За что рубятся бастующие писатели

Америка
№46 (604)

На прошлой неделе в Америке началась довольно необычная забастовка – после срыва переговоров с продюсерами прекратил работать профсоюз писателей. Вернее, даже не писателей, а сценаристов (у писателей в традиционном значении этого слова как раз никаких защищающих их права организаций нет).
Казалось бы, деятельность «инженеров человеческих душ», хотя и не является полностью бесполезной, но и предметом первой необходимости её тоже никак не назовёшь. Так что повседневную нашу жизнь её прекращение вряд ли затронет. Однако это так кажется только на первый взгляд. Последствия забастовки начинают ощущаться уже сейчас. Хотя находится она ещё только в самой первой своей стадии.
Как проходит день обычного, рядового писателя? Известно как: просыпается он часов в двенадцать, а то и в час-два, долго пьёт то ли кофе, то ли рассол (в зависимости от того, насколько интенсивно продвигалась накануне работа), ещё дольше отмокает в ванне или под душем, гуляет в парке или у озера, и к тому моменту, когда все добропорядочные граждане уже принесли немалую пользу обществу и возвращаются с работы домой, наш борзописец, может быть, и готов наконец взять в руки перо, карандаш, ручку или прильнуть к компьютерному монитору. По крайней мере именно по такому райскому распорядку дня американские писатели-сценаристы жили вплоть до самого недавнего времени, но на прошлой неделе лафа закончилась – профсоюз, в котором они, заметим, обязаны состоять (не членов этого профсоюза большие студии и серьёзные продюсеры брать на работу не имеют права), объявил забастовку. Теперь писатель вынужден, как простой работяга, подниматься ни свет ни заря и, невзирая ни на погоду, ни на своё настроение, ни на присутствие/отсутствие вдохновения, отправляться в стачечный комитет, где ему сначала ставят галочку как сознательному члену профсоюза, а потом определяют в пикет возле той или иной крупной студии. Там, вокруг окружающего съёмочные павильоны забора, он и будет теперь ходить до самого вечера, выкрикивая лозунги, хорошо знакомые всем нам с детства по первомайским демонстрациям. В руках писатели при этом вынуждены держать транспаранты, на которых начертаны те же самые лозунги, только уже аршинными буквами. «Свободу Луису Корвалану!», «Руки прочь от Анджелы Дэвис!», «Янки, гоу хоум!»
Нет, это я, конечно, шучу. Понятно, что престарелые Луис Корвалан и Анджела Дэвис никого сегодня не интересуют, а уходить с калифорнийской земли «янкам» некуда – с тех пор, как эту территорию отторгли от Мексики, они тут дома. Поэтому писатели несут транспаранты с более скромными требованиями – они требуют справедливости. Что за справедливость такая и почему в борьбе за неё писатель вынужден отказывать себе в сне до часу дня и ароматном кофе с рассолом? А такая, что если писатель не добьётся её, то вполне может получиться, что негде ему будет спать до полудня и не на что будет прикупить даже полфунта самой завалящей арабики. Потому что это не какая-то там абстрактная справедливость, которой и мы тоже, бывало, требовали по случаю Первого мая или Седьмого ноября, а вполне конкретная – справедливость в оплате писательского труда.
«Да какой там труд у писателя? - скажете вы. - Одно развлечение». Ошибаетесь. Ещё Маяковский сравнивал деятельность своих коллег по литературному цеху с каторжным трудом на рудниках: «Изводишь единого слова ради/Тысячи тонн словесной руды», - писал он, а с тех пор ведь жизнь «инженеров человеческих душ» стала ещё сложнее. Особенно если этот инженер подвизается в Голливуде.
Обычному писателю вполне достаточно сочинить то, что он сам считает нужным, а потом только надеяться на то, что его творчество по достоинству оценят в каком-нибудь издательстве или в редакции какого-нибудь солидного журнала. Редакторская правка там зачастую сводится к корректорской.
Не так у сценаристов. Голливудскими киностудиями управляют люди, как правило, не имеющие к кино никакого отношения. Их назначают на начальственные должности только потому что они являются выпускниками престижных университетов, в стенах которых они изучали то, что принято называть «управление бизнесом». В основе этого обучения лежит твёрдая уверенность в том, что законы управления бизнесом всегда одни и те же: не имеет значения, идёт ли речь о выпечке бубликов, самолётостроении или производстве кинофильмов – основополагающие принципы не меняются.
Однако когда эта святая вера недавних выпускников Гарварда и Йеля приходит в столкновение с реальной жизнью, оказывается, что не всё так просто и что некоторая разница между пирожком с капустой и многомиллионным блокбастером всё же есть. Пусть небольшая и невооружённым глазом не всегда заметная, но есть. И тогда оказавшимся явно не на своих местах самозванцам приходится оправдывать свои шестизначные зарплаты перед ещё более вышестоящим начальством, имитируя бурную деятельность. Как? Очень просто – заставляя несчастных писателей по тысяче раз переписывать каждую сцену сценария.
И вот тут кроется первая особенность этой забастовки. Да, профсоюз категорически запрещает своим членам прикасаться к клавиатуре и бумаге. Ослушавшихся ждёт обструкция, что в таком тесном мирке, каким по сути является Голливуд, означает практически запрет на профессию. Но при этом понятно, что как бы сильны и вездесущи ни были профсоюзные боссы, они всё же не в состоянии проникнуть домой к каждому заштатному сценаристу, чтобы удостовериться, что он не кропает там тайком очередную нетленку о восставших из гробов зомби или о захвативших весь наш несчастный шарик террористах-вампирах. А вот проследить за тем, чтобы прекратились ежедневные совещания этих сценаристов с продюсерами, относительно легко. Совещания же эти играют в процессе создания фильма роль чуть ли не большую, чем, собственно говоря, сочинительство закрученной фабулы и искромётных диалогов, - на них обсуждаются те бессчётные изменения, которые писатели должны вносить в свои произведения. Без этих переписок начальники среднего звена не могут отчитаться перед своими боссами, те, в свою очередь, не в состоянии пудрить мозги и пускать пыль в глаза директорам студии, а значит, говоря другими словами, без них производство фильмов попросту невозможно. Весь процесс «производства кина», вся громада, которую не случайно ведь называют «фабрикой грёз», начинает без переписок буксовать и со скрежетом останавливается.
«Ну и что? – скажете на это вы. – Разве в Голливуде не накопилось ещё достаточного количества сценариев про восставших из гробов вампиров и зомби-террористов?»
Тут вы совершенно правы: конечно, накопилось. И даже если ни одной строчки местные писаки никогда больше не сочинят, всё равно того, что они уже накропали, хватит не на одно поколение продюсеров (по слухам, на больших студиях ещё не прочитанными сценариями заполнены целые комнаты – от пола до потолка). Но проблема в том, что писатели пишут сценарии не только для кино, но и для телевидения, причём как для сериалов, так и для ежедневных передач типа ток-шоу комиков-комментаторов.
Ни Дэвид Леттерман, ни Джей Лено, ни их многочисленные конкуренты, развлекающие народ по вечерам, не в состоянии в течение многих лет каждый день выдавать на-гора остроумные шутки. В лучшем случае они самостоятельно острят пару раз в неделю, а всё остальное за них пишет армия литературных «негров». Она же сочиняет самые разнообразные опросы, комментарии, монологи, готовит тексты интервью и т.д.
А всё это сейчас делать запрещено. Профсоюз не велит.
То же самое относится и к большинству телевизионных сериалов. Они, конечно, готовятся немного загодя, но запас их не настолько бездонен, как залежи полнометражных фильмов. Их производство сейчас тоже приостановлено. А это значит, что вместо новых программ в эфир идёт старьё, которое все уже видели, причём, скорее всего, неоднократно. Радости это телезрителям, естественно, доставляет мало.
Во время прошлой забастовки сценаристов, которая случилась, кстати, почти двадцать лет тому назад - в 1988 году, из-за повтора старых передач народ начал переключаться на кабельные каналы, которые в то время ещё только-только зарождались. Многие зрители так больше и не вернулись к гораздо более слабым, как правило, сериалам не желающих и не умеющих рисковать Эй-би-си, Эн-би-си и Си-би-эс. Так обрели многомиллионную и довольно преданную аудиторию такие каналы, как Эйч-би-о, Ти-эн-ти и «Шоутайм», без которых представить себе сегодняшнее американское телевидение просто невозможно.
В тот раз продюсеры требовали, чтобы писатели согласились на «скользящую оплату» их труда – такую, при которой за каждый новый показ фильма или телепередачи им платят всё меньше и меньше. Забастовка продлилась тогда несколько месяцев, загубила почти весь телевизионный сезон и закончилась «боевой ничьей»: продюсеры добились столь милой их сердцу «скользящей оплаты», а писатели получили в виде компенсации небольшие льготы, которые им, возможно, дали бы и так. Вечно ведь бастовать невозможно, потому что оплату счетов никто ещё не отменял. Несколько перефразировав известную поговорку, можно смело сказать, что профком приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
Из-за чего же разгорелся сыр-бор на этот раз? Вы будете смеяться, но опять из-за денег.
Когда в 1988 году, после нескольких месяцев стачки, был подписан новый трудовой контракт между продюсерами и писателями, в зачаточном состоянии находилось не только кабельное телевидение. Сегодня в это трудно поверить, но тогда не было ни DVD, ни скачивания кино через компьютеры, а посмотреть фильм дома можно было только на видеоплёнке. Плёнки же эти стоили под сотню долларов штука, поскольку предназначались не для рядовых покупателей, а для видеосалонов, которые приобретали их для того, чтобы потом давать напрокат. Естественно тиражи выходивших на видеоплёнках фильмов были весьма ограниченными – собирать коллекции дома могли себе позволить только очень обеспеченные люди. Соответственно этим тиражам рассчитывались и гонорары, которые причитались с этой видеопродукции сценаристам и исчислялись довольно микроскопическими суммами.
Сегодня же, с появлением и массовым распространением DVD, ситуация изменилась коренным образом и останавливаться на месте технология, естественно, не собирается. DVD выпускаются теперь многомиллионными тиражами, а писатели по-прежнему получают за них по нескольку центов за штуку, в то время как доходы студий от их продаж уже давно превысили доходы от кассовых сборов.
Кстати, и в кассе тоже наблюдаются перемены. Если раньше львиная доля доходов поступала от американских кинотеатров, то сегодня, в мире уже почти победившей глобализации, главную прибыль продюсеры получают из-за границы (что, в скобках заметим, самым плачевным образом сказывается на качестве кинопродукции, так как ориентироваться теперь приходится даже не на американских неучей, а на филиппинских или бразильских – именно их вкусы и пристрастия требуется учитывать при создании очередной «опупеи» про вампиров-зомби).
Мало того, всё большую роль начинает играть распространение видеопродукции через интернет. И речь не идёт о нелегальном скачивании пиратских записей. Нет, уже сегодня такие солидные компании, как «Амазонка», предлагают на совершенно законных основаниях купить или взять у них напрокат электронную версию практически любого фильма. А что будет завтра?
Совершенно понятно, что за этой технологией будущее, а писатели не получают от этого бурно растущего сегмента рынка вообще ни цента, поскольку, когда заключался старый договор, ничего подобного не было даже в помине.
Естественно, писатели считают, что без их сценариев никакое кинотелевидение вообще невозможно. Продюсеры же, напротив, уверены в том, что любого писателя можно безболезненно заменить на любого из армии голодных неудачников, мечтающих лишь о том, чтобы занять его место. Если смотреть на вещи здраво, то придётся признать, что эта их уверенность не совсем лишена оснований. Да, писатели могут попортить своим хозяевам некоторое количество крови. Но полностью остановить работу киностудий они не в состоянии. В первую очередь потому, что сами в этом не заинтересованы. Ведь если студии разорятся, какая судьба постигнет борзописцев, которые ничему больше, кроме как тасовать колоду из зомби и вампиров, не обучены?
Конечно, они будут требовать «справедливости», под которой понимается участие в прибылях от новых технологий и допуск к интернет-кормушке. Но с тем же успехом они могут выходить на улицы с призывами  установить мир во всём мире.
Нет, я должен поправиться: вероятность установления мира во всём мире несколько больше, чем вероятность того, что продюсеры всерьёз поделятся своими доходами с какими-то бумагомараками. По нескольку центов с каждого интернет-скачивания они ещё могут получить, а больше – вряд ли. В определённой степени это, кстати, и справедливо: больше они со своими зомбовампирами просто не заслужили.


comments (Total: 2)

Уважаемый господин Гуревич! Статья неплохая, хотя я согласна с предыдущим мнением, что с вампирами вы перестарались. На мой взгляд, Голливуд производит намного больше фильмов-стрелялок, хотя и страшилок немало, особенно накануне Хэллоуина. Мне же больше по душе ваши рецензии - самые умные и самые интересные во всем интернете. Очень хотелось бы прочесть именно вашу рецензию на фильм Бена Афлека. Актер он, опять же, на мой взгляд, никудышний, а вот как режисер оказался на голову выше некоторых голливудских оскароносцев.

edit_comment

your_name: subject: comment: *
Читая статью складывается впечатление что автор последний раз смотрел кино в 70е годы. Какие к черту вампирозомби? И при чем здесь сценаристы, когда музыку заказывают продюсеры и кинокомпании. Именно они и ответственны за проталкивание всех этих женоподобных метросексуалистов в главные роли большинства крупнобюджетных фильмов что и является (имхо) причиной упадка кассовых сборов в Америке.

edit_comment

your_name: subject: comment: *

Наверх
Elan Yerləşdir Pulsuz Elan Yerləşdir Pulsuz Elanlar Saytı Pulsuz Elan Yerləşdir