Вера, Надежда и Идея

Глава 20.

- Это все, что ли? – разочарованно спросила Вера. – Больше ничего рассказать не можешь?

- Верочка, душа моя, - язвительным тоном начала Надежда...

- Все, не продолжай, сама разберусь! – ответила Вера, а потом откинулась на спинку дивана с задумчивым видом. – Вопросы могу задавать? Все-таки ты там была, а я нет.

- Задавай, конечно. Но, чур,уговор – отвечать буду не на все. А только на те, что касаются ситуации внутри квартиры и отношений между Нафаней с ее постояльцем и друзьями. А уж то, что стало известно на суде, не озвучу.

- Да мне про суд и не надо. Ты одна в квартире с Нафаней была?

- Ну, сначала одна. Потом прибежал Шурик, тот самый бывший офицер, с порога «пошутил» про Степана, мол, не вынесла душа поэта... Я так глянула на него зло, что он замолчал надолго. Потом Ната пришла – в шляпке и с цветами. Как всегда томная и глупозапутанная, как полет моли. Стали мне эти друзья рассказывать, как Степану хорошо жилось с Нафаней, да как они понимали друг друга с полуслова и все такое. А я слушала и только все думала, как бы мне сбежать отсюда? Я ведь сразу поняла, что постоялец своей смертью умереть не мог, очень хотела поговорить со следователем, парнишка он был совсем молодой – это раз. Во-вторых, случилось это все в маленьком городке, в двухстах километрах от Москвы. Там и сейчас-то цивилизации местами нет, а тогда... Я слушала Нафаниных друзей, а сама все думала – вскрытие покажет отравление? Ведь его убили! В-третьих,...

- Да, и на сегодняшний день патогенез ботулизма ещё недостаточно изучен, существуют разногласия по вопросу действия токсина на центральную нервную систему, вегетативную нервную систему..., - прервала подругу Вера. – Извини, Надя, но при этом в желудке под действием соляной кислоты желудочного сока ботулотоксин не разрушается! Зря ты так не доверяла патологоанатомам!

- Вера, я не договорила, в третьих, все произошло почти сорок лет назад в небольшом городке! О чем ты говоришь? Его смерть могли легко списать на несчастный случай. Поэтому я очень хотела уйти от них и –   прямиком в милицию! И желание мое усилилось после того, как Нафаня стала мне чай предлагать. Да с таким напором, а Шурик этот все прыгал вокруг – у Надюшеньки-душеньки такие пироги, вам надо обязательно отведать! И эта – чудо в шляпке – тоже начало приставать: неприлично, мол, отказывать, когда хозяйка так просит! Ну, думаю, сейчас и меня траванут, как того Степку. Еле сбежала!

- А почему вообще речь о ботулизме зашла? – спросил Джан. – Зачем эта дама такой диагноз озвучила?

- Ну, хоть это и из зала суда информация, так и быть – озвучу. У нас незадолго до этого умерла в городе женщина и именно от ботулизма. Консервы какие-то поела, что ли... И потом, вся эта троица была заседатаями местной поликлиники, лечиться любили больше, чем торты кушать. И про ботулизм знали все – к бабке не ходи. Знаете, такие профессиональные пациенты, отравляющие врачам жизнь своими «знаниями», нескрываемым ехидством и вечным желание поскандалить.  

- Кстати, а еда, которой отравился он и эта несчастная курица? – спросила я. – Еду на экспертизу не отправляли?

- Не было еды, Нафаня все выкинула, посуду вымыла... в общем, про еду забудьте, в квартире ее следов обнаружено не было.

- Итак, что мы имеем, - Вера посмотрела в записную книжку. – А ничего особенного. Дохлая курица, плохая еда, нищета, скверный характер хозяйки и верные друзья-подлизы.

- Надя, презерватив у нее лежал на кухне? Над плитой? – еще раз уточнила я.

- Да! Можешь себе представить мои глаза, когда я его увидела! Вспомни, какое тогда было время. Я думаю, она его случайно там оставила. Дело в том, что у нас с Нафаней рост был разный, она была невысокая, а я повыше, и потом,  я каблуки по молодости носила. А полка была прибита высоко, положить туда она что-то могла, а вот увидеть потом это – нет. Потому-то, видимо, она его там и забыла.

- На кухне, над плитой? – еще раз зачем-то уточнила я. – Ведь она его могла для конденсата использовать. Один презерватив использовала, а про второй элементарно забыла.

- Идея? – Вера посмотрела на меня изумленно. – Ты ли это?

- Верочка, я когда-то училась на химическом факультете. Правда, всего три года, потом сбежала. Так вот, если нам надо было выделить конденсат, а у нас не было перегонного куба или кальцинатора, то мы как раз использовали...

- Идея, угомонись, пожалуйста, - засмеялся Джан. – Ну, мы-то тут не химики! Я понятия не имею о чем речь.

- Ладно, - согласилась я. – Главное, что я хотела сказать – с помощью изделия №2 – прости, Джан, тебе,  как американцу, этого не понять, можно получить конденсат, или сок из чего-то в чистом виде.

- Идея, да ты гений! – вскричала Вера. – Ну, конечно, среди тех цветов, что росли у Нафани дома, наверняка было что-то, из чего имело смысл выделить сок для отравления.

- Вера, ведь я тебя заранее предупредила – ты должна раскрыть это убийство как зоолог, а не как ботаник. Уговор, дорогуша, уговор! А то, что ты сейчас начала говорить, это уже сведения из зала суда. Давай, не будем тут рецепты яда выписывать, а просто скажи, как зоолог  – чего Нафаня не учла, где прокололась?

- Вера, ну раскрой ты это преступление как специалист по животным! – попросил ее Джан. – Тут даже подсказки не нужны, тут из зоологии только одна дохлая курица, вот и используй ее по полной.

- Вот черт! Я совсем забыла про это птичку. Надя, расскажи про нее поподробнее, а?

- Вера, я рассказала все, что знала. Курица наклевалась чего-то испорченного – так она мне рассказала, к ветеринару она ее не повезла, пыталась выходить сама. Говорила, что до последнего надеялась, что курица оклемается, ведь даже когда она не могла уже ходить и даже стоять, она продолжала клевать еду и пить воду. Но курица так и не оклемалась... Нафаня, помню, говорила о курице и причитала, как ненормальная, а друзья рядом стояли, помалкивали.

Кстати на суде причастность Александра и Наты к преступлению доказана не была, хотя Нафаня сказала, что именно Ната дала ей рецепт яда, а Шурик научил сказать, что перед смертью у Степана перед глазами все двоилось, и еще что-то такое, чтобы его смерть выглядела как смерть от ботулизма. Но все это уже лирика. Ну что, Вера, каков твой вердикт?

Вера напряженно молчала, глядя перед собой.

- Все равна пауза затянулась, поэтому можно я скажу? – попросила я. – Я в деревне у бабушки часто бывала, кое-что помню про куриц.

- Давай, Идея, валяй, позорь на старости лет, - Вера устало откинулась на спинку дивана.

- Дело в том, что курица не может есть лежа. Ни есть, ни пить...

- Вот же черт меня побери! – Вера в сердцах кинула ручку на стол так, что она отскочила и ударила Джана по колену.

 - Вера, ну ладно тебе, - проворчал добродушный полицейский.

- Молодец, Надя, осекла, - моментально успокоилась Вера. – С другой стороны, у меня есть оправдание, я романы и рассказы не пишу!

- Нет, вы посмотрите на нее! Только что кричала, что любой врач обязан знать, а теперь, выходит, любой, кроме нее! – засмеялась Надя и мы вместе с ней. – Да, все верно, курица не может есть лежа, Нафаня перегнула палку, рассказывая, как болела ее любимица. И я сразу поняла, что что-то тут не так... Следователь потом очень благодарил меня – с таким ядом они столкнулись впервые, и смерть Степана так бы и списали на несчастный случай, если бы Нафаня сама не созналась. На суде оказалось, что Степан пнул эту несчастную курицу, надоела она ему до чертиков. А курица возьми и сдохни! Ну Нафаня затаилась и отомстила. Посадили ее надолго.

Надя замолчала, и в комнате воцарилась тишина.

- Ночь на дворе, - заметила Надя, – надо расходиться по домам. Да, вот еще новость – Джан уезжает к племяннику. Возможно, надолго. Что-то там у мальчика приключилось. А Катя переезжает к Андреа.

- Ох, друзья, и я совсем забыла вам кое-что сказать, - я встала с дивана. – Мы с сыном младшим тоже едем в круиз. Отправляемся через четыре дня, почти на месяц.

- Нет, вы посмотрите на этого Карацупу с собакой – сама скрытность! – восхитилась Вера.

- Да я, честно сказать, забыла. Вылетело все из головы со всеми этими событиями! Завтра-послезавтра буду собирать вещи, а потом зайду попрощаться. Увидимся!

Друзья по очереди обняли меня и вышли, оставив одну. Пара дней на сборы, а потом в круиз... А что – звучит неплохо!

КОНЕЦ