ВСЕ ОБ АННЕ

И. Губерман

Похоже, что он, этот циник и мудрец, был прав в своем неверии. С тех пор как были написаны эти иронические строки прошло около 20 лет. Жизнь целого поколения! За истекший период Россия много преуспела по части удушения свободной прессы и укрепления вертикали власти. Телевидение практически подмято под власть. Из подлинно независимых газет осталась одна «Новая газета». Та самая, где работала Анна Политковская. На счету этой газеты уже было три трупа. Политковская - четвертая. За время путинского правления погибло 12 журналистов. В этом всероссийском списке Политковская -тринадцатая.
Ее убили 6 октября 2006 года в день рождения Путина. Разомкнув уста на третьи сутки всеобщего возмущения, президент вместо выражения  сочувствия семье погибшей изрек нечто такое, отчего за державу стало стыдно. Что, дескать, статьи Политковской не имели никакого политического значения, а ее смерть принесла России больше вреда, чем ее писания.
Старая песня, которую с лакейской готовностью подхватили другие. Андрей Кашин договаривается до того, что Анна вообще «не журналист, а ньюсмейкер. Причем ньюсмейкер особого рода, блаженная..». Назвать «блаженным репортером » совесть российской журналистики - для этого нужен особый цинизм.
“Нет страшной правды,- продолжает куражиться Кашин над ее могилой Кашин,- за которую могут убить. Журналистика в сегодняшней России не способна всерьез влиять на ситуацию в стране и на судьбы сильных мира сего. Критика, даже самая жестокая, аргументированная, не производит никакого впечатления. Ее просто не замечают».
А вот что говорит по этому же поводу журналист Лев Шлосберг (оба мнения выставлены на интернете): «Убили Анну Политковскую. Убили человека, который как мало кто в нашей стране соответствовал миссии журналистики. Анна искала правду. Находила правду. Писала правду. За это ее и убили. Голос Политковской был слышен в стране, где наступает гробовое молчание. Его не могли не слышать. И услышали. Ее приговорили к смерти и казнили на глазах у всей страны».
В октябре исполняется 2 года со дня убийства Анны. В июне на Нью-йоркском фестивале «Human Rights Watch был показан документальный фильм. Нет, не россияне, как можно было ожидать, создали эту киноленту Её снял швейцарский режиссер Эрик Беркраут. Вообще-то он собирался делать совсем другой фильм - о живой Анне, но не успел, и снятые кадры пошли на мемориал. За этот фильм Вацлав Гавел наградил режиссера медалью имени себя, и выступил с речью, на которой в числе прочего сказал: «Было бы хорошо, чтобы этот фильм посмотрело как можно больше людей. Особенно политиков».  Было бы хорошо...
Я просматриваю программу Международного фестиваля в защиту прав человека. В ней представлены Кения, Бразилия, Чили, Палестина, Ливия - государства, где чаще других нарушаются права человека. Из России на фестиваль не попало ничего. Ни единого фильма. Видно, там с правами человека полный ажур и снимать нечего. Но ведь есть уже отснятые фильмы классика отечественной документалистики Владимира Синельникова: «Колокол Чернобыля», «Чернобыль через 28 лет», «Воспоминание о настоящем». Нет его фильма « Третья мировая война началась». Не выпустили? Не хотели выносить сор из избы?
Фильм “Письма к Анне” перед фестивалем был показан прессе. В зале присутствовало 4 человека. И потом еще дважды его прокручивали в кинотеатре имени Уолтера Рида: 26 июня в 1 час дня и 6.30 вечера. Я смотрела его днем. Приехала за час. Думала, что будет длинная очередь, боялась, что не попаду. Зал был полон на четверть в основном, русскоязычная публика. Режиссер на вопрос, где еще можно посмотреть этот фильм, развел руками: на DVD.
Фильм идет 82 минуты и начинается со слов Анны, которая удивляется тому, что еще жива.. Видимо, кто-то наверху пока оставил её на этом свете. Запись сделана в 2004 году. Кто-то наверху решил подарить Анне еще два года жизни. Хотя она могла умереть и раньше. Когда летела в Беслан, где террористы удерживали в качестве заложников школьников, ее пытались отравить. В самолете. В чай подсыпали яд без цвета и запаха. Потом в лаборатории сказали: яд, не известный науке. Анна умирала. Верхнее давление упало до 80. Ее сняли с рейса и госпитализировали. Врачи с трудом спасли ей жизнь.
В сущности, у режиссера не было выбора. Зрители ожидали увидеть фильм-расследование, за которым неизбежно последует наказание виновных и торжество справедливости. Но убийцы не найдены и, вероятно, как в случае с другими журналистами, найдены не будут. То есть найдут других, которым велят исполнить роль убийц. Они и будут наказаны. У них за плечами столько всего, что терять им нечего. По этому поводу Самюэл Рахлин, журналист из Копенгагена, пишет: « Ты можешь схватить и арестовать кого-то, но как ты можешь схватить и арестовать систему, которая делает возможным нанять убийцу, чтобы убить журналиста»
 Эрик Беркраут работал с тем материалом, который у него был. Он снял честное, либерально-демократическое кино. Грустное кино. Отчасти это дань глубокому уважению памяти погибшей журналистки, отчасти - социологическое эссе. По части пробиваемости своих фильмов у него печальный опыт. Его документальный фильм о Второй Чеченской войне «Кока- голубь из Чечни» был без всяких видимых причин отвергнут на Берлинале-2005. Видимо, оказался слишком жестким для приехавшей расслабиться публики. Меня раздражает высоколобая российская критика на фильмы, снятые иностранцами. И того у них нет, и этого. И крови мало, и говорящих голов слишком много. А вы снимите лучше. Злее. Талантливее. Вам и карты в руки - вы на своей земле. У меня к этим, пусть даже несовершенным, попыткам сказать россиянам правду об их режиме совершенно другое - благодарное - отношение. В конце концов, эти люди делают за вас вашу работу. Они разгребают ваши конюшни. И не их вина, что смрад идет по всему свету. И будьте им признательны за это.
Автор опросил людей, работавших с Анной, знавших ее или причастных к расследованию ее гибели. Это генпрокурор Андрей Чайка, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Мурашов, чеченка Сайнап Гашаева, приютившая в своем доме 30 детей-сирот. Это экс-муж Анны Александр и ее дети. Это Владимир Путин и Рамзан Кадыров, поданные в таком ключе, что не остается сомнений, кто истинный заказчик убийства. Все интервьюируемые - от Бориса Березовского до Гарри Каспарова, дают представление о современной России как об абсолютно бесправовом государстве, где правит произвол. Создается впечатление, что даже дети Анны знают больше и могли бы сказать больше, но - боятся. На вопрос, причастен ли Путин к убийству матери, дочь Вера ответила, что не сам Путин, а кто-то из его ближайшего окружения. Сын, ему было 19 на момент смерти матери, проводит собственное расследование. Так и хочется остановить его: не лезь в это болото. Неровен час. Пусть этим занимаются профессионалы. Страшное впечатление производят любительские кадры, где тела еще живых, вперемешку с сожженными мертвыми вилами, как тряпье, выгружают из вагона для скота. Крики, вопли. Обезумевшие родственники роются в останках, пытаясь опознать своих. Мать держит в руках обуглившееся тельце ребенка и пытается понять, ее ли это. Эти пленки Анне присылали из Чечни. Их было много. Одна страшней другой. Она писала по ним свои репортажи. Далеко не все они вошли в фильм. Свою последнюю статью о бандитском режиме Рамзана Кадырова, о пытках и убийствах мирных жителей по его приказам она не успела закончить. Анна называла этого назначенца Путина «бандитом государственного уровня».
 Эрик Бергкраут начинает свой фильм с документального воспроизведения убийства Анны. В тот вечер она после работы ездила за покупками. Припарковав машину у подъезда, взяла несколько пакетов и отнесла наверх. Потом вернулась за остальными. Пули киллера настигли ее в лифте. Пистолет с глушителем. Три выстрела в спину и один, контрольный, в голову. Камера наблюдения зафиксировала спину человека в бейсбольной кепке.
 Текст читает автор. Ситуацию в России озвучивали на английском - Сюзанн Сарандон, на французском - Катрин Денев. Фильм снабжен русскими субтитрами - на всякий случай. В Россию его  все равно не пустят.
Анна является стержнем всего фильма: на фоне Москвы, во время одиноких прогулок в парке. Изящная молодая женщина с красивой интеллигентной речью. Женщина с железной волей, положившая свою жизнь за правду.
Анне было 48 лет, когда ее убили. Через четыре месяца она должна была стать бабушкой. Мечтала о внучке... Но никогда ее не увидит.
Она со спокойным фатализмом предсказала собственную смерть. В финале, когда чеченская подруга Анны Сайнап Гашаева плачет на ее могиле, я не могла сдержать слез. Года два тому назад где-то прочитала, что при встрече с Кадыровым она испытала «животный страх». Анна подробно описывает свои ощущения- ощущения нормальной молодой женщины, любящей жизнь, матери двоих детей.
Ну все, думаю, теперь она наконец перестанет рисковать. Какую же нужно было иметь силу воли, чтобы преодолеть этот страх. И какую убежденность в том что делает нужное и важное дело, за которое не жалко отдать жизнь.