Между морем и Иорданом
В мире
В минувший вторник агентство France Press со ссылкой на Палестинский центр политических исследований распространило сообщение о проведенном этим центром социологическом опросе. При всем моем уважении к статистике как к науке в данном случае я не могу с таким же уважением отнестись к результатам опроса.
Начнем с того, что точное количество людей, проживающих на территории автономии, то есть в секторе Газы, а также в Иудее и Самарии, до сих пор не известно. Последняя перепись населения, результаты которой были опубликованы, проводилась здесь в 1997 году. Тогда было объявлено, что палестинских арабов около трех миллионов человек в автономии. Я привожу столь округленное число по той простой причине, что, по мнению многих наблюдателей, в нем содержится изрядное количество «мертвых душ» - людей, постоянно живущих в других странах, жителей Восточного Иерусалима, имеющих израильские удостоверения личностей, и просто «взятых с потолка». Завышение числа жителей автономии было выгодно Арафату, поскольку позволяло увеличивать финансовую «помощь», которую мировое сообщество щедро ему предоставляло.
Как сообщалось, в прошлом году власти палестинской автономии планировали и как будто даже провели новую перепись, однако данных о ней до сих пор не опубликовано. Тем не менее предполагается, что население автономии возросло до четырех миллионов человек.
Я остановился на этом вопросе столь подробно потому, что в сообщении France Press говорилось о том, что опросом, проводившимся на прошлой неделе, было охвачено 1270 человек. Давайте считать на пальцах: если четыре миллиона составляют сто процентов, то один процент – это сорок тысяч человек. Даже если отбросить всех, не имеющих права голоса, то боюсь, что 1270 человек составит столь малую часть населения, что эту выборку можно с полным на то правом назвать нерепрезентативной, то есть не отражающей реального распределения мнений населения.
Впрочем, примем то, что есть. Изменить мы ничего не можем. Посмотрим на цифры, полученные по столь экзотической методике.
Главный вывод, который сделали организаторы опроса, – руководитель террористической организации Исмаил Хания по популярности обогнал Махмуда Аббаса. Перегнал не намного, всего на один процент. За Ханию проголосовали бы 47 процентов опрошенных, за Аббаса – 46. Я как-то привык к тому, что результаты социологических опросов сопровождаются указанием статистической погрешности. В данном случае этого не произошло. Я думаю, что сообщить погрешность организаторам опроса не позволили остатки их профессионализма. Они сделали то, что им приказали, но показали такой вот «кукиш в кармане».
Следующий вывод, сделанный по результатам опроса, мне кажется более достоверным. Если бы палестинским арабам предстояло выбирать из двух террористов – Исмаила Хании и Маруана Баргути (сидящего в израильской тюрьме), Баргути опередил бы Ханию со счетом 57:38.
Ну и так далее: на выборах в палестинский парламент ХАМАС набрал бы 42 процента голосов, ФАТХ – 35, 56 процентов недовольны деятельностью Аббаса, 41 процент – довольны. Это уже не интересно.
Интересно другое. Интересно, к чему приведут дальнейшие упражнения в демократии в регионе, где, как говорил председатель Мао, «власть рождает винтовка».
Даже вывод, сделанный организаторами опроса в палестинской автономии относительно причин роста популярности террористической организации ХАМАС, звучит симптоматично: «рост популярности ХАМАСа вызван прорывом границы с Египтом и антитеррористической операцией Израиля в секторе Газы».
«Запад есть Запад, Восток есть Восток...», - писал Киплинг, и, как мне кажется, не было бы ничего зазорного в том, чтобы вернуться к этой формуле. Я понимаю, что рискую вызвать на себя упреки специалистов в самых различных областях, а также гнев наиболее активных представителей «прогрессивного человечества», но мне кажется, что представительная демократия, мягко говоря, не совсем подходит тем народам, которые не относятся к так называемой западной цивилизации. И вот почему. То государственное устройство, которое достаточно стабильно работает в странах иудео-христианского мира, то есть мира, в котором право человека признается доминирующим над всем остальным, где право собственности не ставится под сомнение, в других социокультурных условиях является, скорее, дестабилизирующим фактором.
За примерами далеко ходить не надо. Весь так называемый третий мир, состоявший в основном из колоний европейских государств, после достижения независимости в силу тех или иных причин начал копировать европейскую модель государственности. Мы до сих пор наблюдаем последствия этого эксперимента.
Чаще всего в ответ на высказывание этих мыслей можно услышать, что демократия – универсальная форма правления, вне зависимости от географического расположения, истории и традиций. Но проводил ли кто-либо исследования, в процессе которых изучались изменения, сопровождающие насаждение представительной демократии в обществах, традиционно управлявшихся иным способом? Сомневаюсь. Я подозреваю, что «внедрение» демократии может вызывать у «подопытных» некое подобие когнитивного диссонанса, разрушающего традиционный уклад жизни и не способствующего выработке нового.
Часто можно также слышать, что высказывания о неприменимости демократии для того или иного народа унижают этот народ. На мой взгляд, такой народ может быть унижен как раз навязыванием ему чуждой модели, ввергающим его в кризис, выход из которого не всегда возможен без новых потрясений.
Все это я пишу с единственной целью – напомнить читателям тот факт, что современный Ближний Восток представляет собой своеобразный пазл, составленный из обломков распавшейся в результате Первой мировой войны Турецкой империи. Победители кроили это пространство на свое усмотрение, ставя во главе вновь создаваемых государств потомков знатных родов, ведущих свою родословную чуть ли не от пророка Мухаммеда, что делало свежеиспеченных монархов достаточно легитимными в глазах народа, но не спасло многих из них от разного рода «молодых офицеров», получивших европейское военное образование. Те из «офицеров», кто удержался у власти, правят при внешнем сохранении республиканской атрибутики типично монархическими методами. Эта черта, кстати, характерна не только для Ближнего Востока, но и для многих других государств, не относящихся к западному миру.
Интересно рассмотреть в этом смысле ту территорию, на которой ныне расположены современный Израиль и палестинская автономия, которая также была в свое время вычленена из распавшейся Турецкой империи. Государство Израиль представляет собой уникальный для Ближнего Востока пример демократического государства. Однако оно было создано самими евреями, без всякого влияния других государств. Израиль в этом смысле можно сравнить лишь с Соединенными Штатами. Палестинская автономия, на территории которой после ухода Турции не было никакой государственности, представляет собой «чистую доску», на которой в принципе можно написать все, что угодно. Написали слово «демократия» и – ошиблись. Даже самозваный «отец всех палестинцев» Ясер Арафат при всех его отрицательных чертах был более эффективным руководителем, нежели Махмуд Аббас. Что и сделало возможным в условиях «демократии» приход к власти террористической организации ХАМАС.
Давайте на время отвлечемся. Наверное, многие из вас читали в свое время книги Джералда Даррелла о его путешествиях. Вспомните правителя степного королевства Бафут, расположенного в Камеруне. Можете говорить мне все что угодно, но я никогда не соглашусь с тем, что правление короля, или, как его назвали, Фона Бафута, было хуже для африканцев, чем какая-нибудь нынешняя «джамахирия», изобретенная Муаммаром Каддафи. Мне совсем не кажется, что всяческие «фронты освобождения» несут африканцам освобождение от нищеты, болезней и голода. И скажу к ужасу всех последователей различных левых идеологий: я считаю, что победа «освободительных движений» на юге Африки отбросила этот регион на много лет назад.
Вернемся, однако, на Ближний Восток. То, что происходит сейчас, началось с соглашений Осло. Именно тогда Израиль под давлением мирового сообщества, и в первую очередь США, допустил существование на своей фактически территории псевдогосударственного образования – палестинской автономии, не получив ничего взамен. Это была первая ошибка. Вторую ошибку Израиль сделал (под тем же руководством) в 2006 году, когда допустил проведение на территории автономии «демократических выборов». Что сделано, то сделано. Однако впредь Израиль, как мне кажется, должен действовать осмотрительнее. До тех пор, пока руководители Израиля действовали исключительно в интересах своей страны, и им, и стране сопутствовала удача. Даже в таких войнах, которые, как казалось, должны были уничтожить Израиль. Пора понять, что на территории, где нет не только демократических традиций, но и традиций государственности вообще, игры в демократию, кто бы этого от Израиля ни требовал, принесут разочарования и беды не только евреям, но и палестинским арабам. Что сейчас и происходит. И чем пользуются исламисты, которых образование палестинского государства интересует лишь постольку, поскольку оно может приблизить их к осуществлению главной цели – созданию исламского государства «от моря до Иордана».
Начнем с того, что точное количество людей, проживающих на территории автономии, то есть в секторе Газы, а также в Иудее и Самарии, до сих пор не известно. Последняя перепись населения, результаты которой были опубликованы, проводилась здесь в 1997 году. Тогда было объявлено, что палестинских арабов около трех миллионов человек в автономии. Я привожу столь округленное число по той простой причине, что, по мнению многих наблюдателей, в нем содержится изрядное количество «мертвых душ» - людей, постоянно живущих в других странах, жителей Восточного Иерусалима, имеющих израильские удостоверения личностей, и просто «взятых с потолка». Завышение числа жителей автономии было выгодно Арафату, поскольку позволяло увеличивать финансовую «помощь», которую мировое сообщество щедро ему предоставляло.
Как сообщалось, в прошлом году власти палестинской автономии планировали и как будто даже провели новую перепись, однако данных о ней до сих пор не опубликовано. Тем не менее предполагается, что население автономии возросло до четырех миллионов человек.
Я остановился на этом вопросе столь подробно потому, что в сообщении France Press говорилось о том, что опросом, проводившимся на прошлой неделе, было охвачено 1270 человек. Давайте считать на пальцах: если четыре миллиона составляют сто процентов, то один процент – это сорок тысяч человек. Даже если отбросить всех, не имеющих права голоса, то боюсь, что 1270 человек составит столь малую часть населения, что эту выборку можно с полным на то правом назвать нерепрезентативной, то есть не отражающей реального распределения мнений населения.
Впрочем, примем то, что есть. Изменить мы ничего не можем. Посмотрим на цифры, полученные по столь экзотической методике.
Главный вывод, который сделали организаторы опроса, – руководитель террористической организации Исмаил Хания по популярности обогнал Махмуда Аббаса. Перегнал не намного, всего на один процент. За Ханию проголосовали бы 47 процентов опрошенных, за Аббаса – 46. Я как-то привык к тому, что результаты социологических опросов сопровождаются указанием статистической погрешности. В данном случае этого не произошло. Я думаю, что сообщить погрешность организаторам опроса не позволили остатки их профессионализма. Они сделали то, что им приказали, но показали такой вот «кукиш в кармане».
Следующий вывод, сделанный по результатам опроса, мне кажется более достоверным. Если бы палестинским арабам предстояло выбирать из двух террористов – Исмаила Хании и Маруана Баргути (сидящего в израильской тюрьме), Баргути опередил бы Ханию со счетом 57:38.
Ну и так далее: на выборах в палестинский парламент ХАМАС набрал бы 42 процента голосов, ФАТХ – 35, 56 процентов недовольны деятельностью Аббаса, 41 процент – довольны. Это уже не интересно.
Интересно другое. Интересно, к чему приведут дальнейшие упражнения в демократии в регионе, где, как говорил председатель Мао, «власть рождает винтовка».
Даже вывод, сделанный организаторами опроса в палестинской автономии относительно причин роста популярности террористической организации ХАМАС, звучит симптоматично: «рост популярности ХАМАСа вызван прорывом границы с Египтом и антитеррористической операцией Израиля в секторе Газы».
«Запад есть Запад, Восток есть Восток...», - писал Киплинг, и, как мне кажется, не было бы ничего зазорного в том, чтобы вернуться к этой формуле. Я понимаю, что рискую вызвать на себя упреки специалистов в самых различных областях, а также гнев наиболее активных представителей «прогрессивного человечества», но мне кажется, что представительная демократия, мягко говоря, не совсем подходит тем народам, которые не относятся к так называемой западной цивилизации. И вот почему. То государственное устройство, которое достаточно стабильно работает в странах иудео-христианского мира, то есть мира, в котором право человека признается доминирующим над всем остальным, где право собственности не ставится под сомнение, в других социокультурных условиях является, скорее, дестабилизирующим фактором.
За примерами далеко ходить не надо. Весь так называемый третий мир, состоявший в основном из колоний европейских государств, после достижения независимости в силу тех или иных причин начал копировать европейскую модель государственности. Мы до сих пор наблюдаем последствия этого эксперимента.
Чаще всего в ответ на высказывание этих мыслей можно услышать, что демократия – универсальная форма правления, вне зависимости от географического расположения, истории и традиций. Но проводил ли кто-либо исследования, в процессе которых изучались изменения, сопровождающие насаждение представительной демократии в обществах, традиционно управлявшихся иным способом? Сомневаюсь. Я подозреваю, что «внедрение» демократии может вызывать у «подопытных» некое подобие когнитивного диссонанса, разрушающего традиционный уклад жизни и не способствующего выработке нового.
Часто можно также слышать, что высказывания о неприменимости демократии для того или иного народа унижают этот народ. На мой взгляд, такой народ может быть унижен как раз навязыванием ему чуждой модели, ввергающим его в кризис, выход из которого не всегда возможен без новых потрясений.
Все это я пишу с единственной целью – напомнить читателям тот факт, что современный Ближний Восток представляет собой своеобразный пазл, составленный из обломков распавшейся в результате Первой мировой войны Турецкой империи. Победители кроили это пространство на свое усмотрение, ставя во главе вновь создаваемых государств потомков знатных родов, ведущих свою родословную чуть ли не от пророка Мухаммеда, что делало свежеиспеченных монархов достаточно легитимными в глазах народа, но не спасло многих из них от разного рода «молодых офицеров», получивших европейское военное образование. Те из «офицеров», кто удержался у власти, правят при внешнем сохранении республиканской атрибутики типично монархическими методами. Эта черта, кстати, характерна не только для Ближнего Востока, но и для многих других государств, не относящихся к западному миру.
Интересно рассмотреть в этом смысле ту территорию, на которой ныне расположены современный Израиль и палестинская автономия, которая также была в свое время вычленена из распавшейся Турецкой империи. Государство Израиль представляет собой уникальный для Ближнего Востока пример демократического государства. Однако оно было создано самими евреями, без всякого влияния других государств. Израиль в этом смысле можно сравнить лишь с Соединенными Штатами. Палестинская автономия, на территории которой после ухода Турции не было никакой государственности, представляет собой «чистую доску», на которой в принципе можно написать все, что угодно. Написали слово «демократия» и – ошиблись. Даже самозваный «отец всех палестинцев» Ясер Арафат при всех его отрицательных чертах был более эффективным руководителем, нежели Махмуд Аббас. Что и сделало возможным в условиях «демократии» приход к власти террористической организации ХАМАС.
Давайте на время отвлечемся. Наверное, многие из вас читали в свое время книги Джералда Даррелла о его путешествиях. Вспомните правителя степного королевства Бафут, расположенного в Камеруне. Можете говорить мне все что угодно, но я никогда не соглашусь с тем, что правление короля, или, как его назвали, Фона Бафута, было хуже для африканцев, чем какая-нибудь нынешняя «джамахирия», изобретенная Муаммаром Каддафи. Мне совсем не кажется, что всяческие «фронты освобождения» несут африканцам освобождение от нищеты, болезней и голода. И скажу к ужасу всех последователей различных левых идеологий: я считаю, что победа «освободительных движений» на юге Африки отбросила этот регион на много лет назад.
Вернемся, однако, на Ближний Восток. То, что происходит сейчас, началось с соглашений Осло. Именно тогда Израиль под давлением мирового сообщества, и в первую очередь США, допустил существование на своей фактически территории псевдогосударственного образования – палестинской автономии, не получив ничего взамен. Это была первая ошибка. Вторую ошибку Израиль сделал (под тем же руководством) в 2006 году, когда допустил проведение на территории автономии «демократических выборов». Что сделано, то сделано. Однако впредь Израиль, как мне кажется, должен действовать осмотрительнее. До тех пор, пока руководители Израиля действовали исключительно в интересах своей страны, и им, и стране сопутствовала удача. Даже в таких войнах, которые, как казалось, должны были уничтожить Израиль. Пора понять, что на территории, где нет не только демократических традиций, но и традиций государственности вообще, игры в демократию, кто бы этого от Израиля ни требовал, принесут разочарования и беды не только евреям, но и палестинским арабам. Что сейчас и происходит. И чем пользуются исламисты, которых образование палестинского государства интересует лишь постольку, поскольку оно может приблизить их к осуществлению главной цели – созданию исламского государства «от моря до Иордана».
