Детектив по-японски

Как известно, во французских детективах интрига обычно связана с женщиной, в английских - с большой политикой, в японских же, в основном, - с коррупцией. И так как любой японский политик не застрахован от обвинений в подобном прегрешении, то сам по себе арест не обязательно предвещает конец его карьеры. Почти все крупные японские политики, в том числе и несколько премьер-министров, были замешаны, прямо или косвенно, в скандалах, связанных, как говорят японцы, с «черными деньгами». В начале 90-х годов на волне возмущения общественности коррупцией в верхах к власти пришел «честный политик» Хосокава, выходец из древнего феодального рода, которого время от времени приглашали даже сниматься в кино в ролях неподкупных самураев. Не прошло и несколько месяцев, как журналисты «откопали» сведения, что он был замешан в неблаговидных операциях компании, принадлежащей его отцу. Премьеру-самураю пришлось уйти в отставку. Но не все скандалы заканчивались так печально.
Один из самых популярных премьер-министров послевоенной Японии Какуэй Танака был основным обвиняемым в так называемом скандале века - получении взятки от компании «Локхид» в обмен на покупку её самолетов. Суд приговорил его к 4 годам заключения, однако по состоянию здоровья он довольно скоро вышел на свободу. Но самое интересное заключалось в том, что после этого Танака был вновь избран депутатом и оставался вплоть до своей смерти «курамаку» (кукловодом). Так называют в Японии всесильных политических боссов, принимающих окончательное решение о том, кто будет очередным премьер-министром.
Сила Танаки заключалась в больших деньгах и неразборчивости в средствах достижения цели.
Эти же качества помогли сделать карьеру и герою нашего детектива. Избранный депутатом парламента от рыбацкого города Немура на Хоккайдо, самого близкого к Курильским островам, Мунео Судзуки стал довольно быстро набирать силу, прежде всего благодаря умению наладить связи с боссами правящей долгие годы либерально-демократической партии. Он добивался важных постов в парламенте и правительстве, дававших возможность оказывать давление на всесильную министерскую бюрократию. Таким образом, ему удалось создать «империю», в которую входило около 1000 корпораций, главным образом строительных. Он обеспечивал их государственными заказами, а взамен получал «небольшие пожертвования» на проведение своей парламентской деятельности. Хорошо налаженное «деловое сотрудничество» приносило Судзуки сотни миллионов иен.
«Деньги Мунео» стали важнейшим фактором его влияния на политической арене Японии, которое он использовал довольно неординарно, добиваясь, прежде всего, усиления своих позиций на внешнеполитическом поприще. Как депутат от города Немура, где в основном проживали эвакуированные с Курильских островов, Судзуки стал курировать в ЛДП весь комплекс японо-российских отношений. Немура во времена «холодной» войны был центром различных пропагандистских кампаний, направленных на возвращение «Северных территорий». Однако после развала Советского Союза японские политики стали проявлять интерес к возобновлению переговоров с Москвой и таким образом демонстрировать общественности успехи во внешнеполитической области. Судзуки принимал самое активное участие в переговорах по «территориальной» проблеме и стал основным консультантом премьер-министров во время встреч на высшем уровне, а пророссийская позиция сделала его «своим человеком» среди российской элиты. Благодаря его деятельности у Кремля, впервые в истории русско-японских отношений, появилось пророссийское лобби непосредственно в руководстве правящей партии и особенно в МИДе. Именно Судзуки сопровождал во время одного из последних визитов в Японию министра иностранных дел РФ Игоря Иванова. И, как сообщали японские газеты, после окончания переговоров министр пригласил именно Судзуки в свои апартаменты в гостинице, по-видимому для подведения окончательных итогов встречи.
Судзуки также организовывал визиты японских парламентариев в Россию. Трудно представить себе японский детектив без участия японских гейш из увеселительных кварталов Токио. Поэтому во время пребывания японских депутатов в России подобная функция была возложена на длинноногих российских проституток и отели Южно-Сахалинска. Законодатели, выезжавшие за границу, получали по 500 тысяч иен из «денег Мунео» на «непредвиденные расходы». Одна из причин влиятельности Судзуки, писал видный японский обозреватель, заключалась в доскональном знании характера многих политиков и чиновников. У Мунео Судзуки политические амбиции всегда сочетались с реальными деловыми расчетами. Основное внимание он уделял программам помощи жителям Курильских островов, на которые японское правительство выделяло около 70 миллионов долларов. Именно на эти средства там были построены Дом российско-японской дружбы, причалы, электростанция, поликлиника. Надо сказать, что курильчане только благодаря японской помощи и торговле с Японией смогли выжить.
И вот, в то время, когда рейтинг нашего героя в ЛДП стал настолько высок, что он даже попытался претендовать на пост премьер-министра, разразился один из самых крупных за всю послевоенную историю политических скандалов. В связи с длительной экономической рецессией стал резко падать авторитет правящей консервативной либерально-демократической партии и её лидеров. Так, предпоследний премьер - министр Мори был вынужден уйти в отставку, когда его рейтинг упал ниже 10 процентов - самого низкого показателя за всю послевоенную историю страны. К власти пришел неординарный, молодой по японским критериям, политический деятель, 58-летний Дзюнъитиро Коидзуми. Он отличался необычным для политика внешним видом (а ля Бетховен) и раскованным стилем поведения. Однако популярность нового премьера и его чрезвычайно высокий рейтинг были связаны, прежде всего, с его обещаниями изменить политическую систему Японии, реформировать ЛДП и провести экономические реформы, необходимые для выхода страны из длительной рецессии. В отличие от своих предшественников он не был заинтересован в политических играх с Россией и потребовал от Москвы возвращения четырех южнокурильских островов, если та действительно заинтересована в реальном улучшении отношений с Японией.
Особую активность в этом проявила новый министр иностранных дел Макико Танака, приобретшая имидж борца с политиками и бюрократами, погрязшими в дрязгах и коррупции. Она резко ополчилась против пророссийски настроенных МИДовских чиновников, поддерживаемых Судзуки. Борьба приняла настолько ожесточенный характер, что Коидзуми решил пожертвовать Танакой, отправив ее в отставку. В то же время более 30 дипломатов лишились своих постов, а один из высокопоставленных специалистов по России был обвинен в шпионаже и даже арестован.
Вскоре появились сообщения о том, что Судзуки привлекал к программам помощи Курилам только фирмы, возглавляемые его родственниками или близкими людьми. Правительство приняло решение ликвидировать комитет, через который шла помощь Южным Курилам, а месяц назад Судзуки был арестован. В российских верхах довольно «кисло» восприняли разгон «друзей России» в японском МИДе и, как обычно, приписали их силам, не заинтересованным в улучшении российско-японских отношений. Российские парламентарии даже созвали специальное заседание Госдумы, на котором призвали президента Путина не отдавать ни пяди «российских» земель японским супостатам. Особенно были огорчены в Москве арестом Судзуки, умевшего создавать приятные иллюзии о скором наступлении «золотого века» в отношениях между Россией и Японией. К сожалению парламентариев, российские политики далеко не впервые делают ставку не на те силы, которые определяют внешнеполитический курс Японии.
А что до Мунео Судзуки, то он был «удостоен чести» стать своего рода символом коррупционной деятельности в верхах. «Самый подлый человек в стране», «предатель», «врун и лицемер» - эпитеты, которыми награждает его пресса. По всем каналам телевидения демонстрируют схемы криминальных связей Судзуки и рассказывают о все новых и новых его прегрешениях. Впервые в истории Японии как широкая общественность, так и её лидер едины в том, что необходимо дать бой структурной коррупции, стоящей на пути любых реформ в Японии, хотя это сейчас далеко не просто...
А все дело в том, что политическая культура японской элиты меняется очень медленно. По-прежнему важные решения принимаются небольшой замкнутой группой политических боссов, в ресторанчиках на старинных улочках Гиндзы или Асакуса. По-видимому, циновки, на которых они сидят, так же как их предки –самураи, и пьют горячее саке под аккомпанемент играющих на сямисене гейш, создают обстановку традиционной консервативной Японии. Как и прежде, основное влияние на их решения оказывают интересы партийных фракций и министерской бюрократии, деньги большого бизнеса и...совместная учеба в одних и тех же университетах. Их возможности вершить политику все еще велики.
Вот потому японские политические детективы никогда не заканчиваются, а, наоборот, начинаются арестом возможного преступника. Наиболее интересные события могут развернуться в период судебного разбирательства. И все будет идти по накатанной схеме: журналисты начнут раскапывать все новую и новую «компру» и «дело Судзуки» будет пополняться новыми именами высокопоставленных взяточников и коррупционеров. Прогнозируется и появление информации о связях нашего героя с криминальным миром, всесильными якудза, давно уже взявшими под контроль строительный бизнес. Начнут «исчезать» или кончать самоубийствами секретари больших боссов, слишком много знающие, чтобы давать показания в суде. Обычно детективные истории, связанные с коррупцией, кончались отставкой премьеров и их кабинетов. Быть может, на этот раз, впервые в послевоенной истории Японии, «дело Судзуки» даст возможность премьер-министру Коидзуми нанести ощутимый удар по структурной коррупции, что, несомненно, будет способствовать осуществлению предложенных им реформ. Хотя, честно говоря, мало верится в « хеппи энд» детективов, связанных с коррупцией. Даже в по-настоящему демократических странах. Не говоря уже о России.