BОRО-графия Нью-Йорка: маленькая италия

История далекая и близкая

Массовая иммиграция итальянцев в Америку началась полтора века назад и оказала сильнейшее влияние на историю Соединённых Штатов. 
Бытует миф, что в одном только Нью-Йорке живёт больше чистокровных итальянцев, чем в Италии. Именно благодаря выходцам из этой европейской страны Большое Яблоко прославилось на весь земной шар. Итальянцы проявили себя не только в политике и культуре города, но и приложили руку к строительству самых известных достопримечательностей – от моста Verrazano до гигантских манхэттенских небоскрёбов.
Название района Маленькая Италия говорит само за себя. Сегодня это один из самых дорогих районов Манхэттена, знаменитый своими роскошными ресторанами, архитектурой Викторианской эпохи, красочными парадами и зелёными улочками, прогуляться по которым мечтают миллионы туристов.
К сожалению, Маленькая Италия не всегда была такой, как сейчас. В 1750 году район представлял большой пустырь с хаотично построенными двухэтажными домами, в которых ютились многодетные семьи европейских иммигрантов. В основном местное население состояло из военных, моряков и  чернорабочих. Поскольку поселение не представляло   никакого интереса для нью-йоркских богачей, городские власти даже не удосужились построить здесь нормальные дороги. Колёса лошадиных повозок постоянно утопали в жидкой глине, за что район неофициально прозвали «городским болотом».
К 1768 году население безымянного района, который в те времена играл роль своеобразной «прослойки» между более престижными комьюнити, составляло около 22 тысяч человек. Подавляющее большинство жителей не умело читать и писать, а по-английски говорила лишь треть населения.
Наиболее известным жителем «городского болота» образца XVIII века был выходец из Англии Трэй Планнер. Он занимался астрологией и зарабатывал на жизнь составлением всякого рода гороскопов. В клиентах предсказателя числился даже мэр Нью-Йорка Джеймс Дуэйн, занимавшийся политикой и оккультными науками с одинаковым рвением. Ходят слухи, что однажды Планнер предсказал мэру смерть в 1789 году, после чего Джеймс Дуэйн очень разозлился и сказал: «Обещаю вам, что мы умрём с разницей в три дня. Так что потрудитесь отложить дату моей смерти». Невероятно, но факт:  Дуэйн умер 1 февраля 1789 года, а Планнер ровно трое суток спустя. Причиной смерти в обоих случаях послужила остановка сердца.
В 1800 году мэр Ричард Варик получает известие о грядущем наплыве итальянских иммигрантов. Он создает специальный комитет, в обязанности которого входит «поэтапное расселение итальянских семей на территории Нью-Йорка с максимальной выгодой для городской экономики».
Одним из районов был выбран пустырь в нижней части Манхэттена, который даже Варик не стеснялся называть «городским болотом» (официальное название - «Старый свет»). Мэр рассчитывал, что в многоквартирных каменно-кирпичных домах с крошечными комнатами, которые будут построены в 1802 -1808 годах, смогут уместиться до 30 тысяч итальянцев.
Мало кому известен тот факт, что именно Варик дал району нынешнее название. Выступая перед дипломатами из Италии в 1801 году, он сказал: «Нью-Йорк был и остаётся городом иммигрантов. Если итальянцы хотят обосноваться в нашем городе, то мы с удовольствием выделим им малозаселённый квадрат земли в нижнем Манхэттене. Вы можете назвать его Новым Римом или Маленькой Италией».
Массовая иммиграция началась в 1810 году. К сожалению, до 1860 года нью-йоркские власти не вели точной переписи всех итальянцев, ступивших на американскую землю. Большинство историков сходятся во мнении, что в течение XIX века в районе обосновалось порядка 170 тысяч итальянцев.  
Стоит сказать, что местные ирландцы, немцы и голландцы относились к итальянцам как к людям второго сорта. Их не любили за бедность, неопрятность, незнание английского языка и чрезмерную высокомерность. В то время была популярна такая шутка: «Если вы сядете с итальянцем за один обеденный стол, то он будет делать вид, что не голоден. Стоит вам выйти из-за стола, как он тут же набросится на еду, забыв воспользоваться ложкой».        
В середине XIX века закрепляется ещё один неприятный стереотип. После вспышек туберкулёза в Маленькой Италии появляются слухи, что каждый итальянец болен этой смертельно опасной болезнью. Поскольку в те времена люди больше верили слухам, чем фактам, итальянцам часто отказывали в найме на работу, перед ними закрывали двери пабов, таверн и ресторанов.    
Историк Амброзио Тацци, исследовавший историю нью-йоркской иммиграции, пишет: «Выходцы из Италии подверглись точно такой же дискриминации, как и любой другой народ, приехавший в Америку в поисках лучшей жизни. Один тот факт, что в XIX веке было около десяти оскорбительных прозвищ, применительных исключительно к итальянцам, уже это подтверждает».  
Надо сказать, что дискриминация была и среди самих иммигрантов. Больше всего враждовали выходцы с Сицилии и уроженцы итальянского севера. Они регулярно устраивали массовые драки, в которых участвовало 150 - 200 человек с каждой стороны. Побоище, как правило, заканчивалось не только десятками изувеченных, но и горой трупов. В 1887 году глава Нью-Йорка Абрам Хьюитт лично обратился к итальянцам с просьбой уважать друг друга и соблюдать американские законы. В противном случае Хьюитт угрожал «расселить враждующие стороны в разные уголки Нью-Йорка».
К 1920 году в Манхэттене проживало 390 тысяч итальянцев. Приблизительно половина обосновалась в Маленькой Италии. Примерно в это время в Нью-Йорк начинают перебираться боссы Коза Ностры, авторитет которых в Италии  после Первой мировой войны  значительно ослаб. Мафиози ехали в Америку с одной-динственной целью – заработать как можно больше денег, чтобы поднять «мафиозное семейство» с колен.  
С середины 20-х годов каждый малый бизнес в Маленькой Италии отстёгивал от 10% до 15% дохода боссам Коза Ностры. Любая неуплата или просрочка могла обернуться для владельца бизнеса трагедией. Киоски мафиози сжигали, прилавки в овощных лавках громили бейсбольными битами, животных в зоомагазинах морили ядом, а ювелирные лавки попросту грабили без всякого сожаления.
В 1927 году в Маленькой Италии открылся один из самых дорогих автомобильных магазинов в Нью-Йорке. Управлял бизнесом миллионер Антонио Третиньо, который посмел публично заявить о том, что Коза Ностра хочет обложить его данью. Реакция со стороны мафии последовала незамедлительно. Под покровом ночи несколько бандитов облили бензином магазин и подожгли. Взрыв цистерн с бензином, стоящих в бейсменте автомобильного бизнеса, был такой силы, что пламя горящего здания было видно даже из Бруклина. Сам же Третиньо «бесследно исчез», однако большинство местных жителей хорошо понимало, что его уже нет в живых.
В 30-х годах Коза Ностра получала дань не только с законных бизнесов, но и с карманников, квартирных воров, проституток и мошенников, орудующих в районе. Примечательно, что преступники итальянского происхождения должны были платить в два раза меньше, чем все остальные.
Особым спросом Коза Ностры пользовались так называемые «солдаты», то есть наёмные убийцы, занимающие в криминальной иерархии особое место. Профессия «солдата» была не только хорошо высокооплачиваемой, она гарантировала быстрое продвижение по «служебной лестнице». К тому же, чтобы выполнять кровавые поручения итальянских боссов, не обязательно было быть итальянцем. Коза Ностра нанимала на «грязную работу» ирландцев, голландцев, русских, евреев, словом, всех, кто не был азиатского или афро-американского происхождения (эти расы мафией презирались).
После Второй мировой войны инфраструктура в Маленькой Италии развивается гигантскими темпами. Помимо 7–10-этажных домов здесь появляется около сорока очень дорогих ресторанов. Несмотря на слухи, что строительство ресторанов оплатила Коза Ностра, район впервые «открывается» для жителей неитальянского происхождения. По сведениям New York Times, в 50-х годах XX века почти треть клиентов увеселительных заведений района – французские туристы из Канады и Европы.
Особый шарм итальянским ресторанам придавала потрясающая развлекательная программа. Только представьте: хороший певец или музыкант мог за ночь заработать до $1000. Для 50 – 60-х годов прошлого века это просто фантастическая сумма. Естественно, самыми щедрыми на чаевые были представители Коза Ностры. Поведение мафиози в ресторанах Маленькой Италии очень хорошо продемонстрировано в известных гангстерских фильмах «Донни Браско» (Donnie Brasco) и «Славные парни» (Good Fellas).  
В 70-е годы Маленькая Италия принимает около пяти тысяч иммигрантов из Азии, Латинской Америки и Советского Союза. Часть местных жителей перебирается в бруклинский Бенсонхерст, где людей с не итальянской внешностью откровенно не жаловали. Многие городские газеты вышли в то время под заголовками вроде «Ультраправые итальянские католики перебираются в Бруклин».
За последнее десятилетие Маленькая Италия изменилась до неузнаваемости. Итальянские бизнесы по-прежнему составляют большинство, однако с каждым годом их становится всё меньше. На одном из интернет-форумов я даже обнаружил такой комментарий: «Кто сказал, что настоящие итальянские блюда готовятся в ресторанах Маленькой Италии? В лучшем случае, еду вам приготовит ирландец, а обслужит русская официантка! От некогда многообъясняющего названия района ничего не осталось...»
Маленькая Италия действительно становится всё «менее итальянской», однако такая участь ожидает любой район Нью-Йорка.
Если вы хотите увидеть настоящую Маленькую Италию, то посетите знаменитый на весь мир ежегодный фестиваль Сан-Дженаро, который начинается во второй четверг сентября и длится 11 дней. Вас ждут красочный парад, развлекательные игры, десятки итальянских певцов и музыкантов, а также фирменные блюда итальянской кухни.
Кстати, нью-йоркские гурманы считают, что только во время Сан-Дженаро можно полакомиться изысканным неаполитанским деликатесом – пирожными «зепполе» (zeppole).