Запоздавший триумф
История далекая и близкая...
Это был не аншлаг, а супераншлаг. Буря эмоций, почти единодушно поющий зал новой израильской Оперы, бессмертные хиты “The Beatles”, история их триумфа и страшная трагедия постигшая группу, искрометный юмор... Однако овации достались не кумирам 60-х-70-х, а их блистательным эпигонам, изображавшим их на сцене.
Германский продюсер Бернхард Курц, специализирующийся на мюзиклах, не прогадал: кавер-группа из Лас-Вегаса “Twist & Shout” и в самом деле смогла передать стиль и дух “битлов”. Уроженец Аризоны, басист Тони Кишман, про которого вроде бы сам Пол Маккартни сказал, что они “почти близнецы-братья” (Кишманом Пол заинтересовался, очевидно, с подачи продюсера “The Beatles” Джорджа Мартина, который был в восторге от американского певца), и в самом деле очень похож на знаменитого “битла” и внешне, и голосом, и манерой исполнения. Он даже поёт по-британски, без американского акцента. Видимо, сказалось то, что Тони какое-то время жил и выступал в Англии.
Говард Артур, изображающий Джона Леннона, Ник Болд в роли Джорджа Харрисона и Кармин Гриппо, ставший Ринго Старром, тоже напоминают своих прототипов. И ощущение того, что на сцене настоящие “The Beatles”, не покидало ни на минуту.
Но, как мне показалось, создатели мюзикла главным героем представления сделали пятого “битла” - Брайана Сэмюэля Эпштейна (Эпстайна). Именно он, наследник владельцев процветающего ливерпульского мебельного магазина “ Эпстайн и сыновья”, открыл “The Beatles” и подтолкнул их к мировой славе. В мюзикле достаточно откровенно рассказывается, как Брайан продвигал группу, в том числе и блефуя - и преуспел. “За кадром” осталась история о том, как Эпштейна чуть не стошнило при первой встрече с молодыми музыкантами. Но сначала позвольте процитировать из Википедии то, что предшествовало этой встрече. В цитатах фигурирует “британизированная” фамилия Эпстайн.
* * *
“Брайан Эпстайн родился в Ливерпуле 19 сентября 1934 года в благополучной еврейской семье. Основы благополучия семьи Эпштейнов заложил дедушка Брайана Айзек, открывший мебельный магазин “ Эпстайн и сыновья”.
В юном возрасте Брайан не проявлял склонности к учёбе, не любил спорт и с трудом заводил знакомства. В возрасте десяти лет он уже был несколько раз исключён из школы. В тринадцать лет Эпстайн держал вступительные экзамены, необходимые для поступления в любую хорошую частную школу, которые с треском провалил. Отчаявшись, родители зачислили его в школу Вест-Кантри, куда принимали всех желающих. Осенью 1948 года по настоянию отца Брайан был вынужден сменить место учёбы. Отец всё-таки добился зачисления сына в Рекин - известный частный колледж. Это было большой травмой для мальчика: он только привык к новой школе, где проявил успехи в живописи и обзавёлся друзьями. Постепенно Брайан приспособился и к новой школе. Он по-прежнему проявлял успехи в живописи и по искусству был первым в классе. Эпстайн хотел стать дизайнером-модельером, однако его отец не считал эту профессию достойной мужчины. Брайн ушёл из школы перед своим шестнадцатилетием, не получив аттестата.
После школы Эпстайн начал работать в мебельном магазине, принадлежавшем семье, и добился значительного успеха. Однако успех был недолог. 9 декабря Брайана призвали в армию. Если школу он не любил, то армию просто возненавидел. Он постоянно нарушал субординацию и был не способен выполнить простейшее поручение. Через десять месяцев после призыва медицинская комиссия заключила, что Брайан не пригоден к военной службе. Армия сильно подорвала его душевное здоровье.
Вернувшись домой, Эпстайн вновь принялся за работу в магазине отца. В это время его захватило увлечение, должное которому он отдавал ещё в школе - театр. Подговариваемый друзьями, Брайан решил поступить в Королевскую академию драматического искусства. Поступив без особых затруднений, Брайан проучился три семестра, прежде чем покинул это богемное место. Ему не нравилась та атмосфера, которая царила в академии.
Желая прославиться, Брайан уговорил отца открыть магазин грампластинок, а вскоре после этого и второй. Благодаря энтузиазму Брайана оба магазина процветали. Эпстайн был одержим идеей, чтобы в его магазине можно было найти любую пластинку, и очень гордился своей коллекцией, в которой можно было найти самые дефицитные записи”.
Став заметной фигурой на ливерпульском музыкальном небосклоне, Эпштейн не успокаивался. У него появилась идея: надо бы не просто продавать пластинки, но и создавать их. Обращаться к уже известным группам он считал бесперспективным. И Брайан стал посещать концерты и ночные клубы, отслеживая начинающих музыкантов. 9 ноября 1961 года он впервые услышал, как играют “The Beatles” - это произошло во время ланча в клубе “Каверн”. В своей автобиографии Брайан напишет, что их знакомство нельзя было назвать любовью с первого взгляда:
“Они были довольно неряшливые и не очень чистые. Исполняя песни, парни курили, ели, разговаривали и в шутку обменивались тумаками. Они поворачивались к публике спиной, переругивались с посетителями клуба и смеялись над собственными шутками”.
Несмотря на не самое благоприятное впечатление, Брайан предложил парням себя на роль менеджера. Посопротивлявшись, не привыкшие к дисциплине “битлы” дали согласие - и именно с этого момента начался их триумф.
* * *
В спектакле не рассказывается одна болезненная история, которая для “The Beatles” была лишь неприятным эпизодом, но для культуры и политики Израиля стала позорным пятном. В 1965 году в рамках мирового турне “The Beatles” должны были посетить и Землю Обетованную. Инициатором этого еще в 1962 году стал сам Эпштейн, к которому обратилась его мать Малка, мечтавшая не просто посетить родину предков и проживавших в Израиле родственников, но и произвести на соплеменников неизгладимое впечатление. Однако импресарио Гиора Годик, позднее привезший в Израиль Клиффа Ричарда, высокомерно ответил Брайану, что прокатом малоизвестных групп не занимается. В документальном фильме Ари Давидовича “В ожидании Годика” рассказывается, что когда конкурент этого импресарио Яаков Ори спустя какое-то время откликнулся на идею Эпштейна, Гиора задействовал все свои знакомства в политическом истеблишменте, чтобы поливать грязью “низкопробных волосатиков”.
Тем не менее, подготовка к концерту шла полным ходом. Были распроданы билеты на концерт, который должен был состояться на стадионе в Рамат-Гане. Но параллельно с организацией концерта в Израиле началась антибитловская вакханалия. В газетах всемирно известную группу называли “навозными жуками”, требовали “не пущать”, а на высшем уровне была выпущена директива о тлетворном влиянии “низкопробной музыки британской группы на молодежь и истерику вокруг ее концертов”. Что интересно, главными виновниками во многих публикациях называют министра иностранных дел Голду Меир и генерального директора минпроса, уроженца Украины Яакова Шнайдера (он же - отец будущего лидера партии МЕРЕЦ Йоси Сарида). Но, как выяснилось, нигде нет официальных цитат из Голды, и лишь в публикациях (например, известного израильского журналиста Исраэля Сегаля) говорится, что Голда Меир запретила пускать “The Beatles” в Израиль, называя их носителями “культуры вырождения”. Что же касается Шнайдера, то он в тот период столь высокий пост в минпросе не занимал, и его мнение о “битлах” решающего значения не имело, а было лишь одним из многих в общем хоре голосов.
Насколько мне удалось выяснить, единственным официальным документом, подтверждающим нежелание руководителей страны впускать “The Beatles” в Израиль, было решение специальной комиссии под руководством Авнера Исраэли, зафиксированное в 1964 году под номером 691. Вердикт гласил: просьбу импресарио Авраама Богатира и Яакова Ори отклонить в связи с возможностью тлетворного влияния группы на израильскую молодежь”.
Неофициально же МИД (наверняка не без указаний пламенной Голды) противодействовал этому концерту, через посольства в нескольких странах собрав “компромат” на британскую группу и выложив его на стол вышеозначенной комиссии. Случайно ли фрагменты из собранных отрицательных публикаций перекочевали тогда же в израильские СМИ, обслуживающие правящую партию победивших социалистов? Вопрос, думается, риторический.
Спустя годы, в 2008-м, посол Израиля в Великобритании посетил ливерпульский музей “Битлз” и вручил сестре Джона Леннона Джулии Берд письмо с извинениями от государства Израиль:
“Мы хотим воспользоваться случаем и исправить историческое упущение, случившееся в 1965 году, когда вы были приглашены в Израиль. К сожалению, ваши гастроли в Израиле были отменены из-за нехватки валюты в бюджете и из-за того, что некоторые политики в Кнессете посчитали тогда, что ваше выступление может поспособствовать распространению низкокачественной культуры и оказать развращающее действие на израильскую молодёжь”.
* * *
Аплодисменты, которые могли достаться в Израиле самим “The Beatles”, выпали на долю Тони Кишмана и его друзей. Эти профессионалы заслужили овации, и то, как они зажигали зал, тоже говорит об их высоком уровне. Им подпевали люди разных возрастов - и молодые, и не очень.
Но на меня произвели впечатление не только исполнительское мастерство и бессмертные песни “битлов”, не только благодарная реакция зрителей. Никогда не забудется пожилая женщина с палочкой, с трудом протискивающаяся к своему месту в четвертом ряду и державшая в руках два билета - яркий с изображением зала “Бейт-Опера” на фоне, и пожелтевший от времени - с рисунком великолепной четверки над магендавидом.
- Мне тогда было только двадцать лет и твой будущий отец пригласил меня на этот концерт, - видимо, уже не в первый раз она рассказывала семейное придание своей уже не юной дочери, а заодно и прислушивающимся к ее рассказу зрителям. - Но концерт не состоялся. Спасибо, спасибо тебе, милая, что мы пришли сюда! Как жаль, что твой папа не дожил до этого дня...
“Секрет”
Прошедшая в Тель-Авиве израильская премьера мюзикла “All You Need is Love!”, рассказывающая об истории группы “The Beatles”, стала событием в культурной жизни страны.
Это был не аншлаг, а супераншлаг. Буря эмоций, почти единодушно поющий зал новой израильской Оперы, бессмертные хиты “The Beatles”, история их триумфа и страшная трагедия постигшая группу, искрометный юмор... Однако овации достались не кумирам 60-х-70-х, а их блистательным эпигонам, изображавшим их на сцене.
Германский продюсер Бернхард Курц, специализирующийся на мюзиклах, не прогадал: кавер-группа из Лас-Вегаса “Twist & Shout” и в самом деле смогла передать стиль и дух “битлов”. Уроженец Аризоны, басист Тони Кишман, про которого вроде бы сам Пол Маккартни сказал, что они “почти близнецы-братья” (Кишманом Пол заинтересовался, очевидно, с подачи продюсера “The Beatles” Джорджа Мартина, который был в восторге от американского певца), и в самом деле очень похож на знаменитого “битла” и внешне, и голосом, и манерой исполнения. Он даже поёт по-британски, без американского акцента. Видимо, сказалось то, что Тони какое-то время жил и выступал в Англии.
Говард Артур, изображающий Джона Леннона, Ник Болд в роли Джорджа Харрисона и Кармин Гриппо, ставший Ринго Старром, тоже напоминают своих прототипов. И ощущение того, что на сцене настоящие “The Beatles”, не покидало ни на минуту.
Но, как мне показалось, создатели мюзикла главным героем представления сделали пятого “битла” - Брайана Сэмюэля Эпштейна (Эпстайна). Именно он, наследник владельцев процветающего ливерпульского мебельного магазина “ Эпстайн и сыновья”, открыл “The Beatles” и подтолкнул их к мировой славе. В мюзикле достаточно откровенно рассказывается, как Брайан продвигал группу, в том числе и блефуя - и преуспел. “За кадром” осталась история о том, как Эпштейна чуть не стошнило при первой встрече с молодыми музыкантами. Но сначала позвольте процитировать из Википедии то, что предшествовало этой встрече. В цитатах фигурирует “британизированная” фамилия Эпстайн.
* * *
“Брайан Эпстайн родился в Ливерпуле 19 сентября 1934 года в благополучной еврейской семье. Основы благополучия семьи Эпштейнов заложил дедушка Брайана Айзек, открывший мебельный магазин “ Эпстайн и сыновья”.
В юном возрасте Брайан не проявлял склонности к учёбе, не любил спорт и с трудом заводил знакомства. В возрасте десяти лет он уже был несколько раз исключён из школы. В тринадцать лет Эпстайн держал вступительные экзамены, необходимые для поступления в любую хорошую частную школу, которые с треском провалил. Отчаявшись, родители зачислили его в школу Вест-Кантри, куда принимали всех желающих. Осенью 1948 года по настоянию отца Брайан был вынужден сменить место учёбы. Отец всё-таки добился зачисления сына в Рекин - известный частный колледж. Это было большой травмой для мальчика: он только привык к новой школе, где проявил успехи в живописи и обзавёлся друзьями. Постепенно Брайан приспособился и к новой школе. Он по-прежнему проявлял успехи в живописи и по искусству был первым в классе. Эпстайн хотел стать дизайнером-модельером, однако его отец не считал эту профессию достойной мужчины. Брайн ушёл из школы перед своим шестнадцатилетием, не получив аттестата.
После школы Эпстайн начал работать в мебельном магазине, принадлежавшем семье, и добился значительного успеха. Однако успех был недолог. 9 декабря Брайана призвали в армию. Если школу он не любил, то армию просто возненавидел. Он постоянно нарушал субординацию и был не способен выполнить простейшее поручение. Через десять месяцев после призыва медицинская комиссия заключила, что Брайан не пригоден к военной службе. Армия сильно подорвала его душевное здоровье.
Вернувшись домой, Эпстайн вновь принялся за работу в магазине отца. В это время его захватило увлечение, должное которому он отдавал ещё в школе - театр. Подговариваемый друзьями, Брайан решил поступить в Королевскую академию драматического искусства. Поступив без особых затруднений, Брайан проучился три семестра, прежде чем покинул это богемное место. Ему не нравилась та атмосфера, которая царила в академии.
Желая прославиться, Брайан уговорил отца открыть магазин грампластинок, а вскоре после этого и второй. Благодаря энтузиазму Брайана оба магазина процветали. Эпстайн был одержим идеей, чтобы в его магазине можно было найти любую пластинку, и очень гордился своей коллекцией, в которой можно было найти самые дефицитные записи”.
Став заметной фигурой на ливерпульском музыкальном небосклоне, Эпштейн не успокаивался. У него появилась идея: надо бы не просто продавать пластинки, но и создавать их. Обращаться к уже известным группам он считал бесперспективным. И Брайан стал посещать концерты и ночные клубы, отслеживая начинающих музыкантов. 9 ноября 1961 года он впервые услышал, как играют “The Beatles” - это произошло во время ланча в клубе “Каверн”. В своей автобиографии Брайан напишет, что их знакомство нельзя было назвать любовью с первого взгляда:
“Они были довольно неряшливые и не очень чистые. Исполняя песни, парни курили, ели, разговаривали и в шутку обменивались тумаками. Они поворачивались к публике спиной, переругивались с посетителями клуба и смеялись над собственными шутками”.
Несмотря на не самое благоприятное впечатление, Брайан предложил парням себя на роль менеджера. Посопротивлявшись, не привыкшие к дисциплине “битлы” дали согласие - и именно с этого момента начался их триумф.
Всё шло по восходящей, пока в 1967 году “The Beatles” неожиданно не решили прекратить гастрольную деятельность. И без того склонный к депрессиям и страдавший от хронической бессонницы, Эпштейн впал в отчаяние. Он всё увеличивал и увеличивал дозы снотворных. И 27 августа 1967 года скончался от передозировки карбитала. Было ему всего лишь 32 года... И вот этот пятый “битл” и был тем самым героем, который “сцементировал” мюзикл, позволил ему не превратиться лишь в концерт.
* * *
В спектакле не рассказывается одна болезненная история, которая для “The Beatles” была лишь неприятным эпизодом, но для культуры и политики Израиля стала позорным пятном. В 1965 году в рамках мирового турне “The Beatles” должны были посетить и Землю Обетованную. Инициатором этого еще в 1962 году стал сам Эпштейн, к которому обратилась его мать Малка, мечтавшая не просто посетить родину предков и проживавших в Израиле родственников, но и произвести на соплеменников неизгладимое впечатление. Однако импресарио Гиора Годик, позднее привезший в Израиль Клиффа Ричарда, высокомерно ответил Брайану, что прокатом малоизвестных групп не занимается. В документальном фильме Ари Давидовича “В ожидании Годика” рассказывается, что когда конкурент этого импресарио Яаков Ори спустя какое-то время откликнулся на идею Эпштейна, Гиора задействовал все свои знакомства в политическом истеблишменте, чтобы поливать грязью “низкопробных волосатиков”.
Тем не менее, подготовка к концерту шла полным ходом. Были распроданы билеты на концерт, который должен был состояться на стадионе в Рамат-Гане. Но параллельно с организацией концерта в Израиле началась антибитловская вакханалия. В газетах всемирно известную группу называли “навозными жуками”, требовали “не пущать”, а на высшем уровне была выпущена директива о тлетворном влиянии “низкопробной музыки британской группы на молодежь и истерику вокруг ее концертов”. Что интересно, главными виновниками во многих публикациях называют министра иностранных дел Голду Меир и генерального директора минпроса, уроженца Украины Яакова Шнайдера (он же - отец будущего лидера партии МЕРЕЦ Йоси Сарида). Но, как выяснилось, нигде нет официальных цитат из Голды, и лишь в публикациях (например, известного израильского журналиста Исраэля Сегаля) говорится, что Голда Меир запретила пускать “The Beatles” в Израиль, называя их носителями “культуры вырождения”. Что же касается Шнайдера, то он в тот период столь высокий пост в минпросе не занимал, и его мнение о “битлах” решающего значения не имело, а было лишь одним из многих в общем хоре голосов.
Насколько мне удалось выяснить, единственным официальным документом, подтверждающим нежелание руководителей страны впускать “The Beatles” в Израиль, было решение специальной комиссии под руководством Авнера Исраэли, зафиксированное в 1964 году под номером 691. Вердикт гласил: просьбу импресарио Авраама Богатира и Яакова Ори отклонить в связи с возможностью тлетворного влияния группы на израильскую молодежь”.
Неофициально же МИД (наверняка не без указаний пламенной Голды) противодействовал этому концерту, через посольства в нескольких странах собрав “компромат” на британскую группу и выложив его на стол вышеозначенной комиссии. Случайно ли фрагменты из собранных отрицательных публикаций перекочевали тогда же в израильские СМИ, обслуживающие правящую партию победивших социалистов? Вопрос, думается, риторический.
Спустя годы, в 2008-м, посол Израиля в Великобритании посетил ливерпульский музей “Битлз” и вручил сестре Джона Леннона Джулии Берд письмо с извинениями от государства Израиль:
“Мы хотим воспользоваться случаем и исправить историческое упущение, случившееся в 1965 году, когда вы были приглашены в Израиль. К сожалению, ваши гастроли в Израиле были отменены из-за нехватки валюты в бюджете и из-за того, что некоторые политики в Кнессете посчитали тогда, что ваше выступление может поспособствовать распространению низкокачественной культуры и оказать развращающее действие на израильскую молодёжь”.
* * *
Аплодисменты, которые могли достаться в Израиле самим “The Beatles”, выпали на долю Тони Кишмана и его друзей. Эти профессионалы заслужили овации, и то, как они зажигали зал, тоже говорит об их высоком уровне. Им подпевали люди разных возрастов - и молодые, и не очень.
Но на меня произвели впечатление не только исполнительское мастерство и бессмертные песни “битлов”, не только благодарная реакция зрителей. Никогда не забудется пожилая женщина с палочкой, с трудом протискивающаяся к своему месту в четвертом ряду и державшая в руках два билета - яркий с изображением зала “Бейт-Опера” на фоне, и пожелтевший от времени - с рисунком великолепной четверки над магендавидом.
- Мне тогда было только двадцать лет и твой будущий отец пригласил меня на этот концерт, - видимо, уже не в первый раз она рассказывала семейное придание своей уже не юной дочери, а заодно и прислушивающимся к ее рассказу зрителям. - Но концерт не состоялся. Спасибо, спасибо тебе, милая, что мы пришли сюда! Как жаль, что твой папа не дожил до этого дня...
“Секрет”
