Вас здесь не стояло
В мире
Состоявшийся на днях саммит Лиги арабских государств закончился весьма неудачно для принимавшей это мероприятие стороны. Во-первых, «Чарли ждал гостей, а гости не пришли» - из двадцати двух лидеров стран, являющихся членами этого сообщества, лишь одиннадцать прислали своих лидеров, а Ливан вообще принял решение бойкотировать совещание. Во-вторых, Сирия и Иран на этой встрече получили от остальных участников достаточно конкретные послания, которые не могут не заставить их руководителей задуматься.
Однако при чем здесь Иран, спросит читатель. И он будет совершенно прав, Иран – не арабское государство. Но послушаем, что говорит иранский посол в Сирии, комментируя участие министра иностранных дел Ирана в арабском саммите: «Иран является одним из наиболее могущественных исламских государств с политической и экономической точек зрения, и его важное геополитическое положение укрепляет его позиции в этих сферах. Посредством прочных связей с Тегераном арабские страны могут оказывать большее влияние на международную политику, а также решать различные вопросы, помогая друг другу».
В последнее время Иран настойчиво пытается распространить свое влияние на соседние с ним государства. Он действует на всех направлениях. Это и попытка стать полноправным членом Шанхайской организации сотрудничества, и активное сближение со странами, близкими ему по языку и культуре, Таджикистаном и Афганистаном. Если учесть тот факт, что и за Таджикистаном, и за ШОС стоит Россия, то недавняя инициатива Жириновского, призвавшего заключить стратегический союз между Россией и Ираном, и заявление министра иностранных дел России Лаврова о том, что «время жестких, беспрекословно опирающихся на блоковую дисциплину альянсов проходит», могут навести на мысль о том, что Иран и Россия уже в течение какого-то времени действуют на международной арене, исходя из сходных предпосылок.
«Сегодня нужна сетевая дипломатия, дипломатия гибких альянсов, которые могут видоизменяться в зависимости от того, какая проблема решается. Мы стараемся работать именно так и как результат нарастили устойчивые партнерские связи во всех без исключения регионах мира». Это сказал Лавров. Но так мог бы выразиться и представитель Ирана.
Впрочем, мы отвлеклись. Вернемся к саммиту, который показал, что, несмотря на все усилия со стороны его участников продемонстрировать хотя бы внешне единство позиций, противоречия между членами Лиги арабских государств и Сирией достигли такого уровня, что скрыть их более не представляется возможным.
Прежде всего, само совещание в Дамаске, по сути, утратило право называться саммитом. Этот термин, как известно, означает «встречу глав государств, правительств на высшем уровне для решения наиболее важных вопросов», чему явно не соответствует уровень данного мероприятия. Это большой дипломатический провал Сирии, а вернее – ее руководителя. Снижением уровня представительства половина участников выразила свое неодобрение того курса, который избрал для себя Асад, курса иранской марионетки. Недовольство арабов было почти неприкрытым, что было высказано и другими способами.
Возьмем, к примеру, следующий эпизод. На заключительной стадии совещания представители Ирака выразили свое возмущение текстом декларации, а именно той ее частью, в которой говорится о борьбе иракских властей с террором, несмотря на то, что ранее ее текст «был согласован». Вице-президент Ирака заявил, что из документа исчезла «более четко сформулированная поддержка арабским сообществом иракских властей и их успешной борьбы с террором», и пригрозил, что покинет зал заседания, если не будут учтены иракские замечания. Как сообщается, лишь после этого председательствующий на саммите сирийский лидер Асад пообещал уточнить текст.
Для того чтобы понять смысл этой пикировки руководителей двух стран, надо вспомнить, с какими именно террористами борются иракские власти. Для этого не надо напрягать память, достаточно прочесть сообщения информационных агентств из Ирака за последние несколько дней. Из них можно узнать, что буквально перед открытием встречи в Дамаске иракские шиитские боевики из так называемой «армии Махди» совершили демонстративный налет на город Басра. Результат – более двухсот погибших и около шестисот раненых. Ну а где шииты – там Иран. Это аксиома. Таким образом, демарш иракского вице-президента, недовольного замалчиванием наличия террора в Ираке, был предназначен именно Ирану. И именно в этом свете становится понятным исчезновение из текста заключительной декларации всего, что касается террора и террористов в Ираке, наверняка это произошло не без участия председательствующего на саммите президента Сирии, который, будучи пойман за руку, пообещал «уточнить текст».
Из этого эпизода совершенно логично родилось принятое в результате обсуждения темы противодействия терроризму осуждение террора. Арабские лидеры заявили о том, что они осуждают террор «во всех его проявлениях», подчеркнув при этом, что «в пользу его оправдания нет никаких доводов». Это заявление говорит о том, что позиция Сирии, которая в угоду Ирану поддерживает оппозиционные силы в Ливане (да и явных террористов тоже), становится все более неприемлемой для умеренных арабских лидеров, которые сейчас в большей степени заняты модернизацией своих государств, чем проблемой создания исламского халифата. О том же свидетельствует и призыв участников форума к проведению международной конференции под эгидой ООН для обсуждения причин возникновения терроризма. Будь на то воля Ирана, саммит не преминул бы переложить ответственность за это явление на Израиль и США, объяснив террор реакцией мусульман на преступления сионистов и империалистов.
Однако все эти дипломатические нюансы меркнут перед тем, что разыгралось в самом конце саммита. В текст итоговой декларации члены Лиги арабских государств включили указание на поддержку арабским сообществом «мирных усилий правительства ОАЭ по возвращению трех спорных островов и прекращению иранской оккупации». Было отмечено также, что упорство иранской стороны «ставит под угрозу безопасность и стабильность в районе Персидского залива». В ответ на это министр иностранных дел Ирана, присутствовавший на саммите, собрал пресс-конференцию, на которой заявил, что трактовка формулировки о принадлежности трех островов в Персидском заливе Объединенным Арабским Эмиратам в корне неверна, и подтвердил позицию иранского правительства, считающего, что «эти острова находятся под иранским суверенитетом».
Что же это за острова, одно упоминание о которых выводит из себя руководителей Ирана? Об этих островах упоминается чрезвычайно редко. Более того, упоминаются они как раз в тех случаях, когда на встречах высокого уровня у арабов появляется необходимость напомнить иранцам о том, что их терпят исходя лишь из того, что они все-таки тоже мусульмане.
Речь идет о трех островах - Абу Муса, Большой и Малый Томб, которые были оккупированы Ираном. Дело в том, что один из входящих в ОАЭ эмиратов в свое время заключил с Ираном договор, согласно которому этой стране передавались права на часть территории одного из островов. В неразберихе, которая сопровождала объединение эмиратов, Иран захватил все три острова. О важности этих островов можно судить хотя бы по тому, что они были в свое время одной из целей Ирака в ирано-иракской войне, так как они служат своеобразными воротами в Персидский залив.
Часто можно слышать мнение о том, что Объединенные Арабские Эмираты никогда не пойдут на возврат этих островов вооруженным путем. При этом ссылаются на горький опыт Кувейта, который в свое время был захвачен Саддамом Хусейном и освобожден лишь благодаря вмешательству США, потому что, восстановив государственность, Кувейт так и не оправился экономически.
Это действительно так. Однако, имея в виду параллель с Кувейтом, арабы при всяком упоминании о суверенитете ОАЭ над островами, захваченными Ираном, заставляют Иран задуматься и о возможном их освобождении. Само собой разумеется, что Эмираты в одиночку сделать это не в силах. Но кто может поручиться, что США в какой-то момент не найдут возможным помочь арабам восстановить справедливость? В том случае, если, несмотря на все усилия ООН и МАГАТЭ заставить Иран раскрыть свои ядерные карты, несмотря на позицию России и Китая, которые до последнего будут защищать Иран, у мирового сообщества не останется никакого иного пути, кроме вооруженного вмешательства, не могут ли арабы выставить Ирану и свой счет, пусть небольшой, но достаточно чувствительный? И не является ли упоминание на саммите в Дамаске о продолжающейся оккупации островов намеком именно на такое развитие событий?
Вспомним, что буквально на днях появились сообщения о том, что российская военная разведка якобы считает, что вооруженные силы США практически заканчивают подготовку к удару по иранским военным и ядерным объектам. Оставим эти сообщения на совести их авторов, тем не менее хронологическое совпадение сразу нескольких факторов заставляет задуматься над тем, не переусердствовал ли Иран в своем стремлении играть значительную роль в арабских делах.
Однако при чем здесь Иран, спросит читатель. И он будет совершенно прав, Иран – не арабское государство. Но послушаем, что говорит иранский посол в Сирии, комментируя участие министра иностранных дел Ирана в арабском саммите: «Иран является одним из наиболее могущественных исламских государств с политической и экономической точек зрения, и его важное геополитическое положение укрепляет его позиции в этих сферах. Посредством прочных связей с Тегераном арабские страны могут оказывать большее влияние на международную политику, а также решать различные вопросы, помогая друг другу».
В последнее время Иран настойчиво пытается распространить свое влияние на соседние с ним государства. Он действует на всех направлениях. Это и попытка стать полноправным членом Шанхайской организации сотрудничества, и активное сближение со странами, близкими ему по языку и культуре, Таджикистаном и Афганистаном. Если учесть тот факт, что и за Таджикистаном, и за ШОС стоит Россия, то недавняя инициатива Жириновского, призвавшего заключить стратегический союз между Россией и Ираном, и заявление министра иностранных дел России Лаврова о том, что «время жестких, беспрекословно опирающихся на блоковую дисциплину альянсов проходит», могут навести на мысль о том, что Иран и Россия уже в течение какого-то времени действуют на международной арене, исходя из сходных предпосылок.
«Сегодня нужна сетевая дипломатия, дипломатия гибких альянсов, которые могут видоизменяться в зависимости от того, какая проблема решается. Мы стараемся работать именно так и как результат нарастили устойчивые партнерские связи во всех без исключения регионах мира». Это сказал Лавров. Но так мог бы выразиться и представитель Ирана.
Впрочем, мы отвлеклись. Вернемся к саммиту, который показал, что, несмотря на все усилия со стороны его участников продемонстрировать хотя бы внешне единство позиций, противоречия между членами Лиги арабских государств и Сирией достигли такого уровня, что скрыть их более не представляется возможным.
Прежде всего, само совещание в Дамаске, по сути, утратило право называться саммитом. Этот термин, как известно, означает «встречу глав государств, правительств на высшем уровне для решения наиболее важных вопросов», чему явно не соответствует уровень данного мероприятия. Это большой дипломатический провал Сирии, а вернее – ее руководителя. Снижением уровня представительства половина участников выразила свое неодобрение того курса, который избрал для себя Асад, курса иранской марионетки. Недовольство арабов было почти неприкрытым, что было высказано и другими способами.
Возьмем, к примеру, следующий эпизод. На заключительной стадии совещания представители Ирака выразили свое возмущение текстом декларации, а именно той ее частью, в которой говорится о борьбе иракских властей с террором, несмотря на то, что ранее ее текст «был согласован». Вице-президент Ирака заявил, что из документа исчезла «более четко сформулированная поддержка арабским сообществом иракских властей и их успешной борьбы с террором», и пригрозил, что покинет зал заседания, если не будут учтены иракские замечания. Как сообщается, лишь после этого председательствующий на саммите сирийский лидер Асад пообещал уточнить текст.
Для того чтобы понять смысл этой пикировки руководителей двух стран, надо вспомнить, с какими именно террористами борются иракские власти. Для этого не надо напрягать память, достаточно прочесть сообщения информационных агентств из Ирака за последние несколько дней. Из них можно узнать, что буквально перед открытием встречи в Дамаске иракские шиитские боевики из так называемой «армии Махди» совершили демонстративный налет на город Басра. Результат – более двухсот погибших и около шестисот раненых. Ну а где шииты – там Иран. Это аксиома. Таким образом, демарш иракского вице-президента, недовольного замалчиванием наличия террора в Ираке, был предназначен именно Ирану. И именно в этом свете становится понятным исчезновение из текста заключительной декларации всего, что касается террора и террористов в Ираке, наверняка это произошло не без участия председательствующего на саммите президента Сирии, который, будучи пойман за руку, пообещал «уточнить текст».
Из этого эпизода совершенно логично родилось принятое в результате обсуждения темы противодействия терроризму осуждение террора. Арабские лидеры заявили о том, что они осуждают террор «во всех его проявлениях», подчеркнув при этом, что «в пользу его оправдания нет никаких доводов». Это заявление говорит о том, что позиция Сирии, которая в угоду Ирану поддерживает оппозиционные силы в Ливане (да и явных террористов тоже), становится все более неприемлемой для умеренных арабских лидеров, которые сейчас в большей степени заняты модернизацией своих государств, чем проблемой создания исламского халифата. О том же свидетельствует и призыв участников форума к проведению международной конференции под эгидой ООН для обсуждения причин возникновения терроризма. Будь на то воля Ирана, саммит не преминул бы переложить ответственность за это явление на Израиль и США, объяснив террор реакцией мусульман на преступления сионистов и империалистов.
Однако все эти дипломатические нюансы меркнут перед тем, что разыгралось в самом конце саммита. В текст итоговой декларации члены Лиги арабских государств включили указание на поддержку арабским сообществом «мирных усилий правительства ОАЭ по возвращению трех спорных островов и прекращению иранской оккупации». Было отмечено также, что упорство иранской стороны «ставит под угрозу безопасность и стабильность в районе Персидского залива». В ответ на это министр иностранных дел Ирана, присутствовавший на саммите, собрал пресс-конференцию, на которой заявил, что трактовка формулировки о принадлежности трех островов в Персидском заливе Объединенным Арабским Эмиратам в корне неверна, и подтвердил позицию иранского правительства, считающего, что «эти острова находятся под иранским суверенитетом».
Что же это за острова, одно упоминание о которых выводит из себя руководителей Ирана? Об этих островах упоминается чрезвычайно редко. Более того, упоминаются они как раз в тех случаях, когда на встречах высокого уровня у арабов появляется необходимость напомнить иранцам о том, что их терпят исходя лишь из того, что они все-таки тоже мусульмане.
Речь идет о трех островах - Абу Муса, Большой и Малый Томб, которые были оккупированы Ираном. Дело в том, что один из входящих в ОАЭ эмиратов в свое время заключил с Ираном договор, согласно которому этой стране передавались права на часть территории одного из островов. В неразберихе, которая сопровождала объединение эмиратов, Иран захватил все три острова. О важности этих островов можно судить хотя бы по тому, что они были в свое время одной из целей Ирака в ирано-иракской войне, так как они служат своеобразными воротами в Персидский залив.
Часто можно слышать мнение о том, что Объединенные Арабские Эмираты никогда не пойдут на возврат этих островов вооруженным путем. При этом ссылаются на горький опыт Кувейта, который в свое время был захвачен Саддамом Хусейном и освобожден лишь благодаря вмешательству США, потому что, восстановив государственность, Кувейт так и не оправился экономически.
Это действительно так. Однако, имея в виду параллель с Кувейтом, арабы при всяком упоминании о суверенитете ОАЭ над островами, захваченными Ираном, заставляют Иран задуматься и о возможном их освобождении. Само собой разумеется, что Эмираты в одиночку сделать это не в силах. Но кто может поручиться, что США в какой-то момент не найдут возможным помочь арабам восстановить справедливость? В том случае, если, несмотря на все усилия ООН и МАГАТЭ заставить Иран раскрыть свои ядерные карты, несмотря на позицию России и Китая, которые до последнего будут защищать Иран, у мирового сообщества не останется никакого иного пути, кроме вооруженного вмешательства, не могут ли арабы выставить Ирану и свой счет, пусть небольшой, но достаточно чувствительный? И не является ли упоминание на саммите в Дамаске о продолжающейся оккупации островов намеком именно на такое развитие событий?
Вспомним, что буквально на днях появились сообщения о том, что российская военная разведка якобы считает, что вооруженные силы США практически заканчивают подготовку к удару по иранским военным и ядерным объектам. Оставим эти сообщения на совести их авторов, тем не менее хронологическое совпадение сразу нескольких факторов заставляет задуматься над тем, не переусердствовал ли Иран в своем стремлении играть значительную роль в арабских делах.
