ПамЯть о войне и “профилактика угроз"
История далекая и близкая
Спустя всего два месяца после внезапного нападения японской авиации на крупнейшую американскую военно-морскую базу в Перл-Харборе Франклин Рузвельт принял решение, которое многие до сих пор считают худшим за все время его президентства. 19 февраля 1942 года он подписал Чрезвычайный указ №9066, по которому военные получали власть объявлять определенные районы страны “военной зоной” и выселять оттуда кого угодно. В общей сложности в эти зоны вошло около трети территории страны.
А 3 мая того же года всем лицам японского происхождения, независимо от того, были они гражданами Соединенных Штатов или нет, приказали явиться в указанные места, где должны были оставаться до отправки в “центры перемещения”.
Почти 120 тысяч человек с японской родословной, большую часть которых составляли лица рожденные на американской земле, заставили покинуть дома. Их перевозили поездами, автобусами и грузовиками в десять отдаленных лагерей для интернированных, построенных в семи штатах - Калифорнии, Арканзасе, Айдахо, Вайоминге, Колорадо, Аризоне и Юте.
Генерал Джон ДеУитт, курировавший эту работу, неоднократно говорил: “японец - есть японец.” И прямо заявил в Конгрессе: “Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них был здесь. Они предствляют опасность. Нельзя определить их лояльность. Не имеет значения, есть ли у него американское гражданство - он остаётся японцем... Гражданство не означает лояльности...”
Основания для подобных опасений появились буквально через несколько часов после нападения на Перл-Харбор, когда два американских гражданина японского происхождения помогли японскому солдату, жестоко обращавшемуся с жителями Гавайских островов. Позже стало известно и о сообщениях секретной японской дипломатической почты, в которых недвусмысленно говорилось о планах Токио использовать в своих целях американцев японского происхождения.
Лагеря для интернированных, огороженные колючей проволокой, охранялись вооружёнными людьми. Доставленные в них японцы размещались в наскоро возведенных бараках без водопровода и кухни. Члены одной семьи обычно проживали вместе. О размерах лагерей можно судить хотя бы по тому, что один из них, в Колорадо, стал десятым по величине “городом” в штате.
Большинство построили на территориях индейских резерваций. При этом разрешения на их постройку у коренных обитателей никто не спрашивал. Индейцы рассчитывали, что после освобождения бараков смогут получить их в свою собственность, однако в конце войны многие из них были снесены или проданы правительством.
Когда война закончилась, интернированных освободили. Последний лагерь был закрыт в 1946 году. Через два года всем побывавшим в них выплатили частичную компенсацию за потерю собственности, однако полностью убытки не возместили.
Американские японцы не смирились со своим унижением и обратились за помощью к органам юстиции. Дела, связанные с интернированием, несколько раз рассматривались Верховным судом. В 1943 году это были процессы “Ясуи против Соединённых Штатов” и “Хирабаяши против Соединённых Штатов”, а на следующий год рассматривались еще два аналогичных иска.
В первых трех случаях суд подтвердил конституционность приказов о выселении и заключении под стражу, основанных на японском происхождении. Однако в последнем деле содержание под стражей “лояльных граждан” определили как противоправное.
С тех пор прошло более сорока лет, и американские власти признали действия своих предшественников “несправедливыми”. Основанием для этого стали выводы созванной федеральным правительством и работавшей с 1981 по 1983 годы Комиссии по перемещению и интернированию гражданских лиц. Она состояла из адвокатов и политических деятелей левого толка и борцов за гражданские права, при этом в ее составе не было ни одного военного или специалиста по разведке.
В 1988 году подписал закон о гражданских свободах (Civil Liberties Act), в котором от имени Соединенных Штатов приносились извинения за высылку японцев. При этом в документе говорилось, что она была вызвана “расовыми предрассудками, военной истерией и ошибками политического руководства”. “Несправедливость”, проявленную по отношению к американцам японского происхождения, признали позже президенты Картер, Джордж Буш-старший и Билл Клинтон.
Однако далеко не все их сограждане поддерживают ревизионистскую интерпретацию эвакуации, перемещения и интернирования японцев во время Второй мировой войны. Например, журналистка и специалист по вопросам иммиграции Мишель Малкин в своей книге “В защиту интернирования: о расовом профилировании во Второй мировой войне и в войне с террором”, изданной несколько лет назад издательством Regnery, не только оправдывает решение Рузвельта, но также уверена, что позиция названных выше хозяев Белого дома препятствует усилиям создать эффективную защиту против сегодняшнего противника – исламистов.
Аналогичные взгляды высказывает и Даниэль Пайпс, директор научно-исследовательского центра Middle East Forum в Филадельфии, автор многих книг по проблемам Ближнего Востока, исламского экстремизма и израильско-палестинского конфликта.
“Уже много лет я считаю, что опасность, исходящая от радикального ислама, должна привести к особому вниманию служб безопасности к мусульманам, - писал он в конце 2004 года в статье “Почему интернировали японцев и почему это важно сегодня” (“Why the Japanese Internment Still Matters”). - Как в поисках насильников усилия сосредотачиваются на мужской половине населения, так и в поисках приверженцев радикального ислама усилия должны быть сосредоточены на мусульманах”.
Мишель Малкин и Даниэль Пайпс не одиноки. Опрос общественного мнения, проведенный Корнеллским университетом три с лишним года назад, показал, что с ними была согласна почти половина населения страны. Более сорока процентов американцев считали тогда, что государственные службы должны обращать особое внимание на мусульман, проживающих в Америке, посредством прописки, слежки за мечетями, и засылки агентов в их организации и т.п. Думается, трагические события, происходящие в мире в последние годы, не уменьшили, а увеличили число сторонников подобных защитных мер.
Выводам, к которым приходит Малкин в своем исследовании, нельзя отказать в логичности, хотя они явно противоречат установкам пресловутой политкорректности. И нас не должно смущать то, что рекомендации автора в большей степени касаются военного времени. То, что сейчас цивилизованный мир находится в перманентном состоянии войны с исламским терроризмом, уже мало кто отрицает. “Правительства, пишет Малкин, - должны принимать во внимание национальность и религиозную принадлежность при составлении планов укрепления национальной безопасности и ввести в повседневную практику “профилактику угроз”. Это может привести к необходимости неприятных и грубых мер, но такие меры не идут ни в какое сравнение с опасностью быть сожженным за своим рабочим столом в результате угона самолета”.
Чтобы люди не теряли бдительности, им нужно почаще напоминать о прошлом, в котором подобные угрозы уже имели место. Этой цели как нельзя лучше соответствуют планы сохранения для потомков остатков лагерей для интернированных японцев. Кроме того, выведение этих объектов из тени забвения очень важно для тех, кто пережил высылку и до сих пор вспоминает те трудные времена.
“Состояние этих мест продолжает ухудшаться, - говорит Кара Мияджишима, историк Службы национальных парков. - После многих лет массовых усилий исправить зло, нанесенное интернированным, пришло время сохранить то, что осталось от лагерей интернирования. Люди, которые были в них, становятся старше. Нужно разработать срочные меры по сохранению лагерей и их истории”.
В 2006 году президент Буш подписал законопроект о выделении 38 миллионнов долларов на осуществление программы сохранения этих лагерей, в том числе на физическую реконструкцию построенных там зданий. Два лагеря уже объявлены национальными историческими памятниками, защищаемыми и управляемыми Службой национальных парков.
Недавно историки этой организации объездили ряд мест, где содержались во время войны интернированные японцы, с целью составить ясное представление, как должна быть организована и управляться эта программа. Их отчет будет представлен Конгрессу, которому предстоит обсуждать этим летом бюджет страны. От законодателей ждут материальной и моральной поддержки программы консервации лагерей.
“Я знаю, что местные власти, с которыми мы работали, очень заинтересованы в этом, - говорит Том Литермэн, управляющий лагерем Manzanar в восточной Калифорнии. – Так что как только отчет будет опубликован, все глаза обратятся к Конгрессу”.
А 3 мая того же года всем лицам японского происхождения, независимо от того, были они гражданами Соединенных Штатов или нет, приказали явиться в указанные места, где должны были оставаться до отправки в “центры перемещения”.
Почти 120 тысяч человек с японской родословной, большую часть которых составляли лица рожденные на американской земле, заставили покинуть дома. Их перевозили поездами, автобусами и грузовиками в десять отдаленных лагерей для интернированных, построенных в семи штатах - Калифорнии, Арканзасе, Айдахо, Вайоминге, Колорадо, Аризоне и Юте.
Генерал Джон ДеУитт, курировавший эту работу, неоднократно говорил: “японец - есть японец.” И прямо заявил в Конгрессе: “Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них был здесь. Они предствляют опасность. Нельзя определить их лояльность. Не имеет значения, есть ли у него американское гражданство - он остаётся японцем... Гражданство не означает лояльности...”
Основания для подобных опасений появились буквально через несколько часов после нападения на Перл-Харбор, когда два американских гражданина японского происхождения помогли японскому солдату, жестоко обращавшемуся с жителями Гавайских островов. Позже стало известно и о сообщениях секретной японской дипломатической почты, в которых недвусмысленно говорилось о планах Токио использовать в своих целях американцев японского происхождения.
Лагеря для интернированных, огороженные колючей проволокой, охранялись вооружёнными людьми. Доставленные в них японцы размещались в наскоро возведенных бараках без водопровода и кухни. Члены одной семьи обычно проживали вместе. О размерах лагерей можно судить хотя бы по тому, что один из них, в Колорадо, стал десятым по величине “городом” в штате.
Большинство построили на территориях индейских резерваций. При этом разрешения на их постройку у коренных обитателей никто не спрашивал. Индейцы рассчитывали, что после освобождения бараков смогут получить их в свою собственность, однако в конце войны многие из них были снесены или проданы правительством.
Когда война закончилась, интернированных освободили. Последний лагерь был закрыт в 1946 году. Через два года всем побывавшим в них выплатили частичную компенсацию за потерю собственности, однако полностью убытки не возместили.
Американские японцы не смирились со своим унижением и обратились за помощью к органам юстиции. Дела, связанные с интернированием, несколько раз рассматривались Верховным судом. В 1943 году это были процессы “Ясуи против Соединённых Штатов” и “Хирабаяши против Соединённых Штатов”, а на следующий год рассматривались еще два аналогичных иска.
В первых трех случаях суд подтвердил конституционность приказов о выселении и заключении под стражу, основанных на японском происхождении. Однако в последнем деле содержание под стражей “лояльных граждан” определили как противоправное.
С тех пор прошло более сорока лет, и американские власти признали действия своих предшественников “несправедливыми”. Основанием для этого стали выводы созванной федеральным правительством и работавшей с 1981 по 1983 годы Комиссии по перемещению и интернированию гражданских лиц. Она состояла из адвокатов и политических деятелей левого толка и борцов за гражданские права, при этом в ее составе не было ни одного военного или специалиста по разведке.
В 1988 году подписал закон о гражданских свободах (Civil Liberties Act), в котором от имени Соединенных Штатов приносились извинения за высылку японцев. При этом в документе говорилось, что она была вызвана “расовыми предрассудками, военной истерией и ошибками политического руководства”. “Несправедливость”, проявленную по отношению к американцам японского происхождения, признали позже президенты Картер, Джордж Буш-старший и Билл Клинтон.
Однако далеко не все их сограждане поддерживают ревизионистскую интерпретацию эвакуации, перемещения и интернирования японцев во время Второй мировой войны. Например, журналистка и специалист по вопросам иммиграции Мишель Малкин в своей книге “В защиту интернирования: о расовом профилировании во Второй мировой войне и в войне с террором”, изданной несколько лет назад издательством Regnery, не только оправдывает решение Рузвельта, но также уверена, что позиция названных выше хозяев Белого дома препятствует усилиям создать эффективную защиту против сегодняшнего противника – исламистов.
Аналогичные взгляды высказывает и Даниэль Пайпс, директор научно-исследовательского центра Middle East Forum в Филадельфии, автор многих книг по проблемам Ближнего Востока, исламского экстремизма и израильско-палестинского конфликта.
“Уже много лет я считаю, что опасность, исходящая от радикального ислама, должна привести к особому вниманию служб безопасности к мусульманам, - писал он в конце 2004 года в статье “Почему интернировали японцев и почему это важно сегодня” (“Why the Japanese Internment Still Matters”). - Как в поисках насильников усилия сосредотачиваются на мужской половине населения, так и в поисках приверженцев радикального ислама усилия должны быть сосредоточены на мусульманах”.
Мишель Малкин и Даниэль Пайпс не одиноки. Опрос общественного мнения, проведенный Корнеллским университетом три с лишним года назад, показал, что с ними была согласна почти половина населения страны. Более сорока процентов американцев считали тогда, что государственные службы должны обращать особое внимание на мусульман, проживающих в Америке, посредством прописки, слежки за мечетями, и засылки агентов в их организации и т.п. Думается, трагические события, происходящие в мире в последние годы, не уменьшили, а увеличили число сторонников подобных защитных мер.
Выводам, к которым приходит Малкин в своем исследовании, нельзя отказать в логичности, хотя они явно противоречат установкам пресловутой политкорректности. И нас не должно смущать то, что рекомендации автора в большей степени касаются военного времени. То, что сейчас цивилизованный мир находится в перманентном состоянии войны с исламским терроризмом, уже мало кто отрицает. “Правительства, пишет Малкин, - должны принимать во внимание национальность и религиозную принадлежность при составлении планов укрепления национальной безопасности и ввести в повседневную практику “профилактику угроз”. Это может привести к необходимости неприятных и грубых мер, но такие меры не идут ни в какое сравнение с опасностью быть сожженным за своим рабочим столом в результате угона самолета”.
Чтобы люди не теряли бдительности, им нужно почаще напоминать о прошлом, в котором подобные угрозы уже имели место. Этой цели как нельзя лучше соответствуют планы сохранения для потомков остатков лагерей для интернированных японцев. Кроме того, выведение этих объектов из тени забвения очень важно для тех, кто пережил высылку и до сих пор вспоминает те трудные времена.
“Состояние этих мест продолжает ухудшаться, - говорит Кара Мияджишима, историк Службы национальных парков. - После многих лет массовых усилий исправить зло, нанесенное интернированным, пришло время сохранить то, что осталось от лагерей интернирования. Люди, которые были в них, становятся старше. Нужно разработать срочные меры по сохранению лагерей и их истории”.
В 2006 году президент Буш подписал законопроект о выделении 38 миллионнов долларов на осуществление программы сохранения этих лагерей, в том числе на физическую реконструкцию построенных там зданий. Два лагеря уже объявлены национальными историческими памятниками, защищаемыми и управляемыми Службой национальных парков.
Недавно историки этой организации объездили ряд мест, где содержались во время войны интернированные японцы, с целью составить ясное представление, как должна быть организована и управляться эта программа. Их отчет будет представлен Конгрессу, которому предстоит обсуждать этим летом бюджет страны. От законодателей ждут материальной и моральной поддержки программы консервации лагерей.
“Я знаю, что местные власти, с которыми мы работали, очень заинтересованы в этом, - говорит Том Литермэн, управляющий лагерем Manzanar в восточной Калифорнии. – Так что как только отчет будет опубликован, все глаза обратятся к Конгрессу”.
