По паспорту и по душе
В мире
Подобная двойственность не возникла после избрания в Кнессет у еще шестерых новоизбранных израильских законодателей. Нет, у них, в отличие правоверного коллеги Абу Арара, семьи обычные: один муж, одна жена. Зато у каждого из шестерых – по два паспорта. Но какой из них положить в карман, идя на открытие первого заседания Кнессета 19-го созыва - этот вопрос уже не стоит. Ведь, по израильскому законодательству, депутат обязан отказаться от второго гражданства, каким бы образом оно ему не досталось. Что эти политики и сделали, найдя себя списках.
В новом составе Кнессета подписать отказ от гражданства США пришлось двоим – лидеру партии религиозных сионистов “Байт ехуди” (“Еврейский дом”) Нафтали Беннету и раввину Дову Липману, избранному от центристской партии “Еш атид” (“Есть будущее”). Гражданином Федеративной Республики Германия перестанет быть бывший обозреватель 10-го телеканала Мики Розенталь из “Аводы”. В той же Рабочей партии состоит Михаль Биран, которой уже не быть гражданкой Литвы. С паспортом Австралийского Союза расстанется депутат от правящего “Ликуда” Моше Фейглин. Французского подданства лишится член парламентской фракции “Еш атид” Карин Эльхарар, а Ионатан Шетбон из “Байт ехуди” отзовет свое прошение о предоставлении гражданства этой страны.
Казалось бы, лишь каждый двадцатый депутат Кнессета являлся одновременно израильтянином и гражданином другого государства. Что тут особенного для эмигрантской страны, где большинство граждан либо сами родились за пределами Израиля, либо представляют второе или от силы третье поколение переселенцев? Ведь, скажем, Нафтали Беннету, Карин Эльхарар, Михаль Биран, родившимся в Израиле, гражданство США, Франции и Литвы досталось напрямую от родителей, приехавших сюда незадолго до их появления на свет. А Дов Липман и вовсе новый репатриант, он стал израильтянином лишь семь лет назад.
Однако если учесть характер партий, пославших некоторых из перечисленных депутатов в Кнессет, задуматься и удивиться есть чему. Взять, к примеру, Моше Фейглина. Он - основатель поселенческого движения “Зо арцейну” (“Это наша земля”), вечный оппонент и правый противовес председателя “Ликуда” и главы правительства Биньямина Нетаниягу. К тому же Фейглин - выходец из одной из старейших семей первопроходцев, приехавших в Палестину из царской России еще в XIX веке. О прочности здешних корней Моше говорит хотя бы такой факт: его родной дед был первым ребенком, родившимся в едва ли не первой еврейской сельскохозяйственной коммуне – кибуце близ Метулы. И даже если допустить, что австралийское гражданство досталось идейному лидеру израильских поселенцев по браку с подданной этой страны, трудно избавиться от вопроса: “Зачем создателю национал-патриотической организации под красноречивым названием “Это наша земля” запасной пропуск на Зеленый континент?”
На этот вопрос, буде он задан, Фейглин при желании мог бы ответить вполне по-еврейски – тоже вопросом: “А зачем вторые гражданства еще миллионам израильтян?” Действительно, зачем?
С “миллионами” давайте разберемся. Во-первых, гражданства стран исхода нет, как правило, у тех, кто не просто переехал, а бежал в Израиль. Это – выходцы из арабских стран и прочих враждебных Израилю государств. Во-вторых, все репатрианты из СССР до его развала также лишались гражданства и, как оказалось - без права восстановления по факту рождения в большинстве нынешних независимых государств постсоветского пространства. Вот это действительно миллионы. А теперь – об оставшихся.
Как только “освободившиеся из социалистического лагеря” государства Восточной Европы и ставшие самостоятельными бывшие республики советской Прибалтики объявили в конце 90-х о возможности восстановления своего гражданства, в Израиле выстроились огромные очереди в консульства этих стран. Пожилых людей, уцелевших в Холокосте и попавших в Израиль из Польши, Чехословакии, Болгарии, Румынии и Венгрии, было там мало. Их вообще уже осталось не много. Зато в этих очередях было много достаточно молодых и совсем юных лиц их детей и внуков. С документами, подтверждающими рождение своих бабок и дедов на территориях этих стран, израильтяне буквально ломились в консульства. Не меньшей популярностью пользовались дипмиссии стран Балтии, только туда устремились уже не потомки беженцев войны, а репатрианты из Литвы, Латвии и Эстонии 70-90-х годов. И что это они вдруг воспылали любовью к краям, где когда-то жестоко уничтожали их ближайших предков? Разгадка проста: появилась возможность побороться за недвижимость, отобранную в годы нацистской оккупации и в советское время. Это стремление наследников тоже вполне легитимно, раз уж сами эти страны признают незаконность присвоения еврейской собственности и готовы решать вопросы цивилизованно, хотя и запоздало...
Тем, кому никакое наследство не светит, хочется просто заиметь для себя и детей паспорта стран Европейского Союза, что значительно упрощает передвижения по миру. Стоит ли стыдить людей, не отказывающихся от удобств?
Вообще можно ли упрекать эмигранта в излишней предусмотрительности? Ведь однажды сменивший страну проживания и перенесший все трудности устройства на новом месте, он не может не быть человеком с несколько тревожным характером. Может быть, к этому стоит относиться снисходительно и не повторять печально знакомый каждому бывшему советскому человеку опыт, когда не то что за попытку “свалить за бугор”, а даже за разговоры об этом можно было схлопотать срок, разрушить жизнь свою и семьи?
Так-то оно так. Но все же какой-то червячок в душе шевелится. Стоит только вспомнить, как черно было от шляп и лапсердаков в аэропорту имени Бен-Гуриона в дни Второй Ливанской войны, операций “Литой свинец” и “Облачный столп”. Подальше от обстреливаемой террористами родины устремились многие тысячи израильских ультраортодоксов, и у каждого на руках был паспорт другой страны – США, Франции, Англии. Улетали семьями человек по пятнадцать-двадцать в каждой.
А в это время на границах с Ливаном или Газой отражали удары противника такие же, как они израильтяне и... такие же, как они “иностранцы”. Ведь у многих солдат и офицеров, репатриировавшихся в Израиль после 1992 года из бывшего СССР, тоже есть паспорта России, Украины и других стран постсоветского пространства. А репатрианты из США и Западной Европы вообще всегда сохраняют гражданство стран исхода. Но, получив приказ выступить к границам или мобилизационную повестку резервиста, военнообязанный человек в Израиле идет исполнять свой долг перед страной, в которой живет.
В боях с группировками ХАМАСа и Хизбалы, в терактах на территории страны, при обстрелах населенных пунктов погибло уже очень много людей с двойным гражданством. Скорбное лидерство здесь за Соединенными Штатами, Россией и Францией: их израильские граждане чаще других оказываются в списках потерь. Потому, что их просто много, больше, чем других. Да и какое кому дело до количества паспортов, если человека уже нет? Разве что консул страны, гражданство которой имел погибший израильтянин, должен, как положено, выразить официальные соболезнования его семье.
С наиболее богатыми израильтянами, подавляющее большинство которых также имеет еще одно надежное гражданство, в дни испытаний происходит та же метаморфоза. У каждой из наиболее влиятельных семей, владеющих огромными капиталами и порой даже диктующих Кнессету и правительству, тоже всегда наготове “запасные аэродромы”.
Как быть? Потешаться над пробивающимися в Кнессет ура-патриотами, у которых, оказывается, на руках по два паспорта – страны любимой и страны далекой? Чохом не доверять сотням тысяч “русских” и “украинских” израильтян за то, что они сохраняют гражданство абсолютно равнодушных к ним стран исхода? Видеть в каждом ультраортодоксе потенциального беглеца?
...Наверное, нужно находить какую-то золотую середину. И, может статься, эта самая середина и находится там, где человек ощущает себя на родине. И живет согласно этому чувству, а не по строчке в паспорте. Пусть их будет даже два, лишь бы душа трусливо не раздваивалась...
С неожиданной проблемой столкнулась служба протокола израильского парламента. Непростую задачку задал ей новый депутат Кнессета от блока арабских партий РААМ-ТААЛ Талеб Абу Арар. На церемонию принесения присяги израильские парламентарии, по традиции, могут приглашать свои семьи - жен, детей, родителей. Но что делать бедуину Абу Арару, если у него две жены? Привести “старшую”, а “младшая” пусть сидит дома и смотрит трансляцию торжества по телевизионному каналу Кнессета? Глава семейства принял мудрое решение: он не возьмет с собой ни ту, ни другую.
Подобная двойственность не возникла после избрания в Кнессет у еще шестерых новоизбранных израильских законодателей. Нет, у них, в отличие правоверного коллеги Абу Арара, семьи обычные: один муж, одна жена. Зато у каждого из шестерых – по два паспорта. Но какой из них положить в карман, идя на открытие первого заседания Кнессета 19-го созыва - этот вопрос уже не стоит. Ведь, по израильскому законодательству, депутат обязан отказаться от второго гражданства, каким бы образом оно ему не досталось. Что эти политики и сделали, найдя себя списках.
В новом составе Кнессета подписать отказ от гражданства США пришлось двоим – лидеру партии религиозных сионистов “Байт ехуди” (“Еврейский дом”) Нафтали Беннету и раввину Дову Липману, избранному от центристской партии “Еш атид” (“Есть будущее”). Гражданином Федеративной Республики Германия перестанет быть бывший обозреватель 10-го телеканала Мики Розенталь из “Аводы”. В той же Рабочей партии состоит Михаль Биран, которой уже не быть гражданкой Литвы. С паспортом Австралийского Союза расстанется депутат от правящего “Ликуда” Моше Фейглин. Французского подданства лишится член парламентской фракции “Еш атид” Карин Эльхарар, а Ионатан Шетбон из “Байт ехуди” отзовет свое прошение о предоставлении гражданства этой страны.
Казалось бы, лишь каждый двадцатый депутат Кнессета являлся одновременно израильтянином и гражданином другого государства. Что тут особенного для эмигрантской страны, где большинство граждан либо сами родились за пределами Израиля, либо представляют второе или от силы третье поколение переселенцев? Ведь, скажем, Нафтали Беннету, Карин Эльхарар, Михаль Биран, родившимся в Израиле, гражданство США, Франции и Литвы досталось напрямую от родителей, приехавших сюда незадолго до их появления на свет. А Дов Липман и вовсе новый репатриант, он стал израильтянином лишь семь лет назад.
Однако если учесть характер партий, пославших некоторых из перечисленных депутатов в Кнессет, задуматься и удивиться есть чему. Взять, к примеру, Моше Фейглина. Он - основатель поселенческого движения “Зо арцейну” (“Это наша земля”), вечный оппонент и правый противовес председателя “Ликуда” и главы правительства Биньямина Нетаниягу. К тому же Фейглин - выходец из одной из старейших семей первопроходцев, приехавших в Палестину из царской России еще в XIX веке. О прочности здешних корней Моше говорит хотя бы такой факт: его родной дед был первым ребенком, родившимся в едва ли не первой еврейской сельскохозяйственной коммуне – кибуце близ Метулы. И даже если допустить, что австралийское гражданство досталось идейному лидеру израильских поселенцев по браку с подданной этой страны, трудно избавиться от вопроса: “Зачем создателю национал-патриотической организации под красноречивым названием “Это наша земля” запасной пропуск на Зеленый континент?”
На этот вопрос, буде он задан, Фейглин при желании мог бы ответить вполне по-еврейски – тоже вопросом: “А зачем вторые гражданства еще миллионам израильтян?” Действительно, зачем?
С “миллионами” давайте разберемся. Во-первых, гражданства стран исхода нет, как правило, у тех, кто не просто переехал, а бежал в Израиль. Это – выходцы из арабских стран и прочих враждебных Израилю государств. Во-вторых, все репатрианты из СССР до его развала также лишались гражданства и, как оказалось - без права восстановления по факту рождения в большинстве нынешних независимых государств постсоветского пространства. Вот это действительно миллионы. А теперь – об оставшихся.
Как только “освободившиеся из социалистического лагеря” государства Восточной Европы и ставшие самостоятельными бывшие республики советской Прибалтики объявили в конце 90-х о возможности восстановления своего гражданства, в Израиле выстроились огромные очереди в консульства этих стран. Пожилых людей, уцелевших в Холокосте и попавших в Израиль из Польши, Чехословакии, Болгарии, Румынии и Венгрии, было там мало. Их вообще уже осталось не много. Зато в этих очередях было много достаточно молодых и совсем юных лиц их детей и внуков. С документами, подтверждающими рождение своих бабок и дедов на территориях этих стран, израильтяне буквально ломились в консульства. Не меньшей популярностью пользовались дипмиссии стран Балтии, только туда устремились уже не потомки беженцев войны, а репатрианты из Литвы, Латвии и Эстонии 70-90-х годов. И что это они вдруг воспылали любовью к краям, где когда-то жестоко уничтожали их ближайших предков? Разгадка проста: появилась возможность побороться за недвижимость, отобранную в годы нацистской оккупации и в советское время. Это стремление наследников тоже вполне легитимно, раз уж сами эти страны признают незаконность присвоения еврейской собственности и готовы решать вопросы цивилизованно, хотя и запоздало...
Тем, кому никакое наследство не светит, хочется просто заиметь для себя и детей паспорта стран Европейского Союза, что значительно упрощает передвижения по миру. Стоит ли стыдить людей, не отказывающихся от удобств?
Вообще можно ли упрекать эмигранта в излишней предусмотрительности? Ведь однажды сменивший страну проживания и перенесший все трудности устройства на новом месте, он не может не быть человеком с несколько тревожным характером. Может быть, к этому стоит относиться снисходительно и не повторять печально знакомый каждому бывшему советскому человеку опыт, когда не то что за попытку “свалить за бугор”, а даже за разговоры об этом можно было схлопотать срок, разрушить жизнь свою и семьи?
Так-то оно так. Но все же какой-то червячок в душе шевелится. Стоит только вспомнить, как черно было от шляп и лапсердаков в аэропорту имени Бен-Гуриона в дни Второй Ливанской войны, операций “Литой свинец” и “Облачный столп”. Подальше от обстреливаемой террористами родины устремились многие тысячи израильских ультраортодоксов, и у каждого на руках был паспорт другой страны – США, Франции, Англии. Улетали семьями человек по пятнадцать-двадцать в каждой.
А в это время на границах с Ливаном или Газой отражали удары противника такие же, как они израильтяне и... такие же, как они “иностранцы”. Ведь у многих солдат и офицеров, репатриировавшихся в Израиль после 1992 года из бывшего СССР, тоже есть паспорта России, Украины и других стран постсоветского пространства. А репатрианты из США и Западной Европы вообще всегда сохраняют гражданство стран исхода. Но, получив приказ выступить к границам или мобилизационную повестку резервиста, военнообязанный человек в Израиле идет исполнять свой долг перед страной, в которой живет.
В боях с группировками ХАМАСа и Хизбалы, в терактах на территории страны, при обстрелах населенных пунктов погибло уже очень много людей с двойным гражданством. Скорбное лидерство здесь за Соединенными Штатами, Россией и Францией: их израильские граждане чаще других оказываются в списках потерь. Потому, что их просто много, больше, чем других. Да и какое кому дело до количества паспортов, если человека уже нет? Разве что консул страны, гражданство которой имел погибший израильтянин, должен, как положено, выразить официальные соболезнования его семье.
Но, видно, в том и разница, что тысячи людей, которым тоже ничего бы не стоило рвануть в день начала военной операции в аэропорт, не пользуются возможностями, даруемыми вторым гражданством. Они остаются дома, хотя и не кричат на каждом углу о своем патриотизме. Зато “эвакуационные” чемоданы всегда наготове у господ, которые наиболее истово клянутся в верности Святой земле, усердно поклоняются ее святыням, но столь же резво покидают ее при первой же угрозе.
С наиболее богатыми израильтянами, подавляющее большинство которых также имеет еще одно надежное гражданство, в дни испытаний происходит та же метаморфоза. У каждой из наиболее влиятельных семей, владеющих огромными капиталами и порой даже диктующих Кнессету и правительству, тоже всегда наготове “запасные аэродромы”.
Как быть? Потешаться над пробивающимися в Кнессет ура-патриотами, у которых, оказывается, на руках по два паспорта – страны любимой и страны далекой? Чохом не доверять сотням тысяч “русских” и “украинских” израильтян за то, что они сохраняют гражданство абсолютно равнодушных к ним стран исхода? Видеть в каждом ультраортодоксе потенциального беглеца?
...Наверное, нужно находить какую-то золотую середину. И, может статься, эта самая середина и находится там, где человек ощущает себя на родине. И живет согласно этому чувству, а не по строчке в паспорте. Пусть их будет даже два, лишь бы душа трусливо не раздваивалась...
comments (Total: 1)