Тайны Ватиканского двора

Черный дым, белый дым – какая, собственно, лично мне, не католику, разница, какой именно дым повалит из ватиканской трубы? Разве что чисто спортивный интерес, да? Однако весь мир с замиранием сердца ждет, когда белый дым известит urbi et orbi об избрании нового папы взамен ушедшего на покой Бенедикта Шестнадцатого. Нет никаких правил или лимитов времени: сугубо секретная процедура выборов за закрытыми дверями в Сикстинской капелле, под фресками великого Микеланджело, тянется от нескольких часов до двух с половиной лет: всяко бывало! Всё зависит от подковерных игр и закулисных интриг – и Интриги с большой буквы: борьбы за Святейший престол, а страсти в конклаве бушуют ничуть не меньшие, чем на светских выборах: для избрания нового папы, ему надо набрать не простое большинство, а две трети голосов – 77 из 115! Священнослужители – тоже люди, тоже человеки, чему доказательством отречение папы Бенедикта, нарушившего шестисотлетнюю традицию, тогда как его предшественники несли свой крест до самой смерти. Как, например, предыдущий папа Иоанн Павел Второй, жестоко страдавший от болезни Паркинсона и бывший последние годы скорее номинальным Понтификом.

 

Сам по себе этот уход – с моей, повторяю, некатолической точки зрения, явление не только необычное, но и прогрессивное, потому что ставит под сомнение сам статус папы как наместника Бога на земле. Однако вовсе не этот доктринерский постулат – причина переживаемого католической церковью глубочайшего кризиса и сотрясающих ее громких скандалов: от ватиканской коррупции и банковских махинаций до преступной педофилии среди священников, которую папа Бенедикт крышевал в бытность «простым» кардиналом Йозефом Алоизом Ратцингером, когда возглавлял Святую Инквизицию, а та настолько себя скомпрометировала и опозорила за столетия, что самопереименовалась в Конгрегацию доктрины веры. Однако именно в этом новом вроде бы качестве, под псевдонимом, она, хоть и не преследовала больше кощунников и еретиков и не устраивала публичных аутодафе, зато уберегала от уголовного преследования преступников на сексуальной почве из числа священнослужителей.

По утверждению «Нью-Йорк Таймс», будущий Понтифик, а тогда, выражаясь старомодно, Великий Инквизитор, стоявший во главе этой таинственной Конгрегации доктрины веры без малого четверть века - с 1981 по 2005 годы, приказал посылать все педофильские дела лично ему в Ватикан и не предавать огласке. Это относилось ко всем ставшим ныне известными на весь мир делам – от поголовного растления мальчиков из церковного хора его рукодителем в Ирландии до совращения глухих 200 мальчиков в штате Висконсин.

Этот топографически близкий нам американский случай искалечил судьбы и без того несчастных от рождения, обиженных Богом детей. Лоуренс Мерфи служил священником в школе для глухих с 1950 по 1974 годы. Только после его перевода в другой приход выяснилось, что он вытворял со своими глухими, безгласными, бесправными воспитанниками. Но даже когда это стало известно, церковные иерархи не предприняли никаких мер, священник не был лишен сана, против него не было возбуждено даже внутреннее расследование – тем более, не сообщено о его педофильских преступлениях светским властям. Педофильство – подсудный криминал, им должны заниматься полиция и суды, никакого церковной самодеятельности. Однако и ее не было! Журналистам удалось раздобыть совершенно секретную внутрицерковную переписку по этому делу. Из нее следует, что в 1996 году католическая церковь пыталась было начать тайное расследование дела отца Мерфи, однако оно было остановлено по личному указанию кардинала Йозефа Ратцингера, который по роду своей тогдашней деятельности занимался согрешившими священниками. В 1998 году отец Мерфи благополучно отошел в мир иной в духовном звании, так и не понеся никакого наказания за свои преступления – ни церковного, ни уголовного. И все во имя того, чтобы не выносить сор из ватиканской избы. 

И тысячи других подобных «групповух» сексуальных маньяков в сутанах сознательно замалчивались во имя сохранения авторитета церкви. 

После раскола церкви на католическую и протестантскую, это самый большой кризис в католической церкви: она теряет доверие, сама вера в результате всех этих скандалов пошатнулась, статья в «Уолл-стрит джорнал» так и называлась: «Катастрофа в католической церкви». Ирландская поп-стар католичка Шинед О’Коннор в открытом телеэфире потребовала полноценного уголовного расследования, чтобы спасти Бога от Ватикана. Журналисты окрестили Бенедикта Шестнадцатого «Никсоном Ватикана», многие верующие призывали его отречься от Престола. А журналистка-феминистка Морин Дауд из «Нью-Йорк Таймс» с немного хулиганскими наклонностями советовала Бенедикту Шестнадцатому уехать к себе домой в Баварию, а кардиналам – чтобы на его место избрали монахиню: белый дым из трубы Ватикана и провозглашение Habemus Mama! В конце концов, он ушел – не по доброй воле, а его «ушли», если называть вещи своими именами. 

Не нам, русскоязычникам, удивляться таким насмешкам над Ватиканом. 

Русская литература приучила нас к отчужденному, охлажденному, вуайеристскому отношению к Святому престолу – от гневных диатриб Достоевского до язвительных выпадов моего любимого поэта А.К.Толстого, известное антипапское стихотворение которого один мой здешний знакомый декламировал по наущению продвинутых родителей с шестилетнего возраста, не понимая, над чем хихикают гости: 

Взбунтовалися кастраты,

Входят в папины палаты:

«Отчего мы не женаты?

Чем мы виноваты?»

Говорит им папа строго:

«Это что за синагога?

Не боитесь ли вы бога?

Прочь! Долой с порога!»

Собственно, здесь, по-моему, собака и зарыта: если бы не обязательный для католических священников целибат, такого множества обнаруженных по всему миру случаев педофильства в их среде не было бы – как нет их у мусульманских, еврейских, протестантских, православных священнослужителей, которым жениться можно и даже поощряется. Моему здешнему приятелю тормозили с православным приходом, пока он не женился и предъявил попадью. Да и протестантских пасторов предпочитают женатых – помню подобную историю в каком-то романе Джейн Остин. Понятно: с помощью жены легче руководить паствой, чем одному. Уж коли меня, как всегда, занесло в литературу, то упомяну здесь и один из четырех католических романов Грэма Грина «Сила и слава», герой которого - мексиканский падре: ничто человеческое ему не чуждо, он не прочь выпить и даже приживает от своей прихожанки ребенка, но в остальном ведет себя мужественно и жертвенно, как и подобает духовному пастырю. 

Между прочим, на Западной Украине целибат не соблюдается, и  священнослужители греко-католической церкви обзаводятся семьями с ведома и благословения Ватикана, который хочет сохранить позиции в регионах, где господствует православие. Один из американских журналистов рассказал о священнике небольшого прихода под Львовом, у которого шестеро детей в возрасте от 9 до 21 года и который считает, что семья позволяет ему быть ближе к пастве и лучше понимать прихожан. Однако на католические церкви восточного обряда, служителям которых разрешается вступать в брак, приходится всего 1-2%, а потому вернемся к обычным, среднестатистическим католикам, пастыри которых принимают обет безбрачия, а это противу человеческого естества. Множество других предубеждений – от дискриминации женщин до запрета на контрацептивы. 

Я не силен в католической теологии - как и ни в какой другой, будучи закоренелым агностиком, но католический пиар люблю и обходил соборы и церкви всей Европы, с их чудной архитектурой, мозаиками, фресками, иконами да и службами - не сравнить ни с какими другими. А Cemana Santa - пасхальные шествия в Севилье, Гранаде, Кордове – вот где я чувствую себя не туристом, а пилигримом. Но это эстетическая сторона дела. А сущностная? Понимаю, что ломлюсь в открытые ворота, но до меня никак не доходит, к примеру, как можно призывать к запрещению противозачаточных средств в наш век распространения СПИДа, когда опытным путем доказано, что употребление кондомов ведет к снижению его эпидемии в той же Африке. Как раз вопрос о допущении женщин к священнослужению оставляет меня равнодушным – это проблема феминисток. Но педофильство среди католических священников напрямую связано с обязательным для них обетом безбрачия. Гони природу в дверь, она влетит в окно. 

Понятно, среди моих знакомых не так много католиков, но все-таки есть – все, как один, славяне: поляк, хорват и литовка. Они воспринимают церковные скандалы, доктринерство Ватикана, отречение Бенедикта и выборы нового папы эмоционально, лично, близко к сердцу, но по-разному. Один берет «коллективную» вину на себя – у католиков это называется “mea culpa” и даже “mea optima culpa»: что-то вроде “jewish guilt”, хотя и не совсем. Другой, наоборот, яростно открещивается, защищает Ватикан и придерживается конспирологической точки зрения: кто стоит за этой очернительной кампанией и вынудил папу отречься от престола? Наконец, третья, вера которой в результате всех этих скандалов, по ее собственным словам, пошатнулась, считает, что реформы католической церкви позарез и очень надеется, что новым папой будет избран прогрессивный человек и развернет церковь лицом к современности.  

Таковые прогрессисты имеются среди 115 кардиналов курии – включая наших американских представителей Тимоти Долана и капуцина-францисканца Шона Патрика О’Мелли, нью-йоркского и бостонского архиепископов соответственно. Однако есть среди выборщиков и кандидатов на папский престол  ультраконсерваторы и ортодоксы, наподобие отрекшегося Бенедикта Шестнадцатого. Вот здесь и возникают вполне обоснованные догадки о попытках США повлиять на ход дискуссий и выборов в конклаве - в надежде, что белый дым из ватиканской трубы означит избрание новым папой пусть не обязательно американского, но более-менее либерального кардинала, который сделает политику Ватикана более, что ли, прозрачной и соответствующей времени. 

Тем более был уже беспрецедентный прецедент, когда в разгар противостояния двух супердержав новым папой был избран поляк Кароль Войтыла - тогда в Белом доме за спиной президента рулил другой поляк, известный своими антисоветскими и русофобскими взглядами Збигнев Бжезинский. Политическая подоплека той ватиканской интриги была очевидна, на кремлевском и кагэбэшном уровне ее так и восприняли, тем более в это время между сверхдержавами шло перетягивание каната из-за Польши: «Солидарность», Лех Валенса, Войцех Ярузельский с одной стороны и Брежнев с Андроповым – с другой. Разумеется, польский Папа встал на сторону своих соотечественников и сыграл ключевую роль в победе демократии в своей стране. Игра шла тогда по-крупному, и покушение на Иоанна Павла Второго, чудом выжившего, было в порядке вещей и в контексте геополитической борьбы между СССР и США. 

Сейчас расклад мировых сил совсем иной, но полагаю, Америка снова секретно и деликатно задействована в выборах в Сикстинской капелле. 

Политические ставки снова очень высокие. Речь идет о выживании католической церкви в современном мире.