Посланник Венары
что ты бежишь по пустыне.
На самом деле пустыня
бежит по тебе...
Майкл КОРРИНДЖ
Джека Уотерса разбудил долгий звонок в дверь - настойчивый и непрерывный. Кто-то не желал отрывать палец от кнопки, словно вдавливая ее в стену.
- Кого нелегкая принесла? - помотал головой Джек, ежась под одеялом. - Какого черта в половине первого ночи?! С ума они там посходили, что ли?! Куда смотрит Стэнли?!
Он нащупал на ночном столике пульт и, набрав нужные цифры, связался с консьержем.
- Стэнли, ты чего, дрыхнешь?!
- Нет, мистер Уотерс! Как можно?!
- А кто мне звонит, дьявол тебя побери?! Зачем мы тебе тогда платим, если ты пускаешь в подъезд кого угодно?!
- Это не кто угодно, сэр. Это рассыльный из почтового отделения, я проверил его документы.
- Почему тогда не сообщил мне?!
- В такое время, сэр?
- Ага, понял... Спасибо за деликатность!
Джек вздохнул, поднялся, накинул на плечи халат, вставил ступни в тапочки, и направился в прихожую. За дверью и на самом деле стоял паренек в фирменном комбинезоне.
- Вам срочная телеграмма, мистер Уотерс, - заявил он. - Распишитесь, пожалуйста!
- Ясно, - вздохнул Джек, взяв сложенный вчетверо листок. Закрыв дверь (кто же мог ее отправить в век Интернета и мобильных аппаратов?!), он развернул листок и, позевывая, прочел:
“Ваш отец при смерти. Он очень хочет проститься с вами, Джек. Прилетайте! Кэтрин Смит”.
Женское имя ему ни о чем не говорило. Как и известие об умирающем отце. Мистер Уотерс бросил жену с сыном лет сорок назад и Джек смутно помнил его черты. Знал только, что в последние годы отец, бросив свою предпринимательскую деятельность, поселился на Соломоновых островах в Тихом океане. Как он там жил и с кем - Джека мало интересовало. Также, как и отца мало волновали перипетии судьбы собственного сына, которого он видел пару раз мельком, когда дело касалось каких-то семейных вопросов, связанных с наследством от дядюшек и тетушек. И вот теперь - нате вам! - господин Уильям Уотерс, собственной персоной, находясь одной ногой в могиле, возжелал увидеть своего единственного сыночка. Должно быть, лишь затем, чтобы покаяться в собственных грехах...
Лететь куда-то, тем более, в такую погоду, тем паче, отложив все свои дела, совсем не хотелось.
“Да кто он такой?! - подумал Джек. - Почему я обязан, словно дрессированная собачка, забыв обо всем, мчаться по первому его зову куда-то на север Австралии... Или на юг Австралии - шут знает, где эти проклятые острова находятся... А вот ничего у тебя не выйдет, скверный старик! Никуда я не полечу! Подыхай в одиночестве, придурок!”
Джек швырнул телеграмму на пол и залез в постель.
* * *
В аэропорту Сиднея было шумно. Джек ожидал сообщение о посадке на Хониару, “столицу” Соломоновых островов, и тоскливо смотрел на свой чемодан на колесиках, довольно неуклюже выглядевший среди поставленных рядом сумок толстенной дамы, расположившейся на соседнем сидении.
“Настоящий сундук, - думал он, - следовало взять с собой сумку. Все равно больше чем на два дня я там не задержусь!”
Что-то объявили по радио, но занятый собственными мыслями Уотерс прослушал сообщение.
- Простите, мэм! - обратился он к соседке. - Это посадка на рейс 135?
- Да, - кивнула та. - Соломоновы острова, мы с мужем отдыхали там четыре года назад. Ничего интересного.
- Наверняка, - кивнул в ответ Джек. Куда еще могло занести его отца, как не в глухую, забытую всеми, дыру?!
Он направился к стойке, за которой маячила сотрудница аэропорта и один из охранников. Уже подойдя к ним вплотную, Джек услышал новое сообщение:
- К сведению пассажиров! В связи с попыткой военного переворота в Восточном Тиморе, все рейсы, включая и 135, временно задерживаются! Примите наши извинения, дамы и господа! Надеемся, что совсем скоро привычный график полетов будет восстановлен!
- Ну и невезуха! - покачал головой Джек и обратился к сотруднице аэропорта. - Причем тут Восточный Тимор? Он ведь, если не ошибаюсь, находится совсем в другой стороне!
Девушка улыбнулась в ответ и виновато развела руками.
- Ясно, - хмыкнул Уотерс и поплелся со своим чемоданом обратно. Затем, передумав, устремился к стойке бара, находящейся слева от выхода.
Присев на один из стульев, он заказал виски и, выпив пару глотков, уныло продолжал разглядывать проходивших мимо людей - самое невинное занятие для ожидающих посадки.
Внимание Джека привлек мужчина лет сорока, стоявший метрах в десяти от него. Изящный серый костюм, голубой галстук, блестящие точки запонок на обшлагах, и белая, явно накрахмаленная, рубашка. Их обладатель - невысокий, с узким смугловатым лицом, лихорадочно озирался, будто отыскивая среди пассажиров знакомую физиономию.
“Встречает кого-то, - прикинул Уотерс. - Но почему здесь, в этом месте? Тут же посадка!”
Он хотел подсказать мужчине, что тому надо идти совсем в другую сторону, но промолчал. Первое правило благоразумного человека: не хочешь лишних неприятностей - не лезь не в свое дело с собственными подсказками и комментариями. Ничего путного из этого не выйдет!
Незнакомец словно уловил его интерес и обернулся к Джеку. Затем медленно подошел к стойке и заказал себе апельсиновый сок.
Потыкал в стакан соломинкой, будто отыскивая там нечто, и улыбнулся Уотерсу.
- Тут не занято? - спросил незнакомец. - Можно присесть?
- Вполне, - ответил Джек.
Мужчина опустился на соседний стул и начал пить сок. Пил старательно, со вкусом, медленно растягивая удовольствие, настолько, что вызвал у Джека мимолетную зависть.
- Слышали о перевороте в Восточном Тиморе? - неожиданно для себя спросил у него Джек.
- Ничего страшного не произошло, - заметил незнакомец. - Тяжело ранили президента страны и сравнительно легко премьер-министра. Там постоянно происходят беспорядки, начиная с того момента, как территория получила независимость от Португалии. Я - Эндрю!
- Очень приятно, Эндрю, - кивнул Уотерс. - Джек! Встречаете кого-нибудь?
- Каждый из нас в глубине души надеется на встречу, - сказал незнакомец. - Но не всегда получается встретить того, кого следует. В нужный момент и в нужном месте. Впрочем, вы ведь понимаете?
- Понимаю, - ответил Джек, хотя мало что понял. Очевидно, Эндрю был склонен к философским обобщениям, столь характерным для малых коренных народов, оказавшихся в довольно неуютной роли - ценных экспонатов в неком огромном музее. Тобой все гордятся, с тобой носятся, но когда очередь доходит до чего-то серьезного, тихо отодвигают в сторону, предпочитая своих - “надежных” и “проверенных”.
- Тебе только кажется, что ты бежишь по пустыне, - продолжил мужчина, - на самом деле пустыня бежит по тебе!
Уотерс вздрогнул. Эта была любимая фраза его отца. По крайней мере, он ее от него слышал несколько раз в детстве.
- Так писал малоизвестный американский автор Джереми Гилунш, - пояснил Эндрю, - чьи работы мало интересовали современников. После смерти он оставил потомкам одну книгу и цикл рассказов. Довольно скромное наследство.
- Не слышал, - честно признался Джек.
- Мало кто слышал. Не зря пишут, что самый большой ужас, мучающий при жизни писателя, - его возможная посмертная слава. Но тут и этого не произошло. Один из рассказов хотели было выдвинуть на общенациональную премию, но личность автора порядком смущала - о нем почти ничего не было известно. Кто рискнет поставить на “темную лошадку”? А вдруг за ней окажется такое прошлое, о котором лучше не припоминать?!
- Вы занимаетесь литературой? - спросил Уотерс.
- О, нет-нет! - усмехнулся собеседник. - Побочное наблюдение, не имеющее никакого отношения к предмету. Не обращайте внимания на мои слова: атмосфера аэропорта, люди, снующие вокруг, суета посадок и отправлений смущает воображение и рождает какие-то смутные аналогии, несущие в себе мало смысла. Вот вы чем занимаетесь, Джек?
- Строительный бизнес, - не стал вдаваться в подробности Уотерс.
- Непросто иметь дело с архитекторами. Эти воображалы вечно создают проблемы своими изысками, - рассудил мужчина. - Но зато на стройке ты - сам себе хозяин. Даже если заказчик стоит за спиной, норовя проконтролировать все до последнего гвоздика.
- Вы тоже подрядчик! - удивился Джек.
- Нет, - махнул рукой Эндрю. - Общие знания. Нахватываешься всего потихоньку, создается некое впечатление. А у окружающих - полная иллюзия твоей компетентности. На самом же деле, ты - откровенный дилетант, рассуждающий обо всем понемногу. Ухватываешь верхушки айсбергов, не удосуживаясь заглянуть в глубину.
“Достаточно откровенно о себе, - подумал Уотерс. - Хотя... Тут, в аэропорту, с первым встречным, может быть так и нужно? Кому еще откроешь свое заветное? С кем разделишь боль? Пройдет десять-двадцать минут, объявят посадку, и он забудет тебя, а ты - его. Случайный попутчик, удостоивший тебя взглядом...”
- Я лечу к отцу, - пояснил Джек. - Он умирает на Соломоновых островах. Странно, правда? Не хотел этого делать, - мы не ладили всю жизнь, - а вот, сорвался, все бросив. Будто какая-то сила потянула в дорогу...
- Сочувствую вашему горю, - внимательно посмотрел на него собеседник. - Наши родители, как бы далеки они от нас ни были, единая ниточка, реально связывающая нас с жизнью. Уходят они - уходит и часть нас самих. Пусть это и происходит незаметно, и не всегда болезненно. А потом, как-нибудь, неожиданно для себя, почувствуешь, что остался совсем один на свете и умирать, оказывается, не страшно. Потому что на самом деле большая часть тебя уже умерла. В ушедших родителях, в друзьях, в старших товарищах и соседях, о которых ты уже давным-давно не вспоминаешь... И приходит чувство успокоения - столь необходимое для продолжения жизни и достойного ее окончания. И это не зависит от возраста: будь тебе сорок, пятьдесят или восемьдесят. Это - совсем иное.
- Вы умеете говорить, - признался Джек. - Я бы так никогда не смог выразить свои мысли, но подобные ощущения когда-то приходили и ко мне. А может быть, мне так казалось?
- Нам часто многое кажется, - усмехнулся Эндрю. - Мы боимся собственной слабости, не хотим выглядеть немощными и ненужными, сражаемся за ставки и титулы, не имеющие по сути никакого значения. А главное проходит где-то рядом и никак не соприкасается с нами. Вот в чем кроется настоящая беда, Джек. Осознание зачастую запаздывает, а опоздание бывает трагически невосполнимым.
Он вынул соломинку из стакана, выпил залпом оставшийся сок и, будто проверяя что-то, поднял его перед собой.
- Пусто. Стало быть, время вышло. Оно всегда выходит не тогда, когда мы планируем. Бойтесь планов, особенно тех, что сбываются - ничего хорошего они не принесут.
Эндрю наклонился к Уотерсу, опустил левую ладонь на его правую руку, сжимающую бокал с виски, легонько пожал ее и, встав, быстро зашагал прочь.
- Постойте! - попытался обратиться к нему Джек. - Я хотел еще сказать, что...
Но мужчина, не оборачиваясь, поднял правую руку и замысловато (скорее всего - прощальное приветствие) помахал ею над головой.
- Странный тип, - громко произнес Уотерс. - Мы только начали говорить...
- Данный жест на языке истинных аборигенов Соломоновых островов означает “до встречи”, - пояснил молчавший до сего момента бармен - молодой парень с кокетливой черной бабочкой на желтой рубашке. - Вообще-то, все они давно вымерли, но азбука общения осталась. Я на досуге изучаю этнографию и обычаи народов региона. Видимо, тот парень - тоже.
- Может быть, - задумался Джек. Первое ощущение от состоявшегося разговора не укладывалось в четкую картину (а он привык исключительно к четким картинам). Вроде бы ничего особенного и не было сказано, пустые слова, но почему-то заныло сердце и ощущение острой потери и чего-то значимого переполняло разум.
- Странный тип, - повторил Уотерс. На сей раз тихо, самому себе.
* * *
От аэропорта - скромного и маленького - пришлось трястись в джипе по ухабистой дороге.
- Недавно был дождь, - объяснял водитель, чернокожий парень с белозубой улыбкой. - Тут всегда так...
“Откуда он знает, что я здесь впервые, - подумал Уотерс. - На лбу написано, что ли?!”
И все же он опоздал. Высокая медсестра в лиловом халате провела его по лестнице вниз - туда, где располагался морг. Затем приоткрыла лежащее на столе тело.
- Ваш отец не нуждался в опознании, и потому его собирались похоронить сегодня вечером, - сказала она. - Мало кто думал, что вы прилетите. Теперь решайте: похороните тут или заберете умершего с собой. Это ваше право. На сей счет у господина Уотерса было свое желание, но теперь выбор за вами. Правда, вы можете поговорить по данному вопросу с Кэтрин Смит. Она в последнее время подружилась с вашим отцом. Через двадцать минут госпожа Смит будет у нас - я уже отправила ей сообщение.
- Хорошо, - машинально ответил Джек. Он смотрел на отца - бледного, безжизненного, сухощавого, с закрытыми глазами. Умерший отец внешне чем-то напоминал мумию, из которой давно ушла жизнь. А ведь в памяти сохранился образ бодрого толстяка с розовыми щеками.
Несколько минут он глядел на тело, а потом осторожно накрыл его простыней и вышел из комнаты.
“Теперь ты стал на один шаг ближе к смерти, приятель. Между ней и тобой никого не осталось”, - подумалось ему. Так бы сказал Эндрю, будь он здесь. Почему надо повторять чужие фразы, если есть свои? Разве что они более точно отражают собственные мысли?!
* * *
К его удивлению, Кэтрин Смит оказалась не угловатой старушкой, прихрамывающей на левую ногу, а красивой, стройной женщиной лет тридцати или чуть моложе. Что ее связывало с его отцом? Наследство? Но Уотерс-старший не мог тут выделиться: насколько знал Джек (а он тщательно следил за делами отца), после ряда финансовых неудач Уильям остался почти банкротом; возможно, потому и решил прожить остаток своих дней в островной глуши, дабы не напоминать окружающим о своем существовании?
Они обменялись короткими репликами, и пришли к взаимопониманию: Уильяма Уотерса следует похоронить здесь, согласно местным обычаям. Он так хотел, пусть так и будет.
* * *
После церемонии, оставивший в душе Джека непонятный осадок (словно ты присутствовал статистом на заднем плане причудливого спектакля), они вместе с Кэтрин Смит поехали в дом его отца. Точнее, это был не его дом - Уильям Уотерс жил тут согласно договору о долгосрочной аренде.
- Ваш отец был интересным человеком, - сказала девушка. - Он необычно рассуждал о многих вещах и заставлял задуматься. Мне было любопытно выслушивать его истории.
- Да?! - удивился Джек. - Никогда бы не подумал. Видно, острова сделали его другим человеком. Отец раньше никогда не пользовался славой рассказчика. Более того, он редко когда сам мог произнести несколько фраз подряд, обычно прибегая к цитированию.
- Значит, мы с вами знаем совсем разных людей, - усмехнулась Кэтрин. - Проходите внутрь. Впрочем, это ваш дом, а не мой. Срок аренды истечет через пять с половиной лет.
- И его можно кому-то пристроить на это время? - заинтересовался Джек, но Смит оставила его вопрос без ответа. Впрочем, спустя несколько секунд, переступив порог домика, он позабыл о нем, привлеченный большой, вырезанной из дерева, фигурой, занимавшей треть круглого стола, стоявшего в центре просторной прихожей. Изваяние (это слово сразу пришло ему на ум) приковывало к себе взгляд, изумляло и поражало...
- Кто это? - невольно вырвалось у него.
- Венара, - ответила девушка, скрыв легкий смешок. - Одно из местных божеств. На здешнем Олимпе он занимает скромное место. Уильям верил в его существование и даже больше... молился ему. Вы способны в такое поверить?
- Сейчас я поверю во все, что угодно, - прошептал Уотерс. Изваяние, если к нему присмотреться, с одной стороны напоминало черты лежащего в морге старика, а с другой - Эндрю, его случайного попутчика в аэропорту Сиднея. Нет, бред какой-то! Должно быть, просто неудачно падает свет из окна, навевая дикие картины разыгравшемуся воображению.
- Венара обладает разными достоинствами, - продолжила Кэтрин, - но, прежде всего, способен осуществлять ваши желания. Но только тем, кто верит в него искренне и неустанно. Забавно, но ваш отец, столь жаждавший видеть вас в последние дни жизни, умер успокоенным, шепнув мне, что Венара предоставил ему “посланника” и тот успел сказать сыну то, о чем мечтал он сам... Непостижимые ощущения приносит людям близкая кончина, не правда ли?
- Возможно не совсем ощущения, - сказал Джек. - Знаете, а я, кажется, встретился с посланником Венары. Хотя и сам в это сейчас не верю.
И он подробно рассказал девушке о разговоре с Эндрю.
Кэтрин Смит слушала его молча и сосредоточенно.
- Я уже не первый год работаю на островах, но все еще не могу понять местных особенностей, - призналась она. - Порой здесь трудно найти границу между реальностью и фантазией, между правдой и вымыслом. Особенно, когда одно напоминает другое, а второе оборачивается первым. Не стоит особо распространяться о случившемся с вами, мистер Уотерс, - вас могут неправильно понять...
- Я представляю, - грустно улыбнулся Джек. - Но это не столь уж и важно. Важно совсем иное - то, что ты начинаешь понимать многое в окружающем тебя мире. Как и в самом себе... Ведь Эндрю сказал мне - “До встречи!”. Остается лишь ждать, разменивая годы и месяцы.
ОТ АВТОРА
История с Джеком Уотерсом не явлется неким “феноменом” - у многих древних народов планеты, предпочитающих первобытные, языческие верования “мировым” религиям, сохранился подобный ритуал, в ходе которого умирающий человек, при помощи божества-посредника, получает возможность отправить “посланника” близкому человеку. Именно данный сюжет лег в один из ключевых фрагментов занимающего сейчас по всем опросам и рейтингам первое место в мире, культового американского сериала “Остаться в живых”...
Перевод с английского и подготовка к публикации Тимура КРЫЛЕНКО
