Возвращение Сиднея Джаксона

Эли ЛЮКСЕМБУРГ, 

тренер Иерусалимского клуба бокса, писатель

 

Существует несколько версий биографии Сиднея  Джаксона. По одной из них - советской, официальной - написаны две книги: “Джексон остается в России” (в книге он фигурирует именно под фамилией Джексон), и “Ринг за колючей проволокой”, его бывшим учеником Георгием Свиридовым, членом Союза писателей СССР. В моих архивах сохранился уникальный документ: копия его биографии, написанная Джаксоном собственноручно. По случаю представления его к званию “Заслуженного тренера СССР” в 1957 году. На этот текст я и буду ссылаться.

 

...Родился в Нью-Йорке в 1886 году, в бедной семье эмигрантов. Те, кто его никогда не видели, были убеждены, что Джаксон -чернокожий боксер. Однако семья была чисто еврейской. Прекрасно помню, как с моим отцом они подолгу и с удовольствием на идише “калякали”.

Дни напролет его мать шила дома на швейной машинке, отец трудился на химзаводе рабочим. Вскоре он отравился ядовитыми испарениями, и тяжело заболел. Денег на лечение не было, он умер совсем молодым. Когда семья лишилась кормильца, Сидка был вынужден самостоятельно зарабатывать, его устроили на трикотажную фирму.

Боксом увлекся в двенадцать лет, когда он только-только входил в моду. Сидка сразу сообразил, что это единственный шанс вырваться из трущоб, разбогатеть, сделаться популярным. 

И оказался прав. На эти годы пришлось большинство еврейских имен в истории американского бокса. И не только выдающихся боксеров, и тренеров, но и менеджеров, организаторов грандиозных боев. 

К началу Первой мировой войны Сидней Джаксон стал чемпионом Соединенных Штатов, готовился к чемпионату мира в легком весе. Команда клуба, за который он выступал, отправилась в Европу на ряд показательных выступлений - войти в лучшую форму, нагнать страху на будущих противников, да и деньги хорошие заработать.

В эти годы Россия едва начала знакомиться с профессиональным боксом. В Москве и Санкт-Петербурге открывались первые клубы с необходимым инвентарем, рингом, “английскими” правилами судейства. Так команда американцев оказалась в заснеженном Петербурге.

 

* * *

...И вдруг, спустя короткое время, Джаксон обнаружил себя в Ташкенте, в самом сердце революционного Туркестана. Как это с ним случилось, и что за мотивы им в ту пору владели, об этом он ничего не писал, не объяснял. А сразу же заявил, что, все еще числясь американским гражданином, обратился в январе 1918 года к военному коменданту Ташкента товарищу Якименко с просьбой зачислить его в военный отряд. А заодно выдать ему новые документы. 

Так он стал бойцом кавалерийского отряда, и отправился воевать на закаспийский фронт. Воевал против басмачей, против белых,   иностранных интервентов.  Фронтовые штабы часто использовали его в качестве переводчика. 

Но, самое интересное - вместе с боевой шашкой с его седлу приторочены боевые перчатки. На каждом привале, большом постое, Джаксон обучал однополчан искусству кулачного боя, затевая меж ними схватки и состязания. Бокс, между прочим, был в Средней Азии сущей диковинкой, и это привлекало толпы народу.

В 1921 году из действующей армии Джаксон демобилизовался, вернулся в Ташкент. Теперь уже как преданный большевик и красноармеец, отличившийся в боях. Как удивительный спортсмен, знакомый с такими видами спорта, про которых местные люди и слышать не слышали. 

Ему поручили организацию спортивного общества под названием “Фортуна”, Джаксон горячо взялся за дело. Он возглавил строительство первых плавательных бассейнов, волейбольных и баскетбольных площадок, футбольных полей, стадионов и теннисных кортов. Само собой разумеется, не забывая о дорогом его сердцу боксе.

Более десяти лет оставался бессменным председателем “Фортуны”. Выезжал со своими командами в Москву, столицы других союзных республик, где спортсмены Узбекистана занимали почетные места. Как личные, так и командные. Он сам постоянно учился на курсах повышения квалификации, получил диплом пединститута. Занял должность председателя Федерации бокса Узбекистана.

Тридцать пять лет Сидней Львович Джаксон вел секцию бокса в ташкентском Дворце пионеров - бывшей усадьбе опального князя Романова. Отсюда вышли самые знаменитые его ученики. Дворец находился в центре города. Ближе всех располагалась к нему Кашгарка, еврейский район, застроенный недавними беженцами. Чуть ли не все кашгарские пацаны бегали к Джаксону на тренировки. Среди них были и мы - четверо братьев, чьи родители прибыли из Румынии:  Эли, Гершон, Михаил-Меир и Яаков... 

Сидней Джаксон воспитал десятки чемпионов Узбекистана, победителей Первенства СССР, чемпионов Европы, Мира, победителей Олимпийских Игр. В своей биографии он с гордостью отмечал, что трое его воспитанников удостоены звания Героев Советского Союза. Многие награждены медалями и орденами - за трудовую доблесть и боевые заслуги, добились генеральских и адмиральских чинов, стали выдающимися политическими и государственными деятелями.

Самой же большой заслугой Джаксона является то, что узбекская школа бокса считается сегодня сильнейшей в мире. Знаменитых чемпионов-“узбеков” трудно и сосчитать. Ежегодно в Ташкенте проводится Мемориал памяти Джаксона, статус его - международный.

Похоронен Сидней Львович на Боткинском кладбище в Ташкенте. Рядом с ним покоится его жена Берта Наумовна - верный, преданный друг. Каждый раз, бывая в Ташкенте, мы приходим на их могилы, говорим “кадиш, эль-мале-рахамим”. 

Нас, учеников Джаксона, уже мало осталось: годы летят, и время никого не щадит. Те же, кто продолжают его дело, уже давно воспитывают в боксе его внуков. А если точнее - даже и правнуков.

 

* * *

Как же случилось все-таки, что в самом расцвете своей карьеры, уже на взлете к мировой славе, молодой боксер Сидней Джаксон бросил вдруг друзей и команду, и выбрал дикую, чужую Россию? Более того, Туркестан, край света, как говорится? 

Этот вопрос я задавал его дочери, Пае Джаксон-Кац, по сей день живущей в Ташкенте. Хотя имелись у меня и свои версии, самые неожиданные. Я ими поделился с Паей, но все их она отвергла.

- Надо не забывать, что папа вырос в бедной пролетарской семье. Таким было детство, юность, его нищее окружение... В бокс он пошел не от хорошей жизни. По складу характера был альтруистом, убежденным борцом за счастье других. И нечего удивляться, что бросил все, едва почуяв дух перемен. Он не первый, с кем такое случилось. Люди кидались в это пожарище, и сгорали. Я полагаю, что этот момент достаточно верно изложен в книге Свиридова “Джексон остается в России”. 

К началу Второй мировой войны Сидней Львович уже был пожилым человеком. Призыву не подлежал, работал по-прежнему во Дворце пионеров имени Сталина. Книга “Ринг за колючей проволокой” - о нем лишь частично. Главный ее герой, его ученик Андрей Борзенко, в недавнем прошлом чемпион Узбекистана. Попав в плен, он днем и ночью думал о своем тренере, это давало ему силы выжить. Однажды его жестоко избивал садист-эсесовец и вдруг обнаружил, что заключенный легко уходил от его ударов. Нырял и уклонялся, не отвечая на его удары. Будучи сам боксером, фашист сразу же понял, что перед ним тоже боксер, и предложил публичную схватку. На настоящем ринге, в перчатках, при судьях и зрителях. 

Ясно, что для потехи! Ибо шансов на выигрыш у заключенного абсолютно не было. Кости да кожа, какой-то “мозельман” против налитого мышцами силача. Андрей Борзенко, однако, согласился. С одним условием: пускай сначала покормят...

И бой выиграл, приложив для этого нечеловеческие усилия. Более того, вырубил фашиста в первом же раунде.

Борзенко стал гордостью заключенных, главной аттракцией эсесовцев лагеря. Он начал участвовать в многочисленных поединках, в таких же лагерях смерти, среди газовых камер и крематориев - всегда на волоске от гибели. И чудом выжил.

История Андрея Борзенко во многом уникальна. Когда я был начинающим боксером, он приходил судить наши соревнования. В качестве рефери, бокового судьи. 

Помню красивое, мужественное лицо, с типично боксерским носом, высокими скулами. Никогда не хромал, не ходил с палочкой. Правой ноги у Борзенко не было, ходили слухи, что немцы умышленно его покалечили. Несмотря на это продолжал драться с одной ногой, будучи на протезе, и неизменно побеждал. 

После войны Андрей Борзенко окончил ташкентский Мединститут, превратившись в одного из ведущих хирургов города. Между прочим, на одном курсе с Борзенко училась и Пая Джаксон.

Троих Героев Советского Союза звали Владимир Карпов, Михаил Меш и Николай Марченко. Они часто приходили во Дворец пионеров - вместе и порознь. Сидней Львович любил подолгу с ними беседовать. Все трое вполне заслужили, чтобы о них была написана книга. Ничуть не хуже, чем о Борзенко. Либо снят фильм-боевик, со всем голливудским блеском. 

Они были ночными разведчиками, добывали “языков”, действуя ловко, бесшумно. Как японские “ниндзя” - ножами и кулаками, и волокли добычу назад, за линию фронта.

Если мне память не изменяет, тяжеловес Николай Королев, заслуженный мастер спорта и абсолютный чемпион СССР в тяжелом весе, тоже ходил за линию фронта, и приводил “языков”. 

Надо полагать, боксеры обладают и этим талантом - действовать молниеносно в экстремальных условиях и наилучшим образом. Об этом прекрасно знали во всех фронтовых штабах Советской Армии.

 

* * *

А теперь - о других выдающихся воспитанниках Сиднея Львовича Джаксона. Будучи кадетом ташкентского Суворовского училища, Валерий Попенченко часто бегал к Джаксону во Дворец пионеров. Хотя в училище была у них своя секция бокса. У Джаксона, однако, все обстояло иначе. Нагрузка была покруче, по-мужиковски, да и спарринги велись как у “профи”. 

Здесь и определился боевой почерк Валеры, его замечательные волевые качества. Поэтому мы считаем его ташкентским, своим парнем. У нас он стал чемпионом Союза среди юношей, это случилось в Нальчике, в 1955 году. Много позже Попенченко уехал в Ленинград, к тренеру Григорию Кусикянцу. Уже у него Попенченко стал семикратным чемпионом Союза, двукратным чемпионом Европы, чемпионом Токийской Олимпиады, обладателем Кубка Вэла Баркера, который присуждается на Олимпиадах самому выдающемуся боксеру.

Далее идет Рифат Рискиев, первый узбек, ставший чемпионом мира. Его тренером принято считать Бориса Гранаткина. Однако свои первые шаги - будучи еще малолеткой - Рифат начинал во Дворце у Джаксона. Затем идут братья Давыдовы - Реувен и Илья. У Реувена Давыдова я учился на кафедре бокса при Узбекском Государственном Физкультурном институте. Его брат Илья бился на чемпионатах Союза со знаменитым нокаутером Сергеем Щербаковым, многократным чемпионом СССР в полутяжелом весе. Бился в финале, а проиграл “на равных”.