вечеринке»: бал, открывающийся полонезом, затем дуэты и общие танцы. Все молоды, веселы, увлечены друг другом, собрались весело провести время. Во втором балете внутри компании существуют более драматичные отношения, возникают явные ассоциации и с балетом Роббинса «В ночи», но без темпераментных всплесков эмоций, присущих героям новелл Роббинса. Некоторым танцовщикам Миллепиед дал «монологи», отдельные вариации, поставленные с чувством юмора, что приятно разнообразит ложную многозначительность постановки. Кроме того, есть общий мужской танец, забавный «мальчишник» («мальчики вышли покурить»). В конце один из героев покидает подругу. Все не совсем внятно, подано в плане мимолетных зарисовок, как и в первом балете. Ассоциации сами по себе – не в укор хореографу, главное – как он будет ими пользоваться в дальнейшем. Оба балеты поставлены как беспрестанное движение, разнообразие самой хореографии заключается в придуманных комбинация, иногда – очень интересных. Новый балет явно уступает первому, возможно потому, что, на свой лад, является повторением. Кроме того, второй балет просто «убит» художником-оформителем и художником по свету. Танцовщики заключены в жуткую черную «коробку»: все три стены – задник и кулисы – завешены черными полотнами, которые «съедают» свет. Кажется, что присутствуешь на репетиции, которая идет еще только при дежурном сценическом освещении. На некоторых мужчинах надеты темные брюки, так что их ноги просто тонут в темноте. Оба балета явно слишком длинны, поскольку внутренняя драматургия отсутствует, сюжеты отношений повторяются. Но главная проблема данного спектакля – отсутствие хороших исполнителей. То есть, хореограф пригласил лучших молодых танцовщиков Американского балетного театра. Но те дружно продемонстрировали такое унылое однообразие, что начинаешь с ужасом думать: если эти танцовщики – будущие премьеры американского балета, что нас ждет? Кто-то более обаятелен, кто-то менее некрасив... все хорошо танцуют, не придерешься... и ни одной личности на сцене, ни одного индивидуального характера! Ни у кого нет даже намека хотя бы просто на артистическую эмоциональность. Такое отсутствие индивидуальностей мы наблюдали и в труппе балета из Сан-Франциско, которая гастролировала осенью в Нью-Йорке. Что это – современная тенденция или отсутствие необходимой работы с артистами? А репетиторами у Миллепиеда были Аманда МакКерроу и Джон Гарднер, в прошлом не только замечательные танцовщики, но и прекрасные артисты балетной сцены. Остается, как всегда, надежда на заезжих звезд. Печальный прогноз.
Миллепиед выбрал для показа публике своих работ путь создания псевдо-труппы, которым уже пользуется Уилдман. То есть, труппа набирается «на постановку», но под эгидой того же хореографа. Возможно, это сегодня правильный ход. Молодому хореографу трудно найти поддержку на содержание постоянного театра, возможно, кому-то из них удастся это сделать со временем. Путь Миллепиеда и Уилдмана – наилучший до той поры, когда молодым хореографам удастся собрать репертуар, который будет вызывать постоянный интерес зрителей.
Фото Аловерт
