ЧЕТВЕРТАЯ ПРОВЕРКА
В мире
Следственные органы в третий раз отказали в возбуждении уголовного дела по факту смерти Юрия Щекочихина – и тотчас же отменили свое решение. Почему? Что случилось? Неизвестно.
Журналист, заместитель главного редактора “Новой газеты”, депутат Государственной думы России, заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности Юрий Петрович Щекочихин умер 3 июля 2003 года. Без малого пять лет назад.
В 2002-2003 годах Юрий Щекочихин занимался расследованием дел, которые аукаются и поныне. В частности, министра атомной промышленности Адамова все-таки посадили. В этом году. В частности, фирма “Три кита” (контрабанда мебели) все-таки пошла под суд. В этом году. Правда, два фигуранта погибли, причем одного из них застрелили в больничной палате военного госпиталя имени Бурденко – как в американском кино про всемогущие зловещие тайные организации. В темной истории “Трех китов” замешаны заместитель председателя Федеральной службы безопасности, заместитель Генерального прокурора, чиновники из администрации президента. Их уже уволили, и главный подсудимый – лишь хозяин фирмы.
Дело открыли в 2000 году. Но как только выяснилось, КУДА идут нити, Генеральная прокуратура его закрыла. И отдала под суд следователя - Павла Зайцева. Судья Ольга Кудешкина следователя оправдала. Тогда ее лишили статуса судьи “по порочащим основаниям”. После выхода в печати расследования Юрия Щекочихина, после скандала в Госдуме вмешался сам президент Владимир Путин. В 2002 году Путин поручил следствие своему доверенному человеку из Петербурга, но даже под контролем президента оно тянулось аж до 2008 года.
Наконец, в 2002-2003 годах Юрий Щекочихин занимался “золотом партии” - канувшими в неизвестность несметными финансовыми активами КПСС. Многие причастные к нему погибли, документы исчезли. Щекочихин же утверждал, что обнаружил, в чьих руках, кому и чему служат эти деньги. Он выборочно опубликовал откровения живущего ныне в Швейцарии анонима о существовании и работе тайной организации, которая и поныне правит страной.
“В списке, который он составил (передал его мне), - 141 фамилия. Они идут под графой “агенты”. Почти все имена знакомые: есть бывшие и действующие губернаторы, бывшие и действующие министры, преступные авторитеты (включая чеченских), несколько журналистов, депутаты... Но больше всего тех, кто так или иначе связан с бизнесом... Плод воспаленного воображения или правда, в которую не хочется верить?.. Но... многое в последнее время (включая и кадровые назначения) заставляет верить...”
Щекочихин объявил, что у него остались надиктованные анонимом “банковские реквизиты, номера счетов, фамилии тех, кто сегодня реально влияет на финансовую и политическую жизнь страны, меняет министров, подбирает людей в различные (включая главную) администрации и даже решает, какому человеку быть президентом России”.
Щекочихин получил документы, связанные с отмыванием миллионов долларов через “Бэнк оф Нью-Йорк”, к чему причастны бывшие и действующие высокопоставленные лица власти и бизнеса. В июле 2003 года Юрий Щекочихин должен был поехать в США и дать свидетельские показания.
16 июня 2003 года он почувствовал недомогание. 21 июня его положили в Центральную клиническую больницу. 3 июля умер.
Смерть была страшной. Полное выпадение волос, стремительное старение, отказ всех внутренних органов (почек, печени, легких, головного мозга), почти полностью сошла кожа...
Официальной причиной смерти объявили “острую аллергическую реакцию”. Но главный врач Центральной клинической больницы отказал сыну Щекочихина в предоставлении материалов для проведения независимой экспертизы: “Информация о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения при его обследовании и лечении составляют врачебную тайну”.
Три раза журналисты “Новой газеты” обращались в государственные органы с требованием начать расследование. Каждый раз доследственная проверка поручалась следователям районного звена, хотя по табели о рангах (зам. председателя комитета Госдумы!) этим должна заниматься непосредственно Генеральная прокуратура. И каждый раз следовал отказ в возбуждении уголовного дела.
Последний – 20 марта 2008 года.
И вдруг через пять дней председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин объявил на пресс-конференции: “О том, что по факту смерти Юрия Щекочихина в третий раз отказано в возбуждении уголовного дела, я узнал из газет. Это просто недопустимо! Как только приехал на работу, затребовал решение и сказал, что меня оно не удовлетворяет. Кроме того, поинтересовался, почему я об этом узнаю из газет. Ведь я просил до принятия решения показать мне материалы проверки, но этого не сделали. Через пять минут материалы были на моем столе, и я отменил решение, а материалы направил в Московское следственное управление для четвертой проверки”.
Как гром среди ясного неба.
Но такая уж репутация у наших правоохранительных органов, что в искренность, в чистоту помыслов Бастрыкина не поверил никто – ни родственники, ни друзья-товарищи Щекочихина, ни люди со стороны. Тотчас заподозрили конъюнктурные соображения.
Прежде всего журналисты и депутаты заговорили о необъявленной войне Следственного комитета и Генеральной прокуратуры. Поскольку прокуратура препятствовала расследованиям Щекочихина, то теперь комитет вроде как получает против нее хороший компромат и заодно благожелательное внимание прессы. Однако значение дела Щекочихина выше уровня компетенции Бастрыкина или Чайки (генпрокурора), и вполне возможно, что причина разительной перемены кроется в коридорах верховной власти, в невидимых еще новых раскладах политических сил.
Пока шли проверки (5 лет!), “Новая газета” молчала, не давала в печать имеющуюся информацию. По договоренности со следствием: чтобы не навредить, не спугнуть, не насторожить и т.д. Но сейчас пригрозила опубликовать все факты из досье Щекочихина все фамилии и обратиться за помощью к международному сообществу.
Буквально на следующий день после выхода газеты Бастрыкин объявил на пресс-конференции о четвертой проверке.
Москва
Журналист, заместитель главного редактора “Новой газеты”, депутат Государственной думы России, заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности Юрий Петрович Щекочихин умер 3 июля 2003 года. Без малого пять лет назад.
В 2002-2003 годах Юрий Щекочихин занимался расследованием дел, которые аукаются и поныне. В частности, министра атомной промышленности Адамова все-таки посадили. В этом году. В частности, фирма “Три кита” (контрабанда мебели) все-таки пошла под суд. В этом году. Правда, два фигуранта погибли, причем одного из них застрелили в больничной палате военного госпиталя имени Бурденко – как в американском кино про всемогущие зловещие тайные организации. В темной истории “Трех китов” замешаны заместитель председателя Федеральной службы безопасности, заместитель Генерального прокурора, чиновники из администрации президента. Их уже уволили, и главный подсудимый – лишь хозяин фирмы.
Дело открыли в 2000 году. Но как только выяснилось, КУДА идут нити, Генеральная прокуратура его закрыла. И отдала под суд следователя - Павла Зайцева. Судья Ольга Кудешкина следователя оправдала. Тогда ее лишили статуса судьи “по порочащим основаниям”. После выхода в печати расследования Юрия Щекочихина, после скандала в Госдуме вмешался сам президент Владимир Путин. В 2002 году Путин поручил следствие своему доверенному человеку из Петербурга, но даже под контролем президента оно тянулось аж до 2008 года.
Наконец, в 2002-2003 годах Юрий Щекочихин занимался “золотом партии” - канувшими в неизвестность несметными финансовыми активами КПСС. Многие причастные к нему погибли, документы исчезли. Щекочихин же утверждал, что обнаружил, в чьих руках, кому и чему служат эти деньги. Он выборочно опубликовал откровения живущего ныне в Швейцарии анонима о существовании и работе тайной организации, которая и поныне правит страной.
“В списке, который он составил (передал его мне), - 141 фамилия. Они идут под графой “агенты”. Почти все имена знакомые: есть бывшие и действующие губернаторы, бывшие и действующие министры, преступные авторитеты (включая чеченских), несколько журналистов, депутаты... Но больше всего тех, кто так или иначе связан с бизнесом... Плод воспаленного воображения или правда, в которую не хочется верить?.. Но... многое в последнее время (включая и кадровые назначения) заставляет верить...”
Щекочихин объявил, что у него остались надиктованные анонимом “банковские реквизиты, номера счетов, фамилии тех, кто сегодня реально влияет на финансовую и политическую жизнь страны, меняет министров, подбирает людей в различные (включая главную) администрации и даже решает, какому человеку быть президентом России”.
Щекочихин получил документы, связанные с отмыванием миллионов долларов через “Бэнк оф Нью-Йорк”, к чему причастны бывшие и действующие высокопоставленные лица власти и бизнеса. В июле 2003 года Юрий Щекочихин должен был поехать в США и дать свидетельские показания.
16 июня 2003 года он почувствовал недомогание. 21 июня его положили в Центральную клиническую больницу. 3 июля умер.
Смерть была страшной. Полное выпадение волос, стремительное старение, отказ всех внутренних органов (почек, печени, легких, головного мозга), почти полностью сошла кожа...
Официальной причиной смерти объявили “острую аллергическую реакцию”. Но главный врач Центральной клинической больницы отказал сыну Щекочихина в предоставлении материалов для проведения независимой экспертизы: “Информация о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения при его обследовании и лечении составляют врачебную тайну”.
Три раза журналисты “Новой газеты” обращались в государственные органы с требованием начать расследование. Каждый раз доследственная проверка поручалась следователям районного звена, хотя по табели о рангах (зам. председателя комитета Госдумы!) этим должна заниматься непосредственно Генеральная прокуратура. И каждый раз следовал отказ в возбуждении уголовного дела.
Последний – 20 марта 2008 года.
И вдруг через пять дней председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин объявил на пресс-конференции: “О том, что по факту смерти Юрия Щекочихина в третий раз отказано в возбуждении уголовного дела, я узнал из газет. Это просто недопустимо! Как только приехал на работу, затребовал решение и сказал, что меня оно не удовлетворяет. Кроме того, поинтересовался, почему я об этом узнаю из газет. Ведь я просил до принятия решения показать мне материалы проверки, но этого не сделали. Через пять минут материалы были на моем столе, и я отменил решение, а материалы направил в Московское следственное управление для четвертой проверки”.
Как гром среди ясного неба.
Но такая уж репутация у наших правоохранительных органов, что в искренность, в чистоту помыслов Бастрыкина не поверил никто – ни родственники, ни друзья-товарищи Щекочихина, ни люди со стороны. Тотчас заподозрили конъюнктурные соображения.
Прежде всего журналисты и депутаты заговорили о необъявленной войне Следственного комитета и Генеральной прокуратуры. Поскольку прокуратура препятствовала расследованиям Щекочихина, то теперь комитет вроде как получает против нее хороший компромат и заодно благожелательное внимание прессы. Однако значение дела Щекочихина выше уровня компетенции Бастрыкина или Чайки (генпрокурора), и вполне возможно, что причина разительной перемены кроется в коридорах верховной власти, в невидимых еще новых раскладах политических сил.
Пока шли проверки (5 лет!), “Новая газета” молчала, не давала в печать имеющуюся информацию. По договоренности со следствием: чтобы не навредить, не спугнуть, не насторожить и т.д. Но сейчас пригрозила опубликовать все факты из досье Щекочихина все фамилии и обратиться за помощью к международному сообществу.
Буквально на следующий день после выхода газеты Бастрыкин объявил на пресс-конференции о четвертой проверке.
Москва
