Форма времени. Выставка работ Макса Бекмана в Новых ГалереЯх

В нью-йоркском художественном мире – событие. В Новых галереях, музее австрийского и немецкого искусства, самом молодом музее Нью-Йорка, том, что на углу манхэттенской 5-й авеню и 86-й улицы, открылась примечательная выставка картин и графики немецких экспрессионистов, причём большинство работ принадлежат кисти и перу великого живописца, рисовальщика, психолога и антифашиста Макса Бекмана.
Его работы мы видели в нашей музейной столице не раз: на выставках в Метрополитен, музеях Гуггенхайма и Модерн Арт. Неудивительно, что Бекман по сию пору так популярен и востребован – его работы и сейчас предельно актуальны. Они вписываются в круг сегодняшних наиострейших проблем, потому что доходчиво и смело показывают, что есть фашизм, и показывают так, что становится понятно, чего можно ждать от его, пусть и видоизменённых во времени, наследников всех и всяческих типов, а это и неофашисты, и неоантисемиты (впрочем, они всегда и новы, и стары как мир), и разноимённые террористы, появление которых Бекман будто бы предвосхитил.
Он был великим экспрессионистом. А экспрессионизм – очень значимая авангардная часть модернизма. Если обратиться к авангарду и авангардизму как к явлению, к модернизму в целом, то напрашивается жёсткий вывод: и тогда, в начале прошлого века, и сейчас – теснейшее сплетение с социальной жизнью и социальными бурями. Тут всё переплелось: революции, войны, любые крупные события социальной жизни инициируют коренные изменения в искусстве, которые зачастую, в свою очередь, предваряют разной формы и масштаба общественные ураганы, дают обществу наимощнейший допинг. Вспомните хотя бы русский авангард. «И мы стоим миров двух между», – писал Велемир Хлебников, один из бунтарских поэтов-авангардистов.
Экспрессионизм поначалу тоже был бунтарским. И особенным – экспрессия мысли, жеста, поведения. Картины таких титанов, зачинателей первого в этом ряду немецкого экспрессионизма, как Эмиль Нольде, Пауль Клее, Эрнст Кирхнер, Эрих Геккель и Макс Бекман, один из них, предрекали изменение взглядов, нравственных ориентиров, даже такое страшное понятие, как вседозволенность, за которой следовал фашизм. На выставке в Новых галереях представлены работы Клее и Нольде, поразительная зелёная балерина Кирхнера, ставшая классикой нагая «Девушка с куклой» и «Купальщицы» Геккеля, чрезвычайно интересный психологизированный портрет Кандинского кисти Габриэль Мюнтер – всё о великом художнике. И жанровые картинки самого Василия Кандинского, выполненные в ту пору, когда тот примыкал к экспрессионизму.
Со временем течение взрослело, охватывало всё более широкую тематику, даже иконопись, например, заалтарный образ Печштейна. Произведения экспрессионистов обрели необычайную динамику, пластичность, выразительность и ещё большую политическую заострённость. Это подтверждают графические портреты Ловиса Коринта, Ласло Моголи-Наги, Георга Грожа. Потрясает трагический автопортрет на фоне колючей проволоки молодого художника Феликса Нусбаума, написанный им в концлагере. «Несломленный» – так можно было бы его назвать. Даже нацисты не решились уничтожить талантливую картину, как уничтожили самого художника.
Удивительно, что ещё в 1919 году, вернувшись с фронта Первой мировой, Макс Бекман (а он принадлежит к тому поколению немцев, которое так ярко и точно описал Ремарк) создал композицию «Идеологи», коллективный портрет зарождающегося фашизма. У него много графических композиций, выразительнейших литографий, в которых обоснованное предчувствие наступления фашизма даётся, как говорится, открытым текстом: «Патриотическая песня», «Голод» и «Ночь» – нацистский призыв к погромам. Своё миропонимание, своё отношение к тому, что творилось и готовилось в Германии, он выражал через рисунки и живопись, бросая на бумагу и полотно свои мысли и свой протест. Два мужских портрета на книжной обложке, живописный автопортрет на фоне красных штор 1923 года – предтеча того знаменитого, созданного почти пятнадцать лет спустя, уже после бегства из Германии.
Этот «Автопортрет с горном», центральная картина выставки, безусловно является одним из значительнейших произведений современного искусства, подлинным шедевром, образцом шагаловского копания в естестве и одновременно чёткого определения своей жизненной и политической позиции. Художник, суровый и непримиримый, одетый в подобие лагерной робы, трубит в горн: «Люди! Проснитесь! Ещё не поздно! Остановите фашизм!» А в глазах страх быть неуслышанным. Эмоциональное воздействие этой картины таково, что зрители буквально замирают, не в силах отойти. У шедевра Бекмана всегда толпа. Соединение глубокого гуманизма с отчаянием, оценки трагической действительности с верой в будущее потрясают.
Он родился в Лейпциге, но жил и творил во Франкфурте, много выставлялся. Прославили его выставки в Базеле и в Цюрихе, а особенно – на Венецианском бьеннале графики, где его композиции просто всех поразили. После 1933 года ему запретили преподавать и выставляться. В том году, когда он с женой бежал в Голландию, его картины были показаны в Мюнхене на выставке дегенеративного искусства, которым гитлеровские «искусствоведы» называли всё, что относилось к модерну. В Амстердаме мастер продолжал творить, ближе познакомился с творчеством Рембрандта и Ван Гога, общим с которым у него было отражение мыслей и чувств через страдание.
 После войны Бекману удалось переехать в Америку, где он давно был признан и оценен по достоинству. Его работы уже выставлялись в американских музеях, туда же попадали и новые живописные и графические шедевры. Он был свободен и счастлив. Трогательно писал другу: «Я гуляю сейчас под цветущими деревьями Центрального парка, охраняемый небоскрёбами Манхэттена, и думаю о том, что дни эти незабываемы. Ты даже не представляешь, каков контраст между этой мирной страной и полуразрушенной Европой». Написано это было в 1947 году. А три года спустя мастер умер. Ему было чуть больше 65 лет. Мир потерял великого художника.
Добраться до музея, где вы сможете полюбоваться и шедевром Густава Климта «Золотая Адель», приобретенным недавно за 135 миллионов долларов, и дивными украшениями работы венских мастеров начала прошлого века, удобнее всего поездами метро 4, 5, 6. Остановка «86-я улица». Дойти до угла 86-й улицы и 5-й авеню, где расположен музей, – 5 минут.