Марк Вайль покинул свой театр. Навсегда

Я все ждал, не напишет ли кто-нибудь для «Русского базара» о гибели ташкентского режиссера Марка Вайля. Не дождался. Попробую сделать это сам, хотя никогда в жизни не писал «на культуру».
Предлагаемый текст наверняка не соответствует законам жанра, однако прошу все же меня извинить, так как считаю, что у меня есть некоторые субъективные основания откликнуться на печальное событие: я видел первые спектакли ташкентского театра «Ильхом», основателем и руководителем которого был покойный Марк Вайль.
Смерть любого человека тяжела для тех, кто его знал. И чем больше был известен человек при жизни, тем большее недоумение вызывает безразличное отношение к его смерти со стороны властей. В Узбекистане смерти Вайля «не заметили». На нее откликнулись лишь благодарные зрители. Невольно напрашивается аналогия с Владимиром Высоцким, чью смерть тоже пытались «замолчать». И точно так же, как это произошло после смерти Высоцкого, начали вытаскивать на свет подробности личной жизни Вайля - реальные и вымышленные.
В восьмидесятые годы прошлого века Ташкент не был глухой провинцией, и все же, даже на фоне столичных театров, часто привозивших в Ташкент на обкатку свои премьерные спектакли, новый театр под названием «Ильхом» сразу же обратил на себя внимание. Небольшой камерный зал, расположенный в подвале «Дома молодежи», в котором актеры и зрители ничем не были отделены друг от друга; поздно начинающиеся спектакли, потому что актеры приезжали сюда после работы в других театрах; бурные обсуждение увиденных спектаклей с сослуживцами по работе...  Так начинался «Ильхом». Кажущаяся «студийность» не была ни признаком молодости театра, ни экстравагантной попыткой привлечь зрителя. Она была основой театрального мышления режиссера и сохранилась даже тогда, когда в нем уже нельзя было назвать молодым, когда в театре начали работать артисты, не только пришедшие с Вайлем, но и воспитанные им.
Как сообщается на сайте театра, после прощания в Ташкенте тело Марка Вайля было перевезено в Москву, где его кремировали. Прах режиссера затем будет доставлен в Соединенные Штаты, где в Сиэтле живет семья покойного. Кстати, в советское время Ташкент и Сиэтл связывали тесные культурные связи. Тогда это называлось движением городов-побратимов.
Вспоминая молодость театра «Ильхом» и первые спектакли Марка Вайля, я вовсе не испытываю ностальгии по прошедшим временам. Мне лишь жаль ташкентскую публику, которая лишилась интересного театра. Что бы ни утверждали сейчас актеры «Ильхома», при любом раскладе он будет другим. Если вообще будет.