Профессиональный убийца

Его настоящее имя - ИЛЬИЧ РАМИРЕС САНЧЕС.
коммунист. Был знаком с Брежневым, Андроповым.
Личность, дополняющая портрет Арафата

Вот уж никогда не думал, что спустя более четверти века мне вновь придется писать об этом человеке. Впервые я увидел его в Москве в 1974 году, когда с группой журналистов сопровождал гостя столицы на митинг так называемых борцов за мир, проходивший тогда на автозаводе имени Лихачева. Он прибыл в Москву, как нам было сказано, нелегально, ибо являлся представителем венесуэльской компартии. По пути на автозавод через переводчика этот человек говорил нам о своей преданности пролетариату и отвращению к эксплуататорам. Ему было тогда всего двадцать три года. После митинга мы отвезли его на Красную площадь в мавзолей Ленина, где он даже расплакался, увидев останки своего кумира. Нам сказали, что гостя зовут Карлос. Но от нас скрыли тогда его настоящее имя - Ильич Рамирес Санчес, и что 5 сентября 1972 года, за пару лет до посещения Москвы, он был организатором убийства одиннадцати израильских спортсменов, участвовавших в мюнхенской Олимпиаде.
На следующий день Карлос был принят Брежневым и Андроповым и в тот же вечер вылетел в Ташкент на секретную базу, где обучались тактике терроризма бойцы Палестинской Освободительной Организации, созданной Арафатом. Позже я узнал о нем многое из того, что тогда не полагалось и было не дозволено знать. И вот теперь, почти на закате 2002 года, увидев Карлоса на плакатах, которые с гордостью несли вооруженные бойцы террористической организации Хамас на какой-то очередной буйной демонстрации в Вест Бэнк, я поразился тому, как мало с тех пор изменилось его лицо и как оно сегодня с поразительной точностью дополняет портрет Арафата. Именно об этом сказал 11 августа нынешнего года посол Израиля в Германии Шимон Штейн, участвовавший в церемонии памяти погибшим в Мюнхене 30 лет тому назад спортсменам Израиля. «Это хладнокровное кровавое убийство, - сказал Шимон Штейн, - произошло при согласии Ясира Арафата»...
... Один за другим раздались трескучие выстрелы, и двое агентов национальной безопасности Франции, Раймонд Доус и Джин Донатини, оказались сраженными насмерть. В комнате, где все это произошло, на мгновение воцарилась тишина, и Карлос впился тогда глазами в Михаэлла. Они стояли друг против друга, с трудом переводя дыхание, - сухопарый, гибкий, как свежая лоза, Карлос, и высокий, стройный красавец из Ливана Михаэлл Моикарбалл.
- Ты?! Ты? Предал! - прохрипел Карлос и всадил в Михаэлла все оставшиеся в пистолете пули.
Обезьяньим прыжком Карлос вскочил на подоконник и мигом выпрыгнул через раскрытое окно с третьего этажа. Он тут же встал на ноги и, как ни в чем ни бывало, быстро пошел по улице и вскоре растворился в толпе.
Эта история произошла под вечер в один из августовских дней 1975 года в Париже. Карлос убил тогда двух агентов французского ведомства национальной безопасности, разыскивавших его и намеревавшихся арестовать в связи с подозрениями в участии похищения в парижском аэропорту «Орли» самолета израильской авиакомпании «Эль Эл». Но Карлос предупредил их действия, выследил агентов, когда они пришли на квартиру его старого друга и члена Палестинской Освободительной Организации Михаэлла Моикарбала, ставшего к тому времени тайным информатором французских властей.
Карлос вынес им свой приговор. Уже через несколько часов после случившегося газеты разнесли по городу весть о дерзком акте террора, и парижане преисполнились страха. А виновник той истории в задумчивости сидел в тот вечер в одном из баров элегантного квартала на авеню Де-Ла Бурдоне и спокойно допивал очередную порцию джина.
Карлос был тогда командиром парижского отряда террористов из зарубежной армии Ясира Арафата. В те дни о нем уже говорила не только парижская пресса. Имя «Карлос» не сходило с уст телевизионных обозревателей многих стран. Его уже знали во всем мире и ему отдавали пальму первенства в организации многих зверских убийств израильтян, взрывов бомб в еврейских кварталах Парижа, поджогах синагог и смелой, рискованной и потрясшей всех операции, осуществленной им в Вене. В том же 1975 году, за пару месяцев до убийства агентов французской службы безопасности, Карлос захватил в качестве заложников министров стран-производителей нефти, находившихся в столице Австрии на очередном совещании «OPEC». Его разыскивали «Интерпол» и французская служба безопасности, но никому из них так и не удавалось напасть на след хорошо обученного в бывшем Советском Союзе террориста.
Карлос и сейчас находился под самым носом парижской полиции, в открытом баре, устроенном на той же улице, где был департамент тайных агентов, и, с нескрываемым удовольствием посасывая джин, всматривался в лица проходивших мимо хорошеньких женщин. Он покинул бар с какой-то красоткой и только лишь по пути домой, увидев возле своего подъезда подозрительную фигуру какого-то человека, переложил спрятанный в носке семикалибровый «Токарев» в карман брюк.
В то время, когда Карлос подходил к своему дому, в квартире его бывшего друга Михаэлла Моикарбала орудовали следователи, пытавшиеся найти хотя бы какие-то следы преступления. Именно тогда в их руки попались доказательства образа жизни известного им Карлоса. В найденной записной книжке Моикарбалла оказались записи, сделанные рукой его убийцы. На ее страницах ее Карлос подсчитывал, сколько он вместе со своим теперь уже мертвым другом растратил за прошедшие две недели августа денег на женщин, на их угощения и на покупки для самого себя дорогих вещей, в числе их указывался дорогой браслет, с которым прославленный террорист не расставался потом долгие годы.
Обо всем этом в те дни подробно писала парижская пресса, ссылавшаяся даже на тайное интервью, якобы данное Карлосом незадолго до убийства французских агентов безопасности одному из корреспондентов газет. Имя его не называлось, место их встречи держалось в тайне даже от полиции, однако слова Карлоса оказались преданными огласке. «Марксизм стал моей религией, - похвастался тогда террорист, - я впитал его с молоком матери».
И это было правдой. Родители его были завзятыми коммунистами, настолько фанатичными, что своих сыновей поочередно окрестили - Владимир, Ильич, Ленин. И средний из них, ныне известный в мире международного террора по кличке Карлос, Ильич, превзошел своих братьев. Уже в пятнадцать лет Он стал членом венесуэльской компартии. Уже в том возрасте на его родной земле коммунисты научили этого безграмотного парня убивать людей с такой же легкостью, с какой все мы убиваем назойливых комаров. Свои первые и настоящие классы терроризма Карлос закончил на Кубе, где его тренировали советские мастера террора. Он почти год провел в особом секретном лагере Матанзас под Гаваной. Там его научили приемам уличных боев и методам саботажа, умению пользоваться любым оружием и взрывчаткой, привили вкус к специальным приемам маскировки и подделки документов. Непосредственным руководителем Карлоса на Кубе был тогда советский генерал КГБ Виктор Семенов, официально живший в Гаване и возглавлявший шпионскую сеть, проникшую в те годы в страны Латинской Америки.
Карлос гордился Кубой и любил ее. Он преклонялся перед молодым еще тогда Кастро, но желчно завидовал ему, считая, что и сам мог бы стать таким же диктатором, но не на Кубе, конечно, а у себя в Венесуэле. Но Кастро к тому времени был уже не тем героем, за которого его принимал Карлос. Ильич Рамирес Санчес наслышался о Фиделе Кастро еще будучи мальчишкой и запомнился ему на всю жизнь по фотографиям, относящихся уже к прошлому, к 1953 году, когда молодой бородатый кубинец с несколькими такими же головорезами, как и он сам, пытался перестрелять всех членов правительства страны. Кастро тогда сел в тюрьму, а среди коммунистов о нем пошла слава, как о лихом, неустрашимом латиноамериканском Робин Гуде. Таким он и остался в памяти Карлоса. А когда добродушный Батиста, тогдашний глава Кубы, выпустил Фиделя из тюрьмы и сослал в США своего будущего убийцу, Карлос неистовал от радости и даже сочинил какой-то стишок в честь героя его ранней юности.
Но к тому времени, когда Ильич Рамирес Санчес прибыл на Кубу, ситуация в мире уже была совсем иной, и Робин Гуд выглядел уставшим и не произносил своих длинных и витиеватых речей. Имелись у него на то причины, о которых Карлос, конечно же, ничего не знал по неопытности даже не догадывался. В то время Фидель предал своих советских друзей и переметнулся в лагерь китайцев, серьезно поссорившихся тогда с Москвой и даже вступивших в военный конфликт на Сахалине. Кастро по своему складу ума был более склонен к маоизму, нежели к ленинизму, и у него появился тогда тайный сговор с лидерами Пекина о разделе сфер влияния - Азия китайцам, а Америка, северная и южная, кубинцам, то есть ему, жаждущему непомерной власти Фиделю Кастро. Но советская разведка предугадала тот заговор, и Брежнев сказал - «Хватит!»
Карлос не знал, что в то время советское посольство в Гаване было наводнено «пауками», как в Москве называли обитателей здания на площади Дзержинского. Молодому венесуэльцу было невдомек, что эти «пауки» плели тончайшую паутину заговора против Кастро, намереваясь его убить. Во главе заговора стоял второй секретарь посольства Рудольф Шляпников. Он должен был убрать Фиделя, действительно возомнившего себя латиноамериканским Робин Гудом.
Это случилось в 1968 году, когда Карлосу было девятнадцать лет. В то время он еще не был знаком с московскими «пауками» и не знал всей их премудрости. А те заранее предвидели многое. Они еще только при самом восходе звезды Кастро вывезли из Кубы в Москву одного из основателей кубинской компартии Анибалу Эскаланте. Теперь же его отправили назад, посулив кастровское место. Но разведка Кастро раскусила московский маневр, и диктатор Кубы сразу же выпроводил Эскаланте обратно в Советский Союз, а заодно и Шляпникова. Брежнев в отместку парализовал Кубу, прекратив поставки нефти и важнейших товаров на остров. И вот тогда Кастро сдался. И тогда-то на Кубу пожаловал генерал Виктор Семенов , а с ним и около пяти тысяч отборных советских военных, среди которых затесалось немало «пауков». К тому времени и относится знакомство молодого Карлоса с советской разведкой, еще тогда завербовавшей его в свои ряды. И тогда Карлосу пришлось полюбить другую страну, о которой рассказывали еще в детстве ему родители.
Осенью 1969 года Карлос стал студентом Института Патриса Лумумбы. Он посещал классы специального центра, где учились десятки таких же, как и он, «иностранцев, завербованных КГБ в различных странах мира. Два года провел в Москве этот профессиональный террорист, где с завидным упорством постигал премудрости «классовой борьбы» и тонкости своей профессии наемного убийцы.
Через два года Карлоса отправили на Ближний Восток, в Ливан, в отряды Ясира Арафата. Там Карлос прошел повторный курс тренировки в полевых условиях – участвовал в нападениях на Израиль, убивал и непослушных ливанцев. Но потом, в 1974 году, его вновь обласкала Москва. Именно в те дни я и встретился с Карлосом, сопровождая его на автозавод имени Лихачева и на Красную площадь в мавзолей Ленина.
В тот свой приезд в Москву Карлоса определили в специальную шпионскую школу, где он прошел полный курс идеологической обработки, а попутно знакомили с новейшей шпионской техникой и приемами каратэ. Так в Москве парнишка из Венесуэлы вырос в командиры парижского отряда террористов Палестинской Освободительной Организации.
После совершенного Карлосом в Париже убийства двух агентов службы безопасности Министерство внутренних дел Франции выпустило специальное заявление: «Это преступление, совершенное террористами, близко примыкает к шпионским центрам определенных держав. В их числе некоторые восточноевропейские страны». Официальные лица министерства порывались прямо назвать СССР главным зачинщиком международной сети терроризма. Но тогдашний президент Франции Жискар д’Эстен приказал им закрыть рты. Он по каким-то причинам не допустил тогда, чтобы «русские» оказались непосредственно обвиненными в подобных грехах.
Карлос так и не был пойман после совершенного им той осенью 1975 года преступления. Он продолжал действовать, причем с не меньшей активностью. В его послужном списке - знаменитое похищение в 1976 году авиалайнера «Air France» и угон этого самолета в Уганду, в Энтебби. В 1982 году Карлос развязал настоящую кровавую войну против мирных жителей Франции в отместку за то, что французская служба безопасности арестовала его жену Магдалину, бывшей его сподручной. Кровавый террор Ильича, унесший 83 человеческие жизни, оказался столь угрожающим, что правительство Франции в 1985 году выпустило Магдалину на свободу. Но она с тех пор не пожелала иметь какие-либо связи с Карлосом и покинула его.
Розыски опасного террориста продолжались все последующие годы, но были безуспешны. И тогда в 1992 году французские органы правопорядка решили возбудить против него уголовное дело. Парижский суд признал Ильича Рамиреса Санчеса виновным в совершении убийства двух агентов службы безопасности. Поиски Карлоса длились вплоть до 1994 года пока, наконец, секретные агенты не напали на его след. Они похитили террориста из суданского госпиталя и тайно доставили в парижскую тюрьму.
Спустя почти три года после похищения Карлоса суд над этим «прославленным» террористом возобновился вновь, но на этот раз с его присутствием. Это произошло 15 декабря 1997 года. В парижский Паллас правосудия, «Palais de Justice», где состоялся этот процесс, не пожелала прибыть ни его бывшая жена Магдалина, ни его прежние друзья из воинствующей группы «Популярный Фронт» Палестинской Освободительной Организации, ни немецкие коллеги по кровавому террору из германской «Красной Армии». Разумеется, там не присутствовали его бывшие московские шефы, глух и нем к этому процессу оказался по причинам весьма понятным и господин Арафат, лично не однократно пожимавший руку доблестному Рамиресу Санчесу.
Суд над террористом международного класса, наконец-то, состоялся. Но его не судили ни за одно совершенное им преступление, кроме убийства двух агентов французской службы безопасности, Раймонда Доуса и Джина Донатини, и ливанца Михаэлла Моикарбалла, ставшего их информатором. Судебное следствие не рассматривало ни одно другое дело, даже касавшееся убийств восьмидесяти трех человек, совершенных профессиональным бандитом только в одном Париже. Не было тогда сказано ни единого слова об убийстве одиннадцати израильских спортсменов в Мюнхене и прямой связи Санчеса с Арафатом.
Карлос присяжными заседателями был признан виновным в умышленном убийстве трех человек и приговорен к пожизненному заключению. Выслушав приговор, Карлос воскликнул: «Да здравствует революция!» Один из французских репортеров, присутствовавших в Палласе правосудия, сказал потом, что Карлос серьезно болен. «Он закостенелый параноик, - пояснил свою мысль журналист, - его психику полностью разрушили те, кто годами вбивал в его голову марксистские идеи. Он действительно больной человек».
Тот же репортер высказал тогда и другую мысль. Он сравнил суд над террористом международного класса Карлосом с Нюрнбергским судом над лидерами гитлеровской Германии, когда не было сказано ни единого слова, осуждавшего бы философию национального социализма. То же самое произошло и в Париже. Во время суда над Карлосом не было произнесено ни одного слова осуждения в адрес тех, кто породил этого профессионального убийцу, не было высказано даже намека на пагубность и бесчеловечность той философской доктрины, идеи которой усиленно вдалбливались в сознание Карлоса в Гаване и в Москве и выпестованного в той же Москве главаря террора в Палестине Ясира Арафата. «Прародители Ильича Рамиреса Санчеса должны были бы находиться на одной с ним скамье подсудимых», - этими словами французский репортер подытожил свою мысль. Однако приговор своим учителям непроизвольно вынес сам их бывший последователь. Выходя из зала, суда Карлос тогда выкрикнул: «Я профессиональный революционер и нашими врагами являются Америка и Израиль». Было ли это проявлением его паранойи? Это явилось проявлением его наследственной болезни, которой ныне страдают современные организаторы, включая и тех, кто не прекращает кровавый террор не только в Израиле, но и в других частях света.