Скажи мне, кудесник...
В мире
Шестьдесят лет назад (29 ноября 1947 года) Организация Объединенных Наций приняла резолюцию № 181, прекратившую действие британского мандата на территории Палестины и санкционировавшую создание на этой территории двух государств для двух народов. С тех пор в этот день евреи отмечают очередную годовщину создания современного Государства Израиль, а арабский мир – годовщину неудавшейся попытки «сбросить евреев в море». Что же касается палестинских арабов, тех, кого нынче принято называть палестинским народом, то они с тех пор и по сегодняшний день пребывают в неопределенном состоянии, а вернее, являются орудием в руках антизападных сил, считающих (и не без основания) Израиль передним краем Запада на Ближнем Востоке.
Однако за прошедшие с момента образования современного Израиля шестьдесят лет общественное сознание Запада претерпело удивительные метаморфозы – глобальное распространение левых идей (в самом широком смысле этого термина) привело к значительному ослаблению инстинкта самосохранения западного мира, что нашло свое выражение в размывании его идентичности - вплоть до начинающей уже реализовываться концепции «мультикультурного общества».
Хотя о многих из эксцессов, сопровождающих это явление, широко известно, однако пока говорить о них всерьез считается неполиткорректным. А зря. Будущее Запада не столь безоблачно, каким оно до сих пор там кажется многим, и оно, это будущее, отнюдь не срыто за завесой неопределенности. Что оно сулит Западу, легко понять, взглянув на Ближний Восток.
Но прежде чем рассматривать ситуацию, сложившуюся в этом регионе, необходимо подвергнуть сомнению одну весьма популярную гипотезу, из которой следует, что напряженность здесь является прямым следствием существования современного Государства Израиль, а арабский терроризм – не более чем ответом на оккупацию Израилем палестинских территорий. Мне также кажется, что рассматривать арабо-израильский конфликт необходимо в контексте общего противостояния ислама и западного мира, которое началось не с оккупации Израилем палестинских территорий и не окончится в день образования палестинского государства. Что бы ни говорили адепты левой идеологии и политкорректности, ислам как религия покоится на постулатах экспансии. И в этом своем стремлении максимально распространить свое влияние, ислам встретил единственную силу, которая не только не покорилась ему целиком, но и продемонстрировала способность к реваншу. Эта сила – западный, а по сути европейский мир.
Европа, в которую ислам проникал через Испанию, Балканы и Крым, в конце концов освободилась от мусульманских государств. Однако уходя ислам оставил там очаги будущих потрясений. Я имею в виду Балканы, где проблемы косовских албанцев и этнических славян, обращенных во время османского владычества в ислам, после распада коммунистического блока привели к кровопролитию.
Тем не менее фронтальное наступление ислама на Европу было остановлено. В связи с этим мне кажется очень интересным следующий парадокс: коммунистические режимы, являясь, по большому счету, противниками Запада, в противодействии исламу объективно выступали на стороне западного мира. Однако этот парадокс – кажущийся. Здесь мы видим, скорее, не защиту Запада коммунистическими режимами, а решительную борьбу соперничающих идеологий – коммунизма и ислама – в борьбе с Западом. Там, где ислам под видом арабского национализма противостоял Западу, не угрожая интересам коммунистических режимов, они выступали союзниками. Это утверждение справедливо прежде всего для Ближнего Востока, где, как мы помним, Советский Союз поддерживал арабские режимы в их борьбе против Израиля.
Несмотря на то, что кажущееся уже почти предрешенным провозглашение независимости государства косовских албанцев, а также уже состоявшееся создание на территории бывшей Югославии других независимых мусульманских государств, несмотря на то, что эти события выглядят образцами идей гуманизма, мне они таковыми не кажутся. Я думаю, что это - полумеры, рассчитанные лишь на то, чтобы на время сгладить противоречия. Однако оно будет, скорее всего, непродолжительным: вместо отдельных территориальных образований, населенных мусульманами, образований, входящих в самую «прозападную» из коммунистических стран – Югославию, Европа получит несколько независимых мусульманских государств, которые в силу своей идентичности будут непременно ориентированы не на Брюссель, а на Мекку. Кроме того, не исключено, что для Евросоюза государства окажутся своеобразными шлюзами, через которые на вполне законных основаниях в Европу будут проникать все новые и новые мусульмане.
А их там и без того уже немало. Нет нужды описывать многочисленные инциденты, сопровождающие совместную жизнь коренных европейцев и мигрантов из исламских стран. И речь идет не только (и не столько) о том, что мигранты с трудом вписываются в чуждые для них реалии. Нет, речь идет о вполне сознательных, целенаправленных действиях, имеющих целью преобразовать Европу, сделать так, чтобы она отвечала желаниям мигрантов и, в первую очередь, их требованиям разрешить им жить не по законам той страны, что приняла их, а по законам ислама. Эти действия отнюдь не всегда являются мирными. Достаточно вспомнить происходившие в разных европейских странах удавшиеся и неудавшиеся террористические акты исламских фундаменталистов. И пусть не говорят, что «у терроризма нет национальности, нет религии». Это, к сожалению, не так. Терроризм – оружие политики, которая, в свою очередь, является инструментом решения задач. А ставиться задача может кем угодно - хотя бы и клерикалами.
Все, о чем я говорил, пока еще не война. Это, скорее, можно назвать активной разведкой. Настоящая война идет на Ближнем Востоке. И мне представляется несомненным, что антизападные, в данном случае - исламские, силы выбрали Израиль в качестве цели в силу того, что существование этой страны является наиболее болезненным для них свидетельством силы той части Запада, а именно, Соединенных Штатов, которая до сих пор не изъявляет никакого желания капитулировать.
Я начал статью с упоминания об очередной годовщине образования на территории подмандатной Палестины современного Государства Израиль. Эту дату арабские страны используют для антиизраильских демонстраций в рамках механизма ООН - ежегодно, начиная с 1977 года, 29 ноября они инициируют дискуссии под лозунгом «Международный день солидарности с палестинским народом». Последние два года Израиль бойкотировал эти заседания, справедливо указывая на то, что ООН практикует политику двойных стандартов, защищая интересы арабов и не осуждая их антиеврейский террор, а также не уделяя пропорционального внимания тем государствам, где права человека нарушаются гораздо сильнее. Однако в нынешнем году в связи с шестидесятилетием принятия резолюции № 181, Израиль счел уместным присутствие на заседании своего представителя. Дан Гиллерман, принимавший участие в международной конференции в США, заявил, что в отличие от Аннаполиса «на Генассамблее ООН все еще витает дух ненависти, увековечивающий прошлое».
«Израиль еще 60 лет назад согласился с решением о создании двух государств для двух народов, живущих бок о бок в мире и добрососедстве. Если бы тогда палестинцы согласились, их независимому государству было бы уже 60 лет. Посмотрите, сколько сделано Израилем за эти годы. И где мы, и где те, кто пытался нас уничтожить и продолжает делать это по сей день», - сказал Гиллерман.
По сути, Дан Гиллерман упомянул здесь о двух подходах исламского мира по отношению к Израилю. Пока мусульманские страны, среди которых, кроме арабских, есть много азиатских и африканских государств, осуществляют в различных международных организациях, включая и ООН, дипломатический саботаж, неофициальные вооруженные формирования ведут против Израиля террористическую войну. Такое разделение труда очень удобно, так как позволяет мусульманскому истеблишменту отрицать свое причастие к наиболее кровавым действиям и даже публично осуждать их. Подобный подход мы видим и в Европе. Террористические акты, совершаемые там исламистами, официально осуждаются мусульманским миром, но в то же время на уровне неофициальном европейские террористические ячейки исламистов получают от своих единоверцев самую широкую идейную и материальную поддержку.
Вот почему в самом начале статьи я порекомендовал европейцам обратить свой взор на Ближний Восток: там они могут увидеть то, что с большой степенью вероятности может стать их будущим. Наличие в этом регионе еврейского государства лишь задержало исламскую экспансию на Запад. Не будь здесь Израиля, события, подобные прошлогодним ракетным атакам “Хезболлы”, уже происходили бы где-нибудь в Европе.
Для того, чтобы понять это, не надо быть ни кудесником, ни оракулом. Достаточно взглянуть в лицо фактам, от которых многие в Европе отворачиваются, предпочитая оценивать их как мелкие издержки в процессе создания мультикультурного толерантного общества.
Но, помилуйте, о какой толерантности можно говорить, когда в Судане едва удается спасти учительницу из Европы, которая имела неосторожность дать плюшевому медвежонку имя исламского пророка? Что можно сказать о запрете в Иране книг Маркеса? Или о запрете в той же стране музыки в стиле рэп? Подобных вопросов можно задать очень много, но все они будут риторическими.
Ныне очень популярны прогнозы насчет того, люди какого типа будут преобладать лет через сто в тех странах, которые относятся к западному миру. Говорится о том, что в их лицах начнут все сильнее проглядывать черты, отнюдь не свойственные европейцам, о том, что, кроме европейских языков, в ходу будут языки и других континентов. И многие будут исповедовать религию, достаточно редко прежде встречающуюся на тех широтах, где эти страны находятся. Не знаю, как вы, читатель, к этому относитесь, но мне как-то непривычно думать о том, что мои потомки будут, допустим, похожи на арапа Петра Великого, а молиться будут в мечети. Это, конечно, дело вкуса и степени приобщения к политкорректности, но, извините, мне почему-то кажется, что обитатели стран, не считающихся западными, отнюдь не приветствовали бы появления у их потомков европейских черт лица. Да и о строительстве в этих странах культовых сооружений, отличных от существующих там ныне, я что-то не слышал.
Игра, стало быть, ведется в одни ворота.
Может быть, это очень увлекательное занятие – вслед за левыми интеллектуалами грезить о тех временах, когда на улицах и площадях европейских столиц будут звучать языки большинства азиатских и африканских народов, когда все люди, проживающие в Европе, будут смуглыми и каждый из них будет свободен в выборе, где отправлять свои религиозные потребности – в христианском храме, в синагоге или в мечети. Я, однако, не хотел бы быть среди таких мечтателей. Мне почему-то кажется, что пробудившиеся от подобных грез окажутся в безальтернативном мире. Им останется лишь выбирать, в какой мечети молиться - в той, что поближе к дому, или в той, чей минарет выше.
Однако за прошедшие с момента образования современного Израиля шестьдесят лет общественное сознание Запада претерпело удивительные метаморфозы – глобальное распространение левых идей (в самом широком смысле этого термина) привело к значительному ослаблению инстинкта самосохранения западного мира, что нашло свое выражение в размывании его идентичности - вплоть до начинающей уже реализовываться концепции «мультикультурного общества».
Хотя о многих из эксцессов, сопровождающих это явление, широко известно, однако пока говорить о них всерьез считается неполиткорректным. А зря. Будущее Запада не столь безоблачно, каким оно до сих пор там кажется многим, и оно, это будущее, отнюдь не срыто за завесой неопределенности. Что оно сулит Западу, легко понять, взглянув на Ближний Восток.
Но прежде чем рассматривать ситуацию, сложившуюся в этом регионе, необходимо подвергнуть сомнению одну весьма популярную гипотезу, из которой следует, что напряженность здесь является прямым следствием существования современного Государства Израиль, а арабский терроризм – не более чем ответом на оккупацию Израилем палестинских территорий. Мне также кажется, что рассматривать арабо-израильский конфликт необходимо в контексте общего противостояния ислама и западного мира, которое началось не с оккупации Израилем палестинских территорий и не окончится в день образования палестинского государства. Что бы ни говорили адепты левой идеологии и политкорректности, ислам как религия покоится на постулатах экспансии. И в этом своем стремлении максимально распространить свое влияние, ислам встретил единственную силу, которая не только не покорилась ему целиком, но и продемонстрировала способность к реваншу. Эта сила – западный, а по сути европейский мир.
Европа, в которую ислам проникал через Испанию, Балканы и Крым, в конце концов освободилась от мусульманских государств. Однако уходя ислам оставил там очаги будущих потрясений. Я имею в виду Балканы, где проблемы косовских албанцев и этнических славян, обращенных во время османского владычества в ислам, после распада коммунистического блока привели к кровопролитию.
Тем не менее фронтальное наступление ислама на Европу было остановлено. В связи с этим мне кажется очень интересным следующий парадокс: коммунистические режимы, являясь, по большому счету, противниками Запада, в противодействии исламу объективно выступали на стороне западного мира. Однако этот парадокс – кажущийся. Здесь мы видим, скорее, не защиту Запада коммунистическими режимами, а решительную борьбу соперничающих идеологий – коммунизма и ислама – в борьбе с Западом. Там, где ислам под видом арабского национализма противостоял Западу, не угрожая интересам коммунистических режимов, они выступали союзниками. Это утверждение справедливо прежде всего для Ближнего Востока, где, как мы помним, Советский Союз поддерживал арабские режимы в их борьбе против Израиля.
Несмотря на то, что кажущееся уже почти предрешенным провозглашение независимости государства косовских албанцев, а также уже состоявшееся создание на территории бывшей Югославии других независимых мусульманских государств, несмотря на то, что эти события выглядят образцами идей гуманизма, мне они таковыми не кажутся. Я думаю, что это - полумеры, рассчитанные лишь на то, чтобы на время сгладить противоречия. Однако оно будет, скорее всего, непродолжительным: вместо отдельных территориальных образований, населенных мусульманами, образований, входящих в самую «прозападную» из коммунистических стран – Югославию, Европа получит несколько независимых мусульманских государств, которые в силу своей идентичности будут непременно ориентированы не на Брюссель, а на Мекку. Кроме того, не исключено, что для Евросоюза государства окажутся своеобразными шлюзами, через которые на вполне законных основаниях в Европу будут проникать все новые и новые мусульмане.
А их там и без того уже немало. Нет нужды описывать многочисленные инциденты, сопровождающие совместную жизнь коренных европейцев и мигрантов из исламских стран. И речь идет не только (и не столько) о том, что мигранты с трудом вписываются в чуждые для них реалии. Нет, речь идет о вполне сознательных, целенаправленных действиях, имеющих целью преобразовать Европу, сделать так, чтобы она отвечала желаниям мигрантов и, в первую очередь, их требованиям разрешить им жить не по законам той страны, что приняла их, а по законам ислама. Эти действия отнюдь не всегда являются мирными. Достаточно вспомнить происходившие в разных европейских странах удавшиеся и неудавшиеся террористические акты исламских фундаменталистов. И пусть не говорят, что «у терроризма нет национальности, нет религии». Это, к сожалению, не так. Терроризм – оружие политики, которая, в свою очередь, является инструментом решения задач. А ставиться задача может кем угодно - хотя бы и клерикалами.
Все, о чем я говорил, пока еще не война. Это, скорее, можно назвать активной разведкой. Настоящая война идет на Ближнем Востоке. И мне представляется несомненным, что антизападные, в данном случае - исламские, силы выбрали Израиль в качестве цели в силу того, что существование этой страны является наиболее болезненным для них свидетельством силы той части Запада, а именно, Соединенных Штатов, которая до сих пор не изъявляет никакого желания капитулировать.
Я начал статью с упоминания об очередной годовщине образования на территории подмандатной Палестины современного Государства Израиль. Эту дату арабские страны используют для антиизраильских демонстраций в рамках механизма ООН - ежегодно, начиная с 1977 года, 29 ноября они инициируют дискуссии под лозунгом «Международный день солидарности с палестинским народом». Последние два года Израиль бойкотировал эти заседания, справедливо указывая на то, что ООН практикует политику двойных стандартов, защищая интересы арабов и не осуждая их антиеврейский террор, а также не уделяя пропорционального внимания тем государствам, где права человека нарушаются гораздо сильнее. Однако в нынешнем году в связи с шестидесятилетием принятия резолюции № 181, Израиль счел уместным присутствие на заседании своего представителя. Дан Гиллерман, принимавший участие в международной конференции в США, заявил, что в отличие от Аннаполиса «на Генассамблее ООН все еще витает дух ненависти, увековечивающий прошлое».
«Израиль еще 60 лет назад согласился с решением о создании двух государств для двух народов, живущих бок о бок в мире и добрососедстве. Если бы тогда палестинцы согласились, их независимому государству было бы уже 60 лет. Посмотрите, сколько сделано Израилем за эти годы. И где мы, и где те, кто пытался нас уничтожить и продолжает делать это по сей день», - сказал Гиллерман.
По сути, Дан Гиллерман упомянул здесь о двух подходах исламского мира по отношению к Израилю. Пока мусульманские страны, среди которых, кроме арабских, есть много азиатских и африканских государств, осуществляют в различных международных организациях, включая и ООН, дипломатический саботаж, неофициальные вооруженные формирования ведут против Израиля террористическую войну. Такое разделение труда очень удобно, так как позволяет мусульманскому истеблишменту отрицать свое причастие к наиболее кровавым действиям и даже публично осуждать их. Подобный подход мы видим и в Европе. Террористические акты, совершаемые там исламистами, официально осуждаются мусульманским миром, но в то же время на уровне неофициальном европейские террористические ячейки исламистов получают от своих единоверцев самую широкую идейную и материальную поддержку.
Вот почему в самом начале статьи я порекомендовал европейцам обратить свой взор на Ближний Восток: там они могут увидеть то, что с большой степенью вероятности может стать их будущим. Наличие в этом регионе еврейского государства лишь задержало исламскую экспансию на Запад. Не будь здесь Израиля, события, подобные прошлогодним ракетным атакам “Хезболлы”, уже происходили бы где-нибудь в Европе.
Для того, чтобы понять это, не надо быть ни кудесником, ни оракулом. Достаточно взглянуть в лицо фактам, от которых многие в Европе отворачиваются, предпочитая оценивать их как мелкие издержки в процессе создания мультикультурного толерантного общества.
Но, помилуйте, о какой толерантности можно говорить, когда в Судане едва удается спасти учительницу из Европы, которая имела неосторожность дать плюшевому медвежонку имя исламского пророка? Что можно сказать о запрете в Иране книг Маркеса? Или о запрете в той же стране музыки в стиле рэп? Подобных вопросов можно задать очень много, но все они будут риторическими.
Ныне очень популярны прогнозы насчет того, люди какого типа будут преобладать лет через сто в тех странах, которые относятся к западному миру. Говорится о том, что в их лицах начнут все сильнее проглядывать черты, отнюдь не свойственные европейцам, о том, что, кроме европейских языков, в ходу будут языки и других континентов. И многие будут исповедовать религию, достаточно редко прежде встречающуюся на тех широтах, где эти страны находятся. Не знаю, как вы, читатель, к этому относитесь, но мне как-то непривычно думать о том, что мои потомки будут, допустим, похожи на арапа Петра Великого, а молиться будут в мечети. Это, конечно, дело вкуса и степени приобщения к политкорректности, но, извините, мне почему-то кажется, что обитатели стран, не считающихся западными, отнюдь не приветствовали бы появления у их потомков европейских черт лица. Да и о строительстве в этих странах культовых сооружений, отличных от существующих там ныне, я что-то не слышал.
Игра, стало быть, ведется в одни ворота.
Может быть, это очень увлекательное занятие – вслед за левыми интеллектуалами грезить о тех временах, когда на улицах и площадях европейских столиц будут звучать языки большинства азиатских и африканских народов, когда все люди, проживающие в Европе, будут смуглыми и каждый из них будет свободен в выборе, где отправлять свои религиозные потребности – в христианском храме, в синагоге или в мечети. Я, однако, не хотел бы быть среди таких мечтателей. Мне почему-то кажется, что пробудившиеся от подобных грез окажутся в безальтернативном мире. Им останется лишь выбирать, в какой мечети молиться - в той, что поближе к дому, или в той, чей минарет выше.
