Узник Х и тайны, за которые стыдно
В мире
Вопросы эти застали врасплох не только того, кому адресовались - министра юстиции, но и большую часть израильтян. Меньшинство же, если таковым можно назвать руководство и высокопоставленных сотрудников службы внешней разведки МОСАД и Управления тюрем ШАБАС, все знало, но молчало. Причем требовало того же от официальных теле- и радиоканалов, газет и Интренет-сайтов.
Именно данному “меньшинству” был, в сущности, задан главный вопрос, к которому и подводили депутаты: “Где проходят в демократическом государстве границы цензуры, и каков уровень компетентности господ, накладывающих подобные запреты?”
Ситуация сложилась парадоксальная. Израильские военные цензоры категорически потребовали от редакторов и журналистов не только, грубо говоря, не совать носы в эту историю, но и вообще не упоминать о ней ни словом, ни намеком.
Она, если верить неофициальным источникам, такова. Бен Зайгер, выросший в состоятельной семье австралийских евреев, в одиночку репатриировался в Израиль в 2000 году. Сменил фамилию на Алон, служил в элитном подразделении Армии обороны Израиля, принимал участие в боевых действиях, был ранен. Закончил юридический факультет университета, работал адвокатом, женился на уроженке Израиля, растил двоих детей. Был либо завербован МОСАДом, либо добровольно пошел на сотрудничество, но, во всяком случае, имел отношение к проведению неких секретных операций, чему способствовало сохраненное им австралийское гражданство и законы этой страны, позволяющие довольно часто менять фамилию и, соответственно, получать новые документы. Посещал ряд арабских стран, в которые сугубо израильтянам выезд и въезд запрещены. Затем был то ли перевербован в одной из них и стал двойным агентом, то ли просто каким-то образом – за деньги или по неосторожности - выдал секреты, которыми владел. А, может, только припугнул шефов разглашением. За это и был арестован, изолирован до суда, и стал тем самым “узником Икс”, о котором никому, кроме органов госбезопасности, знать не положено.
Но однажды утром его находят повесившимся. И это - в специальной камере тюрьмы Аялон”, предназначавшейся убийце премьер-министра Ицхака Рабина Игалю Амиру, напичканной аппаратурой “прослушки” и камерами круглосуточного слежения?! Адвокаты (а они у него были!) теперь в один голос утверждают, что накануне самоубийства их клиент выглядел вполне нормально, был собран и сосредоточен, живо интересовался ходом дела и обсуждал с ними тактику своего поведения на суде. И вдруг такой неожиданный уход из жизни…
Сегодня спекуляции по этому поводу множатся обильно. Кто-то связывает личность Алона-Зайгера с ликвидацией в Дубае одного из лидеров террористической организации ХАМАС Махмуда аль-Мабхуха и утверждает, что именно этот двойной агент способствовал едва не происшедшему полному провалу операции.
Кому-то кажутся странными выдача тела Бена его семье, скрытность вдовы и тихие похороны на еврейском кладбище Канберры – будто близким было известно, чем занимался сын и муж, но их, скажем так, попросили молчать. А кто-то уверен, что этому человеку вообще не суждено было дожить до приговора, так как после его выступлений даже в закрытом процессе в МОСАДе полетели бы многие головы…
Полной правды, скорее всего, уже не узнать. Да и не в детективной стороне дело - пусть перипетии судьбы израильского “заключенного “Икс” занимают сценаристов будущего шпионского фильма, где можно будет додумать и нафантазировать все, что угодно.
Куда важнее уже идущий сегодня в Израиле спор между поборниками “демократии нетто” и защитниками права так называемых компетентных органов на жесткую цензуру во имя государственных интересов.
Первые вещают не только устами депутатов Гальон, Тиби и Ханина. Этой “святой троице” вряд ли так уж дорога жизнь и судьба репатрианта и агента МОСАДа, для них скандал с Алоном-Зайгером – это возможность отвесить оплеуху правительству Нетаниягу, несущему ответственность, в том числе, и за деятельность спецслужб. В совсем иных общественно-политических кругах, мало в чем солидарных с коммунистами, левыми радикалами и арабскими антисионистами, возмущены поведением цензоров. Насмешкой над демократией и самими собой называют фортели, которые выкидывали “стражи тайны” уже после публичного запроса депутатов. В редакциях израильских СМИ раздавались странные звонки из цензуры. Звонившие предупреждали редакторов, что никаких сообщений, об австралийском гражданине, покончившем собой в одной из тюрем, появиться не должно. Редактора недоумевал: “Какой еще австралиец? Что за тюрьма? Вы о чем вообще, господа хорошие?” “Я не могу сказать вам больше ничего. Только то, что вы сейчас услышали. Надеюсь, вы меня поняли?...” – сурово и сухо звучало в трубке. В это время уже бурлил Facebook, и любая бабушка, элементарно владеющая Интернетом и умеющая читать по-английски, могла узнать массу сплетен о Бене Зайгере, увидеть его фотографию и даже снимок могильной плиты. Кстати, австралийские журналисты уже вовсю вели свои расследования, с которых, собственно говоря, скандал и начался.
Однако израильская цензура продолжала вести себя так, будто на дворе благословенные шестидесятые, когда кроме радио и парочки газет, других СМИ в Израиле нет. Или как в покойном Союзе ССР, где на любого редактора за непослушание могли рявкнуть: “Партбилет - на стол!” Но не только в косности и незнании реалий упрекают спецслужбы и цензуру. В их поведении многие видят посягательство на свободу слова и распространение информации.
Если разобраться, позиция и тех, и других весьма выгодна. Ну, кому бы не хотелось выглядеть борцом за правду и справедливость? А кому бы не желалось прослыть патриотом и защитником отечества от происков врагов? Но есть и весьма прозаическая сторона этого вопроса. Речь идет о профессионализме и о том, что, “отец народов” (не к ночи будь помянут) назвал “головокружением от успехов”.
Компетентные органы, коли уж их так называют, должны быть компетентными, а не являть миру свою провинциальную осталось. И если в стране, вынужденной постоянно заботиться о своей безопасности, пока нет возможности обходиться без военной цензуры, то эта самая охрана тайны должна осуществляться умными, точными и осторожными действиями, а не тупыми и неуклюжими запретами. Нельзя упиваться реноме “одной из лучших разведок мира” и допускать ляпы вроде истории с “заключенным “Икс”.
Наконец, пора покончить с укоренившейся в Израиле еще в социалистические 50-60-е годы недосягаемостью господ при чинах, которые давно уже не соответствуют занимаемому ими исключительному положению. Довольно, наверное, терпеть любых слабых профессионалов только из-за того, что они когда-то то ли служили в одном взводе, то ли женаты на сестрах, то ли посещают один кантри-клаб с сильными мира сего. Иначе бывает неловко перед большим миром. И даже просто стыдно...
Скандал, связанный с самоубийством в израильской тюрьме “Аялон” засекреченного заключенного, так и не дал ответ на вопрос: “Должно ли общество знать?” Хотя он и был во всеуслышание задан тремя депутатами кнессета – лидером леворадикальной партии МЕРЕЦ Захавой Гальон, представителем Компартии Израиля ХАДАШ Довом Ханином и главой Арабского движения обновления ТААЛ Ахмедом Тиби. И не просто задан, но и конкретизирован.
Парламентарии вопрошали, почему в далекой Австралии и вообще в большинстве стран Запада давно и в подробностях знают, что еще два года тому назад в камере тюрьмы “Аялон” покончил с собой 34-летний адвокат Бен Алон (он же Бен Зайгер), а в Израиле - нет? Отчего он проходил по всем тюремным документам как “узник “Икс”? Проводилось ли расследование обстоятельств самоубийства, дано ли было медицинское заключение, сняты ли показания с охранников, и какие выводы из всего этого были сделаны?
Вопросы эти застали врасплох не только того, кому адресовались - министра юстиции, но и большую часть израильтян. Меньшинство же, если таковым можно назвать руководство и высокопоставленных сотрудников службы внешней разведки МОСАД и Управления тюрем ШАБАС, все знало, но молчало. Причем требовало того же от официальных теле- и радиоканалов, газет и Интренет-сайтов.
Именно данному “меньшинству” был, в сущности, задан главный вопрос, к которому и подводили депутаты: “Где проходят в демократическом государстве границы цензуры, и каков уровень компетентности господ, накладывающих подобные запреты?”
Ситуация сложилась парадоксальная. Израильские военные цензоры категорически потребовали от редакторов и журналистов не только, грубо говоря, не совать носы в эту историю, но и вообще не упоминать о ней ни словом, ни намеком.
А в это время в социальных сетях “Всемирной паутины” можно было отыскать очень многие подробности жизни и смерти “Икса”- Алона – Зайгера. При всей своей противоречивости и порой слабой достоверности, эти данные все же складываются в определенную картину.
Она, если верить неофициальным источникам, такова. Бен Зайгер, выросший в состоятельной семье австралийских евреев, в одиночку репатриировался в Израиль в 2000 году. Сменил фамилию на Алон, служил в элитном подразделении Армии обороны Израиля, принимал участие в боевых действиях, был ранен. Закончил юридический факультет университета, работал адвокатом, женился на уроженке Израиля, растил двоих детей. Был либо завербован МОСАДом, либо добровольно пошел на сотрудничество, но, во всяком случае, имел отношение к проведению неких секретных операций, чему способствовало сохраненное им австралийское гражданство и законы этой страны, позволяющие довольно часто менять фамилию и, соответственно, получать новые документы. Посещал ряд арабских стран, в которые сугубо израильтянам выезд и въезд запрещены. Затем был то ли перевербован в одной из них и стал двойным агентом, то ли просто каким-то образом – за деньги или по неосторожности - выдал секреты, которыми владел. А, может, только припугнул шефов разглашением. За это и был арестован, изолирован до суда, и стал тем самым “узником Икс”, о котором никому, кроме органов госбезопасности, знать не положено.
Но однажды утром его находят повесившимся. И это - в специальной камере тюрьмы Аялон”, предназначавшейся убийце премьер-министра Ицхака Рабина Игалю Амиру, напичканной аппаратурой “прослушки” и камерами круглосуточного слежения?! Адвокаты (а они у него были!) теперь в один голос утверждают, что накануне самоубийства их клиент выглядел вполне нормально, был собран и сосредоточен, живо интересовался ходом дела и обсуждал с ними тактику своего поведения на суде. И вдруг такой неожиданный уход из жизни…
Сегодня спекуляции по этому поводу множатся обильно. Кто-то связывает личность Алона-Зайгера с ликвидацией в Дубае одного из лидеров террористической организации ХАМАС Махмуда аль-Мабхуха и утверждает, что именно этот двойной агент способствовал едва не происшедшему полному провалу операции.
Кому-то кажутся странными выдача тела Бена его семье, скрытность вдовы и тихие похороны на еврейском кладбище Канберры – будто близким было известно, чем занимался сын и муж, но их, скажем так, попросили молчать. А кто-то уверен, что этому человеку вообще не суждено было дожить до приговора, так как после его выступлений даже в закрытом процессе в МОСАДе полетели бы многие головы…
Полной правды, скорее всего, уже не узнать. Да и не в детективной стороне дело - пусть перипетии судьбы израильского “заключенного “Икс” занимают сценаристов будущего шпионского фильма, где можно будет додумать и нафантазировать все, что угодно.
Куда важнее уже идущий сегодня в Израиле спор между поборниками “демократии нетто” и защитниками права так называемых компетентных органов на жесткую цензуру во имя государственных интересов.
Первые вещают не только устами депутатов Гальон, Тиби и Ханина. Этой “святой троице” вряд ли так уж дорога жизнь и судьба репатрианта и агента МОСАДа, для них скандал с Алоном-Зайгером – это возможность отвесить оплеуху правительству Нетаниягу, несущему ответственность, в том числе, и за деятельность спецслужб. В совсем иных общественно-политических кругах, мало в чем солидарных с коммунистами, левыми радикалами и арабскими антисионистами, возмущены поведением цензоров. Насмешкой над демократией и самими собой называют фортели, которые выкидывали “стражи тайны” уже после публичного запроса депутатов. В редакциях израильских СМИ раздавались странные звонки из цензуры. Звонившие предупреждали редакторов, что никаких сообщений, об австралийском гражданине, покончившем собой в одной из тюрем, появиться не должно. Редактора недоумевал: “Какой еще австралиец? Что за тюрьма? Вы о чем вообще, господа хорошие?” “Я не могу сказать вам больше ничего. Только то, что вы сейчас услышали. Надеюсь, вы меня поняли?...” – сурово и сухо звучало в трубке. В это время уже бурлил Facebook, и любая бабушка, элементарно владеющая Интернетом и умеющая читать по-английски, могла узнать массу сплетен о Бене Зайгере, увидеть его фотографию и даже снимок могильной плиты. Кстати, австралийские журналисты уже вовсю вели свои расследования, с которых, собственно говоря, скандал и начался.
Однако израильская цензура продолжала вести себя так, будто на дворе благословенные шестидесятые, когда кроме радио и парочки газет, других СМИ в Израиле нет. Или как в покойном Союзе ССР, где на любого редактора за непослушание могли рявкнуть: “Партбилет - на стол!” Но не только в косности и незнании реалий упрекают спецслужбы и цензуру. В их поведении многие видят посягательство на свободу слова и распространение информации.
У оппонентов “свободолюбцев” тоже свои резоны. Они настаивают на том, что, если это правда, будто Бен Зайгер оказался предателем, то святое право МОСАДа и военной цензуры жестко препятствовать разглашению данного дела. Ведь за ним - судьбы и сама жизнь агентов и их семей. И так уж дубайская ликвидация стоила карьеры многим секретным сотрудникам, которых пришлось вывести из игры и придется всю жизнь охранять. И ведь в Дубае обезвредили не грабителя банков, не серийного педофила, а одного из главарей исламского террора, ответственного за убийство сотен израильтян. Та удавка в гостиничном номере, которая захлестнулась на шее Махмуда аль-Мабхуха, сорвала еще не один теракт – в иерусалимском автобусе или на тельавивском вокзале, в школе или на дискотеке. Может быть, акция, которую едва не провалил изменник или шантажист, предотвратила очередное похищение солдата ЦАХАЛа, и еще один парень не разделил трудную участь капрала Гилада Шалита? В конце концов, есть же государственные, общенациональные интересы, которые превыше пресловутого “права общества знать”? Или мы живем не в окруженной врагами стране, а посреди альпийских лугов Швейцарии?
Если разобраться, позиция и тех, и других весьма выгодна. Ну, кому бы не хотелось выглядеть борцом за правду и справедливость? А кому бы не желалось прослыть патриотом и защитником отечества от происков врагов? Но есть и весьма прозаическая сторона этого вопроса. Речь идет о профессионализме и о том, что, “отец народов” (не к ночи будь помянут) назвал “головокружением от успехов”.
Компетентные органы, коли уж их так называют, должны быть компетентными, а не являть миру свою провинциальную осталось. И если в стране, вынужденной постоянно заботиться о своей безопасности, пока нет возможности обходиться без военной цензуры, то эта самая охрана тайны должна осуществляться умными, точными и осторожными действиями, а не тупыми и неуклюжими запретами. Нельзя упиваться реноме “одной из лучших разведок мира” и допускать ляпы вроде истории с “заключенным “Икс”.
Наконец, пора покончить с укоренившейся в Израиле еще в социалистические 50-60-е годы недосягаемостью господ при чинах, которые давно уже не соответствуют занимаемому ими исключительному положению. Довольно, наверное, терпеть любых слабых профессионалов только из-за того, что они когда-то то ли служили в одном взводе, то ли женаты на сестрах, то ли посещают один кантри-клаб с сильными мира сего. Иначе бывает неловко перед большим миром. И даже просто стыдно...
