BОRО-графия Нью-Йорка: эллис-айленд
История далекая и близкая
Дорогие друзья! В прошлом номере «РБ» мы опубликовали последнюю историческую зарисовку о Бронксе. Начиная со следующего выпуска BORO-графии предметом нашего исследования станет легендарный Манхэттен. Учитывая тот факт, что многим из вас он известен от «а» до «я» (одних только исторических книг ему посвящено свыше 300 тысяч), обещаю сосредоточить внимание на самых любопытных и малоизвестных фактах из жизни главного нью-йоркского боро.
В качестве «аппетайзера» к Манхэттену мы решили взять один из самых таинственных островов Большого Яблока, с которым связано много горьких и счастливых моментов американской истории, - Эллис-Айленд и рассказать о нем.
Первые упоминания об острове, который голландские колонисты прозвали Бадлоу, относятся к 1531 году. Врач Конрад Ван Райхен охарактеризовал его в своих дневниковых записях как «место, где палачи встречаются со своими жертвами». На протяжении всего XVI века здесь совершались кровавые расправы над морскими пиратами и особо опасными преступниками.
Ван Райхен так описал островную тюрьму для приговорённых к пожизненному заключению: «Огромная земляная яма глубиною в шесть человеческих ростов, полностью закрытая от солнечного света массивным деревянным настилом. Заключённого сбрасывают в яму через специальный люк. Во время падения он часто ломает ноги, руки или рёбра. Питание узникам подаётся один раз в два дня. Обычно это ведро дождевой воды и горстка гороха...»
В таких нечеловеческих условиях люди находились от 2 дней до 3 лет. Большинство узников умирало от голода и тяжёлых болезней, так и не дождавшись казни.
Самыми уважаемыми людьми на острове были палачи, проживавшие здесь в собственных домах с жёнами и детьми. По словам Ван Райхена, в 1531 году на острове насчитывалось около 60 палачей, которые казнили от трёх до четырёх тысяч человек в год. Хотя некоторые историки считают, что цифра казнённых значительно преувеличена.
Религиозные люди называли Бадлоу «проклятым островом», поскольку убийства здесь совершались с особой жестокостью. Палачи не брезговали и пытками. Именно поэтому американские историки не любят упоминать о Эллис-Айленде «образца» XVI века. Некоторые из них даже осмеливаются говорить, что европейцы появились здесь только во второй половине XVIII века. Естественно, такие заявления не соответствуют истине и направлены исключительно для «облагораживания» нью-йоркской истории.
Одним из самых известных палачей Бадлоу считается выходец из Испании Сезаре Борджиа. Согласно городским легендам, он привёз на остров несколько десятков «пыточных машин», которые использовались ещё во времена Испанской инквизиции. Борджиа заливал узникам в горло расплавленный свинец, выкалывал глаза, подвешивал на цепях, заставлял носить непроницаемые железные маски и т. д.
Официально же на острове применялись только три вида смертной казни: повешение, обезглавливание и замуровывание. Причём о последнем виде стало известно только два столетия спустя. В 1744 году архитектор Лукаш Цвейг обнаружил останки 16 человек, заживо замурованных в специальном склепе. У всех умерших руки и ноги были связаны цепью...
Основной контингент заключённых в Бадлоу - морские пираты, грабившие торговые и пассажирские судна. Однако в те времена понятие «пират» имело несколько иной смысл, чем сейчас. К ним мог быть причислен даже европеец, живущий в Америке, но укравший со стоявшего в порту судна мешок с зерном.
Тюремщики Бадлоу тщательно уничтожали всю документацию о людях, находившихся в заключении и казнённых на территории острова. Тела покойных хоронили в северной части острова без всяких опознавательных знаков.
В первой половине XVII века надобность в островной тюрьме отпала. Во-первых, сократилось количество преступников и пиратов, приговорённых к смертной казни. Во-вторых, дурные слухи о «проклятом месте» изрядно портили имидж европейского поселения. В 1665 году мэр города Томас Уиллет приказал полностью уничтожить на острове сооружения для казни и тюремные камеры. К 1670 году он полностью опустел. Чиновники ввели его в реестр «стратегических объектов» и запретили продавать землю Бадлоу частным лицам.
Так продолжалось вплоть до 1769 года. Торговец Самуэль Эллис, один из самых уважаемых людей в Манхэттене, довольно хитрым способом получил право на владение землёй на острове. Легенда гласит, что он ворвался в кабинет нью-йоркского мэра Уайтхеда Хикса и начал говорить о гигантских прибылях, которые получит город, если рыбакам разрешат обосноваться на территории острова. Хикс, зная какой недостаток в деньгах испытывает Нью-Йорк, согласился. И уже в 1770 году 1400 человек получили право там жить и рыбачить. Сам Эллис был назначен «главным по острову». В его рабочие обязанности входило «следить за порядком и контролировать отчисление налогов от рыбной ловли в бюджет Нью-Йорка».
Несмотря на то, что остров принадлежал городским властям, Эллис умудрился построить здесь две таверны и несколько бараков для рыбаков. Затем появилась небольшая церковь и несколько полей для выращивания пшеницы и гороха. В 1775 году открывается 12 частных птицеферм. Остров получает неофициальное прозвище «нью-йоркий курятник».
Самуэль Эллис тратил огромные деньги на благотворительность и устраивал пышные обеды для нищих и бездомных. В 1784 году он раздал на улицах Манхэттена 350 кур и полторы тысячи хлебных батонов. После такого щедрого поступка он моментально стал одним из любимчиков жителей Нью-Йорка. Власти хорошо понимали, что Самуэль Эллис и остров, данный ему под личную ответственность, неразделимы, что народ воспринимает два этих «объекта» как единое целое. Чиновники принимают решение продать Бадлоу Эллису, а вырученные деньги пустить на строительство жилых домов в «пригороде Нью-Йорка» (то есть в сегодняшних Бруклине и Квинсе).
После смерти Самуэля, который создал на острове всю инфраструктуру – от морских портов до водопроводной системы, он переходит по наследству его сыновьям. К сожалению, не зря говорят, что «на детях гениев природа отдыхает». Они продают остров федеральному правительству за $10100 и отправляются в Европу, чтобы с размахом погулять на вырученные деньги.
В 1810 году начинается второй «мрачный» период в истории Эллис-Айленда. В ожидании притока иммигрантов из Европы власти города принимают решение соорудить на острове «иммиграционный карантинный центр». Внешне это учреждение, задачей которого являлась регистрация иммигрантов, выглядело не лучше, чем тюрьма трёхсотлетней давности. Огромные каменные камеры с решётками на окнах стали последним прибежищем для десятков тысяч людей из Ирландии, Германии, Франции, Италии и других стран.
Строитель Эрих Кесерт так описал своё пребывание в «иммиграционном центре» на Эллис-Айленде: «Мы спустились с корабля. Нас провели в небольшое каменное помещение с узкими окнами. В комнате, где уместилось бы не более трёх кроватей, находились 60 человек. Многим стало плохо из-за недостатка свежего воздуха. В еде и воде нам отказали, потому что в комнате не было туалета. Через 36 часов нас стали выводить по одному на медицинское обследование. Трое мужчин умерли за это время...»
Несмотря на то, что официальное время пребывания на Эллис-Айленде не превышало восьми часов, многие иммигранты находились здесь по 8 – 10 суток. На дверях «иммиграционного центра» красовалась циничная вывеска: «Каждый европеец должен иметь при себе еду и воду на пять суток». Понятно, что большинство иммигрантов прибывали в Америку без гроша и, спустившись с корабля, еле держались на ногах.
Медицинское освидетельствование, необходимое для проживания в Америке, проходило крайне медленно. Многие иммигранты в камерах ожидания заражались инфекционными болезнями и умирали ещё до визита к врачу. Туберкулёз, чахотка и сифилис стали привычным явлением. Были случаи, когда совершенно здоровых людей насильно бросали в камеры к больным, чтобы они не прошли медицинского осмотра. В основном такими мерзостями занимались нью-йоркские бизнесмены, которые не хотели, чтобы на их землю ступили конкуренты или враги из Европы.
О взяточничестве на Эллис-Айленде следует сказать отдельно. В 1827 году сократить своё пребыва-ние на острове до 15 минут (!) можно было при помощи взятки в виде золотого украшения или драгоценного камня. О такой специфической особенности «нью-йоркского иммиграционного центра» трубили все европейские издания, дававшие советы своим землякам, отправлявшимся в Америку.
Если человек признавался психически невменяемым или хронически больным, его ожидала страшная участь. Сначала отправляли в «центр для депортированных», который был расположен в восточной части острова, а уже потом, спустя 10 – 12 месяцев, высылали домой. Секрет заключался в том, что практически никто не выходил из «центра для депортированных» живым. Людей попросту травили голодом в одиночных камерах. Ни о какой медицинской помощи и полноценном питании не могло быть и речи.
Тех же, кому удавалось выжить в тюрьме, депортировали в Европу на открытых попутных суднах, где все внутренние помещения были заняты товаром и экипажем. Людям приходилось ночевать на палубе, и половина из них всё равно умирала от холода.
Европейцы хорошо знали, что если они не пройдут медицинский осмотр и не докажут своё право жить в Америке, то назад они скорее всего не вернутся. Отказ практически всегда обозначал мучительную смерть.
Тяжелее всего приходилось иммигрантским детям в возрасте до 14 лет. Если родители по какой-то причине умирали по пути в Америку, детей отправляли в специальную «тюрьму для малолетних». Пребывание в стране без родителей категорически запрещалось.
Бывали случаи, когда из 7 – 8 членов семьи только 2 – 3 человека проходили медосмотр и получали вид на жительство в США. Самое интересное, что иммиграционный инспектор мог отправить человека домой без всякого объяснения причин. Для этого в иммиграционном журнале делалась многозначительная пометка «обременителен для общества».
Официально пункт приёма иммигрантов на Эллис-Айленде был закрыт лишь в 1954 году. За время его существования через «карантин» прошло свыше 12 млн. человек по официальной версии и почти 40 млн. - по версии некоторых исследователей.
В 60-х годах XX века площадь острова увеличилась на 20% после того, как сюда были перевезены сотни тонн земли, оставшийся после строительства нью-йоркского метро. С 1976 года на острове работает Музей иммиграции – одно из самых популярных исторических мест в Соединённых Штатах.
Если вы никогда не были на Эллис-Айленде, то это стоит сделать по двум причинам. Во-первых, перед вами откроется потрясающий и необычный вид на Манхэттен и реку Гудзон. Во-вторых, вы узнаете много нового о «настоящей» европейской иммиграции в Америку. Нередко посетители музея выходят на улицу со слезами на глазах. К сожалению, за столетия своего существования Эллис-Айленд не только осчастливил миллионы людей, но и сломал десятки, а то и сотни невинных человеческих судеб...
В качестве «аппетайзера» к Манхэттену мы решили взять один из самых таинственных островов Большого Яблока, с которым связано много горьких и счастливых моментов американской истории, - Эллис-Айленд и рассказать о нем.
Первые упоминания об острове, который голландские колонисты прозвали Бадлоу, относятся к 1531 году. Врач Конрад Ван Райхен охарактеризовал его в своих дневниковых записях как «место, где палачи встречаются со своими жертвами». На протяжении всего XVI века здесь совершались кровавые расправы над морскими пиратами и особо опасными преступниками.
Ван Райхен так описал островную тюрьму для приговорённых к пожизненному заключению: «Огромная земляная яма глубиною в шесть человеческих ростов, полностью закрытая от солнечного света массивным деревянным настилом. Заключённого сбрасывают в яму через специальный люк. Во время падения он часто ломает ноги, руки или рёбра. Питание узникам подаётся один раз в два дня. Обычно это ведро дождевой воды и горстка гороха...»
В таких нечеловеческих условиях люди находились от 2 дней до 3 лет. Большинство узников умирало от голода и тяжёлых болезней, так и не дождавшись казни.
Самыми уважаемыми людьми на острове были палачи, проживавшие здесь в собственных домах с жёнами и детьми. По словам Ван Райхена, в 1531 году на острове насчитывалось около 60 палачей, которые казнили от трёх до четырёх тысяч человек в год. Хотя некоторые историки считают, что цифра казнённых значительно преувеличена.
Религиозные люди называли Бадлоу «проклятым островом», поскольку убийства здесь совершались с особой жестокостью. Палачи не брезговали и пытками. Именно поэтому американские историки не любят упоминать о Эллис-Айленде «образца» XVI века. Некоторые из них даже осмеливаются говорить, что европейцы появились здесь только во второй половине XVIII века. Естественно, такие заявления не соответствуют истине и направлены исключительно для «облагораживания» нью-йоркской истории.
Одним из самых известных палачей Бадлоу считается выходец из Испании Сезаре Борджиа. Согласно городским легендам, он привёз на остров несколько десятков «пыточных машин», которые использовались ещё во времена Испанской инквизиции. Борджиа заливал узникам в горло расплавленный свинец, выкалывал глаза, подвешивал на цепях, заставлял носить непроницаемые железные маски и т. д.
Официально же на острове применялись только три вида смертной казни: повешение, обезглавливание и замуровывание. Причём о последнем виде стало известно только два столетия спустя. В 1744 году архитектор Лукаш Цвейг обнаружил останки 16 человек, заживо замурованных в специальном склепе. У всех умерших руки и ноги были связаны цепью...
Основной контингент заключённых в Бадлоу - морские пираты, грабившие торговые и пассажирские судна. Однако в те времена понятие «пират» имело несколько иной смысл, чем сейчас. К ним мог быть причислен даже европеец, живущий в Америке, но укравший со стоявшего в порту судна мешок с зерном.
Тюремщики Бадлоу тщательно уничтожали всю документацию о людях, находившихся в заключении и казнённых на территории острова. Тела покойных хоронили в северной части острова без всяких опознавательных знаков.
В первой половине XVII века надобность в островной тюрьме отпала. Во-первых, сократилось количество преступников и пиратов, приговорённых к смертной казни. Во-вторых, дурные слухи о «проклятом месте» изрядно портили имидж европейского поселения. В 1665 году мэр города Томас Уиллет приказал полностью уничтожить на острове сооружения для казни и тюремные камеры. К 1670 году он полностью опустел. Чиновники ввели его в реестр «стратегических объектов» и запретили продавать землю Бадлоу частным лицам.
Так продолжалось вплоть до 1769 года. Торговец Самуэль Эллис, один из самых уважаемых людей в Манхэттене, довольно хитрым способом получил право на владение землёй на острове. Легенда гласит, что он ворвался в кабинет нью-йоркского мэра Уайтхеда Хикса и начал говорить о гигантских прибылях, которые получит город, если рыбакам разрешат обосноваться на территории острова. Хикс, зная какой недостаток в деньгах испытывает Нью-Йорк, согласился. И уже в 1770 году 1400 человек получили право там жить и рыбачить. Сам Эллис был назначен «главным по острову». В его рабочие обязанности входило «следить за порядком и контролировать отчисление налогов от рыбной ловли в бюджет Нью-Йорка».
Несмотря на то, что остров принадлежал городским властям, Эллис умудрился построить здесь две таверны и несколько бараков для рыбаков. Затем появилась небольшая церковь и несколько полей для выращивания пшеницы и гороха. В 1775 году открывается 12 частных птицеферм. Остров получает неофициальное прозвище «нью-йоркий курятник».
Самуэль Эллис тратил огромные деньги на благотворительность и устраивал пышные обеды для нищих и бездомных. В 1784 году он раздал на улицах Манхэттена 350 кур и полторы тысячи хлебных батонов. После такого щедрого поступка он моментально стал одним из любимчиков жителей Нью-Йорка. Власти хорошо понимали, что Самуэль Эллис и остров, данный ему под личную ответственность, неразделимы, что народ воспринимает два этих «объекта» как единое целое. Чиновники принимают решение продать Бадлоу Эллису, а вырученные деньги пустить на строительство жилых домов в «пригороде Нью-Йорка» (то есть в сегодняшних Бруклине и Квинсе).
После смерти Самуэля, который создал на острове всю инфраструктуру – от морских портов до водопроводной системы, он переходит по наследству его сыновьям. К сожалению, не зря говорят, что «на детях гениев природа отдыхает». Они продают остров федеральному правительству за $10100 и отправляются в Европу, чтобы с размахом погулять на вырученные деньги.
В 1810 году начинается второй «мрачный» период в истории Эллис-Айленда. В ожидании притока иммигрантов из Европы власти города принимают решение соорудить на острове «иммиграционный карантинный центр». Внешне это учреждение, задачей которого являлась регистрация иммигрантов, выглядело не лучше, чем тюрьма трёхсотлетней давности. Огромные каменные камеры с решётками на окнах стали последним прибежищем для десятков тысяч людей из Ирландии, Германии, Франции, Италии и других стран.
Строитель Эрих Кесерт так описал своё пребывание в «иммиграционном центре» на Эллис-Айленде: «Мы спустились с корабля. Нас провели в небольшое каменное помещение с узкими окнами. В комнате, где уместилось бы не более трёх кроватей, находились 60 человек. Многим стало плохо из-за недостатка свежего воздуха. В еде и воде нам отказали, потому что в комнате не было туалета. Через 36 часов нас стали выводить по одному на медицинское обследование. Трое мужчин умерли за это время...»
Несмотря на то, что официальное время пребывания на Эллис-Айленде не превышало восьми часов, многие иммигранты находились здесь по 8 – 10 суток. На дверях «иммиграционного центра» красовалась циничная вывеска: «Каждый европеец должен иметь при себе еду и воду на пять суток». Понятно, что большинство иммигрантов прибывали в Америку без гроша и, спустившись с корабля, еле держались на ногах.
Медицинское освидетельствование, необходимое для проживания в Америке, проходило крайне медленно. Многие иммигранты в камерах ожидания заражались инфекционными болезнями и умирали ещё до визита к врачу. Туберкулёз, чахотка и сифилис стали привычным явлением. Были случаи, когда совершенно здоровых людей насильно бросали в камеры к больным, чтобы они не прошли медицинского осмотра. В основном такими мерзостями занимались нью-йоркские бизнесмены, которые не хотели, чтобы на их землю ступили конкуренты или враги из Европы.
О взяточничестве на Эллис-Айленде следует сказать отдельно. В 1827 году сократить своё пребыва-ние на острове до 15 минут (!) можно было при помощи взятки в виде золотого украшения или драгоценного камня. О такой специфической особенности «нью-йоркского иммиграционного центра» трубили все европейские издания, дававшие советы своим землякам, отправлявшимся в Америку.
Если человек признавался психически невменяемым или хронически больным, его ожидала страшная участь. Сначала отправляли в «центр для депортированных», который был расположен в восточной части острова, а уже потом, спустя 10 – 12 месяцев, высылали домой. Секрет заключался в том, что практически никто не выходил из «центра для депортированных» живым. Людей попросту травили голодом в одиночных камерах. Ни о какой медицинской помощи и полноценном питании не могло быть и речи.
Тех же, кому удавалось выжить в тюрьме, депортировали в Европу на открытых попутных суднах, где все внутренние помещения были заняты товаром и экипажем. Людям приходилось ночевать на палубе, и половина из них всё равно умирала от холода.
Европейцы хорошо знали, что если они не пройдут медицинский осмотр и не докажут своё право жить в Америке, то назад они скорее всего не вернутся. Отказ практически всегда обозначал мучительную смерть.
Тяжелее всего приходилось иммигрантским детям в возрасте до 14 лет. Если родители по какой-то причине умирали по пути в Америку, детей отправляли в специальную «тюрьму для малолетних». Пребывание в стране без родителей категорически запрещалось.
Бывали случаи, когда из 7 – 8 членов семьи только 2 – 3 человека проходили медосмотр и получали вид на жительство в США. Самое интересное, что иммиграционный инспектор мог отправить человека домой без всякого объяснения причин. Для этого в иммиграционном журнале делалась многозначительная пометка «обременителен для общества».
Официально пункт приёма иммигрантов на Эллис-Айленде был закрыт лишь в 1954 году. За время его существования через «карантин» прошло свыше 12 млн. человек по официальной версии и почти 40 млн. - по версии некоторых исследователей.
В 60-х годах XX века площадь острова увеличилась на 20% после того, как сюда были перевезены сотни тонн земли, оставшийся после строительства нью-йоркского метро. С 1976 года на острове работает Музей иммиграции – одно из самых популярных исторических мест в Соединённых Штатах.
Если вы никогда не были на Эллис-Айленде, то это стоит сделать по двум причинам. Во-первых, перед вами откроется потрясающий и необычный вид на Манхэттен и реку Гудзон. Во-вторых, вы узнаете много нового о «настоящей» европейской иммиграции в Америку. Нередко посетители музея выходят на улицу со слезами на глазах. К сожалению, за столетия своего существования Эллис-Айленд не только осчастливил миллионы людей, но и сломал десятки, а то и сотни невинных человеческих судеб...
