Дизайн - слуга или равноправный партнер
Культура
В древности, во времена расцвета античности, вопрос о вторичности искусства прикладного даже не поднимался, потому что одинаково почитались скульпторы, живописцы, архитекторы, каллиграфы, мастера шпалер, мозаики, гончарных шедевров, оружия, творцы одежды, убранства храмов и домов. Разумеется, если боги наделили их в равной степени талантом, пониманием красоты и вкусом, что и отличало подлинного художника, чем бы он ни занимался, от ремесленника. Эллины считали себя выше варваров именно потому, что не допускали утраты чувства меры и красоты, а при виде талантливо выполненного изваяния, фрески, портала храма, амфоры, рукояти меча или женщины в красивом одеянии охватывали их восторг и тиноэстезис, замирание сердца, отождествлявшегося с душой. В той или иной форме подобные мысли и убеждения были свойственны большинству культур и донесены до нас из глубин истории Египта, Китая, Индии, Иудеи, Рима, запечатлены в постулатах их философии, в литературных источниках.
Со времён Аристотеля великие европейские мыслители славили красоту и её создателей. Это были и деятели Ренессанса, а следом за ними Вольтер, Кант, Гёте, Белинский... Потом наступило время, когда к искусству истинному относить стали лишь изобразительную его ветвь, низведя прикладников к ремесленничеству. И только с рождением в двадцатых годах прошлого века немецкого, а вернее, интернационального Баухауза, который был не просто архитектурно-художественным объединением (подумайте, какие имена – Крогиус, Альберт, Кандинский, Файнингер, Лисицкий), но явлением всепланетного звучания и значения, акценты были расставлены верно, и творчество прикладников вновь обрело статус искусства. Настоящего. Это прежде всего архитектура и строительный дизайн, текстиль, ковроткачество, художественное стекло, вознесенная к высокому искусству фотография, моделирование и изготовление одежды, дизайн посуды и сотен всяческих нужнейших мелочей. Собственно, само слово «дизайн» в своём нынешнем значении появилось тогда, во времена Баухауза, и мы подчас забываем, что первоначально воспринималось оно двояко: во-первых, как чертёж, рисунок, а во-вторых (и это главное), как замысел, т.е. исходная мысль, идея, фантазия творца. Дизайн ныне, как говорится, в цене, а потому во всём мире известен и чрезвычайно популярен единственный многопрофильный Институт (или Музей, называют и так и эдак) дизайна. Где? Разумеется, в Нью-Йорке. Вот в этот-то музей мы сегодня, дорогие друзья, и отправимся. Не в первый, заметьте, раз. Хотя приходилось бывать на выставках дизайнерских разработок в разных музеях, нью-йоркских Еврейском, Бруклинском и Метрополитен, например..
Итак, открыв резные двери, мы вошли в декорированный превосходной резьбой дубовой обшивки огромный холл дворца Эндрю Карнеги, подаренного этим суперпредпринимателем музею дизайна, в котором Карнеги очень хорошо разбирался и талантливые образцы которого высоко ценил. Музей своё название оправдывает полностью – он выставляет лучшие работы, находки, изобретения мастеров прикладного искусства во всех мыслимых его ипостасях. Утилитарность, удобство, красота, изящество, соответствие требованиям времени и, главное, нужность людям – вот лозунг экспозиций этого музея, который мы с вами посещали неоднократно, пополняя свои знания в аспекте историческом и практическом, да и попросту видя массу полезных и интересно задуманных вещей. И взяв их, как говорится, на вооружение. Богатейшие коллекции мебели, обоев, посуды, оригинального рисунка тканей, моднейшей одежды, бытовой техники, массы совершенно неожиданных мелочей привлекают толпы посетителей. Разглядывающих, записывающих, зарисовывающих, покупающих каталоги. Популярность этого музея в Америке велика. А институтом зовут его по праву: здесь проводится углублённая исследовательская работа в области истории дизайна и достижений его мастеров, технологических новинок. Причём охват всевременной и всепланетный.
Совсем недавно мы знакомились с историей и преображением ножа, ложки и вилки (ух, какая же это была буквально революционная новинка!) на примере британских, французских и итальянских столовых приборов. Потом приобщались к фантазиям модельеров из знаменитого японского Института костюма города Киото. Уже в этом году завершилась грандиозная выставка «Пиранези как дизайнер», ставшая для многих открытием. Потому что мы знали великого итальянского художника Джованни Батисту Пиранези как автора поражающих величественностью пространственных построений архитектурных фантазий, как мастера светотени, как гравёра-виртуоза, наконец, и вдруг – дизайнер! Да какой блистательный – реформатор, изобретатель, новатор дизайна. Можно сказать, модернист. И не только для своего времени, т.е. середины XVIII столетия, но и в последующие века, вплоть до наших дней. И это дизайн интерьеров, мебели, ваз, всяческих чайников-кофейников, подсвечников, часов, одежды, самых разных декоративных объектов. Чудо!
А сейчас в музее представлена уже Южная Америка в лице бразильских дизайнеров с мировым именем братьев Фернандо и Умберто Кампана, причём здесь и их собственные весьма оригинальные, подчас провокационные разработки, и собранные ими со всего света творения высококлассных мастеров разнопланового мирового искусства. В том числе прошлых веков, что подтверждает тезис об извечности дизайна, как бы он в те времена ни назывался. Коллекция потрясает воображение необъятностью человеческого мастерства, какой-то одарённостью свыше и трудолюбием этих разнонациональных художников – англичан, французов, японцев... Необычайно сексуальные, буйные колористически иллюстрации к стихам Джона Торнтона; прихотливый узор из угадываемых, удивительных в своей пластике фигурок летучих мышей в стилистике старых традиций Страны восходящего солнца; тончайше воспроизведенные крылышки насекомых(Франция); английское ожерелье; фламандское древо познания, выполненное в необычном сочетании дерева, металла и шёлка; дивный фантазийный стул Микеланджело Перголези (опять мы удивлены: Перголези – дизайнер) и ещё один стул-скала просто из Нью-Йорка начала прошлого века...
В творчестве самих братьев Кампана много интересного и дерзко оригинального, но одно из их изделий меня просто ошарашило: это обычное обтянутое плетёной соломкой кресло с аппликацией самыми неожиданными предметами, подобранными (такое, во всяком случае, впечатление) на свалке. Это какие-то пластмассовые флаконы, обломки неизвестно чего, резиновые тапки-вьетнамки, прорвавшая обивку нога выброшенного розового пупса. Сидеть в таком креслице невозможно, любоваться им не приходится, напротив, вызывает оно резкое неприятие. Стало быть, сделано с одной целью: эпатаж, привлечение внимания, что не новость в наше время. У кресла остановились несколько зрителей и красивый парень, что-то им увлечённо объяснявший. Я тоже с разбегу вклинилась в беседу: «Хотелось бы увидеть того ненормального дизайнера, который придумал это сумасшедшее кресло». Молодой человек рассмеялся: «У вас есть такая возможность. Это я». Неловко было ужасно, но я не сбежала и из дальнейшего рассказа уразумела, что здесь не только эпатаж публики, но и в какой-то степени карикатура на сумбурное, многосложное, непредсказуемое наше время. Стало понятно, почему именно безумное кресло стало логотипом всей выставки. «Наша цель, - говорит Фернандо Кампана, - создать мост между дизайном и поэзией, дизайном и скрытым людским желанием быть лучше, дизайном и фантазиями повседневной жизни».
Музей дизайна находится в Манхэттене, на углу 5-й авеню и 91-й улицы. Поезда метро 4, 5, 6 до 86-улицы.
Со времён Аристотеля великие европейские мыслители славили красоту и её создателей. Это были и деятели Ренессанса, а следом за ними Вольтер, Кант, Гёте, Белинский... Потом наступило время, когда к искусству истинному относить стали лишь изобразительную его ветвь, низведя прикладников к ремесленничеству. И только с рождением в двадцатых годах прошлого века немецкого, а вернее, интернационального Баухауза, который был не просто архитектурно-художественным объединением (подумайте, какие имена – Крогиус, Альберт, Кандинский, Файнингер, Лисицкий), но явлением всепланетного звучания и значения, акценты были расставлены верно, и творчество прикладников вновь обрело статус искусства. Настоящего. Это прежде всего архитектура и строительный дизайн, текстиль, ковроткачество, художественное стекло, вознесенная к высокому искусству фотография, моделирование и изготовление одежды, дизайн посуды и сотен всяческих нужнейших мелочей. Собственно, само слово «дизайн» в своём нынешнем значении появилось тогда, во времена Баухауза, и мы подчас забываем, что первоначально воспринималось оно двояко: во-первых, как чертёж, рисунок, а во-вторых (и это главное), как замысел, т.е. исходная мысль, идея, фантазия творца. Дизайн ныне, как говорится, в цене, а потому во всём мире известен и чрезвычайно популярен единственный многопрофильный Институт (или Музей, называют и так и эдак) дизайна. Где? Разумеется, в Нью-Йорке. Вот в этот-то музей мы сегодня, дорогие друзья, и отправимся. Не в первый, заметьте, раз. Хотя приходилось бывать на выставках дизайнерских разработок в разных музеях, нью-йоркских Еврейском, Бруклинском и Метрополитен, например..
Итак, открыв резные двери, мы вошли в декорированный превосходной резьбой дубовой обшивки огромный холл дворца Эндрю Карнеги, подаренного этим суперпредпринимателем музею дизайна, в котором Карнеги очень хорошо разбирался и талантливые образцы которого высоко ценил. Музей своё название оправдывает полностью – он выставляет лучшие работы, находки, изобретения мастеров прикладного искусства во всех мыслимых его ипостасях. Утилитарность, удобство, красота, изящество, соответствие требованиям времени и, главное, нужность людям – вот лозунг экспозиций этого музея, который мы с вами посещали неоднократно, пополняя свои знания в аспекте историческом и практическом, да и попросту видя массу полезных и интересно задуманных вещей. И взяв их, как говорится, на вооружение. Богатейшие коллекции мебели, обоев, посуды, оригинального рисунка тканей, моднейшей одежды, бытовой техники, массы совершенно неожиданных мелочей привлекают толпы посетителей. Разглядывающих, записывающих, зарисовывающих, покупающих каталоги. Популярность этого музея в Америке велика. А институтом зовут его по праву: здесь проводится углублённая исследовательская работа в области истории дизайна и достижений его мастеров, технологических новинок. Причём охват всевременной и всепланетный.
Совсем недавно мы знакомились с историей и преображением ножа, ложки и вилки (ух, какая же это была буквально революционная новинка!) на примере британских, французских и итальянских столовых приборов. Потом приобщались к фантазиям модельеров из знаменитого японского Института костюма города Киото. Уже в этом году завершилась грандиозная выставка «Пиранези как дизайнер», ставшая для многих открытием. Потому что мы знали великого итальянского художника Джованни Батисту Пиранези как автора поражающих величественностью пространственных построений архитектурных фантазий, как мастера светотени, как гравёра-виртуоза, наконец, и вдруг – дизайнер! Да какой блистательный – реформатор, изобретатель, новатор дизайна. Можно сказать, модернист. И не только для своего времени, т.е. середины XVIII столетия, но и в последующие века, вплоть до наших дней. И это дизайн интерьеров, мебели, ваз, всяческих чайников-кофейников, подсвечников, часов, одежды, самых разных декоративных объектов. Чудо!
А сейчас в музее представлена уже Южная Америка в лице бразильских дизайнеров с мировым именем братьев Фернандо и Умберто Кампана, причём здесь и их собственные весьма оригинальные, подчас провокационные разработки, и собранные ими со всего света творения высококлассных мастеров разнопланового мирового искусства. В том числе прошлых веков, что подтверждает тезис об извечности дизайна, как бы он в те времена ни назывался. Коллекция потрясает воображение необъятностью человеческого мастерства, какой-то одарённостью свыше и трудолюбием этих разнонациональных художников – англичан, французов, японцев... Необычайно сексуальные, буйные колористически иллюстрации к стихам Джона Торнтона; прихотливый узор из угадываемых, удивительных в своей пластике фигурок летучих мышей в стилистике старых традиций Страны восходящего солнца; тончайше воспроизведенные крылышки насекомых(Франция); английское ожерелье; фламандское древо познания, выполненное в необычном сочетании дерева, металла и шёлка; дивный фантазийный стул Микеланджело Перголези (опять мы удивлены: Перголези – дизайнер) и ещё один стул-скала просто из Нью-Йорка начала прошлого века...
В творчестве самих братьев Кампана много интересного и дерзко оригинального, но одно из их изделий меня просто ошарашило: это обычное обтянутое плетёной соломкой кресло с аппликацией самыми неожиданными предметами, подобранными (такое, во всяком случае, впечатление) на свалке. Это какие-то пластмассовые флаконы, обломки неизвестно чего, резиновые тапки-вьетнамки, прорвавшая обивку нога выброшенного розового пупса. Сидеть в таком креслице невозможно, любоваться им не приходится, напротив, вызывает оно резкое неприятие. Стало быть, сделано с одной целью: эпатаж, привлечение внимания, что не новость в наше время. У кресла остановились несколько зрителей и красивый парень, что-то им увлечённо объяснявший. Я тоже с разбегу вклинилась в беседу: «Хотелось бы увидеть того ненормального дизайнера, который придумал это сумасшедшее кресло». Молодой человек рассмеялся: «У вас есть такая возможность. Это я». Неловко было ужасно, но я не сбежала и из дальнейшего рассказа уразумела, что здесь не только эпатаж публики, но и в какой-то степени карикатура на сумбурное, многосложное, непредсказуемое наше время. Стало понятно, почему именно безумное кресло стало логотипом всей выставки. «Наша цель, - говорит Фернандо Кампана, - создать мост между дизайном и поэзией, дизайном и скрытым людским желанием быть лучше, дизайном и фантазиями повседневной жизни».
Музей дизайна находится в Манхэттене, на углу 5-й авеню и 91-й улицы. Поезда метро 4, 5, 6 до 86-улицы.
