Не в деньгах счастье

Это так, но правда и то, что при безденежной жизни редко чувствуешь себя счастливым. Вот почему мы трудимся полный рабочий день, да еще то и дело подыскиваем возможность дополнительного заработка. А еще упорно вынашиваем в себе смутную мечту когда-нибудь и каким-то образом неожиданно разбогатеть. Благо, местная пресса постоянно будоражит нашу фантазию многочисленными примерами, когда рядовые граждане Америки волей случая вдруг переносятся в привилегированный класс особо богатых людей.[!] Это может быть всего лишь удачно потраченный доллар на покупку лотереи или рядовое дорожно-транспортное происшествие, обернувшееся настоящей бонанзой для пострадавших в силу стечения редких обстоятельств, или же счастливая находка изобретательной домохозяйки, которой заинтересовалась крупная фирма, а то и неожиданно свалившееся огромное наследство.
Два моих давних знакомых проделали весьма эмоциональный путь от небезосновательных надежд резко разбогатеть до полного разочарования и… нашли свое счастье! Слегка изменив их имена, хочу подтвердить примерами их судеб следующее: да, когда много денег – это действительно здорово, но все-таки вовсе не в этом человеческое счастье.
***
Вениамин прошел через все пытки эмиграции из Советской Украины в конце 70-х годов в твердой уверенности, что все издевательства работников местного ОВИРа и страхи получить отказ ничего не стоят по сравнению с безбедным будущим, которое ожидает его в Америке. От своей матери он знал, что где-то в Нью-Йорке проживает богатый родственник, чьи родители когда-то вовремя выехали из полыхающей революцией Российской империи. Мать рассказывала, что в тяжелые послевоенные годы на ее имя пришла посылка через Красный Крест из Нью-Йорка, но запуганная «делом врачей» женщина немедленно отнесла посылку местным властям, которые одобрили ее отказ от «подачек империалистов».
Не совсем запомнилась и фамилия родственника – не то Портной, не Портных (а может, Портнов), но Веня был преисполнен решимости разыскать своего богатого родственника. Почему именно богатого? А как же может быть иначе, рассуждал он, ведь, по слухам, все очень давно эмигрировавшие евреи хорошо прижились и разбогатели в стране неограниченных возможностей.
Нужно сказать, что интуиция не подвела Вениамина. Его дальний родственник действительно оказался весьма обеспеченным человеком, владельцем крупного магазина одежды в Манхэттене. Опустим историю многомесячных поисков не то Портного, не то Портных, оказавшегося мистером Portnoff, – Вениамину упорства было не занимать, когда не четкая, но светлая, как в утреннем тумане, картина их исторической встречи и счастливых последствий ее то и дело возникала в его воображении. Он то видел себя русскоязычным партнером мистера Портнофф в совместных сделках с советским торгпредством, которое, как известно, нуждалось в любом товаре, то хозяином филиала разросшейся фирмы своего удачливого родственника, то ведущим менеджером его магазина.
И вот долгожданная встреча наконец состоялась. В отдаленный от городской суеты район зеленого штата Нью-Джерси, где расположена громадная усадьбы мистера Портнофф, Веню и его семью доставил личный шофер вновь обретенного родственника. Пожилой американец с благородной сединой по-родственному обнял новых иммигрантов и много и весело, болтал с ними на смеси идиш, английского и русского языков да еще и припоминал малороссийские поговорки типа «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше» - точно в унисон Вениным мыслям.
После семейного ужина, обзора дворца и изучения многочисленных фотографий, на которых все непременно улыбались, даже малолетние правнуки господина Портноффа, разомлевший Веня нежился у изогнутого лагуной бассейна с коктейлем в руке, когда, поблескивая на солнце крепкими не по возрасту зубами, Портнофф с мягкой улыбкой спросил:
-Ну, Венья, кем ты собираешься трудиться в Америке?
Веня понял, что настал тот самый важный момент, и отодвинул стакан.
-У меня очень большой опыт работы с клиентурой, - внушительно произнес Вениамин на своем примитивном английском заранее выученную фразу. - Я работал в районном комбинате бытовых услуг, оформлял заказы на чистку и ремонт одежды.
-Это прекрасно! – жизнерадостно поддержал его старик, - Здесь, правда, совсем другие условия и иной язык, но я устрою тебя на склад рабочим, именно так я когда-то начинал свой путь.
И старик ударился в воспоминания о своей далекой трудовой молодости, а Веня ошарашенно допивал свой коктейль, машинально кивая ему из вежливости. К ним подбежала Венина дочурка, победно размахивая молочным зубом на шелковой ниточке:
-Папа, я его наконец выдернула!
-По американской традиции ей причитается в этом случае доллар, - приласкал мистер Портнофф девочку и протянул ей долларовую купюру.
Так закончился первый и последний визит Вениной семьи в усадьбу богатого родственника. Он отработал некоторое время на складе, где его почему-то сразу невзлюбили другие работяги-пуэрториканцы. В конце концов он нашел свое призвание там, где и пригодились его мягкие манеры и навыки работы с людьми, – в безбрежном бизнесе купли-продажи квартир и домов в Нью-Йорке. Очень медленно, но уверенно Веня стал одним из успешных брокеров, а в его офисе теперь работают несколько «коренных» американцев.
Воскресным утром он обычно сидит на террасе своего не столь большого, но очень ухоженного дома в том самом зеленом штате Нью-Джерси, и когда, наконец, подъезжает дочь и из машины стремглав выбегает внук прямо в объятия деда, Веня чувствует себя самым счастливым человеком на свете.
***
Джэк имеет в своем личном деле в полиции не меньше записей, чем существует на свете марок виски, без которого он не может прожить и дня с тех пор, как забросил занятия в школе. Первая же его попытка крупно подзаработать едва не закончилась плачевно. Попробовав раз торговать наркотиками на «чужой» территории, Джэк получил пулю в лицо. Теперь каждое утро в зеркале пятно на его темном лице напоминает Джэку о риске, связанном с возможностью быстрого обогащения.
С тех пор он перепробовал множество работ и вернулся в школу, благо что для получения эквивалента диплома нужно всего лишь отсидеть пару-другую летних недель в душных классах средней школы. Зато потом после многократных попыток он успешно сдал несложный экзамен для работы в одном из городских учреждений, где и зарплата приличная, и надрываться не требуется.
В жены себе он выбрал крикливую красавицу-доминиканку, которая предпочитала почему-то трудиться в ночную смену на центральном почтамте в Манхэттене, что предоставляло Джэку возможность иногда хорошо гульнуть с друзьями (и подружками!) до тех пор, пока у них не родились один за другим двое детей.
Теперь уже Джэку пришлось попивать виски дома, разрываясь между кроваткой новорожденного и голосистой, в маму, дочуркой, которая никогда не желала укладываться спать добровольно. К тому же поутру, если вернувшаяся с работы супруга находила Джэка пьяным вдрызг рядом с мокрым младенцем, она будила своим криком не только мужа, но и всех соседей по «прожекту».
Джэк оправдывал пристрастие к алкоголю наличием индейской крови. И вот именно этот факт однажды всколыхнул в нем давно подзабытую надежду быстро разбогатеть. Дело в том, что в конце 80-х годов американские индейцы вдруг все сразу и организованно, будто по чьей-то подсказке, начали громко требовать разрешить им в резервациях торговать алкоголем, табаком и играть в азартные игры. Изнывающие от безделья молодые потомки краснокожих воинов устраивали сидячие демонстрации в Вашингтоне и в Нью-Йорке с барабанным боем и размахиванием деревянными томагавками. К ним присоединились дальновидные юристы, которые ловко обыграли в Конгрессе неоспоримый факт: резервации – суверенные территории индейцев, на которые законы США не распространяются. Законодатели сдались, тем самым дав толчок стремительно развернувшемуся строительству казино, ресторанов и табачных магазинов, с прибыли которых индейские владельцы не обязаны отсчитывать в государственную казну ни цента.
Прочитав на досуге в газете потрясающий факт о том, что первый же год работы казино Foxwood в Коннектикуте принес чистой прибыли на каждого члена крошечного племени около 2 миллионов долларов, включая младенцев, Джэк бросился рыться в дремучих ветвях своего генеалогического древа. Оказалось, что действительно кто-то из его потомков принадлежал к этому почти полностью вымершему племени и даже нашлись подтверждающие сие записи.
Нет, не разбитый «Шевролет», а крылья надежды принесли Джэка в шикарный офис рядом с заполненным игроками казино в Коннектикуте. Комиссия местных вождей в костюмах от Армани, но с кожаными шнурками вместо галстуков вкупе с их бледнолицыми помощниками за компьютерами внимательно изучила принесенные документы и вынесла свой вердикт:
-По нашим законам членом племени признается человек с наличием не менее одной шестнадцатой индейской крови. У вас же, к сожалению, индейской крови вдвое меньше.
Джэк не успел прийти в себя от шока разочарования, когда ему тут же предложили в качестве утешительного подарка принять дочь в только что отстроенную по уникальному проекту школу-интернат – разумеется, бесплатно.
С тех пор прошло несколько лет. Дочери очень нравится жить в интернате, где она делает успехи и в учебе, и в спорте, благо спортивным сооружениям там могут позавидовать олимпийцы. Многолетний труд супруги и относительная дешевизна виски позволили Джэку с женой сэкономить достаточно денег для покупки дома в Коннектикуте поближе к быстро-растущей дочери. Сейчас Джэк тоже работает по ночам, чтобы не торчать по два часа в трафике по дороге в Нью-Йорк и обратно. Зато днем он прогуливается со своими собаками по дикому лесу сразу за оградой своего дома и вдали от городского шума и суеты блаженствует у прохладного ручья, любуясь резвящимися в брызгах воды доберманами, и бывает, разомлев, так и засыпает на желтом песочке с тихой улыбкой довольного своим бытием человека.