УПУЩЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
В мире
Прежде чем садиться на чужую шею, надо сначала ее тщательно намылить. Зачем по пути на Ближний Восток Кондолиза Райс решила заглянуть в Москву? Да еще прихватила с собой министра обороны Роберта Гейтса. Ведь и так было ясно, что точек соприкосновения у Вашингтона и Москвы сейчас почти никаких.
На встрече с курсантами академии Генштаба Гейтс убеждал российских офицеров, что Соединенные Штаты готовы сотрудничать с Россией по любым представляющим взаимный интерес вопросам, связанным с безопасностью. Но безопасность – понятие растяжимое. И то, что для американца хорошо, для русского – смерть.
Официально Райс и Гейтс встречались со своими российскими коллегами в рамках созданного еще в 2002 году консультативного совета "2+2", обсуждающего стратегические проблемы. Америку не на шутку обеспокоило заявление Владимира Путина о намерении России выйти из Договора об обычных вооружениях в Европе (ДОВСЕ) в знак протеста против развертывания систем противовоздушной обороны в Польше и Чехии. Гейтс пытался еще раз объяснить Москве, что ПРО в Восточной Европе не будет представлять никакой опасности для России.
Честно говоря, эта дорогостоящая затея не совсем понятна. Даже если у Ирана и появится ядерное оружие, он вряд ли применит его против Польши или Чехии. Так же, как Китай или Пакистан.
Безрезультатно прошли переговоры и по Договору о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1). Путин предложил расширить рамки двустороннего договора, подключив остальные страны, которые входят в "ядерный клуб". Райс обещала дать ответ позже. Хотя и так понятно, что желающих присоединиться к Договору будет немного. Ни Китаю, ни тем более Индии и Пакистану это не надо.
Как и следовало ожидать, гости затронули и иранскую тему, но компромисса не нашли.
Отголоски этой беседы появились уже через несколько дней. Владимир Путин, несмотря на угрозы покушения на него, уехал в Тегеран на саммит прикаспийских государств, где в итоговой декларации, подписаной Азербайджаном, Ираном, Казахстаном, Россией и Туркменией, говорится, что «любое использование военной силы в Каспийском регионе недопустимо». Говорится ли декларации об иранской атомной бомбе неясно, но в российских средствах массовой информации появилось сообщение о том, что Москва поставит Исламской Республике 50 истребителей МиГ-29 на общую сумму в 150 миллионов долларов.
А Роберт Гейтс, вернувшись в Вашингтон, заявил, выступая в Еврейском институте национальной безопасности, что США не могут в одиночку заставить Иран отказаться от создания ядерного оружия. Он призвал союзников, которых сегодня не так уж и много, объединиться и предпринять жесткие меры против Исламской республики. И признался, что до сих пор не встретил ни одного иранского политика, который бы придерживался умеренных взглядов.
Так что дала поездка Райс в Москву? Взаимопонимание она нашла только у правозащитников, которым обещала помочь «создать сильные демократические институты для защиты граждан от злоупотреблений со стороны властей». Думаю, Путин очень долго смеялся. И у него есть повод для этого. На встрече с Анджелой Меркель он дал понять, что отныне Западу придется считаться с экономическим и военным могуществом России, которая прибавляет и в политическом весе. И словно в подтверждение его слов цены на баррель нефти на нью-йоркской бирже NYMEX подскочили до 85,19 доллара, побив все предыдущие рекорды.
Но это еще не вечер. Министр энергетики Катара повторил вслед за своими египетским и венесуэльским коллегами, что «реальная и справедливая цена барреля нефти должна превышать 100 долларов».
Пока Райс и Гейтс пытались наладить контакты с Кремлем, другие политики тоже не сидели сложа руки. Сенатор Джон Маккейн, выставивший свою кандидатуру на пост президента от Республиканской партии, призвал исключить Россию из "большой восьмерки", пригласив вместо нее Индию и Бразилию.
У Ричарда Лугара, пользующегося большим влиянием в Комитете по международным отношениям, иное мнение. Выступая в Брукингском институте, он сказал: «Нам надо привыкнуть к тому, что мы реально нуждаемся друг в друге, и искать общую платформу с такой же энергией, с какой высказываем свое раздражение». Лугар считает, что отмена поправки Джексона-Вэника помогла бы открыть России дорогу во Всемирную торговую организацию. А это бы, в свою очередь, способствовало ее быстрейшей интеграции в мировую экономику.
Начать все сначала никогда не поздно. Жаль только потерянного времени. На мой взгляд, США в свое время допустили серьезную геополитическую ошибку. Когда Россия в 90-е годы, корчась в предродовых схватках, начала выстраивать новую экономическую модель, окружение Билла Клинтона посоветовало президенту не спешить протягивать руку помощи. Пусть, дескать, вчерашний конкурент сам попробует встать с колен. Сознание того, что Америка – безоговорочный лидер мира, не могло не согревать душу.
Время президентства Билла Клинтона часто представляется чуть ли не "золотым" десятилетием Америки. Но именно тогда закладывался фундамент сегодняшних проблем. Распад Советского Союза усилил сепаратистские настроения во всем мире и открыл доступ к почти даровому оружию. Военный арсенал советской армии продавали все, кому не лень. Выброшенные на улицу ученые нашли себе применение не только на Западе, но и в странах-изгоях. Терроризм обрел второе дыхание и стал таким же обыденным явлением, как чистка зубов. Но на это старались не обращать внимания. Поэтому 11 сентября 2001 года было просто неизбежно.
Возможно, именно это событие и помешало Джорджу Бушу наладить по-настоящему стратегические отношения с Москвой. А, может, уже было поздно. Буш ведь тоже продукт своего времени. И даже при всем своем желании он вряд ли смог бы переориентировать Америку на российские энергоносители, хотя наверняка понимал, что зависимость от ближневосточной нефти делает страну уязвимой. Если бы Соединенные Штаты своевременно направили инвестиции в российские энергоносители, не было бы и "дела ЮКОСа", и нынешних астрономических цен на топливо, и напряженности в американо-российских отношениях. Ведь российский нефтегазовый комплекс еще с советских времен был локомотивом экономики. В отличие от Америки, где нефтяные компании никогда не считались ведущей отраслью промышленности.
Теперь уже поздно размахивать кулаками или пытаться заигрывать с Москвой. Россия мстит за недавние унижения, выступая оппонентом Соединенных Штатов везде, где только можно. Ей ведь, по большому счету, наплевать на тот же Иран. Но Кремль рассудил, что ядерная Исламская республика все же лучше, чем проамериканский режим у своих границ. Этот сиюминутный государственный эгоизм еще больно ударит бумерангом по самой России, где уже через 20 лет, по словам российского посла в "Организации Исламская конференция" Вениамина Попова, мусульмане будут составлять треть населения, а через полвека и большинство. Но кто, скажите, из политиков заглядывает так далеко? Будущее хоть и не за горами, но его всё равно не видно.
На встрече с курсантами академии Генштаба Гейтс убеждал российских офицеров, что Соединенные Штаты готовы сотрудничать с Россией по любым представляющим взаимный интерес вопросам, связанным с безопасностью. Но безопасность – понятие растяжимое. И то, что для американца хорошо, для русского – смерть.
Официально Райс и Гейтс встречались со своими российскими коллегами в рамках созданного еще в 2002 году консультативного совета "2+2", обсуждающего стратегические проблемы. Америку не на шутку обеспокоило заявление Владимира Путина о намерении России выйти из Договора об обычных вооружениях в Европе (ДОВСЕ) в знак протеста против развертывания систем противовоздушной обороны в Польше и Чехии. Гейтс пытался еще раз объяснить Москве, что ПРО в Восточной Европе не будет представлять никакой опасности для России.
Честно говоря, эта дорогостоящая затея не совсем понятна. Даже если у Ирана и появится ядерное оружие, он вряд ли применит его против Польши или Чехии. Так же, как Китай или Пакистан.
Безрезультатно прошли переговоры и по Договору о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1). Путин предложил расширить рамки двустороннего договора, подключив остальные страны, которые входят в "ядерный клуб". Райс обещала дать ответ позже. Хотя и так понятно, что желающих присоединиться к Договору будет немного. Ни Китаю, ни тем более Индии и Пакистану это не надо.
Как и следовало ожидать, гости затронули и иранскую тему, но компромисса не нашли.
Отголоски этой беседы появились уже через несколько дней. Владимир Путин, несмотря на угрозы покушения на него, уехал в Тегеран на саммит прикаспийских государств, где в итоговой декларации, подписаной Азербайджаном, Ираном, Казахстаном, Россией и Туркменией, говорится, что «любое использование военной силы в Каспийском регионе недопустимо». Говорится ли декларации об иранской атомной бомбе неясно, но в российских средствах массовой информации появилось сообщение о том, что Москва поставит Исламской Республике 50 истребителей МиГ-29 на общую сумму в 150 миллионов долларов.
А Роберт Гейтс, вернувшись в Вашингтон, заявил, выступая в Еврейском институте национальной безопасности, что США не могут в одиночку заставить Иран отказаться от создания ядерного оружия. Он призвал союзников, которых сегодня не так уж и много, объединиться и предпринять жесткие меры против Исламской республики. И признался, что до сих пор не встретил ни одного иранского политика, который бы придерживался умеренных взглядов.
Так что дала поездка Райс в Москву? Взаимопонимание она нашла только у правозащитников, которым обещала помочь «создать сильные демократические институты для защиты граждан от злоупотреблений со стороны властей». Думаю, Путин очень долго смеялся. И у него есть повод для этого. На встрече с Анджелой Меркель он дал понять, что отныне Западу придется считаться с экономическим и военным могуществом России, которая прибавляет и в политическом весе. И словно в подтверждение его слов цены на баррель нефти на нью-йоркской бирже NYMEX подскочили до 85,19 доллара, побив все предыдущие рекорды.
Но это еще не вечер. Министр энергетики Катара повторил вслед за своими египетским и венесуэльским коллегами, что «реальная и справедливая цена барреля нефти должна превышать 100 долларов».
Пока Райс и Гейтс пытались наладить контакты с Кремлем, другие политики тоже не сидели сложа руки. Сенатор Джон Маккейн, выставивший свою кандидатуру на пост президента от Республиканской партии, призвал исключить Россию из "большой восьмерки", пригласив вместо нее Индию и Бразилию.
У Ричарда Лугара, пользующегося большим влиянием в Комитете по международным отношениям, иное мнение. Выступая в Брукингском институте, он сказал: «Нам надо привыкнуть к тому, что мы реально нуждаемся друг в друге, и искать общую платформу с такой же энергией, с какой высказываем свое раздражение». Лугар считает, что отмена поправки Джексона-Вэника помогла бы открыть России дорогу во Всемирную торговую организацию. А это бы, в свою очередь, способствовало ее быстрейшей интеграции в мировую экономику.
Начать все сначала никогда не поздно. Жаль только потерянного времени. На мой взгляд, США в свое время допустили серьезную геополитическую ошибку. Когда Россия в 90-е годы, корчась в предродовых схватках, начала выстраивать новую экономическую модель, окружение Билла Клинтона посоветовало президенту не спешить протягивать руку помощи. Пусть, дескать, вчерашний конкурент сам попробует встать с колен. Сознание того, что Америка – безоговорочный лидер мира, не могло не согревать душу.
Время президентства Билла Клинтона часто представляется чуть ли не "золотым" десятилетием Америки. Но именно тогда закладывался фундамент сегодняшних проблем. Распад Советского Союза усилил сепаратистские настроения во всем мире и открыл доступ к почти даровому оружию. Военный арсенал советской армии продавали все, кому не лень. Выброшенные на улицу ученые нашли себе применение не только на Западе, но и в странах-изгоях. Терроризм обрел второе дыхание и стал таким же обыденным явлением, как чистка зубов. Но на это старались не обращать внимания. Поэтому 11 сентября 2001 года было просто неизбежно.
Возможно, именно это событие и помешало Джорджу Бушу наладить по-настоящему стратегические отношения с Москвой. А, может, уже было поздно. Буш ведь тоже продукт своего времени. И даже при всем своем желании он вряд ли смог бы переориентировать Америку на российские энергоносители, хотя наверняка понимал, что зависимость от ближневосточной нефти делает страну уязвимой. Если бы Соединенные Штаты своевременно направили инвестиции в российские энергоносители, не было бы и "дела ЮКОСа", и нынешних астрономических цен на топливо, и напряженности в американо-российских отношениях. Ведь российский нефтегазовый комплекс еще с советских времен был локомотивом экономики. В отличие от Америки, где нефтяные компании никогда не считались ведущей отраслью промышленности.
Теперь уже поздно размахивать кулаками или пытаться заигрывать с Москвой. Россия мстит за недавние унижения, выступая оппонентом Соединенных Штатов везде, где только можно. Ей ведь, по большому счету, наплевать на тот же Иран. Но Кремль рассудил, что ядерная Исламская республика все же лучше, чем проамериканский режим у своих границ. Этот сиюминутный государственный эгоизм еще больно ударит бумерангом по самой России, где уже через 20 лет, по словам российского посла в "Организации Исламская конференция" Вениамина Попова, мусульмане будут составлять треть населения, а через полвека и большинство. Но кто, скажите, из политиков заглядывает так далеко? Будущее хоть и не за горами, но его всё равно не видно.
