Ответят деньгами?

В мире

На прошлой неделе Конституционный суд России постановил пересмотреть десятки тысяч уголовных дел. Начиная с преследования журналистки Мананы Асламазян.
Полтора года назад ее задержали в аэропорту Шереметьево и обвинили в контрабанде валюты в особо крупном размере. За что полагается заключение на срок до 5 лет. В Россию нельзя ввозить без декларации более 250 тысяч рублей – примерно 10 тысяч долларов. Госпожа Асламазян говорила в свое оправдание, что перепутала евро с долларами. У нее было с собой 9,55 тысячи евро.
К счастью, ее не арестовали и не посадили в следственный изолятор. Манане Асламазян удалось выехать из страны, и она сейчас работает во Франции. Адвокат Виктор Паршуткин подал жалобу в Конституционный суд, указал на недопустимую расплывчатость статей Таможенного и Уголовного кодексов: какую сумму считать незадекларированной – всю или только ту ее часть, которая превышает 250 тысяч рублей? Если только часть, то никакого уголовного дела быть не может – лишь административный штраф.
Конституционный суд с ним согласился. Теперь соответствующие статьи будут применяться за ввоз сумм, превышающих 250 тысяч, еще на 250 тысяч рублей. Если меньше – административный штраф.
Постановление означает, что отныне необходимо пересмотреть десятки тысяч аналогичных уголовных дел. И, очень даже кстати, вернуть деньги.
Адвокат Виктор Паршуткин усмотрел в решении Конституционного суда знак больших перемен: “Дмитрий Медведев - юрист, который никогда не служил в КГБ и лишен того ущербного комплекса оперативника, которому лишь бы кого-то привлечь, кого-то прижучить. Воздух за восемь лет правления Путина стал затхлым, но сейчас появится свежий ветер”.
С самого начала дело Асламазян рассматривалось журналистской общественностью как политическое. Следствие подозревало, что наличные деньги предназначались для финансирования фонда “Образованные медиа” (правопреемника международной организации “Интерньюс), который и возглавляла Манана Асламазян.
Основная его работа велась в регионах. Образовательные программы: повышение квалификации, стажировка, профессиональная переподготовка специалистов, поддержка независимых средств массовой информации, организация и проведение социальных кампаний на ТВ.
Проект “Провинция” охватывал семь городов - Екатеринбург, Томск, Самару, Иркутск, Калининград, Казань, Петрозаводск. Во Всероссийском конкурсе информационных программ “Новости - Время местное” принимали участие 143 региональные телекомпании. В 2001 году его признали “Телевизионным событием года”.
К чести коллег из краев и областей, они решительно вступились за Манану Асламазян. Сотрудники Томской телекомпании ТВ-2 объявили сбор подписей под открытым письмом президенту Владимиру Путину. В поддержку высказались 2,5 тысячи человек. “Остановите расправу с “Образованными медиа”, - говорилось в письме. - И, может быть, эта маленькая история станет шагом к восстановлению диалога между властью и обществом. У нас еще есть шанс. Прислушайтесь к нам, господин Президент”.
Тщетно.
В апреле 2007 года в фонде провели обыск, изъяли документы и обвинили в незаконном предпринимательстве и легализации денежных средств, приобретенных другими лицами преступным путем. Следователи сочли, что налоговые льготы распространяются только на семинары, которые длятся более 72 часов, а если меньше – нарушение. В июне 2007 года фонд объявил о самоликвидации. Что, видимо, и требовалось.
“Фонд занимался подготовкой и переподготовкой журналистов, причем журналистов телевизионных, а телевизионная журналистика у нас относится к сфере большой политики и рассматривается как важный ресурс власти”, - объяснил политолог Алексей Макаркин.
В августе 2007 года, на приватной встрече с особо избранными журналистами, Владимир Путин говорил: “Она может спокойно возвращаться на родину. Конечно, никто не освободит ее от административной ответственности за ошибку, но нельзя путать ошибку и преступление”. И даже пошутил: “Пусть приезжает, пока я еще президент”. А пресс-секретарь главы государства просил предупредить его заранее: чтобы Асламазян не взяли прямо на границе.
Но отношение к фонду у Путина осталось прежнее: “Что можно ожидать от организации по подготовке журналистов, которая кормится иностранными деньгами?”
Решение Конституционного суда вывело ситуацию с Мананой Асламазян за рамки личных гарантий кого бы то ни было, пусть даже и президента, и поставило в твердые рамки закона. Единого для всех.
Правда, фонд-то разрушен. “И возрождать его уже не имеет смысла, - говорит Манана Асламазян. - Атмосферу доверия со стороны региональных СМИ, которую мы выстраивали 15 лет, в нынешних условиях восстановить трудно. Теперь, вероятно, они будут опасаться иметь с нами дело.... Если новому президенту и удастся реализовать то, что он говорит о верховенстве права и равенстве перед законом, это будет долгий и трудный процесс. Поскольку общественное отношение по одному указанию сверху изменить невозможно”.

Если убрать политическую подоплеку, то постановление Конституционного суда относится только к тем, кто въезжает в Россию из-за границы с большими, по меркам рядовых россиян, деньгами. И потому не взволновало широкие слои трудящихся. А вот выступление Генерального прокурора Юрия Чайки на заседании коллегии 27 мая касается каждого человека. Как известно, на Руси от сумы да от тюрьмы не зарекаются.
По данным Генпрокуратуры, около 30 процентов заключенных следственных изоляторов находится за решеткой без веских оснований, по обвинениям в мелких преступлениях. Как правило, они получают меру наказания, не связанную с лишением свободы. Но в СИЗО-то они уже отсидели до суда не меньше года! А камеры там в несколько раз страшнее любой тюрьмы, тем более колонии. В них на одного человека приходится два квадратных метра, спят по очереди, заражаются, болеют и умирают. На 1 марта 2008 года в СИЗО находились 160 тысяч человек – шестая часть всех заключенных. Тысячи из них – вообще безвинно.
По официальным данным, в 2007 году в России более 5 тысяч человек были незаконно привлечены к уголовной ответственности. То есть годами сидели в тюрьмах и колониях, потеряли работу, здоровье, деньги, годами писали жалобы во все инстанции и ждали на них ответа. Наконец добились. Их признали невиновными. С кого спросить за погубленные годы, унижения, поломанную жизнь? С государства? На него где сядешь - там и слезешь, испокон веков известно.
Но прежде столь незыблемый стереотип пошатнулся. Люди все смелее и смелее подают в суд на государство. За семь лет, с 2000-го по 2007-й, количество исков увеличилось в 6-7 раз. По каждому из них Россия выплачивает пострадавшим деньги. В прошлом году - 120 миллионов рублей. И еще - 4.3 миллиона евро во исполнение решений Европейского суда по правам человека. Поток жалоб нарастает - пропорционально будет увеличиваться и расход денег.
Рано или поздно должен был возникнуть вопрос: почему страна расплачивается за непрофессионализм или взяточничество следователей? Его и задал министр финансов Кудрин на прошедшей коллегии Генеральной прокуратуры.
Генеральный прокурор Чайка ответил: “За подобные нарушения мы будем привлекать к ответственности должностных лиц. Кроме того, я дал поручение рассмотреть возможность предъявления иска в порядке регресса к должностным лицам, виновным в незаконном привлечении к уголовной ответственности граждан”.
В переводе на русский означает: государство, выплатив пострадавшим, затем взыщет деньги со следователей.
Заявление Юрия Чайки может сотрясти основы следствия и суда, оно вызвало бурное обсуждение в профессиональной среде. Обретет ли инициатива генерального прокурора какое-либо законодательное предложение и продолжение - еще неизвестно. Тем не менее психологический эффект уже есть. Многие костоломы и специалисты по заказным делам почувствовали себя очень неуютно. Им прямо сказали, что государство может и отказаться от них, не прикроет больше их произвол и палачество. Более того - заставит платить.
Деньги - это весомо, грубо, ощутимо. Тем более иски Европейского суда. Когда есть опасность “попасть” на десятки тысяч евро, как-то сразу уменьшается охота выбивать признания под пытками. И отказывать в расследовании и розыске – тоже. Потому что, нигде ничего не добившись, российские граждане обращаются в Страсбург.
Кстати, 30 мая стало известно, что там рассмотрели 5 исков об исчезновении людей в Чечне. Они были захвачены неизвестными в камуфляже. Вначале кого-то из арестованных обвиняли в сотрудничестве с террористами, потом информация о них исчезла. Пройдя все инстанции, родственники похищенных обратились в Страсбург. Российская власть отказалась предоставлять по этим делам какие-либо конкретные сведения. Европейский суд признал виновными федеральных военных и постановил выплатить пострадавшим пяти семьям 500 тысяч евро. 
Поставив вопрос о материальной ответственности следователей, нельзя останавливаться только на них, умолчав о судьях. Решающее-то слово за ними.
Москва