Зеленая горка
В мире
Год назад жители квартала 8 “б” по бульвару Маршала Рокоссовского штурмом брали строительную площадку, проломив и повалив ограждающий ее сорокаметровый забор. На импровизированном митинге они требовали или остановить стройку, или переселить их в другое место. “Есть предписания Ростехнадзора о невозможности рекультивации могильника на Зеленой горке, но они игнорируются”, – заявил тогда депутат Московской городской думы Сергей Митрохин, ныне председатель партии “Яблоко”.
Еще в 1986 году здесь был обнаружен сильный радиационный фон. Место красивое, его центр – живописный холм, называемый Зеленая горка. Играют дети, гуляют взрослые. Никто ж не знал, что холм возник на месте свалки радиоактивных материалов. В 60-е годы сюда, в глубокий овраг за пределами тогдашней Москвы, вывозили отходы с военных объектов и предприятий. В 1988 году при детальном обследовании установили, что доза гамма-излучения на поверхности превышает норму в 200 раз. Основной компонент свалки - радионуклид радий-226.
Спецпредприятие “Радон”, занимающееся утилизацией и обезвреживанием ядерных отходов, немедленно направило отчет руководству. Десять лет бумаги лежали без движения. За это время распался Советский Союз, мы стали жить в другой стране. И только в 1998 году начали рекультивацию – вывезли 430 килограммов радиоактивных отходов и 10 тонн грунта. По словам специалистов, это месиво вполне годилось для съемок фантастического фильма, в документах оно именуется как “сгустки желто-зеленой массы” и “светомасса постоянного действия”.
Имеется в виду – радиоактивного действия. После этого Зеленая горка приобрела прежний живописный вид. Ее даже официально объявили частью природного комплекса, зеленым коридором между лесными массивами Измайловского парка и Лосиного острова.
Затем московские власти спохватились, и через 5 лет Госсаннадзор признал, что здесь грунт на глубине до 6 метров относится к категории “чрезвычайно опасных”, а в слое от 6 до 10 метров - “опасных”. В заключении о санитарно-химическом исследовании почв написано: “Значительное количество ртути, мышьяка, свинца, цинка, бензопирена и других опасных компонентов”.
Тогда же появилось постановление правительства Москвы о комплексной рекультивации на площади почти в 6 гектаров. Постановили и даже определили объем вывозимого грунта – “2500 кубометров радиоактивно-загрязненных и 27 600 кубометров химически токсичных отходов”. На немалый объем работ отвели 4 месяца. По ценам 2003 года затраты оценивались в 1 миллиард рублей.
Только постановление осталось на бумаге.
В 2006 году объявился инвестор – крупная строительная компания. Она обязалась рекультивировать земли и на освободившемся месте возвести новый жилой комплекс и гигантский подземный гараж. Казалось бы, идеальный вариант и для городской казны, и для фирмы. За год срыли холм и вывезли грунт – теперь там глубокий котлован, плещется вода.
Но тут восстали жители окрестных домов. Они за эти годы успокоились, решив, что им ничего не угрожает. Теперь оказалось - что отравы еще много, да еще ее раскапывают. Некоторые по наивности думают: не буди лиха, пока спит тихо. В течение года они воюют с московской мэрией и строителями. Недавно провели очередной пикет, вышли с плакатами: “Нам нужна парковая зона, а не стройка на земле, зараженной радиоактивными и химическими отходами!”, “Мы не хотим умирать из-за безответственности чиновников!”
Правительство Москвы и Московская городская дума, в свою очередь, недовольны реакцией населения, подозревают здесь происки политической оппозиции.
“Раньше власти критиковали за бездействие, – возмущается председатель комитета по экологической политике Мосгордумы Вера Степаненко. – Сейчас, когда появилась возможность убирать источники радиационного заражения, критикуют за то, что начали их убирать. Любые заявления должны подтверждаться документацией, говорить надо предметно и официально”.
Ей возражает представитель “Гринписа” Владимир Чупров. “В ходе рекультивации данного участка земли были допущены ошибки, – утверждает он. - В частности, раскопали котлован, который вскоре затопило водой. Если в ходе работ вывезли не весь радиоактивный грунт, то вода в котловане содержит радионуклиды. А это уже совсем другая по степени опасности ситуация, поскольку жидкие радиоактивные отходы гораздо сложнее утилизировать. К тому же появляется вероятность более обширного распространения радиоактивного загрязнения в столице”.
По строительным нормам и правилам (СНиП) строительство на рекультивированных землях разрешается только через 10-15 лет. Правда, есть ли сейчас нормы и правила – неизвестно. Помню, года два назад вице-премьер Медведев (ныне президент) очень удивлялся, что старые СНиПы отменили, а новые так и не приняли. То есть работают, как левая нога пожелает?
По крайней мере там, где речь идет о радиационной безопасности, никакой определенности нет.
Четыре года назад Александр Баринов, главный инженер московского отделения “Радона”, говорил, что в Москве обнаружено более 1200 источников излучения, за безопасность которых никто не отвечает. В пятидесятые-шестидесятые годы радиоактивные материалы закапывали в близлежащих лесах и оврагах. Сейчас там – уже старые, обжитые районы столицы с миллионами жителей. Берега речки Лихоборки – вместилище тысяч тонн отходов, плохая репутация у районов Коломенское, Братеево, Западное Бутово. Мемориальный комплекс Победы на Поклонной горе – на месте бывшей радиоактивной свалки.
Однако до сих пор не составлена или не обнародована московская карта радиоактивного заражения. В прошлом году принята Федеральная целевая программа радиационной безопасности. Но она – засекречена. Известно лишь, что в ней перечислены 1482 радиационно загрязненные территории страны.
Для Москвы представляют опасность и действующие ядерные исследовательские установки. Практически все они спроектированы и сооружены в 60-70-е годы прошлого века, устарели.
“Сегодня наибольшую опасность представляет Курчатовский институт”, - говорит председатель комитета по экологической политике Мосгордумы Вера Степаненко.
Это единственный большой действующий реактор в Москве. Еще на 18 предприятиях - исследовательские установки. В каком они состоянии – неизвестно. Депутат Степаненко признает, что московская власть контролировать их не может, не имеет полномочий, так как эти институты и предприятия находятся в федеральном подчинении и защищены системой секретности.
Москва
Еще в 1986 году здесь был обнаружен сильный радиационный фон. Место красивое, его центр – живописный холм, называемый Зеленая горка. Играют дети, гуляют взрослые. Никто ж не знал, что холм возник на месте свалки радиоактивных материалов. В 60-е годы сюда, в глубокий овраг за пределами тогдашней Москвы, вывозили отходы с военных объектов и предприятий. В 1988 году при детальном обследовании установили, что доза гамма-излучения на поверхности превышает норму в 200 раз. Основной компонент свалки - радионуклид радий-226.
Спецпредприятие “Радон”, занимающееся утилизацией и обезвреживанием ядерных отходов, немедленно направило отчет руководству. Десять лет бумаги лежали без движения. За это время распался Советский Союз, мы стали жить в другой стране. И только в 1998 году начали рекультивацию – вывезли 430 килограммов радиоактивных отходов и 10 тонн грунта. По словам специалистов, это месиво вполне годилось для съемок фантастического фильма, в документах оно именуется как “сгустки желто-зеленой массы” и “светомасса постоянного действия”.
Имеется в виду – радиоактивного действия. После этого Зеленая горка приобрела прежний живописный вид. Ее даже официально объявили частью природного комплекса, зеленым коридором между лесными массивами Измайловского парка и Лосиного острова.
Затем московские власти спохватились, и через 5 лет Госсаннадзор признал, что здесь грунт на глубине до 6 метров относится к категории “чрезвычайно опасных”, а в слое от 6 до 10 метров - “опасных”. В заключении о санитарно-химическом исследовании почв написано: “Значительное количество ртути, мышьяка, свинца, цинка, бензопирена и других опасных компонентов”.
Тогда же появилось постановление правительства Москвы о комплексной рекультивации на площади почти в 6 гектаров. Постановили и даже определили объем вывозимого грунта – “2500 кубометров радиоактивно-загрязненных и 27 600 кубометров химически токсичных отходов”. На немалый объем работ отвели 4 месяца. По ценам 2003 года затраты оценивались в 1 миллиард рублей.
Только постановление осталось на бумаге.
В 2006 году объявился инвестор – крупная строительная компания. Она обязалась рекультивировать земли и на освободившемся месте возвести новый жилой комплекс и гигантский подземный гараж. Казалось бы, идеальный вариант и для городской казны, и для фирмы. За год срыли холм и вывезли грунт – теперь там глубокий котлован, плещется вода.
Но тут восстали жители окрестных домов. Они за эти годы успокоились, решив, что им ничего не угрожает. Теперь оказалось - что отравы еще много, да еще ее раскапывают. Некоторые по наивности думают: не буди лиха, пока спит тихо. В течение года они воюют с московской мэрией и строителями. Недавно провели очередной пикет, вышли с плакатами: “Нам нужна парковая зона, а не стройка на земле, зараженной радиоактивными и химическими отходами!”, “Мы не хотим умирать из-за безответственности чиновников!”
Правительство Москвы и Московская городская дума, в свою очередь, недовольны реакцией населения, подозревают здесь происки политической оппозиции.
“Раньше власти критиковали за бездействие, – возмущается председатель комитета по экологической политике Мосгордумы Вера Степаненко. – Сейчас, когда появилась возможность убирать источники радиационного заражения, критикуют за то, что начали их убирать. Любые заявления должны подтверждаться документацией, говорить надо предметно и официально”.
Ей возражает представитель “Гринписа” Владимир Чупров. “В ходе рекультивации данного участка земли были допущены ошибки, – утверждает он. - В частности, раскопали котлован, который вскоре затопило водой. Если в ходе работ вывезли не весь радиоактивный грунт, то вода в котловане содержит радионуклиды. А это уже совсем другая по степени опасности ситуация, поскольку жидкие радиоактивные отходы гораздо сложнее утилизировать. К тому же появляется вероятность более обширного распространения радиоактивного загрязнения в столице”.
По строительным нормам и правилам (СНиП) строительство на рекультивированных землях разрешается только через 10-15 лет. Правда, есть ли сейчас нормы и правила – неизвестно. Помню, года два назад вице-премьер Медведев (ныне президент) очень удивлялся, что старые СНиПы отменили, а новые так и не приняли. То есть работают, как левая нога пожелает?
По крайней мере там, где речь идет о радиационной безопасности, никакой определенности нет.
Четыре года назад Александр Баринов, главный инженер московского отделения “Радона”, говорил, что в Москве обнаружено более 1200 источников излучения, за безопасность которых никто не отвечает. В пятидесятые-шестидесятые годы радиоактивные материалы закапывали в близлежащих лесах и оврагах. Сейчас там – уже старые, обжитые районы столицы с миллионами жителей. Берега речки Лихоборки – вместилище тысяч тонн отходов, плохая репутация у районов Коломенское, Братеево, Западное Бутово. Мемориальный комплекс Победы на Поклонной горе – на месте бывшей радиоактивной свалки.
Однако до сих пор не составлена или не обнародована московская карта радиоактивного заражения. В прошлом году принята Федеральная целевая программа радиационной безопасности. Но она – засекречена. Известно лишь, что в ней перечислены 1482 радиационно загрязненные территории страны.
Для Москвы представляют опасность и действующие ядерные исследовательские установки. Практически все они спроектированы и сооружены в 60-70-е годы прошлого века, устарели.
“Сегодня наибольшую опасность представляет Курчатовский институт”, - говорит председатель комитета по экологической политике Мосгордумы Вера Степаненко.
Это единственный большой действующий реактор в Москве. Еще на 18 предприятиях - исследовательские установки. В каком они состоянии – неизвестно. Депутат Степаненко признает, что московская власть контролировать их не может, не имеет полномочий, так как эти институты и предприятия находятся в федеральном подчинении и защищены системой секретности.
Москва
comments (Total: 1)