Цепная реакция
В мире
Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) всерьез взялось за Сирию. На днях мировые СМИ со ссылкой на источники в агентстве сообщили о том, что на месте секретного сирийского объекта, разрушенного в сентябре прошлого года израильской авиацией, обнаружены следы обогащенного урана. Таким образом, Сирия стала третьей страной после Северной Кореи и Ирана, вызвавшей внимание МАГАТЭ из-за подозрения в несанкционированных международным сообществом исследованиях в области ядерной физики, которые могут привести к созданию атомного оружия.
Если Северная Корея до определенного момента не обращала на требования МАГАТЭ никакого внимания и даже произвела испытание атомной бомбы, то руководители Ирана, которым совершенно не хотелось бы оказываться в той изоляции, в которую загнали свою страну коммунистические корейские лидеры, хотя и неохотно, но все же не прерывают диалога с агентством. Теперь и Сирия, после того как на ее территории был выявлен и уничтожен объект, как две капли воды похожий на северокорейский реактор, вынуждена была, хотя и с оговорками, согласиться на то, чтобы инспекторы МАГАТЭ проверили район разрушенного объекта. Положение инспекторов осложнялось тем, что сразу же после авиационного налета сирийские власти поторопились уничтожить все следы – съемки со спутников показали, что на месте корпусов после этих работ появилось совершенно ровное место.
Тем не менее работа инспекторов дала определенные результаты. В отчете МАГАТЭ, который будет опубликован в конце ноября, констатируется, что в пустынной местности, где, по уверениям властей Сирии, был расположен не реактор, а какой-то другой, не имеющий к атомной программе никакого отношения объект, имеются следы обогащенного урана. Тот факт, что это именно обогащенный уран, а не встречающиеся в природе ураносодержащие минералы, ставит под сомнение заверения сирийских официальных лиц о том, что в этой стране не ведутся никакие исследовательские или конструкторские работы, связанные с ядерной проблематикой.
Заверения эти, по крайней мере, те, которые касаются обогащения урана, являются частично правдой. В самом деле, обогатительными мощностями Сирия пока не располагает. Дело это хлопотное, дорогое, оно требует громадных производственных площадей, так как для обогащения необходимо большое количество центрифуг. Да и требует значительного расхода электроэнергии, поэтому вблизи обогатительных предприятий должны находиться мощные электростанции. Этого поблизости от разрушенного объекта не наблюдается.
Но обогащенный уран можно на первых порах закупать. Где? Да в той же Северной Корее, которая ввиду своего бедственного экономического положения ради получения денег готова продавать технологии и сырье для реакторов кому угодно. Ведь именно из этой страны расползлись по миру копии старых советских «скадов».
Однако подозрения – это еще не доказательства. Те следы, которые удалось выявить, не дают возможности установить происхождение урана. Именно поэтому, как считают в МАГАТЭ, необходимо провести повторную инспекцию.
Что можно было ожидать в этой ситуации от Сирии? Наверняка отказа, скажет читатель. И ошибется. В начале ноября руководитель департамента по атомной энергии Сирии Ибрагим Осман заявил, что его страна готова сотрудничать с МАГАТЭ.
С чего бы это? Дело, наверное, в том, что механизм МАГАТЭ неповоротлив. Пока будет обсужден нынешний доклад, пока будут приняты решения о повторной инспекции, пока все вопросы инспекции будут согласованы между агентством и правительством Сирии, пройдет немало времени. А там, смотришь, во главе США будет другой президент, не Буш, а Обама, которого во многих странах с весьма сомнительной репутацией почему-то считали «своим». Он будет с пониманием относиться к желаниям «маленьких, но гордых народов», иметь не только собственную ядерную энергетику, но и собственное ядерное оружие.
Обнадеживало и то, что президент Буш в конце своей каденции начал говорить о том, что Сирию можно вырвать из «оси зла». Что и с Ираном надо начать диалог. Да и пример Северной Кореи, которая то начинает демонтировать свой реактор, то заявляет об отказе демонтажа, показывает, что терпению мирового сообщества нет конца. Торг, как кажется, можно вести бесконечно. Что Сирия и делает.
В ответ на первые сообщения о содержании доклада МАГАТЭ представитель Сирии в агентстве заявил, что его страна еще не получила документы, появившиеся в результате инспекции, о которых говорится в докладе, а посему он ничего не может сказать по поводу вопросов, возникших у инспекторов. Сам руководитель МАГАТЭ Мухаммад аль-Барадеи считает, что у агентства нет юридически обоснованных способов для проверки секретных сирийских объектов, которые, как считается, расположены под землей. А кроме того, Сирия, как и Иран, не ратифицировала договор о нераспространении ядерного оружия, который позволяет в необходимых случаях проводить срочную проверку на тех объектах, которые не были задекларированы. Несмотря на все это, в Сирии заявляют о том, что отношения с МАГАТЭ осуществляются со всей возможной прозрачностью.
Странно? Да нет, ничего странного. Это все та же стратегия затягивания процесса, стратегия затягивания отношений с МАГАТЭ не в прозрачную среду, а в мутную, вязкую, длящуюся без всяких перспектив на прояснение.
Что можно спрогнозировать в этих условиях? Для того чтобы при прогнозировании было чем оперировать, надо сначала уяснить себе то положение, в котором находится сейчас Сирия. А оно, это положение, не внушает оптимизма. Даже руководству страны. В самом деле, Сирия запуталась в отношениях со всеми своими соседями. С Израилем Сирия до сих пор формально находится в состоянии войны. Несмотря на восстановленные недавно дипломатические отношения с Ливаном, Сирия имеет в этих отношениях больше минусов, чем плюсов. Это - экстремистское движение «Хезболла», по отношению к которому Сирия выступает как перевалочная база иранского вооружения. Это - сидящий в Дамаске один из руководителей ХАМАСа Халед Машаль. Это - постоянные столкновения на территории Ливана между боевиками связанных с Аль-Каедой палестинских террористических группировок и просирийски настроенными представителями аллавитской общины, тесно связанной с сирийскими аллавитами, к которым, как известно, принадлежит и президент Сирии. Кроме того, яблоком раздора между Сирией и Ливаном является и спорная территория так называемых ферм Шебаа, которые в настоящее время контролируются Израилем. Добавьте ко всему этому ту зависимость от Ирана, в которую попал президент Сирии, и вы поймете, почему Асад так озабочен тем, чтобы вывести свою страну из категории стран-изгоев и членов “оси зла”.
Вполне возможно, что эта озабоченность сирийского президента и станет тем, на чем удастся сыграть мировому сообществу. Судя по всему, Асад уже вполне осознает, что перед ним открывается несколько возможностей. О первой из них - следованию по пути Северной Кореи - ему страшно думать. Да и нет у него такой мотивации, которая имеется у северокорейских коммунистов. Поэтому, как видится, дальше того сотрудничества в области ядерных исследований, которые уже имели место быть, дело не зайдет. Второй вариант развития событий – иранский путь. Но у Ирана есть мощный партнер – Россия, которая строит в этой стране реактор и, как заявляется, гарантирует мирный характер иранской атомной программы. Что касается военной составляющей этой программы, в которой Иран подозревает МАГАТЭ, то и эту программу Сирия не будет копировать по той же причине, по которой этой стране не подходит корейский путь, – по причине отсутствия мотивации. Ведь в отличие от апокалиптических побуждений иранских аятолл Асад не одержим джихадистскими идеями. И, наконец, третий путь, который, как кажется, предпочитает и президент Сирии. Это путь постепенного отхода от того образа действий, который США называют поддержкой терроризма. В обмен на это международное сообщество могло бы предоставить Сирии самую разнообразную помощь, включая и поддержку мирных атомных и других энергетических программ.
Это, конечно, самый благоприятный для всех вариант. Почему я думаю, что он возможен? Есть все основания полагать, что усилия МАГАТЭ, ООН и всего международного сообщества в отношении Северной Кореи и Ирана приносят свои плоды. Коммунистическая Корея, скорее всего, пусть и непоследовательно, с оговорками, но все же выполнит все условия демонтажа ядерной программы. Иран также как будто склонен пойти навстречу – в начале октября власти этой страны заявили, что готовы «заново рассмотреть вопрос об обогащении урана». Не в одностороннем порядке, конечно, а «в обмен на гарантии поставок ядерного топлива для атомных электростанций, которые планируется построить». И хотя представитель Ирана в МАГАТЭ заявил, что его страна «не свернет полностью работы по обогащению урана, чтобы не попасть в полную зависимость от иностранных поставок ядерного топлива, при этом не получив гарантии бесперебойного снабжения», сдвиги в позиции руководства Ирана уже очевидны.
Процесс, как говорится, пошел. И для того, чтобы он не остановился, необходимо постоянное давление на государства, чьи действия в области ядерных исследований вызывают сомнения.
Если Северная Корея до определенного момента не обращала на требования МАГАТЭ никакого внимания и даже произвела испытание атомной бомбы, то руководители Ирана, которым совершенно не хотелось бы оказываться в той изоляции, в которую загнали свою страну коммунистические корейские лидеры, хотя и неохотно, но все же не прерывают диалога с агентством. Теперь и Сирия, после того как на ее территории был выявлен и уничтожен объект, как две капли воды похожий на северокорейский реактор, вынуждена была, хотя и с оговорками, согласиться на то, чтобы инспекторы МАГАТЭ проверили район разрушенного объекта. Положение инспекторов осложнялось тем, что сразу же после авиационного налета сирийские власти поторопились уничтожить все следы – съемки со спутников показали, что на месте корпусов после этих работ появилось совершенно ровное место.
Тем не менее работа инспекторов дала определенные результаты. В отчете МАГАТЭ, который будет опубликован в конце ноября, констатируется, что в пустынной местности, где, по уверениям властей Сирии, был расположен не реактор, а какой-то другой, не имеющий к атомной программе никакого отношения объект, имеются следы обогащенного урана. Тот факт, что это именно обогащенный уран, а не встречающиеся в природе ураносодержащие минералы, ставит под сомнение заверения сирийских официальных лиц о том, что в этой стране не ведутся никакие исследовательские или конструкторские работы, связанные с ядерной проблематикой.
Заверения эти, по крайней мере, те, которые касаются обогащения урана, являются частично правдой. В самом деле, обогатительными мощностями Сирия пока не располагает. Дело это хлопотное, дорогое, оно требует громадных производственных площадей, так как для обогащения необходимо большое количество центрифуг. Да и требует значительного расхода электроэнергии, поэтому вблизи обогатительных предприятий должны находиться мощные электростанции. Этого поблизости от разрушенного объекта не наблюдается.
Но обогащенный уран можно на первых порах закупать. Где? Да в той же Северной Корее, которая ввиду своего бедственного экономического положения ради получения денег готова продавать технологии и сырье для реакторов кому угодно. Ведь именно из этой страны расползлись по миру копии старых советских «скадов».
Однако подозрения – это еще не доказательства. Те следы, которые удалось выявить, не дают возможности установить происхождение урана. Именно поэтому, как считают в МАГАТЭ, необходимо провести повторную инспекцию.
Что можно было ожидать в этой ситуации от Сирии? Наверняка отказа, скажет читатель. И ошибется. В начале ноября руководитель департамента по атомной энергии Сирии Ибрагим Осман заявил, что его страна готова сотрудничать с МАГАТЭ.
С чего бы это? Дело, наверное, в том, что механизм МАГАТЭ неповоротлив. Пока будет обсужден нынешний доклад, пока будут приняты решения о повторной инспекции, пока все вопросы инспекции будут согласованы между агентством и правительством Сирии, пройдет немало времени. А там, смотришь, во главе США будет другой президент, не Буш, а Обама, которого во многих странах с весьма сомнительной репутацией почему-то считали «своим». Он будет с пониманием относиться к желаниям «маленьких, но гордых народов», иметь не только собственную ядерную энергетику, но и собственное ядерное оружие.
Обнадеживало и то, что президент Буш в конце своей каденции начал говорить о том, что Сирию можно вырвать из «оси зла». Что и с Ираном надо начать диалог. Да и пример Северной Кореи, которая то начинает демонтировать свой реактор, то заявляет об отказе демонтажа, показывает, что терпению мирового сообщества нет конца. Торг, как кажется, можно вести бесконечно. Что Сирия и делает.
В ответ на первые сообщения о содержании доклада МАГАТЭ представитель Сирии в агентстве заявил, что его страна еще не получила документы, появившиеся в результате инспекции, о которых говорится в докладе, а посему он ничего не может сказать по поводу вопросов, возникших у инспекторов. Сам руководитель МАГАТЭ Мухаммад аль-Барадеи считает, что у агентства нет юридически обоснованных способов для проверки секретных сирийских объектов, которые, как считается, расположены под землей. А кроме того, Сирия, как и Иран, не ратифицировала договор о нераспространении ядерного оружия, который позволяет в необходимых случаях проводить срочную проверку на тех объектах, которые не были задекларированы. Несмотря на все это, в Сирии заявляют о том, что отношения с МАГАТЭ осуществляются со всей возможной прозрачностью.
Странно? Да нет, ничего странного. Это все та же стратегия затягивания процесса, стратегия затягивания отношений с МАГАТЭ не в прозрачную среду, а в мутную, вязкую, длящуюся без всяких перспектив на прояснение.
Что можно спрогнозировать в этих условиях? Для того чтобы при прогнозировании было чем оперировать, надо сначала уяснить себе то положение, в котором находится сейчас Сирия. А оно, это положение, не внушает оптимизма. Даже руководству страны. В самом деле, Сирия запуталась в отношениях со всеми своими соседями. С Израилем Сирия до сих пор формально находится в состоянии войны. Несмотря на восстановленные недавно дипломатические отношения с Ливаном, Сирия имеет в этих отношениях больше минусов, чем плюсов. Это - экстремистское движение «Хезболла», по отношению к которому Сирия выступает как перевалочная база иранского вооружения. Это - сидящий в Дамаске один из руководителей ХАМАСа Халед Машаль. Это - постоянные столкновения на территории Ливана между боевиками связанных с Аль-Каедой палестинских террористических группировок и просирийски настроенными представителями аллавитской общины, тесно связанной с сирийскими аллавитами, к которым, как известно, принадлежит и президент Сирии. Кроме того, яблоком раздора между Сирией и Ливаном является и спорная территория так называемых ферм Шебаа, которые в настоящее время контролируются Израилем. Добавьте ко всему этому ту зависимость от Ирана, в которую попал президент Сирии, и вы поймете, почему Асад так озабочен тем, чтобы вывести свою страну из категории стран-изгоев и членов “оси зла”.
Вполне возможно, что эта озабоченность сирийского президента и станет тем, на чем удастся сыграть мировому сообществу. Судя по всему, Асад уже вполне осознает, что перед ним открывается несколько возможностей. О первой из них - следованию по пути Северной Кореи - ему страшно думать. Да и нет у него такой мотивации, которая имеется у северокорейских коммунистов. Поэтому, как видится, дальше того сотрудничества в области ядерных исследований, которые уже имели место быть, дело не зайдет. Второй вариант развития событий – иранский путь. Но у Ирана есть мощный партнер – Россия, которая строит в этой стране реактор и, как заявляется, гарантирует мирный характер иранской атомной программы. Что касается военной составляющей этой программы, в которой Иран подозревает МАГАТЭ, то и эту программу Сирия не будет копировать по той же причине, по которой этой стране не подходит корейский путь, – по причине отсутствия мотивации. Ведь в отличие от апокалиптических побуждений иранских аятолл Асад не одержим джихадистскими идеями. И, наконец, третий путь, который, как кажется, предпочитает и президент Сирии. Это путь постепенного отхода от того образа действий, который США называют поддержкой терроризма. В обмен на это международное сообщество могло бы предоставить Сирии самую разнообразную помощь, включая и поддержку мирных атомных и других энергетических программ.
Это, конечно, самый благоприятный для всех вариант. Почему я думаю, что он возможен? Есть все основания полагать, что усилия МАГАТЭ, ООН и всего международного сообщества в отношении Северной Кореи и Ирана приносят свои плоды. Коммунистическая Корея, скорее всего, пусть и непоследовательно, с оговорками, но все же выполнит все условия демонтажа ядерной программы. Иран также как будто склонен пойти навстречу – в начале октября власти этой страны заявили, что готовы «заново рассмотреть вопрос об обогащении урана». Не в одностороннем порядке, конечно, а «в обмен на гарантии поставок ядерного топлива для атомных электростанций, которые планируется построить». И хотя представитель Ирана в МАГАТЭ заявил, что его страна «не свернет полностью работы по обогащению урана, чтобы не попасть в полную зависимость от иностранных поставок ядерного топлива, при этом не получив гарантии бесперебойного снабжения», сдвиги в позиции руководства Ирана уже очевидны.
Процесс, как говорится, пошел. И для того, чтобы он не остановился, необходимо постоянное давление на государства, чьи действия в области ядерных исследований вызывают сомнения.
