ШагреневаЯ БоливиЯ
В мире
Ушедший на покой руководитель кубинской революции Фидель Кастро продолжает держать руку на пульсе планеты. Он не только читает «объемистые сводки международных новостей», как сам сообщил миру в одной из своих статей, но и комментирует события посредством своего верного партийного рупора - газеты «Granma». На прошлой неделе Кастро сообщил о том, что он предвидит драматические события, ожидающие Боливию.
Что прозрел в недалеком будущем этой страны революционный буревестник Латинской Америки? Его встревожил прошедший на днях в Санта-Крус, одном из департаментов Боливии, референдум об автономном статуте. Даже не сам факт проведения референдума, а то, что этот статут был принят подавляющим большинством голосов.
Ах, как это неприятно звучит для революционного уха, как режет слух и вызывает смутные мысли о бренности всего сущего, даже и революционной власти, какой разлад вызывает в повседневной планомерной поступи революционных масс, ведомых тем, кто владеет единственно верной и потому правильной методикой! Только подумайте – предложение оппозиции получило большинство голосов! Куда катится мир!
Примерно такие мысли легко угадываются в демагогической трескотне преемника Кастро в неофициальной, но почетной ипостаси лидера антиимпериалистической революции – Уго Чавеса. Как же так, ведь Чавес «для оказания помощи Боливии в преодолении острого внутриполитического кризиса» созвал чрезвычайный саммит «Боливарианской альтернативы для Америк». На этом саммите он предупредил о том, всю ответственность за политический кризис в Боливии несет северный сосед. «Сепаратистский план империи заключается в образовании отдельного государства на территории Боливии, которое мы никогда не признаем», - заявил на весь мир президент Венесуэлы. Чавес сообщил тем, кто лишен классового чутья, что сепаратистское движение в Боливии действует по сценарию событий в Косовском крае, ведь там «вначале тоже высказывались только требования об автономии». Для срыва коварных планов американской империи Чавес призвал своих соратников к «политическому и идеологическому единству».
Но все пошло вкривь и вкось. Несознательные жители департамента Санта-Крус, идя, видимо, на поводу у империи, злостно подтвердили свое желание пользоваться более значительной автономией, чем это было до сих пор.
Давайте вспомним, с чего начались трения между центральной властью и регионами в Боливии, почему эти трения ныне дошли почти до противостояния.
Хуан Эво Моралес был избран президентом Боливии в 2005 году. Программа возглавляемой им партии «Движение к социализму» была проста: национализация газовой отрасли, расширение прав индейского населения, легализация возделывания коки, отказ от экономического курса предшественников. Все это на фоне традиционного для латиноамериканских революционеров антиамериканизма. На сегодняшний день национализация углеводородного сектора экономики Боливии успешно завершена, что внесло свой вклад в мировой рост цен на энергоносители. На очереди – другие отрасли. Как говорит Моралес, «это только начало. Завтра или послезавтра последует национализация шахт, лесов и всех природных богатств, за которые сражались наши предки».
Президент лукавит. Его предки понятия не имели ни о нефти, ни о газе, они выращивали коку. Собственно, и сам товарищ Эво довольно долго имел отношение к этой сомнительной сельскохозяйственной культуре, возглавляя профсоюз ее производителей. Конечно, всякий профсоюзный босс за годы своей работы приобретает какие-то знания, какие-то навыки, однако трудно себе представить, что возглавлявшийся Моралесом профсоюз является подходящим трамплином, с помощью которого можно без ущерба для окружающих переместиться в президентское кресло. И этот ущерб боливийцы уже ощутили.
В конце прошлого года по инициативе президента Моралеса в конституцию этой страны были внесены изменения, направленные на перераспределение доходов от экспорта газа. Возникла дотационная система, в которой депрессивные регионы страны существуют за счет богатых департаментов.
На Санта-Крус, в котором проживает почти четверть населения страны, приходится около трети общего объема ВВП Боливии, и именно этот департамент больше всего испытал на себе традиционную левацкую практику «отнять и поделить».
Русскоязычным читателям не надо углубляться в мировую историю для того, чтобы понять, к чему приводит подобная революционная практика. Им достаточно вспомнить историю СССР. Вспомнить, к чему привела проводимая большевиками в Советской России так называемая продовольственная разверстка. Она вызвала резкое неприятие со стороны населения, вылившееся в сопротивление продотрядам, в вооруженные бунты и крестьянские восстания. Можно сколь угодно долго агитировать население за построение справедливого общества, можно даже частично преуспеть в этой агитации, но – до определенного момента. Как только власть начинает нарушать ею же провозглашаемые принципы, хотя бы и «временно», хотя бы и для «спасения революции», именно в этот момент власть теряет тот кредит доверия, которым она до этого обладала, и ей не остается ничего иного, как стать на скользкий путь прямого принуждения. Вплоть до вооруженного.
Видимо, именно эту перспективу разглядел в недалеком будущем Боливии революционер Кастро и начал пророчить этой стране «драматические события».
И в самом деле, сообщается, что референдум проходил в «непростой обстановке». Отмечены столкновения противников и сторонников Моралеса, в которых есть погибшие и раненые. Было бы странно, если бы левый радикал, пришедший к власти в одной из стран такого традиционно темпераментного региона, как Латинская Америка, не переложил вину за последствия собственных шагов на своих оппонентов. Моралес не преминул это сделать, он обвинил оппозицию, инициировавшую референдум, в расколе общества.
Стало быть, господин Моралес не предполагал, что изменения в конституции страны могут вызвать напряженность? Если действительно не предполагал, то грош ему цена как политику и президенту. Констатация этого факта говорила бы как минимум о его неполном служебном соответствии. Если Моралес предвидел возникновение трений между центром и департаментами, но теперь обвиняет во всем оппозицию, то его можно заподозрить в сознательном провоцировании. Читатели могут сами выбрать одну из этих опций в зависимости от своего отношения к президенту Боливии.
Пора наконец обратиться к тому, что принес прошедший референдум. Принятый в результате референдума статут об автономии департамента предусматривает создание в Санта-Крус законодательной и судебной ветвей власти, формирование местных правоохранительных органов, возможность проведения собственной налоговой политики и контроля над газовыми ресурсами, а также расширение полномочий префекта департамента вплоть до предоставления ему права заключать международные соглашения с другими странами.
Уважаемые читатели, вам эта экономическая вольница ничего не напоминает? Совершенно верно, все это как две капли воды похоже на то, к чему стремились регионы России в первые постсоветские годы. В те времена руководители регионов России видели выход из положения в избавлении от удушающего влияния центра, в отказе содержать за свой счет как бюрократическую столицу, так и депрессивные области. Руководство России как-то справилось с ситуацией, причем без намеков на происки мирового империализма, без обвинений в адрес губернаторов в связях с мировой закулисой. Многие из региональных руководителей тех лет, ратовавших за экономический сепаратизм, и поныне работают на своих постах, и это может лишь свидетельствовать о том, что корни ситуации девяностых годов были найдены не в «вашингтонском обкоме», а в неумении многих высших чиновников тех лет именно руководить, а не «отнимать и делить».
В комментариях политологов да и в речах Уго Чавеса прозвучали аналогии между ситуацией вокруг Косовского края и событиями в Боливии. При всем моем неприятии того, что в Косово происходит создание нового мусульманского государства в Европе, я все же хотел бы подчеркнуть, что между причинами конфликтов, на мой взгляд, аналогии отсутствуют. В Косово конфликт носит явно выраженный политический и религиозный характер, тогда как в Боливии мы имеем дело с классическим случаем экономического патернализма, когда президент пытается подарить одним регионам то, что произведено другими. Не стимулировать, не поддержать, а подчеркиваю – отобрать у одних для того, чтобы отдать другим.
Что касается дальнейшего развития событий, то да, я согласен, что оно может далее происходить по сходному с косовским сценарию. Но я поостерегся бы называть его исключительно «косовским». Через этот путь, путь распада государства на более и менее богатые части, прошли уже многие.
В том случае, если и Боливия начнет «съеживаться», теряя территории наподобие придуманной Бальзаком шагреневой кожи, то причину этого надо будет искать не в происках внешнего врага, а в экономических и политических грехах, совершенных некомпетентным президентом.
Что прозрел в недалеком будущем этой страны революционный буревестник Латинской Америки? Его встревожил прошедший на днях в Санта-Крус, одном из департаментов Боливии, референдум об автономном статуте. Даже не сам факт проведения референдума, а то, что этот статут был принят подавляющим большинством голосов.
Ах, как это неприятно звучит для революционного уха, как режет слух и вызывает смутные мысли о бренности всего сущего, даже и революционной власти, какой разлад вызывает в повседневной планомерной поступи революционных масс, ведомых тем, кто владеет единственно верной и потому правильной методикой! Только подумайте – предложение оппозиции получило большинство голосов! Куда катится мир!
Примерно такие мысли легко угадываются в демагогической трескотне преемника Кастро в неофициальной, но почетной ипостаси лидера антиимпериалистической революции – Уго Чавеса. Как же так, ведь Чавес «для оказания помощи Боливии в преодолении острого внутриполитического кризиса» созвал чрезвычайный саммит «Боливарианской альтернативы для Америк». На этом саммите он предупредил о том, всю ответственность за политический кризис в Боливии несет северный сосед. «Сепаратистский план империи заключается в образовании отдельного государства на территории Боливии, которое мы никогда не признаем», - заявил на весь мир президент Венесуэлы. Чавес сообщил тем, кто лишен классового чутья, что сепаратистское движение в Боливии действует по сценарию событий в Косовском крае, ведь там «вначале тоже высказывались только требования об автономии». Для срыва коварных планов американской империи Чавес призвал своих соратников к «политическому и идеологическому единству».
Но все пошло вкривь и вкось. Несознательные жители департамента Санта-Крус, идя, видимо, на поводу у империи, злостно подтвердили свое желание пользоваться более значительной автономией, чем это было до сих пор.
Давайте вспомним, с чего начались трения между центральной властью и регионами в Боливии, почему эти трения ныне дошли почти до противостояния.
Хуан Эво Моралес был избран президентом Боливии в 2005 году. Программа возглавляемой им партии «Движение к социализму» была проста: национализация газовой отрасли, расширение прав индейского населения, легализация возделывания коки, отказ от экономического курса предшественников. Все это на фоне традиционного для латиноамериканских революционеров антиамериканизма. На сегодняшний день национализация углеводородного сектора экономики Боливии успешно завершена, что внесло свой вклад в мировой рост цен на энергоносители. На очереди – другие отрасли. Как говорит Моралес, «это только начало. Завтра или послезавтра последует национализация шахт, лесов и всех природных богатств, за которые сражались наши предки».
Президент лукавит. Его предки понятия не имели ни о нефти, ни о газе, они выращивали коку. Собственно, и сам товарищ Эво довольно долго имел отношение к этой сомнительной сельскохозяйственной культуре, возглавляя профсоюз ее производителей. Конечно, всякий профсоюзный босс за годы своей работы приобретает какие-то знания, какие-то навыки, однако трудно себе представить, что возглавлявшийся Моралесом профсоюз является подходящим трамплином, с помощью которого можно без ущерба для окружающих переместиться в президентское кресло. И этот ущерб боливийцы уже ощутили.
В конце прошлого года по инициативе президента Моралеса в конституцию этой страны были внесены изменения, направленные на перераспределение доходов от экспорта газа. Возникла дотационная система, в которой депрессивные регионы страны существуют за счет богатых департаментов.
На Санта-Крус, в котором проживает почти четверть населения страны, приходится около трети общего объема ВВП Боливии, и именно этот департамент больше всего испытал на себе традиционную левацкую практику «отнять и поделить».
Русскоязычным читателям не надо углубляться в мировую историю для того, чтобы понять, к чему приводит подобная революционная практика. Им достаточно вспомнить историю СССР. Вспомнить, к чему привела проводимая большевиками в Советской России так называемая продовольственная разверстка. Она вызвала резкое неприятие со стороны населения, вылившееся в сопротивление продотрядам, в вооруженные бунты и крестьянские восстания. Можно сколь угодно долго агитировать население за построение справедливого общества, можно даже частично преуспеть в этой агитации, но – до определенного момента. Как только власть начинает нарушать ею же провозглашаемые принципы, хотя бы и «временно», хотя бы и для «спасения революции», именно в этот момент власть теряет тот кредит доверия, которым она до этого обладала, и ей не остается ничего иного, как стать на скользкий путь прямого принуждения. Вплоть до вооруженного.
Видимо, именно эту перспективу разглядел в недалеком будущем Боливии революционер Кастро и начал пророчить этой стране «драматические события».
И в самом деле, сообщается, что референдум проходил в «непростой обстановке». Отмечены столкновения противников и сторонников Моралеса, в которых есть погибшие и раненые. Было бы странно, если бы левый радикал, пришедший к власти в одной из стран такого традиционно темпераментного региона, как Латинская Америка, не переложил вину за последствия собственных шагов на своих оппонентов. Моралес не преминул это сделать, он обвинил оппозицию, инициировавшую референдум, в расколе общества.
Стало быть, господин Моралес не предполагал, что изменения в конституции страны могут вызвать напряженность? Если действительно не предполагал, то грош ему цена как политику и президенту. Констатация этого факта говорила бы как минимум о его неполном служебном соответствии. Если Моралес предвидел возникновение трений между центром и департаментами, но теперь обвиняет во всем оппозицию, то его можно заподозрить в сознательном провоцировании. Читатели могут сами выбрать одну из этих опций в зависимости от своего отношения к президенту Боливии.
Пора наконец обратиться к тому, что принес прошедший референдум. Принятый в результате референдума статут об автономии департамента предусматривает создание в Санта-Крус законодательной и судебной ветвей власти, формирование местных правоохранительных органов, возможность проведения собственной налоговой политики и контроля над газовыми ресурсами, а также расширение полномочий префекта департамента вплоть до предоставления ему права заключать международные соглашения с другими странами.
Уважаемые читатели, вам эта экономическая вольница ничего не напоминает? Совершенно верно, все это как две капли воды похоже на то, к чему стремились регионы России в первые постсоветские годы. В те времена руководители регионов России видели выход из положения в избавлении от удушающего влияния центра, в отказе содержать за свой счет как бюрократическую столицу, так и депрессивные области. Руководство России как-то справилось с ситуацией, причем без намеков на происки мирового империализма, без обвинений в адрес губернаторов в связях с мировой закулисой. Многие из региональных руководителей тех лет, ратовавших за экономический сепаратизм, и поныне работают на своих постах, и это может лишь свидетельствовать о том, что корни ситуации девяностых годов были найдены не в «вашингтонском обкоме», а в неумении многих высших чиновников тех лет именно руководить, а не «отнимать и делить».
В комментариях политологов да и в речах Уго Чавеса прозвучали аналогии между ситуацией вокруг Косовского края и событиями в Боливии. При всем моем неприятии того, что в Косово происходит создание нового мусульманского государства в Европе, я все же хотел бы подчеркнуть, что между причинами конфликтов, на мой взгляд, аналогии отсутствуют. В Косово конфликт носит явно выраженный политический и религиозный характер, тогда как в Боливии мы имеем дело с классическим случаем экономического патернализма, когда президент пытается подарить одним регионам то, что произведено другими. Не стимулировать, не поддержать, а подчеркиваю – отобрать у одних для того, чтобы отдать другим.
Что касается дальнейшего развития событий, то да, я согласен, что оно может далее происходить по сходному с косовским сценарию. Но я поостерегся бы называть его исключительно «косовским». Через этот путь, путь распада государства на более и менее богатые части, прошли уже многие.
В том случае, если и Боливия начнет «съеживаться», теряя территории наподобие придуманной Бальзаком шагреневой кожи, то причину этого надо будет искать не в происках внешнего врага, а в экономических и политических грехах, совершенных некомпетентным президентом.
