Прощание с Филатовым
Литературная гостиная
«Неважно то, что вас нечаянно задели,
Я стал выяснять, кто этот современный мушкетёр? Узнав, что – Леонид Филатов, не удивился: такие строки мог написать только он, горячий, порывистый, остроумный, похожий на Дартаньяна – он всю жизнь вёл себя, как тот неистовый гасконец, сражаясь с фарисейством, несвободой, жестокостью и со своими тяжёлыми, беспрерывными болезнями. Их страшно даже перечислить: и инсульт, и удаление обеих почек, и ежедневный мучительный гемодеализ , и имплантация донорской почки, и полная потеря иммунитета... И при этом жил, творил и смеялся. Даже над собой:
«...Какой болезнью я не одержим,
Я знал его как уникального артиста, наслаждался блистательным исполнением его ролей на сцене и на экране, знал, что он талантливый, самобытный поэт и драматург, но, к великому моему стыду, мало читал его, и стихов, и пьес. В печальные дни прощания скупил все его книги и, буквально, проглотил их, смакуя афористичные строки, восхищаясь неиссякаемым остроумием.
В середине девяностых он впервые приехал в Израиль. Мы ужинали у брата Лёни, радовались встрече, а он, наш гость, восхищался Израилем, рассказывал о Москве, отвечал на наши вопросы. Эту беседу-интервью я опубликовал в журнале «Балаган». К концу две тысячи третьего года собирался в Москву. За время пребывания там, планировал сделать несколько интервью. В числе первых, с кем хотел встретиться, был он, Лёня Филатов, я даже название для этого интервью заранее придумал: «Десять лет спустя» и конструкцию выстроил: прошлое интервью плюс сегодняшнее, соединить их вместе... Я всё запланировал и предусмотрел, кроме одного: его ухода из жизни.
Но всё равно, я это интервью сделаю! Ведь он оставил столько ответов на все мои вопросы в своих стихах, пьесах, пародиях, что моя задача – только выдёргивать их и вставлять.
Интервью с Филатовым без Филатова?.. Да! Потому что ушёл он, а его поэзия осталась: его ум, его талант, его афористичность.
Просматриваю прошлое интервью и украшаю его дополнительными ответами из его произведений:
- Лёня, каковы первые впечатления?
- Их столько, что они уже и первые, и вторые, и третьи!.. Девицы – красотки, разных цветов и оттенков.
Её глазища – парочка черешен,
Ребята – сильные, спортивные, в противовес тому традиционному образу хилого и тщедушного еврея-очкарика!.. Поразил и Иерусалим, и Мёртвое Море, и Иудейская пустыня...Напрягал все свои ограниченные библейские знания и всё ждал, что на горизонте появится Христос.
- Много знакомых встретил?
- Легион! Одни счастливы, другие хнычут. Но в одном убеждаюсь всё больше и больше: у всех - общая жизнь с Израилем. Если ещё не полностью, то пока только из-за незнания иврита. В отличие от Америки, где эмигранты всегда будут булькать в своём коктейле, а жизнь страны – за пределами бокала...
В первые дни здорово подгорел на пляже, но...«Восток – всегда к блондинам был жесток!»...
- Что у тебя вызывало протест?
- А ничего не вызывало. Единственно, после России, размеры страны с непривычки маловаты – впечатлений, встреч, событий так много, что они распирают границы. И в то же время нет ощущения тесноты: незаселённые равнины, горы, побережье...
- Есть куда принимать наших земляков?
- Есть. К сожалению. Нет, нет, пойми правильно: я знаю, почему это происходит, ни в коей мере не осуждаю, не протестую. Я сожалею и переживаю. Не потому, что едут к вам, а потому что уезжают от нас – мы теряем ум, талант, интеллект...
«Рост воровства у нас не удержим,
- Ты ведь знаешь, Лёня, что многие из нас мучительно решались на отъезд, но Россия выталкивала.
- Не Россия, Саша, не Россия, а банда тех рож, которые ты видел на экране телевизора во время митинга в Останкино. Это озлоблённые пигмеи, это накипь, вынесенная на поверхность!..
«Всё заметнее и выше
- Скажи, как можно сегодня отделить русских евреев от русской культуры? Куда девать Маршака, Пастернака, Райкина?.. Что делать, если у еврея Бродского, русский язык чище и прозрачней, чем у любого рвущего на себе рубаху русофила?.. Да и почему надо отделять?! Я убеждён, что русскому народу чужд антисемитизм – он искусственно насаждался и насаждается.
- Важен результат: он был, он существует. Но антисемитизм не основная причина эмиграции – людей выталкивала безысходность, отсутствие будущего. Согласен?
- Увы, это верно:
« Чуть свет – ну, не герои ли? –
Работать сейчас приходится раза в три больше, чтобы прокормить семью. Бог с ним, с этим можно смириться. Но что впереди? Что?..
- Ты не думаешь, что придёт новое поколение с новой моралью?
- На это, Саша, я уже давно ответил:
«Сегодня все талдычат о морали
- И всё-таки, давай надеяться, что Россия выберется, и просить Бога, чтобы там не было беды.
- Беда грозит от безумных мусульманских террористов, и нам, и вам, и всему Миру. К сожалению, многие этого не понимают. Я давно предупреждал об этом устами Шаха из моей пьесы «Возвращение Насреддина»:
«...Чтоб дух изжить бесстыдства и разврата,
Впрочем, вас предупреждать не надо, вы с этим сталкиваетесь ежедневно. И что здорово: страна, хотя и вынуждена воевать, продолжает жить нормальной жизнью, народ ходит в театры, в рестораны, на концерты...
- Как тебе понравилась твоя публика?
- Великолепная! Умная, начитанная.
- В России всегда много читали. Во-первых, тяга к истине, а во-вторых, как сказал мой английский друг, «у вас же нет других развлечений».
- Когда он это сказал?
- Давно, ещё до моего отъезда.
- Сейчас уже всё есть: и ночные шоу, и казино, и порно, и поездки за рубеж... А вот читать стали меньше, намного. Резко снизились тиражи газет и журналов, многие из них закрылись. По признанию спекулянтов, книги – уже не товар. А наши земляки везут сюда свои библиотеки... Ваша публика интеллигентна и начитана. И знаешь, что ещё порадовало? Великое беспокойство о судьбе России и искреннее доброжелательство бывшей Родине, которая целовала их смертельными поцелуями.
- Это верно. И, правда, здорово, что наши люди не злопамятны?
- Правда. До комка в горле.
***
На этой фразе, десять лет назад, завершилось моё прошлое интервью. А сегодня? Как бы он сегодня закончил нашу беседу?.. Грустной сентенцией или весёлой шуткой?.. Не буду гадать, попробую обратиться к нему самому:
- Спасибо тебе, Лёня, за это сдвоенное интервью! Что бы ты хотел сказать на прощанье?..
-Я давно приготовился к финалу:
« Это конец,
Стоп!.. Не хочу так!... Не надо!..У меня есть лучший финал:
«То в кромешной ночи, то средь белого дня
Прощай, Лёня! Наше интервью не окончено. Ты унёс много моих вопросов и оставил много своих ответов. Ты оставил много хороших книг, много ярких ролей и долгую-долгую память о себе. Прощай, Лёня, ты не ушёл – ты с нами.
Когда-то я услышал по радио «Песенку о дуэлях» и очень порадовался стихам:
«Неважно то, что вас нечаянно задели,
Неважно то, что вы совсем не из задир,
А важно то, что в мире есть ещё дуэли,
На коих держится непрочный этот мир!..
Не важно то, что вы в итоге не убиты
Не важно то, что ваша злость пропала зря,
А важно то, что в мире есть ещё обиды,
Прощать которые обидчику нельзя!..»
Я стал выяснять, кто этот современный мушкетёр? Узнав, что – Леонид Филатов, не удивился: такие строки мог написать только он, горячий, порывистый, остроумный, похожий на Дартаньяна – он всю жизнь вёл себя, как тот неистовый гасконец, сражаясь с фарисейством, несвободой, жестокостью и со своими тяжёлыми, беспрерывными болезнями. Их страшно даже перечислить: и инсульт, и удаление обеих почек, и ежедневный мучительный гемодеализ , и имплантация донорской почки, и полная потеря иммунитета... И при этом жил, творил и смеялся. Даже над собой:
«...Какой болезнью я не одержим,
Повинен в ней сегодняшний режим...»
Я знал его как уникального артиста, наслаждался блистательным исполнением его ролей на сцене и на экране, знал, что он талантливый, самобытный поэт и драматург, но, к великому моему стыду, мало читал его, и стихов, и пьес. В печальные дни прощания скупил все его книги и, буквально, проглотил их, смакуя афористичные строки, восхищаясь неиссякаемым остроумием.
В середине девяностых он впервые приехал в Израиль. Мы ужинали у брата Лёни, радовались встрече, а он, наш гость, восхищался Израилем, рассказывал о Москве, отвечал на наши вопросы. Эту беседу-интервью я опубликовал в журнале «Балаган». К концу две тысячи третьего года собирался в Москву. За время пребывания там, планировал сделать несколько интервью. В числе первых, с кем хотел встретиться, был он, Лёня Филатов, я даже название для этого интервью заранее придумал: «Десять лет спустя» и конструкцию выстроил: прошлое интервью плюс сегодняшнее, соединить их вместе... Я всё запланировал и предусмотрел, кроме одного: его ухода из жизни.
Но всё равно, я это интервью сделаю! Ведь он оставил столько ответов на все мои вопросы в своих стихах, пьесах, пародиях, что моя задача – только выдёргивать их и вставлять.
Интервью с Филатовым без Филатова?.. Да! Потому что ушёл он, а его поэзия осталась: его ум, его талант, его афористичность.
Просматриваю прошлое интервью и украшаю его дополнительными ответами из его произведений:
- Лёня, каковы первые впечатления?
- Их столько, что они уже и первые, и вторые, и третьи!.. Девицы – красотки, разных цветов и оттенков.
Её глазища – парочка черешен,
Чарует и пьянит, как весь Восток!
А взгляд её так пристален и грешен,
Что даже саксаул пускает сок!
Ребята – сильные, спортивные, в противовес тому традиционному образу хилого и тщедушного еврея-очкарика!.. Поразил и Иерусалим, и Мёртвое Море, и Иудейская пустыня...Напрягал все свои ограниченные библейские знания и всё ждал, что на горизонте появится Христос.
- Много знакомых встретил?
- Легион! Одни счастливы, другие хнычут. Но в одном убеждаюсь всё больше и больше: у всех - общая жизнь с Израилем. Если ещё не полностью, то пока только из-за незнания иврита. В отличие от Америки, где эмигранты всегда будут булькать в своём коктейле, а жизнь страны – за пределами бокала...
В первые дни здорово подгорел на пляже, но...«Восток – всегда к блондинам был жесток!»...
- Что у тебя вызывало протест?
- А ничего не вызывало. Единственно, после России, размеры страны с непривычки маловаты – впечатлений, встреч, событий так много, что они распирают границы. И в то же время нет ощущения тесноты: незаселённые равнины, горы, побережье...
- Есть куда принимать наших земляков?
- Есть. К сожалению. Нет, нет, пойми правильно: я знаю, почему это происходит, ни в коей мере не осуждаю, не протестую. Я сожалею и переживаю. Не потому, что едут к вам, а потому что уезжают от нас – мы теряем ум, талант, интеллект...
Безумно обидно и горько! И кто остаётся? Демагоги и ворюги!
«Рост воровства у нас не удержим,
И мы кривою роста дорожим:
Раз все воруют, значит, все при деле!
На этом-то и держится режим!...»
- Ты ведь знаешь, Лёня, что многие из нас мучительно решались на отъезд, но Россия выталкивала.
- Не Россия, Саша, не Россия, а банда тех рож, которые ты видел на экране телевизора во время митинга в Останкино. Это озлоблённые пигмеи, это накипь, вынесенная на поверхность!..
«Всё заметнее и выше
Всюду уровень дерьма,
В том дерьме уже по крыши
Все окрестные дома.
А парламент всё горланит:
Убирать – не убирать?..
А парламент выбирает:
Умирать – не умирать?..
- Скажи, как можно сегодня отделить русских евреев от русской культуры? Куда девать Маршака, Пастернака, Райкина?.. Что делать, если у еврея Бродского, русский язык чище и прозрачней, чем у любого рвущего на себе рубаху русофила?.. Да и почему надо отделять?! Я убеждён, что русскому народу чужд антисемитизм – он искусственно насаждался и насаждается.
- Важен результат: он был, он существует. Но антисемитизм не основная причина эмиграции – людей выталкивала безысходность, отсутствие будущего. Согласен?
- Увы, это верно:
« Чуть свет – ну, не герои ли? –
Мы встанем, как один,
Разрушим, что построили,
И снова создадим!
В любое предприятие
Кидаемся, как в бой!
Что может быть приятнее
Борьбы с самим собой?..»
Работать сейчас приходится раза в три больше, чтобы прокормить семью. Бог с ним, с этим можно смириться. Но что впереди? Что?..
- Ты не думаешь, что придёт новое поколение с новой моралью?
- На это, Саша, я уже давно ответил:
«Сегодня все талдычат о морали
Куда ни ткнись: «Мораль! Мораль! Мораль!»...
Но мы мораль настолько измарали,
Что новую придумать не пора ль?»...
- И всё-таки, давай надеяться, что Россия выберется, и просить Бога, чтобы там не было беды.
- Беда грозит от безумных мусульманских террористов, и нам, и вам, и всему Миру. К сожалению, многие этого не понимают. Я давно предупреждал об этом устами Шаха из моей пьесы «Возвращение Насреддина»:
«...Чтоб дух изжить бесстыдства и разврата,
Мы кой-кого казним, а там, глядишь,
Заставим по закону Шариата
Жить и Москву, и Лондон, и Париж.
Я говорю не с пылу и не сдуру,
Культура – вот начало всех начал!
Великую свою культур-мультуру
Мы донесём до диких англичан!..»
Впрочем, вас предупреждать не надо, вы с этим сталкиваетесь ежедневно. И что здорово: страна, хотя и вынуждена воевать, продолжает жить нормальной жизнью, народ ходит в театры, в рестораны, на концерты...
- Как тебе понравилась твоя публика?
- Великолепная! Умная, начитанная.
- В России всегда много читали. Во-первых, тяга к истине, а во-вторых, как сказал мой английский друг, «у вас же нет других развлечений».
- Когда он это сказал?
- Давно, ещё до моего отъезда.
- Сейчас уже всё есть: и ночные шоу, и казино, и порно, и поездки за рубеж... А вот читать стали меньше, намного. Резко снизились тиражи газет и журналов, многие из них закрылись. По признанию спекулянтов, книги – уже не товар. А наши земляки везут сюда свои библиотеки... Ваша публика интеллигентна и начитана. И знаешь, что ещё порадовало? Великое беспокойство о судьбе России и искреннее доброжелательство бывшей Родине, которая целовала их смертельными поцелуями.
- Это верно. И, правда, здорово, что наши люди не злопамятны?
- Правда. До комка в горле.
***
На этой фразе, десять лет назад, завершилось моё прошлое интервью. А сегодня? Как бы он сегодня закончил нашу беседу?.. Грустной сентенцией или весёлой шуткой?.. Не буду гадать, попробую обратиться к нему самому:
- Спасибо тебе, Лёня, за это сдвоенное интервью! Что бы ты хотел сказать на прощанье?..
-Я давно приготовился к финалу:
« Это конец,
Это финита:
Был Леонид,
Нет Леонида»..
Стоп!.. Не хочу так!... Не надо!..У меня есть лучший финал:
«То в кромешной ночи, то средь белого дня
Постигали меня неудачи...
Смерть душила меня,
Смерть душила меня,
Но и я ей отвешивал сдачи!..»
Вот на этом и расстанемся. Прощай, Саша! Прощайте все!..
Прощай, Лёня! Наше интервью не окончено. Ты унёс много моих вопросов и оставил много своих ответов. Ты оставил много хороших книг, много ярких ролей и долгую-долгую память о себе. Прощай, Лёня, ты не ушёл – ты с нами.
