ОПРОВЕРГАТЕЛИ
В мире
Когда в ингушском селе Чемульга в ходе операции ФСБ от выстрела в голову погиб 6-летний мальчик Рахим Амриев, власть пыталась опровергнуть... Нет, смерть опровергнуть невозможно. Пытались опровергнуть, что огонь открыли спецназовцы. Объявили, что засевшие в доме Амриева боевики начали стрельбу, бойцы спецподразделения вынуждены были ответить, и, таким образом, гибель ребенка - на черной совести террористов.
Только боевиков там никаких не было. Ни в доме Амриевых, ни в селе.
В той жизни, больше похожей на смертельный абсурд, возможно все. Так, некоторые предполагают, что фээсбэшники просто ошиблись адресом. Домом. Или даже селом. Такое уже было. Три года назад в селе Галашки военные так же ворвались в дом и расстреляли хозяина – тракториста Беслана Арапханова. А потом предъявили ордер на обыск в доме ...Руслана Хучбарова. Который давно уже в том селе не жил. Узнав, что убили не того, извинились и ушли.
А в селе Чемульга спецназовцы после убийства ребенка имитировали бой с террористами. Вывели оставшихся в живых детей и жену Амриева на улицу, на глазах сельчан открыли огонь из БТРов и ручных пулеметов, протаранили дом и разрушили. Снимая операцию на видеокамеру. Съемки, надо полагать, будут фигурировать как неопровержимое доказательство в официальных отчетах. А людей никто не станет спрашивать. Более того, их заставят молчать или говорить неправду. Фээсбэшники потребовали от заместителя главы администрации села Чемульга, чтобы он, когда начнется дознание, подтвердил – боевики открыли огонь из дома Амриева. И угрожали расстрелом, если не подтвердит. На что заместитель главы администрации ответил: "Стреляйте, когда-нибудь вас тоже расстреляют".
Убийство 6-летнего ребенка могло взорвать Ингушетию. Но, к счастью, возобладали разумные силы. Возмущение народа было направлено в единственно возможное русло – правозащитники объявили о созыве республиканского митинга 24 ноября, на котором они выскажут все, что накипело, и направят соответствующее послание президенту Путину. "Жители Ингушетии, сограждане, взрослые и молодые, мужчины и женщины, все, кому небезразлична судьба нашего народа, нашей республики! Нельзя дальше терпеть происходящее. У нас происходят страшные вещи, но мы молчим. Убивают безвинных – мы молчим! Убивают детей – мы молчим! Дорвавшаяся до кормушки группа людей совершенно не заботится о простых людях, о своем народе. Действующее руководство республики занимается только собственным обогащением и не в состоянии прекратить беспредел", - говорилось в распространенном по интернету обращении.
Но такая гражданская акция для власти опаснее всего. Да еще накануне парламентских выборов. Ведь там, на митинге, скажут, что за время правления Зязикова в Ингушетии неизвестными людьми в камуфляже похищены и пропали без вести сотни человек, пятьсот - убито. И пресса разнесет по миру обращение к Путину.
Нельзя разрешать митинг! – постановила власть.
И началось давление на организаторов. Под всеми предлогами. Прокуратура официально предупреждала, что митинг используют экстремистские и деструктивные силы для "насильственного изменения основ конституционного строя и нарушения целостности Российской Федерации". И возможны любые эксцессы, и безопасность граждан никто не может гарантировать.
Запретив митинг, власть начала опровергать. Опровергать все.
Неизвестные в масках похитили из гостиничных номеров и вывезли за город журналистов Рен-ТВ и представителя правозащитного центра "Мемориал", приехавших освещать митинг. Их избили, ограбили, угрожали пристрелить.
МВД Ингушетии тотчас опровергло сообщения прессы, назвав "провокационными инсинуациями и грязными технологиями тех, кто пытается дискредитировать официальную власть Республики Ингушетия накануне выборов в Госдуму". Однако Рен-ТВ, федеральные журналисты, правозащитник из Москвы – это не сельский тракторист, убитый по ошибке. В Москве подняли шум. Журналистов принял президент Ингушетии Мурат Зязиков, извинился и сообщил им, что они стали жертвами деструктивных сил.
Накануне начальник городского отделения милиции города Назрань Ваха Аушев подал рапорт об отставке, отказавшись выполнять распоряжение о разгоне митинга: "Я со своим народом и не буду выполнять незаконные приказы руководства".
МВД Ингушетии и России тотчас опровергло сообщение: "Это заведомо ложная информация, и она распространяется с целью вывести как можно больше населения республики на несанкционированный митинг, который намечен на субботу 24 ноября".
И, наконец, когда люди вышли на площадь у автовокзала, МВД Ингушетии опровергало сам факт митинга. Уже ОМОН пустил в ход дубинки, уже полетели в ОМОН камни, началась стрельба, появились первые раненые, - а МВД все опровергало. "Ситуация в республике спокойная и стабильная, никаких массовых акций нет. Задержано 7 человек из числа молодежи, которые нарушали общественный порядок", - уверял прессу заместитель министра Сергей Селиверстов.
200 задержанных на митинге отпустили, не зарегистрировав задержание, не предъявив никаких обвинений. Чтоб и следов на бумаге не осталось. Ничего не было.
Опровергать можно все, что есть. Покуда в руках официальные каналы информации. Но чем это кончится?
Ингушетия за последние 15 лет многое испытала. Но в народ на митингах еще не стреляли. Вполне возможно, что перейдена грань, за которой начнется стихийное противостояние.
"Масштабное беззаконие, сотворенное ментами и чекистами, конечно же вызовет еще большее ожесточение общества против власти, которое обязательно выльется, боюсь, в отнюдь не мирные формы", - говорит политолог Руслан Саидов. Вспомним слова представителя местной власти (!), заместителя главы администрации села Чемульга: "Стреляйте, когда-нибудь вас тоже расстреляют".
Ингушские журналисты, депутаты отмечают: после разгона митинга в обществе возобладали радикальные настроения. Изменяется отношение к боевикам, которых там называют "лесными братьями". Многие молодые люди, пострадавшие от дубинок омоновцев, говорят, что надо, как боевики, с оружием в руках отстаивать свои честь и достоинство: "Теперь мы понимаем, за что убивают милиционеров. Они этого заслуживают". Раненный на митинге в грудь молодой парень Аслан сказал журналистам: "Они ингушей унизили. Они скоро ответят".
Во что могут вылиться подобные настроения – страшно представить. И давно уже в обществе бытует подозрение, что бунт, взрыв провоцируются. Ведь когда бунт, тогда можно принимать любые меры, тогда никто ни в чем уже не будет разбираться.
"Контртеррористическая операция" спишет все.
Москва
Только боевиков там никаких не было. Ни в доме Амриевых, ни в селе.
В той жизни, больше похожей на смертельный абсурд, возможно все. Так, некоторые предполагают, что фээсбэшники просто ошиблись адресом. Домом. Или даже селом. Такое уже было. Три года назад в селе Галашки военные так же ворвались в дом и расстреляли хозяина – тракториста Беслана Арапханова. А потом предъявили ордер на обыск в доме ...Руслана Хучбарова. Который давно уже в том селе не жил. Узнав, что убили не того, извинились и ушли.
А в селе Чемульга спецназовцы после убийства ребенка имитировали бой с террористами. Вывели оставшихся в живых детей и жену Амриева на улицу, на глазах сельчан открыли огонь из БТРов и ручных пулеметов, протаранили дом и разрушили. Снимая операцию на видеокамеру. Съемки, надо полагать, будут фигурировать как неопровержимое доказательство в официальных отчетах. А людей никто не станет спрашивать. Более того, их заставят молчать или говорить неправду. Фээсбэшники потребовали от заместителя главы администрации села Чемульга, чтобы он, когда начнется дознание, подтвердил – боевики открыли огонь из дома Амриева. И угрожали расстрелом, если не подтвердит. На что заместитель главы администрации ответил: "Стреляйте, когда-нибудь вас тоже расстреляют".
Убийство 6-летнего ребенка могло взорвать Ингушетию. Но, к счастью, возобладали разумные силы. Возмущение народа было направлено в единственно возможное русло – правозащитники объявили о созыве республиканского митинга 24 ноября, на котором они выскажут все, что накипело, и направят соответствующее послание президенту Путину. "Жители Ингушетии, сограждане, взрослые и молодые, мужчины и женщины, все, кому небезразлична судьба нашего народа, нашей республики! Нельзя дальше терпеть происходящее. У нас происходят страшные вещи, но мы молчим. Убивают безвинных – мы молчим! Убивают детей – мы молчим! Дорвавшаяся до кормушки группа людей совершенно не заботится о простых людях, о своем народе. Действующее руководство республики занимается только собственным обогащением и не в состоянии прекратить беспредел", - говорилось в распространенном по интернету обращении.
Но такая гражданская акция для власти опаснее всего. Да еще накануне парламентских выборов. Ведь там, на митинге, скажут, что за время правления Зязикова в Ингушетии неизвестными людьми в камуфляже похищены и пропали без вести сотни человек, пятьсот - убито. И пресса разнесет по миру обращение к Путину.
Нельзя разрешать митинг! – постановила власть.
И началось давление на организаторов. Под всеми предлогами. Прокуратура официально предупреждала, что митинг используют экстремистские и деструктивные силы для "насильственного изменения основ конституционного строя и нарушения целостности Российской Федерации". И возможны любые эксцессы, и безопасность граждан никто не может гарантировать.
Запретив митинг, власть начала опровергать. Опровергать все.
Неизвестные в масках похитили из гостиничных номеров и вывезли за город журналистов Рен-ТВ и представителя правозащитного центра "Мемориал", приехавших освещать митинг. Их избили, ограбили, угрожали пристрелить.
МВД Ингушетии тотчас опровергло сообщения прессы, назвав "провокационными инсинуациями и грязными технологиями тех, кто пытается дискредитировать официальную власть Республики Ингушетия накануне выборов в Госдуму". Однако Рен-ТВ, федеральные журналисты, правозащитник из Москвы – это не сельский тракторист, убитый по ошибке. В Москве подняли шум. Журналистов принял президент Ингушетии Мурат Зязиков, извинился и сообщил им, что они стали жертвами деструктивных сил.
Накануне начальник городского отделения милиции города Назрань Ваха Аушев подал рапорт об отставке, отказавшись выполнять распоряжение о разгоне митинга: "Я со своим народом и не буду выполнять незаконные приказы руководства".
МВД Ингушетии и России тотчас опровергло сообщение: "Это заведомо ложная информация, и она распространяется с целью вывести как можно больше населения республики на несанкционированный митинг, который намечен на субботу 24 ноября".
И, наконец, когда люди вышли на площадь у автовокзала, МВД Ингушетии опровергало сам факт митинга. Уже ОМОН пустил в ход дубинки, уже полетели в ОМОН камни, началась стрельба, появились первые раненые, - а МВД все опровергало. "Ситуация в республике спокойная и стабильная, никаких массовых акций нет. Задержано 7 человек из числа молодежи, которые нарушали общественный порядок", - уверял прессу заместитель министра Сергей Селиверстов.
200 задержанных на митинге отпустили, не зарегистрировав задержание, не предъявив никаких обвинений. Чтоб и следов на бумаге не осталось. Ничего не было.
Опровергать можно все, что есть. Покуда в руках официальные каналы информации. Но чем это кончится?
Ингушетия за последние 15 лет многое испытала. Но в народ на митингах еще не стреляли. Вполне возможно, что перейдена грань, за которой начнется стихийное противостояние.
"Масштабное беззаконие, сотворенное ментами и чекистами, конечно же вызовет еще большее ожесточение общества против власти, которое обязательно выльется, боюсь, в отнюдь не мирные формы", - говорит политолог Руслан Саидов. Вспомним слова представителя местной власти (!), заместителя главы администрации села Чемульга: "Стреляйте, когда-нибудь вас тоже расстреляют".
Ингушские журналисты, депутаты отмечают: после разгона митинга в обществе возобладали радикальные настроения. Изменяется отношение к боевикам, которых там называют "лесными братьями". Многие молодые люди, пострадавшие от дубинок омоновцев, говорят, что надо, как боевики, с оружием в руках отстаивать свои честь и достоинство: "Теперь мы понимаем, за что убивают милиционеров. Они этого заслуживают". Раненный на митинге в грудь молодой парень Аслан сказал журналистам: "Они ингушей унизили. Они скоро ответят".
Во что могут вылиться подобные настроения – страшно представить. И давно уже в обществе бытует подозрение, что бунт, взрыв провоцируются. Ведь когда бунт, тогда можно принимать любые меры, тогда никто ни в чем уже не будет разбираться.
"Контртеррористическая операция" спишет все.
Москва
