ЗА ЧТО ВЫ ПАБЛИК ТЕЛЕВИДЕНИЕ? ВЕДЬ ОНО НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТО
Америка
Это кажется невероятным, злокозненным, диким – восьмой год подряд бушевская администрация ритуально предлагает срезать вполовину федеральную субсидию общественному радио и телевидению. Если следовать обычному сценарию, то это время для встревоженных слушателей и зрителей объединиться в борьбе против действий правительства и, как это было в прошлом, принудить Конгресс восстановить бюджет для общественного радио и ТВ.
С каждым годом, однако, становится все трудней завербовать необходимое число «рассерженных граждан», осаждающих Конгресс во имя выживания паблик радио и ТВ. Иногда у руководства, да и у публики возникают еретические мысли: что если золотые дни общественного телевидения – дни «Монти Питон», «Вверх по лестнице, идущей вниз», «Французский шеф-повар» - уже невозвратимы? За последнее время аудитория паблик ТВ редела даже быстрее, чем зрители коммерческих каналов. Среднее ПТВ шоу в прайм-тайм набирает столько же зрителей, сколько спортивное шоу на коммерческой программе, посвященное вольной борьбе.
Что ж, паблик ТВ устарело, утратило свойственное ему десятилетиями качество, мастерство и стиль?
Ни в коем случае.
Художники,
картины, времЯ
Только за последний год паблик ТВ поставило блистательный восьмисерийный телесериал «Мощь искусства», где удалось оригинальными и прямо-таки уникальными приемами заинтересовать художеством как массового зрителя, так и фаната искусства. Пикассо, Ван Гог, Караваджо, Бернини, Рембрандт, Давид, Тернер и наш современник и соотечественник Ротко – вот персоналии этого сериала. Но главный персонаж телесериала – профессор Колумбийского университета Саймон Шама. В его взволнованном рассказе о любимых картинах, скульптуре и художниках нет ни капли профессорского педантства, ни давления на зрителя излишней эрудиции, ни искусствоведческих разъяснений. Шама говорит об искусстве как бы с самим собой, для собственной убежденности разбирает достоинства и недостатки полюбившейся ему картины, не чуждается драматизации, вступая в спор – через пропасть времени – с художником Французской революции Жак Луи Давидом. Шама вовлекает массового зрителя в увлекательный процесс разгадывания картины Караваджо «Давид с головой Голиафа», где художник дал свой автопортрет в отрубленной голове Голиафа. Рассказы Саймона Шамы о картинах, о художниках и об их времени живо увлекательны, прекрасно субъективны, интригующи, вольно ассоциативны, но нигде не опускаются до китчевой развлекательности. Вместо развлекухи – вспышка, почти кощунственная, реальности, когда хорошо подобранный актер, играющий Ван Гога, говорит (пользуясь письмами к брату Тео) о своих бедах, а потом мы видим то же пшеничное поле в тот же час дня, когда его изобразил Ван Гог на своем знаменитом полотне, и вот уже – его «желтая комната» в том же доме и та же самая, как и при Ван Гоге. И зрителя пронзает головокружительное ощущение исторической реальности – так отлично документированы и талантливо исполнены эти «живые» сценки. То же чувство вызывают опосредствованно картины Ван Гога, демонстрируя мощь искусства, мощь его воздействия на человека. Поскольку этот превосходный телесериал к тому же до предела ёмок, набит под завязку художеством и мыслью, жду не дождусь, когда паблик ТВ прокрутит его вновь – чтобы от впечатлений, очень ярких, перейти к разбору. Что мне в этом абзаце не удалось.
Полное собрание
соЧинений по ТВ
В прошлом же году был показан на ПТВ британский телесериал «Джен Эйр» - по прославленному роману Шарлотты Бронте. От множества фильмов и телепостановок, предпринятых по этому роману, новый телефильм отличается тонкой психологизацией и верностью стилю, антуражу и понятиям исторической викторианской Англии – в ущерб «готическим» ужасам и сильной струе феминизма, отличавшим ранние инсценировки романа Шарлотты Бронте.
На инерции успеха «Джен Эйр» с конца января этого года и по сю пору прокатывается по всем телестанциям паблик ТВ семисерийный сериал по шести романам Джейн Остин, а также её телебиография. Сериал, который продлится до весны, имеет бурный успех, особенно среди малочитающей или вовсе нечитающей современной молодежи, которая таким образом – через посредство ТВ – познакомится с полным собранием сочинений этого классика английской литературы.
Идиот – Человек,
который не голосует
Вот еще один классный телесериал 2007 года, актуально вставленный в программу в самый разгар предвыборной кампании в нашей, сугубо демократической стране, о первой демократии в мире «Афины: заря демократии». Наиболее интересным – по аналогии с американскими выборами – было вот что: голосование в Афинах было обязательным (кроме рабов и женщин, они не допускались к выборам), по улицам гнали плетьми зазевавшихся граждан на выборы и называли «идиотом» человека, который уклоняется от голосования. В результате каждый грек нес личную ответственность за принимаемые правительством решения: объявление войны, строительство храма (Парфенон), изгнание из Афин неугодного гражданина (историка и генерала Фукидида – за несколько военных провалов в войне со Спартой), вынесение смертного приговора (философу Сократу, лучшему из лучших). Такова была самая первая в мире, жесткая и тираническая (тирания народа-демоса-плебса) афинская демократия.
Нет, паблик ТВ с годами не опустило планку качества, мастерства, искусства, а скорее подняло ее еще выше. Особенно это относится к музыкальным передачам. У зрителя этого воистину волшебного ТВ есть возможность бесплатно побывать не просто на всех представлениях МЕТ, а на премьерах – в прямом эфире – оперы, балета, филармонических концертов, куда билеты не только очень дороги, но часто и недоступны.
Подпитка искусством
Я не представляю американского телевещания без паблик ТВ. Для меня это – как родной дом искусства, где меня ожидают сюрпризы, подарки и события. Впервые я встретилась с этой телепрограммой, едва приехала в Нью-Йорк и поселилась в эмигрантском тогда квартале, на Беннетт авеню. В квартире был оставлен бывшими жильцами черно-белый телевизор-трудоголик. Его так часто и помногу использовали, что продолжал работать – и то мутновато – только 13-й канал, все остальные – рябили и дергались совершенно несносно. Я пребывала тогда на первой стадии эмигрантства - в тревоге, смятении и даже страхе, т.е. в состоянии шока, который называется «культурным». Помню, вечером я присела к телевизору и включила тот единственный канал. Шел фильм, как я потом узнала, “Easter Parade” («Пасхальный парад») – один из лучших голливудских мюзиклов.
И на меня обрушилась – от шальной веселой музыки, от хэппиэндного сюжета, от невероятной элегантности и летучести чудо-танцора Фреда Эстера – такая волна оптимизма, радости и неунывающего счастья, что всё в этой жизни показалось мне легко и доступно. (Кстати, для юмора – некоторые из моих соотечественников называют Фреда Эстера «чечеточником»).
Я так и приросла к этому 13-му каналу еще и потому, что там передачи безрекламны. Первое впечатление от коммерческого ТВ было очень отвращающе. Я просто не могла вначале смотреть фильм или слушать музыкальную передачу, регулярно разбиваемые рекламой. Терялось, а иногда и не находилось общее впечатление, ускользал ритмический или мелодический строй передачи, случалось, и содержание не улавливалось после перебивки. Потом-то я привыкла, но все равно было замечательно смотреть на любимом 13-м всего Чаплина, почти всего Бергмана, Трюффо, Феллини, зная, что на коммерческих программах идет какой-нибудь огнестрельный голливудский боевик, да еще и с рекламными вставками.
Виртуальные путешествиЯ
В начале нашей жизни на чужбине очень была привлекательна передача «Железнодорожные путешествия по Америке». Еще безъязычные и безлошадные, мы впивались в экран, чтобы заочно познакомиться со страной, которую мы узнали очно только спустя несколько лет. И как люди, выпущенные на волю из закрытой наглухо страны, мы мечтали о путешествиях по миру, которые пока не могли себе позволить. Тут, кстати, пришлась на паблик ТВ передача путешествий «Европа Рика Стивса». Рик Стивс, веселый и компанейский гид, ведет вас как по известным достопримечательностям Европы, так и вовлекает в небольшие локальные вылазки: будь то заброшенный городок с древним собором на верху горы в Италии; деревня, вырезанная изнутри известнякового туфа в Турции, или средневековый, идеально сохранившийся город за цельными башенными стенами во Франции. Рик Стивс постоянно обновляет свои путешествия, так что они не устаревают, и американцы, неохотно покидающие границы собственной страны, с удовольствием подключаются к безопасным и неутомительным виртуальным путешествиям, которые выбирает и разнообразит для них Рик Стивс.
Кажется, нет ни одного вида искусства и ни одного жанра внутри этого вида, которые бы упустило паблик ТВ. Оно пробудило интерес у массовой аудитории к мировой классике, прежде всего – английской, интерес, который поутих вместе со спадом книгочейства и возродился заново, благодаря блестящим постановкам сериала «Masterpiece» (прежде – Masterpiece Theater). Многосерийные сериалы типа «Сага о Форсайтах» по длине проката и детективному напрягу событий смыкались с мыльными операми на коммерческом ТВ и привечали к искусству массового зрителя, не снижая художественного уровня представлений.
Что общего между
футболистами и
оперой «Норма»? или
Незабываемый Паваротти
Но самый удивительный телехит на паблик ТВ – это, конечно, выступление трех теноров – Паваротти, Доминго и Каррерас – в Риме в 1990 году.Трансляция велась в прямом эфире из музыкального центра под открытым небом, окруженного циклопическими руинами бань Каракаллы. Все было необыкновенно в этой телепередаче – и панорамные виды, и сильно приближенные к зрителю древнеримские руины, увенчанные живописными пиниями, и, наконец, сами певцы с характерной для каждого манерой исполнения. Удивительно было и то, что классические оперные певцы давали популярный концерт, составленный наполовину из оперных арий, наполовину – из популярных песен. Телезрителю была дана редчайшая возможность попасть в Рим, на дорогостоящий и все равно малодоступный концерт самых лучших в мире теноров, на лучшего из лучших, наконец, – Лучано Паваротти. Он был тогда единственным в мире лирическим тенором – тенором золотого сечения, которых время от времени выпускает в свет Италия. Его предшественники – Энрико Карузо, Тито Скипа и др. Сейчас, когда Паваротти умер и в мире не осталось ни одного специфически итальянского лирического тенора, тогдашнее его римское представление приобретает мемориальную ценность. Вот он разворачивает огромный белый платок на своем необъятном животе; вот вовлекает в игровую импровизацию двух других теноров – совместно они решают, чем бы еще побаловать публику; вот он, с чудным обаянием, вызывает на поединок своих коллег, смогут ли они взять такую же, необычайно высокую ноту, какую взял он да еще «поиграл голосом» на этой высоте, и когда Доминго и Каррерас, поднатужившись, сдюживают, Паваротти комически приседает от ужаса и восторга.
Все это незабываемо, прекрасно и, благодаря телевещанию, повторимо.
А что касается хулителей этих популярных концертов, искусство здесь не опускается до популизма, а воспитывает массового зрителя, прививая ему вкус к классической музыке. Да, классической. Недаром футболисты Лос-Анджелеса, восторженно прослушав концерт трех теноров, выбрали для позывных своей команды музыкальную фразу, пропетую Паваротти, из оперы Беллини «Норма».
Любопытный факт: в качестве музыкальной заставки футболисты выбрали не общеизвестные оперы Верди, Пуччини или Моцарта, а раритетную оперу маргинального и полузабытого композитора. Вот как классическая музыка без всяких пропагандистских усилий, а только талантом и страстью её исполнителей внедряется в массы!
Любопытно и другое: название концерта «Три тенора» проложило зеленую дорогу жанру трех теноров. То же паблик ТВ транслировало концерты трех ирландских теноров, трех еврейских теноров и т.д. Интересно, как долго продержится и какими тенорами обновится этот хрупкий и диковинный жанр?
Как власти наказывают паблик ТВ
Отчего же, несмотря на высокое качество передач, паблик ТВ неустанно подвергается экономическим репрессалиям? Считалось очевидным, что эти атаки на бюджет были местью за ощутимый в трансляциях общественного ТВ либеральный уклон. Ньют Гингрич был предельно откровенным, объясняя первый удар по бюджету ПТВ в 1995 году наказанием паблик ТВ за его либеральные проступки. Но сейчас эта война должна быть окончена. Во главе Корпорации по общественному телевещанию стоят республиканцы. Просматривая сейчас весь репертуар ПТВ, трудно отыскать пристрастность к чему-либо вообще, кроме, пожалуй, нетерпимости к китчу, пошлости, косности.
Но популярные передачи на прайм-тайм, которые смотрит большинство поклонников паблик ТВ, - “The NewsHour”, “Nova”, “Nature”, “Masterpiece” – устарели, им пошел уже четвертый десяток, и это чувствуется по передачам.
Затем пришла пора кабельного ТВ, и уникальность паблик ТВ прервалась. Сейчас на выбор зрителю имеется не только бесчисленное число телеканалов, но многие из них предлагают мастерские передачи, которые в прошлом вы могли увидеть только на паблик ТВ, и – по крайней мере в некоторых случаях – они делают их лучше.
Потрясающая (и потрясающе дорогая) документальная передача ВВС «Планета Земля», к примеру, которую в былые дни было бы естественно увидеть на ПТВ, транслировалась почему-то на канале Discovery, который, надо полагать, смог лучше позволить себе эту передачу. Между тем паблик ТВ все более и более теряет свою уникальность и напоминает все, что происходит на рядовом ТВ.
Принимая во внимание, что ПТВ – феномен, который вряд ли удастся повторить, что это – последняя отдушина бесплатного телевидения, никогда не опускавшегося до китча, принципиально верного культурным заветам и стандартам мировой цивилизации, эту программу, как понимают все ее поклонники и фанаты, надо сохранить во что бы то ни стало.
Создание новой первоклассной телестанции стоит невероятно, баснословно дорого. Поэтому наилучшее решение всех бед паблик ТВ – то самое, которое, вероятно, никогда не случится: больше денег от государства, не меньше.
С каждым годом, однако, становится все трудней завербовать необходимое число «рассерженных граждан», осаждающих Конгресс во имя выживания паблик радио и ТВ. Иногда у руководства, да и у публики возникают еретические мысли: что если золотые дни общественного телевидения – дни «Монти Питон», «Вверх по лестнице, идущей вниз», «Французский шеф-повар» - уже невозвратимы? За последнее время аудитория паблик ТВ редела даже быстрее, чем зрители коммерческих каналов. Среднее ПТВ шоу в прайм-тайм набирает столько же зрителей, сколько спортивное шоу на коммерческой программе, посвященное вольной борьбе.
Что ж, паблик ТВ устарело, утратило свойственное ему десятилетиями качество, мастерство и стиль?
Ни в коем случае.
Художники,
картины, времЯ
Только за последний год паблик ТВ поставило блистательный восьмисерийный телесериал «Мощь искусства», где удалось оригинальными и прямо-таки уникальными приемами заинтересовать художеством как массового зрителя, так и фаната искусства. Пикассо, Ван Гог, Караваджо, Бернини, Рембрандт, Давид, Тернер и наш современник и соотечественник Ротко – вот персоналии этого сериала. Но главный персонаж телесериала – профессор Колумбийского университета Саймон Шама. В его взволнованном рассказе о любимых картинах, скульптуре и художниках нет ни капли профессорского педантства, ни давления на зрителя излишней эрудиции, ни искусствоведческих разъяснений. Шама говорит об искусстве как бы с самим собой, для собственной убежденности разбирает достоинства и недостатки полюбившейся ему картины, не чуждается драматизации, вступая в спор – через пропасть времени – с художником Французской революции Жак Луи Давидом. Шама вовлекает массового зрителя в увлекательный процесс разгадывания картины Караваджо «Давид с головой Голиафа», где художник дал свой автопортрет в отрубленной голове Голиафа. Рассказы Саймона Шамы о картинах, о художниках и об их времени живо увлекательны, прекрасно субъективны, интригующи, вольно ассоциативны, но нигде не опускаются до китчевой развлекательности. Вместо развлекухи – вспышка, почти кощунственная, реальности, когда хорошо подобранный актер, играющий Ван Гога, говорит (пользуясь письмами к брату Тео) о своих бедах, а потом мы видим то же пшеничное поле в тот же час дня, когда его изобразил Ван Гог на своем знаменитом полотне, и вот уже – его «желтая комната» в том же доме и та же самая, как и при Ван Гоге. И зрителя пронзает головокружительное ощущение исторической реальности – так отлично документированы и талантливо исполнены эти «живые» сценки. То же чувство вызывают опосредствованно картины Ван Гога, демонстрируя мощь искусства, мощь его воздействия на человека. Поскольку этот превосходный телесериал к тому же до предела ёмок, набит под завязку художеством и мыслью, жду не дождусь, когда паблик ТВ прокрутит его вновь – чтобы от впечатлений, очень ярких, перейти к разбору. Что мне в этом абзаце не удалось.
Полное собрание
соЧинений по ТВ
В прошлом же году был показан на ПТВ британский телесериал «Джен Эйр» - по прославленному роману Шарлотты Бронте. От множества фильмов и телепостановок, предпринятых по этому роману, новый телефильм отличается тонкой психологизацией и верностью стилю, антуражу и понятиям исторической викторианской Англии – в ущерб «готическим» ужасам и сильной струе феминизма, отличавшим ранние инсценировки романа Шарлотты Бронте.
На инерции успеха «Джен Эйр» с конца января этого года и по сю пору прокатывается по всем телестанциям паблик ТВ семисерийный сериал по шести романам Джейн Остин, а также её телебиография. Сериал, который продлится до весны, имеет бурный успех, особенно среди малочитающей или вовсе нечитающей современной молодежи, которая таким образом – через посредство ТВ – познакомится с полным собранием сочинений этого классика английской литературы.
Идиот – Человек,
который не голосует
Вот еще один классный телесериал 2007 года, актуально вставленный в программу в самый разгар предвыборной кампании в нашей, сугубо демократической стране, о первой демократии в мире «Афины: заря демократии». Наиболее интересным – по аналогии с американскими выборами – было вот что: голосование в Афинах было обязательным (кроме рабов и женщин, они не допускались к выборам), по улицам гнали плетьми зазевавшихся граждан на выборы и называли «идиотом» человека, который уклоняется от голосования. В результате каждый грек нес личную ответственность за принимаемые правительством решения: объявление войны, строительство храма (Парфенон), изгнание из Афин неугодного гражданина (историка и генерала Фукидида – за несколько военных провалов в войне со Спартой), вынесение смертного приговора (философу Сократу, лучшему из лучших). Такова была самая первая в мире, жесткая и тираническая (тирания народа-демоса-плебса) афинская демократия.
Нет, паблик ТВ с годами не опустило планку качества, мастерства, искусства, а скорее подняло ее еще выше. Особенно это относится к музыкальным передачам. У зрителя этого воистину волшебного ТВ есть возможность бесплатно побывать не просто на всех представлениях МЕТ, а на премьерах – в прямом эфире – оперы, балета, филармонических концертов, куда билеты не только очень дороги, но часто и недоступны.
Подпитка искусством
Я не представляю американского телевещания без паблик ТВ. Для меня это – как родной дом искусства, где меня ожидают сюрпризы, подарки и события. Впервые я встретилась с этой телепрограммой, едва приехала в Нью-Йорк и поселилась в эмигрантском тогда квартале, на Беннетт авеню. В квартире был оставлен бывшими жильцами черно-белый телевизор-трудоголик. Его так часто и помногу использовали, что продолжал работать – и то мутновато – только 13-й канал, все остальные – рябили и дергались совершенно несносно. Я пребывала тогда на первой стадии эмигрантства - в тревоге, смятении и даже страхе, т.е. в состоянии шока, который называется «культурным». Помню, вечером я присела к телевизору и включила тот единственный канал. Шел фильм, как я потом узнала, “Easter Parade” («Пасхальный парад») – один из лучших голливудских мюзиклов.
И на меня обрушилась – от шальной веселой музыки, от хэппиэндного сюжета, от невероятной элегантности и летучести чудо-танцора Фреда Эстера – такая волна оптимизма, радости и неунывающего счастья, что всё в этой жизни показалось мне легко и доступно. (Кстати, для юмора – некоторые из моих соотечественников называют Фреда Эстера «чечеточником»).
Я так и приросла к этому 13-му каналу еще и потому, что там передачи безрекламны. Первое впечатление от коммерческого ТВ было очень отвращающе. Я просто не могла вначале смотреть фильм или слушать музыкальную передачу, регулярно разбиваемые рекламой. Терялось, а иногда и не находилось общее впечатление, ускользал ритмический или мелодический строй передачи, случалось, и содержание не улавливалось после перебивки. Потом-то я привыкла, но все равно было замечательно смотреть на любимом 13-м всего Чаплина, почти всего Бергмана, Трюффо, Феллини, зная, что на коммерческих программах идет какой-нибудь огнестрельный голливудский боевик, да еще и с рекламными вставками.
Виртуальные путешествиЯ
В начале нашей жизни на чужбине очень была привлекательна передача «Железнодорожные путешествия по Америке». Еще безъязычные и безлошадные, мы впивались в экран, чтобы заочно познакомиться со страной, которую мы узнали очно только спустя несколько лет. И как люди, выпущенные на волю из закрытой наглухо страны, мы мечтали о путешествиях по миру, которые пока не могли себе позволить. Тут, кстати, пришлась на паблик ТВ передача путешествий «Европа Рика Стивса». Рик Стивс, веселый и компанейский гид, ведет вас как по известным достопримечательностям Европы, так и вовлекает в небольшие локальные вылазки: будь то заброшенный городок с древним собором на верху горы в Италии; деревня, вырезанная изнутри известнякового туфа в Турции, или средневековый, идеально сохранившийся город за цельными башенными стенами во Франции. Рик Стивс постоянно обновляет свои путешествия, так что они не устаревают, и американцы, неохотно покидающие границы собственной страны, с удовольствием подключаются к безопасным и неутомительным виртуальным путешествиям, которые выбирает и разнообразит для них Рик Стивс.
Кажется, нет ни одного вида искусства и ни одного жанра внутри этого вида, которые бы упустило паблик ТВ. Оно пробудило интерес у массовой аудитории к мировой классике, прежде всего – английской, интерес, который поутих вместе со спадом книгочейства и возродился заново, благодаря блестящим постановкам сериала «Masterpiece» (прежде – Masterpiece Theater). Многосерийные сериалы типа «Сага о Форсайтах» по длине проката и детективному напрягу событий смыкались с мыльными операми на коммерческом ТВ и привечали к искусству массового зрителя, не снижая художественного уровня представлений.
Что общего между
футболистами и
оперой «Норма»? или
Незабываемый Паваротти
Но самый удивительный телехит на паблик ТВ – это, конечно, выступление трех теноров – Паваротти, Доминго и Каррерас – в Риме в 1990 году.Трансляция велась в прямом эфире из музыкального центра под открытым небом, окруженного циклопическими руинами бань Каракаллы. Все было необыкновенно в этой телепередаче – и панорамные виды, и сильно приближенные к зрителю древнеримские руины, увенчанные живописными пиниями, и, наконец, сами певцы с характерной для каждого манерой исполнения. Удивительно было и то, что классические оперные певцы давали популярный концерт, составленный наполовину из оперных арий, наполовину – из популярных песен. Телезрителю была дана редчайшая возможность попасть в Рим, на дорогостоящий и все равно малодоступный концерт самых лучших в мире теноров, на лучшего из лучших, наконец, – Лучано Паваротти. Он был тогда единственным в мире лирическим тенором – тенором золотого сечения, которых время от времени выпускает в свет Италия. Его предшественники – Энрико Карузо, Тито Скипа и др. Сейчас, когда Паваротти умер и в мире не осталось ни одного специфически итальянского лирического тенора, тогдашнее его римское представление приобретает мемориальную ценность. Вот он разворачивает огромный белый платок на своем необъятном животе; вот вовлекает в игровую импровизацию двух других теноров – совместно они решают, чем бы еще побаловать публику; вот он, с чудным обаянием, вызывает на поединок своих коллег, смогут ли они взять такую же, необычайно высокую ноту, какую взял он да еще «поиграл голосом» на этой высоте, и когда Доминго и Каррерас, поднатужившись, сдюживают, Паваротти комически приседает от ужаса и восторга.
Все это незабываемо, прекрасно и, благодаря телевещанию, повторимо.
А что касается хулителей этих популярных концертов, искусство здесь не опускается до популизма, а воспитывает массового зрителя, прививая ему вкус к классической музыке. Да, классической. Недаром футболисты Лос-Анджелеса, восторженно прослушав концерт трех теноров, выбрали для позывных своей команды музыкальную фразу, пропетую Паваротти, из оперы Беллини «Норма».
Любопытный факт: в качестве музыкальной заставки футболисты выбрали не общеизвестные оперы Верди, Пуччини или Моцарта, а раритетную оперу маргинального и полузабытого композитора. Вот как классическая музыка без всяких пропагандистских усилий, а только талантом и страстью её исполнителей внедряется в массы!
Любопытно и другое: название концерта «Три тенора» проложило зеленую дорогу жанру трех теноров. То же паблик ТВ транслировало концерты трех ирландских теноров, трех еврейских теноров и т.д. Интересно, как долго продержится и какими тенорами обновится этот хрупкий и диковинный жанр?
Как власти наказывают паблик ТВ
Отчего же, несмотря на высокое качество передач, паблик ТВ неустанно подвергается экономическим репрессалиям? Считалось очевидным, что эти атаки на бюджет были местью за ощутимый в трансляциях общественного ТВ либеральный уклон. Ньют Гингрич был предельно откровенным, объясняя первый удар по бюджету ПТВ в 1995 году наказанием паблик ТВ за его либеральные проступки. Но сейчас эта война должна быть окончена. Во главе Корпорации по общественному телевещанию стоят республиканцы. Просматривая сейчас весь репертуар ПТВ, трудно отыскать пристрастность к чему-либо вообще, кроме, пожалуй, нетерпимости к китчу, пошлости, косности.
Но популярные передачи на прайм-тайм, которые смотрит большинство поклонников паблик ТВ, - “The NewsHour”, “Nova”, “Nature”, “Masterpiece” – устарели, им пошел уже четвертый десяток, и это чувствуется по передачам.
Затем пришла пора кабельного ТВ, и уникальность паблик ТВ прервалась. Сейчас на выбор зрителю имеется не только бесчисленное число телеканалов, но многие из них предлагают мастерские передачи, которые в прошлом вы могли увидеть только на паблик ТВ, и – по крайней мере в некоторых случаях – они делают их лучше.
Потрясающая (и потрясающе дорогая) документальная передача ВВС «Планета Земля», к примеру, которую в былые дни было бы естественно увидеть на ПТВ, транслировалась почему-то на канале Discovery, который, надо полагать, смог лучше позволить себе эту передачу. Между тем паблик ТВ все более и более теряет свою уникальность и напоминает все, что происходит на рядовом ТВ.
Принимая во внимание, что ПТВ – феномен, который вряд ли удастся повторить, что это – последняя отдушина бесплатного телевидения, никогда не опускавшегося до китча, принципиально верного культурным заветам и стандартам мировой цивилизации, эту программу, как понимают все ее поклонники и фанаты, надо сохранить во что бы то ни стало.
Создание новой первоклассной телестанции стоит невероятно, баснословно дорого. Поэтому наилучшее решение всех бед паблик ТВ – то самое, которое, вероятно, никогда не случится: больше денег от государства, не меньше.
comments (Total: 3)