BОRО-графия Нью-Йорка: тайм-сквер
История далекая и близкая
Честно признаюсь, называть Тайм-Сквер просто «ещё одним районом Манхэттена» не поворачивается язык. Это потрясающее место заслуживает гораздо более помпезного эпитета. Например, «центр мира» или «столица вселенной». На сегодняшний день Тайм-Сквер является самым посещаемым местом в мире. Количество туристов на единицу площади с отрывом опережает главные мировые достопримечательности.
История этого района берёт своё начало в 70-х годах XVIII века. Тогда его территория полностью принадлежала Джону Скотту – адвокату, военному, политику и начальнику нью-йоркской жандармерии в одном лице. Скотт жил в небольшом особняке, который находился практически в самом центре современного Тайм-Сквер, а близлежащие территории использовал для семейных конных прогулок. За чрезмерную жёсткость характера и стремление быть первым во всём Скотт получил прозвище «каменный Джон». Современники шутили, что единственными созданиями, к которым Джон Скотт относился с человеческой симпатией, были лошади – об этих животных он мог говорить часами.
В 1780 году Скотт отдал часть своей территории под лошадиный рынок, торговля на котором не облагалась налогом. Сотни фермеров со всего восточного побережья съезжались сюда, чтобы продать жеребцов для скачек и сельскохозяйственных работ. Одним из самых известных торговцев был Бенджамин Харборт, который специализировался на продаже лошадей для достаточно тучных людей, каковыми являлась большинство нью-йоркских чиновников и бизнесменов, передвигающихся при помощи трости. Скакуны Харборта могли легко выдержать до 350 – 400 паундов веса.
Джон Скотт и Бенджамин Харборт даже подумывали об открытии компании, которая будет выращивать лошадей для толстяков по всей территории Америки, однако преждевременная смерть последнего нарушила их планы.
В начале XIX века земли Тайм-Сквер, носившие тогда название «середины острова Манхэттен», перешли к первому в истории США мультимиллионеру Джону Астору. Надо сказать, что личность Астора всячески идеализируется в трудах современных историков. Отмечается, что он жертвовал сотни тысяч долларов на благотворительность, устраивал обеды для бездомных и чуть ли не в одиночку поднял нью-йоркский рынок недвижимости.
В реальности же Астор сколотил гигантскую долю своего состояния благодаря транспортировке опия из Китая сначала в Калифорнию, а потом в Нью-Йорк. Некоторые исследователи даже приписывают ему следующее высказывание: «Всем своим достижениям я обязан опию, который не только вывел меня из серой людской массы на самый верх благополучия, но и научил никогда не волноваться по пустякам».
Существует версия, что каждый день он употреблял «опиумный суп» на завтрак, обед и ужин. Именно это наркотическое блюдо постоянно поддерживало его в тонусе.
Астор выложил полученные земли брусчаткой и занялся строительством четырёх больших отелей, между которыми должны были распологаться бары, рестораны, танцплощадки и другие увеселительные заведения. Изюминка проекта - полная изолированность туристического места от окружающих районов, где процветала преступность и безработица. Астор хотел окружить отели массивным сосновым забором и сделать только один круглосуточно охраняемый въезд.
Мэру Маринусу Уиллету проект Астора пришёлся не по вкусу. Он заявил, что «не позволит возводить город в городе», и принял закон, согласно которому каждый объект в Нью-Йорке – от жилого дома до памятника, должен строиться только с разрешения городской администрации.
«Если вы хотите превратить центр Манхэттена в столицу развлечений, то сделайте это для всех жителей, а не только для богачей и туристов», - написал Уиллет Астору в открытом письме. Астор пошёл на компромисс и отказался от идеи возведения забора. Он построил отели и распродал землю под частные бизнесы, которых к 1830 году насчитывалось чуть менее двухсот.
Один из самых курьёзных случаев в истории Тайм-Сквер произошёл летом 1837 года. Билл Харрис, владелец большого магазина по продаже дорогих меховых изделий, решил построить на крыше своего бизнеса бар под открытым небом. Строители соорудили высокие стены из кирпича, забыв оснастить надстройку системами стока дождевой воды. Однажды сильный проливной дождь привёл к тому, что бар без крыши превратился в огромный бассейн, уровень воды в котором превышал человеческий рост. Крыша не выдержала и водяные потоки полностью залили меховой магазин. Харрис, не сумевший спасти ни одной вещи, объявил себя банкротом и подал в суд на строительную корпорацию, которая, в свою очередь, обвинила в произошедшем... метеорологов, обещавших в день трагедии солнечную погоду. Строители заверяли, что собирались сделать водосток сразу же, как только услышат предупреждение о ливне.
Во второй половине XIX века район становится неофициальным центром нью-йоркской проституции. Десятки жриц любви выстраивались вдоль тротуаров и демонстрировали себя пассажирам, проезжавшим мимо в конных экипажах. Интересно, что никто из городских чиновников не выступал против проституции, придававшей району некий «шарм». Даже в туристическом путеводителе по Нью-Йорку 1902 года выпуска есть такая фраза: «Центр города славится большим разнообразием красивых девушек со всего мира, которые согласятся провести с вами время за несколько долларов».
В 1904 году свой офис в этом районе открывает газета New York Times. Владелец издания Адольф Очс уговаривает мэра Большого Яблока Бринтона Макклина назвать «новую родину» популярнейшей американской газеты Тайм-Сквер. Относительно смысла этого названия до сих пор ведутся ожесточённые споры. Большинство исследователей считает, что район назван в честь газеты New York Times. Однако сам Очс в дневниковых записях отмечал: «Я заметил, что в центре Манхэттена время летит гораздо быстрее, чем в любом другом месте. Вы можете просидеть в здешнем парке два часа и подумать, что прошло всего пятнадцать минут. Это какое-то заколдованное место. Настоящий сквер времени...»
В 1910-х годах владельцы бизнесов на Тайм-Сквер стали в массовом порядке устанавливать разноцветные неоновые вывески, которые освещали район в вечернее и ночное время суток. Распространение неоновой рекламы привело к тому, что многие местные жители не могли заснуть из-за постоянно мерцающих огней. В 1912 году житель Чарльз Макавэй был осуждён на шесть месяцев за то, что бросил бутылку в светящуюся вывеску небольшого театра. После этого прецедента бизнесы стали нанимать на работу так называемых «неоновых техников» - специалистов, следящих за работой вывесок и отловом нарушителей, мечтающих их «погасить».
Интересно, что вплоть до 50-х годов XX века дождь регулярно просачивался в светящиеся рекламные щиты Тайм-Сквер и район погружался в темноту вследствие замыкания. В 1953 году локальный «блэк-аут» происходил аж 127 раз.
Во время и после Великой депрессии Тайм-Сквер стал одним из самых опасных районов Нью-Йорка. Озлобленные безработные съезжались сюда со всего города, чтобы грабить завсегдатаев дорогих ресторанов и баров. На одной из листовок тех лет, распространявшихся воинственной молодёжью, был следующий текст: «Ты никому не нужен. У тебя нет работы, денег и перспектив. Твой ребёнок умрёт с голоду, а ты окажешься на улице. Найди виновников своего бедственного положения на Тайм-Сквер! Они тратят сотни долларов на развлечения и довольны экономическим положением в стране...»
Неудивительно, что тысячи мужчин отправлялись в «центр мира», чтобы выплеснуть свою ненависть на материально обеспеченных людей. В 1930 году прямо в ресторане на Тайм-Сквер был убит Роберт Фернандес – один из самых преуспевающих банкиров Нью-Йорка. Ворвавшийся в ресторан мужчина воткнул ему в сердце остро заточенную ложку. Свой поступок он объяснил «равнодушием богачей к бедам безработных».
В 1940-х годах Тайм-Сквер захлестнула волна «порнографических лавок», предлагавших прохожим откровенные журналы и всевозможные приспособления для сексуальных утех. Любопытно, что по всей территории Америки подобные бизнесы назывались «секс-шопами», однако в Манхэттене их называли именно «порнографическими лавками». В 1942 году мэр Нью-Йорка Фиорелло Ла Гвардия лично пересчитал количество «секс-заведений» в районе: «Центр самого красивого города в мире напоминает огромный бордель, который превращается в один из главных символов Большого Яблока. За четыре часа прогулки по Тайм-Сквер нам удалось насчитать 140 порнографических лавок. Официальное же их количество колеблется в районе тридцати...»
Ла Гвардия пытался бороться с проститутками и «секс-заведениями», однако из-за коррупции в органах нью-йоркской власти это не принесло никаких положительных результатов. Сутенёры и «секс-бизнесмены» платили полицейским, а те, в свою очередь, “отстёгивали” долю закрывавшим на происходящее глаза чиновникам. Так продолжалось до второй половины 90-х годов. Лишить Тайм-Сквер сомнительной славы «сексуальной столицы Нью-Йорка» смог только мэр Рудольф Джулиани.
Тайм-Сквер сегодня – это одна из самых прибыльных рекламных площадей мира. По неофициальным данным, доход от размещённой здесь рекламы составляет $100 млн. в день. Злопыхатели шутят по этому поводу, что расчётливым маркетологам удаётся завлекать туристов со всего мира на Тайм-Сквер лишь для того, чтобы они взглянули на логотипы банка Chase, пива Budweiser и производителя модных аксессуаров Louis Vuitton. В принципе, так оно и есть. Однако атмосфера Тайм-Сквер не становится от этого менее завораживающей...
История этого района берёт своё начало в 70-х годах XVIII века. Тогда его территория полностью принадлежала Джону Скотту – адвокату, военному, политику и начальнику нью-йоркской жандармерии в одном лице. Скотт жил в небольшом особняке, который находился практически в самом центре современного Тайм-Сквер, а близлежащие территории использовал для семейных конных прогулок. За чрезмерную жёсткость характера и стремление быть первым во всём Скотт получил прозвище «каменный Джон». Современники шутили, что единственными созданиями, к которым Джон Скотт относился с человеческой симпатией, были лошади – об этих животных он мог говорить часами.
В 1780 году Скотт отдал часть своей территории под лошадиный рынок, торговля на котором не облагалась налогом. Сотни фермеров со всего восточного побережья съезжались сюда, чтобы продать жеребцов для скачек и сельскохозяйственных работ. Одним из самых известных торговцев был Бенджамин Харборт, который специализировался на продаже лошадей для достаточно тучных людей, каковыми являлась большинство нью-йоркских чиновников и бизнесменов, передвигающихся при помощи трости. Скакуны Харборта могли легко выдержать до 350 – 400 паундов веса.
Джон Скотт и Бенджамин Харборт даже подумывали об открытии компании, которая будет выращивать лошадей для толстяков по всей территории Америки, однако преждевременная смерть последнего нарушила их планы.
В начале XIX века земли Тайм-Сквер, носившие тогда название «середины острова Манхэттен», перешли к первому в истории США мультимиллионеру Джону Астору. Надо сказать, что личность Астора всячески идеализируется в трудах современных историков. Отмечается, что он жертвовал сотни тысяч долларов на благотворительность, устраивал обеды для бездомных и чуть ли не в одиночку поднял нью-йоркский рынок недвижимости.
В реальности же Астор сколотил гигантскую долю своего состояния благодаря транспортировке опия из Китая сначала в Калифорнию, а потом в Нью-Йорк. Некоторые исследователи даже приписывают ему следующее высказывание: «Всем своим достижениям я обязан опию, который не только вывел меня из серой людской массы на самый верх благополучия, но и научил никогда не волноваться по пустякам».
Существует версия, что каждый день он употреблял «опиумный суп» на завтрак, обед и ужин. Именно это наркотическое блюдо постоянно поддерживало его в тонусе.
Астор выложил полученные земли брусчаткой и занялся строительством четырёх больших отелей, между которыми должны были распологаться бары, рестораны, танцплощадки и другие увеселительные заведения. Изюминка проекта - полная изолированность туристического места от окружающих районов, где процветала преступность и безработица. Астор хотел окружить отели массивным сосновым забором и сделать только один круглосуточно охраняемый въезд.
Мэру Маринусу Уиллету проект Астора пришёлся не по вкусу. Он заявил, что «не позволит возводить город в городе», и принял закон, согласно которому каждый объект в Нью-Йорке – от жилого дома до памятника, должен строиться только с разрешения городской администрации.
«Если вы хотите превратить центр Манхэттена в столицу развлечений, то сделайте это для всех жителей, а не только для богачей и туристов», - написал Уиллет Астору в открытом письме. Астор пошёл на компромисс и отказался от идеи возведения забора. Он построил отели и распродал землю под частные бизнесы, которых к 1830 году насчитывалось чуть менее двухсот.
Один из самых курьёзных случаев в истории Тайм-Сквер произошёл летом 1837 года. Билл Харрис, владелец большого магазина по продаже дорогих меховых изделий, решил построить на крыше своего бизнеса бар под открытым небом. Строители соорудили высокие стены из кирпича, забыв оснастить надстройку системами стока дождевой воды. Однажды сильный проливной дождь привёл к тому, что бар без крыши превратился в огромный бассейн, уровень воды в котором превышал человеческий рост. Крыша не выдержала и водяные потоки полностью залили меховой магазин. Харрис, не сумевший спасти ни одной вещи, объявил себя банкротом и подал в суд на строительную корпорацию, которая, в свою очередь, обвинила в произошедшем... метеорологов, обещавших в день трагедии солнечную погоду. Строители заверяли, что собирались сделать водосток сразу же, как только услышат предупреждение о ливне.
Во второй половине XIX века район становится неофициальным центром нью-йоркской проституции. Десятки жриц любви выстраивались вдоль тротуаров и демонстрировали себя пассажирам, проезжавшим мимо в конных экипажах. Интересно, что никто из городских чиновников не выступал против проституции, придававшей району некий «шарм». Даже в туристическом путеводителе по Нью-Йорку 1902 года выпуска есть такая фраза: «Центр города славится большим разнообразием красивых девушек со всего мира, которые согласятся провести с вами время за несколько долларов».
В 1904 году свой офис в этом районе открывает газета New York Times. Владелец издания Адольф Очс уговаривает мэра Большого Яблока Бринтона Макклина назвать «новую родину» популярнейшей американской газеты Тайм-Сквер. Относительно смысла этого названия до сих пор ведутся ожесточённые споры. Большинство исследователей считает, что район назван в честь газеты New York Times. Однако сам Очс в дневниковых записях отмечал: «Я заметил, что в центре Манхэттена время летит гораздо быстрее, чем в любом другом месте. Вы можете просидеть в здешнем парке два часа и подумать, что прошло всего пятнадцать минут. Это какое-то заколдованное место. Настоящий сквер времени...»
В 1910-х годах владельцы бизнесов на Тайм-Сквер стали в массовом порядке устанавливать разноцветные неоновые вывески, которые освещали район в вечернее и ночное время суток. Распространение неоновой рекламы привело к тому, что многие местные жители не могли заснуть из-за постоянно мерцающих огней. В 1912 году житель Чарльз Макавэй был осуждён на шесть месяцев за то, что бросил бутылку в светящуюся вывеску небольшого театра. После этого прецедента бизнесы стали нанимать на работу так называемых «неоновых техников» - специалистов, следящих за работой вывесок и отловом нарушителей, мечтающих их «погасить».
Интересно, что вплоть до 50-х годов XX века дождь регулярно просачивался в светящиеся рекламные щиты Тайм-Сквер и район погружался в темноту вследствие замыкания. В 1953 году локальный «блэк-аут» происходил аж 127 раз.
Во время и после Великой депрессии Тайм-Сквер стал одним из самых опасных районов Нью-Йорка. Озлобленные безработные съезжались сюда со всего города, чтобы грабить завсегдатаев дорогих ресторанов и баров. На одной из листовок тех лет, распространявшихся воинственной молодёжью, был следующий текст: «Ты никому не нужен. У тебя нет работы, денег и перспектив. Твой ребёнок умрёт с голоду, а ты окажешься на улице. Найди виновников своего бедственного положения на Тайм-Сквер! Они тратят сотни долларов на развлечения и довольны экономическим положением в стране...»
Неудивительно, что тысячи мужчин отправлялись в «центр мира», чтобы выплеснуть свою ненависть на материально обеспеченных людей. В 1930 году прямо в ресторане на Тайм-Сквер был убит Роберт Фернандес – один из самых преуспевающих банкиров Нью-Йорка. Ворвавшийся в ресторан мужчина воткнул ему в сердце остро заточенную ложку. Свой поступок он объяснил «равнодушием богачей к бедам безработных».
В 1940-х годах Тайм-Сквер захлестнула волна «порнографических лавок», предлагавших прохожим откровенные журналы и всевозможные приспособления для сексуальных утех. Любопытно, что по всей территории Америки подобные бизнесы назывались «секс-шопами», однако в Манхэттене их называли именно «порнографическими лавками». В 1942 году мэр Нью-Йорка Фиорелло Ла Гвардия лично пересчитал количество «секс-заведений» в районе: «Центр самого красивого города в мире напоминает огромный бордель, который превращается в один из главных символов Большого Яблока. За четыре часа прогулки по Тайм-Сквер нам удалось насчитать 140 порнографических лавок. Официальное же их количество колеблется в районе тридцати...»
Ла Гвардия пытался бороться с проститутками и «секс-заведениями», однако из-за коррупции в органах нью-йоркской власти это не принесло никаких положительных результатов. Сутенёры и «секс-бизнесмены» платили полицейским, а те, в свою очередь, “отстёгивали” долю закрывавшим на происходящее глаза чиновникам. Так продолжалось до второй половины 90-х годов. Лишить Тайм-Сквер сомнительной славы «сексуальной столицы Нью-Йорка» смог только мэр Рудольф Джулиани.
Тайм-Сквер сегодня – это одна из самых прибыльных рекламных площадей мира. По неофициальным данным, доход от размещённой здесь рекламы составляет $100 млн. в день. Злопыхатели шутят по этому поводу, что расчётливым маркетологам удаётся завлекать туристов со всего мира на Тайм-Сквер лишь для того, чтобы они взглянули на логотипы банка Chase, пива Budweiser и производителя модных аксессуаров Louis Vuitton. В принципе, так оно и есть. Однако атмосфера Тайм-Сквер не становится от этого менее завораживающей...
