Банда Вейдмана
История далекая и близкая
- Мы на свободе, мы во Франции, - сказал Эжен Вейдман своим бывшим товарищам по тюремной камере Рожеру Мильону и Жану Блану. - Теперь мы можем осуществить свои давние планы.
- Ты имеешь в виду похищение богатых туристов и требование за них выкупа? - спросил Мильон.
- Да, это самое простое дело. Для него нам понадобится укромная вилла и немного фантазии. Я хорошо знаю английский, и потому смогу заманить в наш капкан любого. Будем держать его, пока семья похищенного не выплатит нами кругленькую сумму.
- А потом он сможет нас опознать, и мы снова окажемся за решеткой, - заметил Блан. - У тебя есть на этот счет какие-нибудь гарантии?
- Надо будет вести себя поосторожнее, вот и все, - убедительно произнес Вейдман. - В лицо будущая жертва будет видеть только меня, а при надобности я легко изменю свою внешность - отращу бороду и усы. Кто сможет тогда нас отыскать?
- Хорошо, - согласился Мильон. - У меня есть дядя, который поможет деньгами, чтобы снять виллу за городом, но надо действовать осторожно.
- Присоединяюсь, - кивнул Блан. - Только на мне будет какая-нибудь маска, и на всякий случай стану менять интонацию.
- Делай, что угодно, - сказал Вейдман. - Только нас при этом не напугай. Уверяю - это выгодное дело, и мы недурно разживемся.
* * *
Вейдман после первой попытки похищения (она закончилась неудачей - жертве удалось вырваться и убежать), устроился работать переводчиком на Парижской Всемирной выставке искусств и техники. Он активно знакомился с посетителями, стремясь найти среди них свою “заложницу”. Ею стала американка Джин де Ковен, приехавшая из Нью-Йорка в гости к тете. В Америке она преподавала балет и классические танцы.
Обаятельный Зигфрид (он представился ей под таким именем) был настолько хорошим гидом и так вскружил ей голову, что увлеченная женщина позабыла о всякой осторожности. Да и чего было бояться той, которая приехала в Париж и буквально жила этим ослепительным городом?!
- У меня вилла неподалеку от Парижа, - сказал ей Вейдман. - Мы сможем там немного отдохнуть от городской суеты... А вы увидите провинциальную Францию!
- С удовольствием, - ответила Джин. - Будет что вспомнить в Америке.
- Воспоминаний хватит, - заверил “Зигфрид”. - Завтра мы туда с вами отправимся.
Накануне он переговорил со своими сообщниками, и они распределили между собой роли. Мильон должен был выступить в качестве охранника похищенной, а Блан отвечал за еду и безопасность вокруг виллы, чтобы туда не заглянул ненароком кто-нибудь из соседей.
Оказавшись на вилле, Джин вела себя непринужденно, сделала несколько снимков своего кавалера, а тот, делая вид, что обнимает ее, внезапно схватил руками за горло и... задушил.
- Что ты наделал?! - воскликнул прибежавший на шум Мильон. - Ведь мы так не договаривались!
- Не знаю, что на меня нашло, - признался Эжен. - Но подумалось, что придется с ней возиться, ублажать, слышать ее слезы и жалобы... Что-то щелкнуло в голове, и я сделал это.
- Но какой нам прок от убийства?! - сказал Блан. - Мы не получим своих денег!
- Обыщите ее сумочку, - подсказал Вейдман. - Там должно что-то быть.
Мильон тут же бросился к вещам Джин де Ковен и обнаружил 430 долларов и 300 франков.
- Это неплохие деньги, - заметил сразу повеселевший Эжен. - А еще я напишу письмо ее родственникам с требованием выкупа. И начну торг с пятисот долларов, не меньше. Потом эта сумма будет расти.
- Хорошо, - сказал Мильон. - Поедем к Колетт, отпразднуем наш первый доход.
- Сначала надо спрятать труп, - решил Вейдман. - Закопаем его в саду. Тут он будет лежать целую вечность. Никому и в голову не придет искать тело среди цветов и деревьев.
- Наше собственное кладбище, - пошутил Блан. - Но в следующий раз тебе стоит воздержаться от убийств.
* * *
У подруги Мильон, Колетт Трико, они выпивали и размышляли о грядущем.
- Зачем нам создавать себе дополнительные проблемы? - спросил Вейдман. - Держать кого-то, кормить, морочить себе голову... Когда можно просто убить человека и забрать его деньги?
Собеседники молчали, сраженные подобной логикой. Блан хотел возразить, но подумал, что сейчас этого лучше не делать - его приятели слишком разгорячены спиртным.
Тут же написали и письмо тетке Джин де Ковен, предлагая освободить племянницу за пятьсот долларов.
- Она должна согласиться, - рассудил Вейдман. - Это не такие уж большие деньги для американцев.
- Тебе лучше знать, - усмехнулся Мильон. - Ты в свое время жил в Канаде, а не мы.
- Молодой был... - улыбнулся Эжен. - Поехал искать лучшей доли, а все закончилось на редкость глупо. Сел прокатиться в чужой автомобиль, но далеко не уехал. После чего меня судили и возвратили в Германию. Как почтовый перевод!
- Каждый из нас ищет лучшую долю, - заметил Блан. - Только ведь ее надо не только найти, но и удержать.
- А мы и удержим, - обнадежил Мильон. - Лишь бы денежки появились.
* * *
Убийство Джин де Ковен произошло 27 июля 1937 года. А уже первого сентября Вейдман нанял шофера Жозефа Коффи, чтобы тот отвез его на Французскую Ривьеру. Но когда они проезжали по лесу после Тура, хладнокровно выстрелил ему в затылок. В карманах убитого он нашли две с половиной тысячи франков.
- Вот как надо делать деньги! - говорил он своим партнерам.
Мильон усердно кивал, а Блан отмалчивался, думая о том, как быстрее покинуть своих товарищей по тюрьме - убивать людей он не собирался...
Третьего сентября произошло очередное убийство. Мильон договорился с медсестрой Жанин Келлер о выгодной для нее работе. Речь шла о сиделке для очень богатого старика, родные которого готовы хорошо платить, лишь бы за ним был должный присмотр. В роли нанимателя выступил Вейдман. Вдвоем они завели девушку в лесную пещеру возле Фонтенбло, где Эжен снова выстрелил жертве в затылок. Правда, добыча была не столь велика - всего сто франков и кольцо с бриллиантом (откуда у простой девушки, подыскивающей работу, будут большие деньги?!), но бандиты уже не думали о подробностях и деталях, их захватил сам “процесс”, возможность “зарабатывать на жизнь” без особого труда.
К следующему преступлению решено было подготовиться более тщательно. На сей раз, Блан снова увильнул от участия в “предприятии”, и на дело отправились Вейдман с Мильоном.
В роли новой жертвы оказался молодой театральный продюсер Роже Леблонд, искавший финансирование для своей новой постановки. В таком случае откликаются на любой зов, даже сомнительный. Вейдману удавалось входить к людям в доверие - сказывалось знание иностранных языков, элегантность, симпатичное лицо и обходительные манеры. Все то, что подкупило при первой встрече с ним Джин де Ковен.
Встреча проходила на вилле Ла Вульзи, где была убита американская танцовщица. Все повторялось почти в точности, только без любовной сцены, но с уже становившимся традиционным выстрелом в затылок.
Эпилог - пять тысяч франков и закопанное в саду тело.
- Я всегда был поклонником театра, - сказал Эжен вместо надгробной речи, - и, выходит, не зря.
Пятым оказался эмигрант из Германии Фриц Фроммер. Когда-то Вейдман сидел вместе с ним в немецкой тюрьме, правда, тот попал туда из-за своих политических убеждений. Надеявшийся на крупную добычу Эжен после своего коронного выстрела был разочарован. Всего 150 франков - стоило из-за этого пачкаться... Но труп пришлось зарыть все в том же месте, рядом с виллой.
- Нет, надо все-таки искать богатых людей, тех, чей кошелек наполнен до краев, - сказал Вейдман Мильону. - У тебя есть кто-нибудь из таких на примете?
- Мой бывший сосед стал заниматься продажей квартир и вилл, и, говорят, недурно заработал, - разоткровенничался Мильон. - Но мне нельзя к нему идти, он знает, что в моих карманах нет ни гроша.
- После того, как он отправится к праотцам, у тебя кое-что будет, - пообещал Вейдман. - Представь меня ему как состоятельного клиента, а там я уже сам справлюсь.
27 ноября 1937 года Раймонд Лесобр отправился вместе с Вейдманом на виллу в Сен-Клод. До этого они посидели немного в офисе агента по недвижимости, где Лесобр показывал Эжену фотографии разных вилл, которые могут ему подойти по цене и требованиям.
- Неплохо, - резюмировал потенциальный “покупатель”, - а где находится вот эта?
- В хорошем районе, вам понравится, - заверил Раймонд.
- Но, наверное, чуть ли не через ограду, надоедливые соседи?
- Нет, вокруг нет других строений, только сбоку, метрах в ста.
- А, это уже интересно...
Оказавшись на вилле, в одной из комнат Вейдман убил Лесобра, удовлетворившись пятью тысячами франков. Часть из них следовало отдать Мильону. “Зато пусть сам и закапывает тело, - решил Эжен. - Надо же ему в конце концов что-то делать, а то я все один да один...”
* * *
Но при посещении Лесобра Вейдман допустил трагическую для себя ошибку. То ли от самоуверенности, то ли от наглости, свойственным этому извергу, он оставил свою визитную карточку в офисе маклера. И сотрудники национальной безопасности, расследующие серию убийств, случайно обнаружили ее среди других.
Для проверки по указанному в ней адресу были отправлены двое полицейских. Они стояли возле закрытой двери, дожидаясь хозяина. Тот вернулся, открыл ее, как бы приглашая гостей войти, и тут же три раза выстрелил в безоружных представителей закона.
Но те, получив легкие ранения, не только оказали сопротивление преступнику, но и сумели задержать его, оглушив лежащим в прихожей молотком.
Вейдман пришел в себя уже в совсем другой обстановке...
Он не стал отпираться и водить следствие за нос, а сразу сознался в своих злодеяниях, подробно рассказав о том, как убил шестерых человек. Из жертв сочувствие у него вызвала только Джин де Ковен, к которой, вероятно, он испытывал некоторую симпатию: описывая ее последние минуты, Эжен даже заплакал, удивляясь наивности девушки. Остальные оставили его равнодушным.
Сразу же были задержаны остальные члены банды, не оказавшие никакого сопротивления. Вейдман без колебаний показал места, где были спрятаны все шесть тел.
Процесс по делу банды стал самым громким за последние восемнадцать лет, к нему было приковано всеобщее внимание. Защита пыталась всячески запутать дело, ссылаясь на сложную судьбу главного обвиняемого (рано развившаяся клептомания, приведшая его в воспитательный дом; попытка обустроить свою жизнь в Канаде, куда он приплыл из Парижа; желание снова попасть во Францию, чтобы отказаться от прежних грехов), но убийства были совершены со столь вопиющим хладнокровием, что приговор оказался достаточно суровым: Вейдмана и Мильона ждала смертная казнь, Блана - 20 месяцев тюрьмы, а Колетт Трико признана невиновной.
16 июня 1939 года президент Франции Альберт Лебрен отказал Вейдману в праве на помилование, а вот Мильону заменил смертную казнь пожизненным заключением.
Все должно было произойти семнадцатого июня. Еще с вечера стали собираться люди, желавшие убедиться в том, что приговор будет приведен в исполнение. Огромная толпа вскоре заполонила всю площадь у тюрьмы Сен-Пьер в Версале, и только благодаря силам национальной гвардии (жандармы не справлялись с напором публики) удалось расчистить от зевак место для сборки гильотины: ее удалось возвести не без проблем.
Перед казнью Вейдман впал в истерику, вымаливая у Господа прощение за совершенные им злодеяния, но трудно сказать - было ли его раскаяние истинным?
Казнь задержалась на сорок пять минут. Ходили слухи, что ее оттягивали специально, чтобы солнце могло взойти, и фотографы сделали бы свои сенсационные снимки. Более того, в одной из квартир рядом с площадью установили киноаппарат, и все происходящее оказалось запечатленным на пленку, что впоследствии вызвало огромный скандал в прессе.
Известный британский актер Кристофер Ли, которому в то время было семнадцать лет, находился на площади и вспоминал, как некоторые из зрителей прорывались сквозь оцепление, чтобы смочить носовые платки в крови казненного...
“Секрет”
Трудно представить себе как человек становится убийцей. Бывает, что им движет случай, а бывает и корысть. В некоторых людях просыпается это зло при весьма странных обстоятельствах, о которых они порой и не догадываются: что-то темное, мрачное, злое прорывается из мрака веков, когда убить другое подобное тебе живое существо ничего не стоило. Вероятно, именно к таким и относится Эжен (Ойген) Вейдман, печальным образом вошедший в историю криминальной хроники Франции...
* * *
- Мы на свободе, мы во Франции, - сказал Эжен Вейдман своим бывшим товарищам по тюремной камере Рожеру Мильону и Жану Блану. - Теперь мы можем осуществить свои давние планы.
- Ты имеешь в виду похищение богатых туристов и требование за них выкупа? - спросил Мильон.
- Да, это самое простое дело. Для него нам понадобится укромная вилла и немного фантазии. Я хорошо знаю английский, и потому смогу заманить в наш капкан любого. Будем держать его, пока семья похищенного не выплатит нами кругленькую сумму.
- А потом он сможет нас опознать, и мы снова окажемся за решеткой, - заметил Блан. - У тебя есть на этот счет какие-нибудь гарантии?
- Надо будет вести себя поосторожнее, вот и все, - убедительно произнес Вейдман. - В лицо будущая жертва будет видеть только меня, а при надобности я легко изменю свою внешность - отращу бороду и усы. Кто сможет тогда нас отыскать?
- Хорошо, - согласился Мильон. - У меня есть дядя, который поможет деньгами, чтобы снять виллу за городом, но надо действовать осторожно.
- Присоединяюсь, - кивнул Блан. - Только на мне будет какая-нибудь маска, и на всякий случай стану менять интонацию.
Его сообщники рассмеялись.
- Делай, что угодно, - сказал Вейдман. - Только нас при этом не напугай. Уверяю - это выгодное дело, и мы недурно разживемся.
* * *
Вейдман после первой попытки похищения (она закончилась неудачей - жертве удалось вырваться и убежать), устроился работать переводчиком на Парижской Всемирной выставке искусств и техники. Он активно знакомился с посетителями, стремясь найти среди них свою “заложницу”. Ею стала американка Джин де Ковен, приехавшая из Нью-Йорка в гости к тете. В Америке она преподавала балет и классические танцы.
Обаятельный Зигфрид (он представился ей под таким именем) был настолько хорошим гидом и так вскружил ей голову, что увлеченная женщина позабыла о всякой осторожности. Да и чего было бояться той, которая приехала в Париж и буквально жила этим ослепительным городом?!
- У меня вилла неподалеку от Парижа, - сказал ей Вейдман. - Мы сможем там немного отдохнуть от городской суеты... А вы увидите провинциальную Францию!
- С удовольствием, - ответила Джин. - Будет что вспомнить в Америке.
- Воспоминаний хватит, - заверил “Зигфрид”. - Завтра мы туда с вами отправимся.
Накануне он переговорил со своими сообщниками, и они распределили между собой роли. Мильон должен был выступить в качестве охранника похищенной, а Блан отвечал за еду и безопасность вокруг виллы, чтобы туда не заглянул ненароком кто-нибудь из соседей.
Оказавшись на вилле, Джин вела себя непринужденно, сделала несколько снимков своего кавалера, а тот, делая вид, что обнимает ее, внезапно схватил руками за горло и... задушил.
- Что ты наделал?! - воскликнул прибежавший на шум Мильон. - Ведь мы так не договаривались!
- Не знаю, что на меня нашло, - признался Эжен. - Но подумалось, что придется с ней возиться, ублажать, слышать ее слезы и жалобы... Что-то щелкнуло в голове, и я сделал это.
- Но какой нам прок от убийства?! - сказал Блан. - Мы не получим своих денег!
- Обыщите ее сумочку, - подсказал Вейдман. - Там должно что-то быть.
Мильон тут же бросился к вещам Джин де Ковен и обнаружил 430 долларов и 300 франков.
- Это неплохие деньги, - заметил сразу повеселевший Эжен. - А еще я напишу письмо ее родственникам с требованием выкупа. И начну торг с пятисот долларов, не меньше. Потом эта сумма будет расти.
- Хорошо, - сказал Мильон. - Поедем к Колетт, отпразднуем наш первый доход.
- Сначала надо спрятать труп, - решил Вейдман. - Закопаем его в саду. Тут он будет лежать целую вечность. Никому и в голову не придет искать тело среди цветов и деревьев.
- Наше собственное кладбище, - пошутил Блан. - Но в следующий раз тебе стоит воздержаться от убийств.
* * *
У подруги Мильон, Колетт Трико, они выпивали и размышляли о грядущем.
- Зачем нам создавать себе дополнительные проблемы? - спросил Вейдман. - Держать кого-то, кормить, морочить себе голову... Когда можно просто убить человека и забрать его деньги?
Собеседники молчали, сраженные подобной логикой. Блан хотел возразить, но подумал, что сейчас этого лучше не делать - его приятели слишком разгорячены спиртным.
Тут же написали и письмо тетке Джин де Ковен, предлагая освободить племянницу за пятьсот долларов.
- Она должна согласиться, - рассудил Вейдман. - Это не такие уж большие деньги для американцев.
- Тебе лучше знать, - усмехнулся Мильон. - Ты в свое время жил в Канаде, а не мы.
- Молодой был... - улыбнулся Эжен. - Поехал искать лучшей доли, а все закончилось на редкость глупо. Сел прокатиться в чужой автомобиль, но далеко не уехал. После чего меня судили и возвратили в Германию. Как почтовый перевод!
- Каждый из нас ищет лучшую долю, - заметил Блан. - Только ведь ее надо не только найти, но и удержать.
- А мы и удержим, - обнадежил Мильон. - Лишь бы денежки появились.
* * *
Убийство Джин де Ковен произошло 27 июля 1937 года. А уже первого сентября Вейдман нанял шофера Жозефа Коффи, чтобы тот отвез его на Французскую Ривьеру. Но когда они проезжали по лесу после Тура, хладнокровно выстрелил ему в затылок. В карманах убитого он нашли две с половиной тысячи франков.
- Вот как надо делать деньги! - говорил он своим партнерам.
Мильон усердно кивал, а Блан отмалчивался, думая о том, как быстрее покинуть своих товарищей по тюрьме - убивать людей он не собирался...
Третьего сентября произошло очередное убийство. Мильон договорился с медсестрой Жанин Келлер о выгодной для нее работе. Речь шла о сиделке для очень богатого старика, родные которого готовы хорошо платить, лишь бы за ним был должный присмотр. В роли нанимателя выступил Вейдман. Вдвоем они завели девушку в лесную пещеру возле Фонтенбло, где Эжен снова выстрелил жертве в затылок. Правда, добыча была не столь велика - всего сто франков и кольцо с бриллиантом (откуда у простой девушки, подыскивающей работу, будут большие деньги?!), но бандиты уже не думали о подробностях и деталях, их захватил сам “процесс”, возможность “зарабатывать на жизнь” без особого труда.
“Пули стоят дешевле, - говорил Вейдман, - в любом случае мы оказываемся в выигрыше!”
* * *
К следующему преступлению решено было подготовиться более тщательно. На сей раз, Блан снова увильнул от участия в “предприятии”, и на дело отправились Вейдман с Мильоном.
В роли новой жертвы оказался молодой театральный продюсер Роже Леблонд, искавший финансирование для своей новой постановки. В таком случае откликаются на любой зов, даже сомнительный. Вейдману удавалось входить к людям в доверие - сказывалось знание иностранных языков, элегантность, симпатичное лицо и обходительные манеры. Все то, что подкупило при первой встрече с ним Джин де Ковен.
Встреча проходила на вилле Ла Вульзи, где была убита американская танцовщица. Все повторялось почти в точности, только без любовной сцены, но с уже становившимся традиционным выстрелом в затылок.
Эпилог - пять тысяч франков и закопанное в саду тело.
- Я всегда был поклонником театра, - сказал Эжен вместо надгробной речи, - и, выходит, не зря.
Пятым оказался эмигрант из Германии Фриц Фроммер. Когда-то Вейдман сидел вместе с ним в немецкой тюрьме, правда, тот попал туда из-за своих политических убеждений. Надеявшийся на крупную добычу Эжен после своего коронного выстрела был разочарован. Всего 150 франков - стоило из-за этого пачкаться... Но труп пришлось зарыть все в том же месте, рядом с виллой.
- Нет, надо все-таки искать богатых людей, тех, чей кошелек наполнен до краев, - сказал Вейдман Мильону. - У тебя есть кто-нибудь из таких на примете?
- Мой бывший сосед стал заниматься продажей квартир и вилл, и, говорят, недурно заработал, - разоткровенничался Мильон. - Но мне нельзя к нему идти, он знает, что в моих карманах нет ни гроша.
- После того, как он отправится к праотцам, у тебя кое-что будет, - пообещал Вейдман. - Представь меня ему как состоятельного клиента, а там я уже сам справлюсь.
27 ноября 1937 года Раймонд Лесобр отправился вместе с Вейдманом на виллу в Сен-Клод. До этого они посидели немного в офисе агента по недвижимости, где Лесобр показывал Эжену фотографии разных вилл, которые могут ему подойти по цене и требованиям.
- Неплохо, - резюмировал потенциальный “покупатель”, - а где находится вот эта?
- В хорошем районе, вам понравится, - заверил Раймонд.
- Но, наверное, чуть ли не через ограду, надоедливые соседи?
- Нет, вокруг нет других строений, только сбоку, метрах в ста.
- А, это уже интересно...
Оказавшись на вилле, в одной из комнат Вейдман убил Лесобра, удовлетворившись пятью тысячами франков. Часть из них следовало отдать Мильону. “Зато пусть сам и закапывает тело, - решил Эжен. - Надо же ему в конце концов что-то делать, а то я все один да один...”
* * *
Но при посещении Лесобра Вейдман допустил трагическую для себя ошибку. То ли от самоуверенности, то ли от наглости, свойственным этому извергу, он оставил свою визитную карточку в офисе маклера. И сотрудники национальной безопасности, расследующие серию убийств, случайно обнаружили ее среди других.
Для проверки по указанному в ней адресу были отправлены двое полицейских. Они стояли возле закрытой двери, дожидаясь хозяина. Тот вернулся, открыл ее, как бы приглашая гостей войти, и тут же три раза выстрелил в безоружных представителей закона.
Но те, получив легкие ранения, не только оказали сопротивление преступнику, но и сумели задержать его, оглушив лежащим в прихожей молотком.
Вейдман пришел в себя уже в совсем другой обстановке...
Он не стал отпираться и водить следствие за нос, а сразу сознался в своих злодеяниях, подробно рассказав о том, как убил шестерых человек. Из жертв сочувствие у него вызвала только Джин де Ковен, к которой, вероятно, он испытывал некоторую симпатию: описывая ее последние минуты, Эжен даже заплакал, удивляясь наивности девушки. Остальные оставили его равнодушным.
Сразу же были задержаны остальные члены банды, не оказавшие никакого сопротивления. Вейдман без колебаний показал места, где были спрятаны все шесть тел.
* * *
Процесс по делу банды стал самым громким за последние восемнадцать лет, к нему было приковано всеобщее внимание. Защита пыталась всячески запутать дело, ссылаясь на сложную судьбу главного обвиняемого (рано развившаяся клептомания, приведшая его в воспитательный дом; попытка обустроить свою жизнь в Канаде, куда он приплыл из Парижа; желание снова попасть во Францию, чтобы отказаться от прежних грехов), но убийства были совершены со столь вопиющим хладнокровием, что приговор оказался достаточно суровым: Вейдмана и Мильона ждала смертная казнь, Блана - 20 месяцев тюрьмы, а Колетт Трико признана невиновной.
16 июня 1939 года президент Франции Альберт Лебрен отказал Вейдману в праве на помилование, а вот Мильону заменил смертную казнь пожизненным заключением.
Все должно было произойти семнадцатого июня. Еще с вечера стали собираться люди, желавшие убедиться в том, что приговор будет приведен в исполнение. Огромная толпа вскоре заполонила всю площадь у тюрьмы Сен-Пьер в Версале, и только благодаря силам национальной гвардии (жандармы не справлялись с напором публики) удалось расчистить от зевак место для сборки гильотины: ее удалось возвести не без проблем.
Перед казнью Вейдман впал в истерику, вымаливая у Господа прощение за совершенные им злодеяния, но трудно сказать - было ли его раскаяние истинным?
Казнь задержалась на сорок пять минут. Ходили слухи, что ее оттягивали специально, чтобы солнце могло взойти, и фотографы сделали бы свои сенсационные снимки. Более того, в одной из квартир рядом с площадью установили киноаппарат, и все происходящее оказалось запечатленным на пленку, что впоследствии вызвало огромный скандал в прессе.
Известный британский актер Кристофер Ли, которому в то время было семнадцать лет, находился на площади и вспоминал, как некоторые из зрителей прорывались сквозь оцепление, чтобы смочить носовые платки в крови казненного...
Серийный убийца Эжен Вейдман стал последним человеком, казненным публично во Франции, но его судьба мало чему научила других, собиравшихся идти в будущем по тем же кровавым следам...
“Секрет”
