НА ТАНКЕ – В ДУШИ ШКОЛЬНИКОВ
Дела житейские
У людей, независимо от возраста, бывают разные игрушки и причуды, только применительно к взрослым это чаще именуется хобби. У губернатора Калифорнии с возрастом тоже появилась своя причуда-хобби. Он, как выяснилось, жить не может без танка – не игрушечного, а настоящего, марки M47 времен Корейской войны, на котором (ну или на таком точно) он в 1965 году 18-летним австрийским солдатом поездил, служа в Армии. Танки этого типа находились на вооружении США в начале 1950-х, а после того как устарели, были отданы в другие страны – Пакистан, Португалию, Грецию, Италию, Испанию. И в Австрию, где юный Арни и поймал свой первый кайф, взобравшись на него, вернее – в него.
Прошли годы, железный Арни покорил Америку, сумев стать едва ли не ее символом. Рассказывая о службе в армии в своей автобиографии “Арнольд: Воспитание культуриста”, Шварценеггер описывает чувства, которые испытывал, управляя этой мощной боевой машиной, ставшей как бы “частью его самого”. Видимо, в память о тех незабываемых впечатлениях он и решил выкупить танк M47 у австрийского военного ведомства в 1999 году, уже на закате своей голливудской карьеры, перебросив его через океан в Штаты. Австрия хоть и потеряла многое, лишившись такого сына, но никогда не переставала гордиться им. Поэтому отказа, разумеется, не последовало.
Во Флориде как раз открывался очередной ресторан компании Planet Hollywood, совладельцем и компаньоном которой Арни являлся, и он решил украсить своим сокровищем звездный ресторан. Но “Планете Голливуд” уже ничто не могло помочь, даже австрийско-американский танк прославленного терминатора. В том же 1999-м компания объявила банкротство. Шварценеггер отказался от своей доли, разрешив, однако, своим, теперь уже бывшим компаньонам – Брюсу Уиллису и Сильвестру Сталлоне, использовать, как прежде, его имя в рекламных целях. Иными словами, от посетителей ресторанов “Планеты Голливуд” попросту скрыли уход Шварценеггера.
Посчитав, как видно, что имя и слава терминатора будут повесомее, чем танк, его он у компании отобрал и передал – опять-таки во временное пользование – в Motts Military Museum, в Гроувпорт, штат Огайо, где грозная машина все это время благополучно и простояла в качестве музейного экспоната времен Корейской войны и собственности прославленного Арнольда Шварценеггера.
В отличие от Сталлоне тех лет Арни все еще был востребован как актер (хотя и на весьма ощутимом спаде), когда задумал сменить нимб кинозвезды и кумира публики на солидное кресло политического деятеля. В июле 2003-го на экраны вышла долгожданная третья часть крутого “Терминатора”, а в ноябре того же года он уже был избран губернатором штата Калифорния и объявил о своем полном уходе в политику.
Девять лет спустя Арни, теперь уже дважды губернатор Калифорнии, снова вспомнил о своем хобби на гусеничном ходу, возжелав иметь его всегда под рукой – не где-то там, в Огайо, а в Калифорнии, поближе к дому. Губернатор хочет иметь возможность, когда вздумается, любоваться своим сокровищем – примерно так прокомментировал это решение его пресс-секретарь Аарон Маклиэр. Вот только отказался уточнить, где именно он собирается его хранить.
Но Шварценеггер не ограничился одним любованием, он надумал использовать свой танк в качестве пряника для трудных подростков и поощрения – для примерных. Причем он намеревается собственноручно катать школьников из неблагополучных районов – тех из них, кто не прогуливает уроки, не балуется наркотиками и в свободное от учебы время не болтается по улицам, группируясь в подростковые банды, а устраивается на работу, на part time.
Губернатор, видимо, не может забыть те времена, когда Голливуд сделал из него кумира молодежи, объект восхищения и подражания. Увы, звездная эпопея осталась позади, нет уж и прежних бицепсов, как никак грозный терминатор перешагнул через шестидесятилетний рубеж. Но он не слишком об этом и жалеет, поскольку получил взамен то, к чему стремился больше, чем к карьере в кино. Быть главой самого большого и самого богатого штата Америки приятнее и почетнее, чем просто стареющей и никому уже неинтересной кинозвездой.
Но, думается, кем бы ни был Шварценеггер теперь и потом, амбиции спортсмена-культуриста неистребимы и непреходящи. Тот, кто однажды был кумиром публики, болен этим синдромом навсегда. И пассаж губернатора с танком тому иллюстрация. Не танк он щедро предлагает американским школьникам, а возможность вспомнить о его былой славе и еще раз восхититься ею. Да, собственно, почему бы и нет. Шварценеггеру есть чем гордиться, есть за что самому себя уважать. Ведь он человек, сделавший себя сам – свое тело, свою волю, свою всемирную известность и карьеру – актерскую, деловую, политическую. Чужак-австриец, заставивший помешанных на самих себе американцев не только принять, но и полюбить его.
Когда начинающему, никому еще неизвестному актеру из Австрии предложили в Голливуде взять псевдоним Arnold Strong, дабы не мучить зрителя его труднопроизносимой и еще труднее запоминающейся фамилией, австриец достаточно самонадеянно возразил: “Я добьюсь того, чтобы мою фамилию запомнил и знал каждый американец.” И надо отдать ему должное – самонадеянность его не подвела. Сегодня произнести или написать языколомательное Schwarzenegger для жителя Америки, а заодно и любой другой страны мира – just piece of cake (раз плюнуть, по-нашему).
Ну а в данном конкретном случае Шварценеггера-губернатора заботит отношение современных школьников к Шварценеггеру-артисту, вернее, то досадное обстоятельство, что за давностью лет они могут “железного Арни” не знать или потерять к нему интерес. Кстати, он этого и не скрывает, именно так и объяснив свое экстравагантное решение. “Раньше, – говорит он, – я мог вдохновлять детей, снимаясь в фильмах. Но с 2003 года, став губернатором, отошел от кино и перестал представлять интерес для детей.”
Прошли годы, железный Арни покорил Америку, сумев стать едва ли не ее символом. Рассказывая о службе в армии в своей автобиографии “Арнольд: Воспитание культуриста”, Шварценеггер описывает чувства, которые испытывал, управляя этой мощной боевой машиной, ставшей как бы “частью его самого”. Видимо, в память о тех незабываемых впечатлениях он и решил выкупить танк M47 у австрийского военного ведомства в 1999 году, уже на закате своей голливудской карьеры, перебросив его через океан в Штаты. Австрия хоть и потеряла многое, лишившись такого сына, но никогда не переставала гордиться им. Поэтому отказа, разумеется, не последовало.
Во Флориде как раз открывался очередной ресторан компании Planet Hollywood, совладельцем и компаньоном которой Арни являлся, и он решил украсить своим сокровищем звездный ресторан. Но “Планете Голливуд” уже ничто не могло помочь, даже австрийско-американский танк прославленного терминатора. В том же 1999-м компания объявила банкротство. Шварценеггер отказался от своей доли, разрешив, однако, своим, теперь уже бывшим компаньонам – Брюсу Уиллису и Сильвестру Сталлоне, использовать, как прежде, его имя в рекламных целях. Иными словами, от посетителей ресторанов “Планеты Голливуд” попросту скрыли уход Шварценеггера.
Посчитав, как видно, что имя и слава терминатора будут повесомее, чем танк, его он у компании отобрал и передал – опять-таки во временное пользование – в Motts Military Museum, в Гроувпорт, штат Огайо, где грозная машина все это время благополучно и простояла в качестве музейного экспоната времен Корейской войны и собственности прославленного Арнольда Шварценеггера.
В отличие от Сталлоне тех лет Арни все еще был востребован как актер (хотя и на весьма ощутимом спаде), когда задумал сменить нимб кинозвезды и кумира публики на солидное кресло политического деятеля. В июле 2003-го на экраны вышла долгожданная третья часть крутого “Терминатора”, а в ноябре того же года он уже был избран губернатором штата Калифорния и объявил о своем полном уходе в политику.
Девять лет спустя Арни, теперь уже дважды губернатор Калифорнии, снова вспомнил о своем хобби на гусеничном ходу, возжелав иметь его всегда под рукой – не где-то там, в Огайо, а в Калифорнии, поближе к дому. Губернатор хочет иметь возможность, когда вздумается, любоваться своим сокровищем – примерно так прокомментировал это решение его пресс-секретарь Аарон Маклиэр. Вот только отказался уточнить, где именно он собирается его хранить.
Но Шварценеггер не ограничился одним любованием, он надумал использовать свой танк в качестве пряника для трудных подростков и поощрения – для примерных. Причем он намеревается собственноручно катать школьников из неблагополучных районов – тех из них, кто не прогуливает уроки, не балуется наркотиками и в свободное от учебы время не болтается по улицам, группируясь в подростковые банды, а устраивается на работу, на part time.
Губернатор, видимо, не может забыть те времена, когда Голливуд сделал из него кумира молодежи, объект восхищения и подражания. Увы, звездная эпопея осталась позади, нет уж и прежних бицепсов, как никак грозный терминатор перешагнул через шестидесятилетний рубеж. Но он не слишком об этом и жалеет, поскольку получил взамен то, к чему стремился больше, чем к карьере в кино. Быть главой самого большого и самого богатого штата Америки приятнее и почетнее, чем просто стареющей и никому уже неинтересной кинозвездой.
Но, думается, кем бы ни был Шварценеггер теперь и потом, амбиции спортсмена-культуриста неистребимы и непреходящи. Тот, кто однажды был кумиром публики, болен этим синдромом навсегда. И пассаж губернатора с танком тому иллюстрация. Не танк он щедро предлагает американским школьникам, а возможность вспомнить о его былой славе и еще раз восхититься ею. Да, собственно, почему бы и нет. Шварценеггеру есть чем гордиться, есть за что самому себя уважать. Ведь он человек, сделавший себя сам – свое тело, свою волю, свою всемирную известность и карьеру – актерскую, деловую, политическую. Чужак-австриец, заставивший помешанных на самих себе американцев не только принять, но и полюбить его.
Когда начинающему, никому еще неизвестному актеру из Австрии предложили в Голливуде взять псевдоним Arnold Strong, дабы не мучить зрителя его труднопроизносимой и еще труднее запоминающейся фамилией, австриец достаточно самонадеянно возразил: “Я добьюсь того, чтобы мою фамилию запомнил и знал каждый американец.” И надо отдать ему должное – самонадеянность его не подвела. Сегодня произнести или написать языколомательное Schwarzenegger для жителя Америки, а заодно и любой другой страны мира – just piece of cake (раз плюнуть, по-нашему).
Ну а в данном конкретном случае Шварценеггера-губернатора заботит отношение современных школьников к Шварценеггеру-артисту, вернее, то досадное обстоятельство, что за давностью лет они могут “железного Арни” не знать или потерять к нему интерес. Кстати, он этого и не скрывает, именно так и объяснив свое экстравагантное решение. “Раньше, – говорит он, – я мог вдохновлять детей, снимаясь в фильмах. Но с 2003 года, став губернатором, отошел от кино и перестал представлять интерес для детей.”
