Век Рембрандта
Культура
Когда я поднимаюсь по мраморным ступеням к храмовому порталу нью-йоркского художественного музея Метрополитен, то знаю, что меня непременно ждёт там нечто удивительное.
Вот и сейчас открылась в музее выставка, уникальная в своём роде: это собрание лучших работ Золотого века голландской живописи. Их 228. Все они из метрополитеновской коллекции, одной из крупнейших в мире. Больше сотни - из музейных запасников, а значит, нам предоставляется возможность увидеть их впервые. Более того – всю гигантскую коллекцию голландской живописи XVII века сразу. И это ещё не всё. Мы узнаём здесь и имена тех, кто эти шедевры подарил или завещал музею. Самые крупные коллекционеры и дарители конца XIX и начала ХХ столетия ( это время шутя называют американским позолоченным веком) представлены уже в первом зале, чем подчёркивается их огромная значимость в искусстве и музейном деле своей страны. И тут хочу сразу отметить, что собрания американских музеев составлены исключительно за счёт завещанных коллекций и дарений. Тут не подходит обыденное слово «подарок».
Но вернёмся в головной зал анфилады просторных комнат, отданных уникальной экспозиции. Здесь, как и в остальных залах, представлены не только полотна гениев, но и меценаты, чьей щедростью полнился музей. Итак: Генри Маркванд, железнодорожный король, поддерживавший Метрополитен со дня его основания, второй президент музея, подаривший ему более полсотни ценных картин, треть из которых – голландцы, в том числе шедевры Рембрандта, Хальса, первый из тринадцати американских холстов Вермеера. Журналист-современник писал о Маркванде, что коллекционирует он не для себя, а для народа.
Джон Пирпонт Морган (легендарный Джей Пи Эм, создавший могучую финансовую империю, властвующую в банковском мире по сию пору) был страстным коллекционером и, так сказать, по совместительству - президентом Метрополитен. Подарил музею сотни(!) ценнейших экспонатов. В их числе ряд шедевров старых европейских мастеров и, разумеется, голландцев.
А первые 174 работы старых мастеров были куплены в Европе для музея его первым президентом Джоном Тейлором и Уильямом Блоджетом на свои кровные 100 тысяч долларов (огромные по тем временам деньги). Шквал музейных покупок 1871 года и последующих лет финансировался нью-йоркскими любителями искусства, порой совсем небогатыми.
Семья Вандербильт бедной отнюдь не была, напротив, почиталась едва ли не символом немеренного богатства. Сам основатель рода Корнелиус, прозванный Командором, на такие «пустяки», как искусство, не разменивался. Да и не дал бы никогда никому ни цента. Зато потомки его были щедрыми благотворителями. Внук Уильям собирал картины старых голландцев. Это он подарил музею знаменитое полотно Рембрандта «Мужчина в восточном костюме», открывающее сейчас выставку. Рядом ещё один великолепный портрет великого художника – «Молодая женщина с веером». С поджатыми губами, злая и жадная. Мастер свои модели не щадил, выявляя всё их естество. Портрет подарен Фрэнсисом Нельсоном, актёром, ставшим политиком и женившимся на богатейшей наследнице Хэлен Свифт.
Тут же пронзительно грустный пейзаж Мейндерта Гоббемы, подарок руководителя “Стандарт Ойл” Эдварда Харкнесса, собиравшего главным образом английскую живопись, тоже отданную музею.
Бенджамен Альтман, еврейский предприниматель, основатель процветающей и поныне компании, половину своей великолепной коллекции завещал Метрополитену. Это 13 полотен Рембрандта, пейзажи и жанровые картины Рейсдаля, Гоббемы, Борха, Доу, Маеса, Вермеера. Три жанровых холста Франса Хальса, самые, пожалуй, известные, — тоже наследство Альтмана. Все они на выставке в отдельном зале, зале Альтмана.
Очень много отдал музею полковник Майкл Фридзем, партнёр Альтмана по бизнесу. Дар Фридзема – и поразительная рембрандтовская «Беллона», сестра Марса, задумавшаяся о правомерности войн и о праве убивать. Богиня войны, войну отрицающая.
Гениальность Рембрандта Харменса ван Рейна - не только в открытом и воплощённом им в сверхталантливой живописи светотеневом эффекте, не только в потрясающем мастерстве, но и в тончайшем искусстве передачи чувств, переживаний своих героев. В любом его портрете, в любом сюжетном полотне. Как, например, в образе растерянного, подавленного «Мужчины с перчатками» или портретах Питера Харинга, жёсткого, себялюбивого, и несчастной загнанной его жены.
«Туалет Вирсавии» - одно из лучших полотен на библейскую тему. «И увидел царь Давид купающуюся женщину, и была та женщина прекрасна...» Художник наделил Вирсавию лицом любимой своей жены, так рано умершей Саскии. «Флора»-Саския - сама женственность, гордость грядущим материнством! И в портрете невенчанной жены Хендрикье Стоффельс – безмерное уважение к ней, восхищение её жертвенностью. Нигде больше не ощущается так подлинно метафизическая связь между художником и его моделью.
Среди ценнейших полотен Рембрандта, украшающих выставку, и изумительный автопортрет, образец самопознания, и шедевр «Аристотель созерцает бюст Гомера» - как бы отчёт зрелого художника, убеждённого и в преемственности поколений, и в преемственности гениальности. Гении связаны некоей цепью, их дух, их талант блуждают в пространстве и времени, освещённые и освящённые светом божественного дара. Не случайно Рембрандт, досконально изучавший одеяния каждой эпохи, о которой рассказывал, на этот раз одел Аристотеля как своего современника, подтвердив неразрывную связь носителей духа: Гомер – Аристотель – он сам. Поэт – учёный – художник. Как завершающее звено.
Йоханнес Вермеер представлен всего пятью работами. Всего? Пять шедевров неповторимого Вермеера, после которого во всём мире сохранилось лишь 35 полотен. Вскоре после его смерти поэт Дирк ван Блейсвик написал:
Так угас этот Феникс на нашу беду,
Один из нас, но лучший из нас.
К счастью, восстал он из пламени –
Вермеер, соперничавший с блеском огня.
У полотен Вермеера всегда люди. У торжествующей и в то же время по-человечески простой «Аллегории католической веры», у этюда чарующе нежной молодой женщины, у прикорнувшей за столом усталой служанки... Привлекает, заставляет остановиться не магия имени, а тот особый свет, притягательность, присутствующая в любой картине Делфтского Сфинкса. Так его называли, потому что он жил и творил в Делфте, был ярчайшим представителем знаменитой Делфтской школы голландской живописи.
Мы подходим к гениальному вермееровскому полотну «Молодая женщина с кувшином воды». Картина необычайно интимна: юная женщина, чьё милое лицо оттеняется крахмальным чепцом, осторожно заглядывает в приоткрытое окно. Кого ждёт она, что её тревожит?
Струится из украшенного витражом окна неяркий свет, льётся неслышная, столь характерная для Вермеера музыка молчания. Она живёт, звучит, создаёт фон большинству сюжетов мастера. Вот как в его поэтичной «Девушке с лютней» — необычное для Вермеера лицо, тонкое, одухотворённое. Поза, поворот головы, цвет одежды, детали интерьера – для раскрытия характера, места в жизни, судьбы значимо всё. Женщина, её заботы, её внутренний мир, её характер (а показал живописец женщин самых разных и характеры тоже разные) поняты художником столь глубинно, словно сам он каким-то непостижимым образом проник в женское сердце.
Нет зрителя, которого не заинтересовал бы рисунок Фрэнка Лесли в 135-летней давности нью-йоркской «Иллюстрированной газете». На нём показана церемония открытия картинной галереи Метрополитен в феврале 1872 года, т.е. после первого мощного притока покупок и даров. Нарядная публика, стены, увешанные картинами. Среди них множество пейзажей. Так же, как на сегодняшней выставке. Пейзажистами своими Золотой век был славен: Николаес Берхем, Ян ван Гойен, Мейндерт Гоббема, Филипс Конинк, Саломон Рейсдаль. Племянника и ученика Саломона Якоба Рейсдаля Гёте называл художником- мыслителем. Вот его открывающий выставку «Лесной поток», вовлекающий зрителя вглубь ландшафта, вот уходящее вдаль, отвоёванное у скудной земли пшеничное поле или прячущееся в туманной дымке село – волнующие пейзажи настроения. Ландшафты Якоба ван Рейсдаля отличает подлинный реализм, глубина и поэтичность.
Не менее, чем пейзажами, был век Рембрандта знаменит портретным искусством, мастера которого на выставке представлены щедрейше. Как и у Рембрандта, зачастую это психологическая драма. Но нужно подчеркнуть, большинство художников абсолютно самобытны. «Старуха в кресле» рано умершего Якоба Ваккера – подлинное потрясение, непостижимая психологическая глубина. У великолепного портретиста Николаеса Маеса много впечатляющих полотен, но более всех - двойной портрет знаменитого мореплавателя Якоба Бинкеса и его красавицы-невесты. Художник будто предвидел трагическую судьбу этих красивых, любящих людей: адмирал отправился покорять Индию, флот его попал в свирепый шторм и затонул, она не вынесла горестной вести. Драматичен и «Визит» Питера де Хука, и «Любопытство» Герарда тер Борха, и мужские портреты Бартоломеуса ван дер Гельста, Абрахама Врайса, Адриана ван Остаде... Всех не перечислить.
Невозможно пройти мимо одиннадцати холстов великого Франса Хальса.
Франс Хальс был одним из выдающихся голландских мастеров портретной и жанровой живописи и учителем многих известных художников. Судьбе и времени угодно было сохранить для потомков более двухсот его работ. Многим из нас посчастливилось видеть его творения в петербургском Эрмитаже, в Пушкинском музее в Москве, в Вашингтоне, в Лос-Анджелесе и здесь, в Нью-Йорке. Теперь уже всю метрополитеновскую коллекцию шедевров Хальса. Человек – основной и почти единственный объект наблюдения и исследования Франса Хальса. Художник уловил и убедительно передал деловитость, вольнолюбие, энергию, присущие его соотечественникам, что и отражено в их портретах. Особенно хороши портреты Анны ван дер Аар, Петруса Скривериуса и, конечно же, знаменитого «Курильщика». Сколько в нём здоровья, жизнерадостности, оптимизма! Как и в превосходных жанровых «Весельчаках» и двойном портрете молодых мужчины и женщины в гостинице. Веселье бьёт ключом! А ведь как трудно жилось самому мастеру – огромная семья, двенадцать детей, брат, небесталанный живописец (кстати, одна картина Дирка Хальса есть на выставке), но гуляка, которого нужно было опекать. Он-то и позировал Франсу в «Курильщике». В каждом групповом портрете, в каждом жанровом полотне Франс Хальс добивается сюжетной связи, а единство настроения становится объединяющим моментом. Великий художник!
Музейная коллекция живописи Золотого века голландского искусства продолжает пополняться. Новые друзья Метрополитена подарили шедевры Эмануэля де Витте, Яна ван Гойена, Николаеса Маеса, Кристоффеля ван дер Берге... Все они приобщены к экспозиции, которую непременно нужно увидеть. Поверьте, она великолепна.
Музей Метрополитен находится в Манхэттене, на углу Пятой авеню и 82 улицы. Доехать можно поездами метро 4, 5, 6 до остановки «86 улица». Плата по желанию.
Вот и сейчас открылась в музее выставка, уникальная в своём роде: это собрание лучших работ Золотого века голландской живописи. Их 228. Все они из метрополитеновской коллекции, одной из крупнейших в мире. Больше сотни - из музейных запасников, а значит, нам предоставляется возможность увидеть их впервые. Более того – всю гигантскую коллекцию голландской живописи XVII века сразу. И это ещё не всё. Мы узнаём здесь и имена тех, кто эти шедевры подарил или завещал музею. Самые крупные коллекционеры и дарители конца XIX и начала ХХ столетия ( это время шутя называют американским позолоченным веком) представлены уже в первом зале, чем подчёркивается их огромная значимость в искусстве и музейном деле своей страны. И тут хочу сразу отметить, что собрания американских музеев составлены исключительно за счёт завещанных коллекций и дарений. Тут не подходит обыденное слово «подарок».
Но вернёмся в головной зал анфилады просторных комнат, отданных уникальной экспозиции. Здесь, как и в остальных залах, представлены не только полотна гениев, но и меценаты, чьей щедростью полнился музей. Итак: Генри Маркванд, железнодорожный король, поддерживавший Метрополитен со дня его основания, второй президент музея, подаривший ему более полсотни ценных картин, треть из которых – голландцы, в том числе шедевры Рембрандта, Хальса, первый из тринадцати американских холстов Вермеера. Журналист-современник писал о Маркванде, что коллекционирует он не для себя, а для народа.
Джон Пирпонт Морган (легендарный Джей Пи Эм, создавший могучую финансовую империю, властвующую в банковском мире по сию пору) был страстным коллекционером и, так сказать, по совместительству - президентом Метрополитен. Подарил музею сотни(!) ценнейших экспонатов. В их числе ряд шедевров старых европейских мастеров и, разумеется, голландцев.
А первые 174 работы старых мастеров были куплены в Европе для музея его первым президентом Джоном Тейлором и Уильямом Блоджетом на свои кровные 100 тысяч долларов (огромные по тем временам деньги). Шквал музейных покупок 1871 года и последующих лет финансировался нью-йоркскими любителями искусства, порой совсем небогатыми.
Семья Вандербильт бедной отнюдь не была, напротив, почиталась едва ли не символом немеренного богатства. Сам основатель рода Корнелиус, прозванный Командором, на такие «пустяки», как искусство, не разменивался. Да и не дал бы никогда никому ни цента. Зато потомки его были щедрыми благотворителями. Внук Уильям собирал картины старых голландцев. Это он подарил музею знаменитое полотно Рембрандта «Мужчина в восточном костюме», открывающее сейчас выставку. Рядом ещё один великолепный портрет великого художника – «Молодая женщина с веером». С поджатыми губами, злая и жадная. Мастер свои модели не щадил, выявляя всё их естество. Портрет подарен Фрэнсисом Нельсоном, актёром, ставшим политиком и женившимся на богатейшей наследнице Хэлен Свифт.
Тут же пронзительно грустный пейзаж Мейндерта Гоббемы, подарок руководителя “Стандарт Ойл” Эдварда Харкнесса, собиравшего главным образом английскую живопись, тоже отданную музею.
Бенджамен Альтман, еврейский предприниматель, основатель процветающей и поныне компании, половину своей великолепной коллекции завещал Метрополитену. Это 13 полотен Рембрандта, пейзажи и жанровые картины Рейсдаля, Гоббемы, Борха, Доу, Маеса, Вермеера. Три жанровых холста Франса Хальса, самые, пожалуй, известные, — тоже наследство Альтмана. Все они на выставке в отдельном зале, зале Альтмана.
Очень много отдал музею полковник Майкл Фридзем, партнёр Альтмана по бизнесу. Дар Фридзема – и поразительная рембрандтовская «Беллона», сестра Марса, задумавшаяся о правомерности войн и о праве убивать. Богиня войны, войну отрицающая.
Гениальность Рембрандта Харменса ван Рейна - не только в открытом и воплощённом им в сверхталантливой живописи светотеневом эффекте, не только в потрясающем мастерстве, но и в тончайшем искусстве передачи чувств, переживаний своих героев. В любом его портрете, в любом сюжетном полотне. Как, например, в образе растерянного, подавленного «Мужчины с перчатками» или портретах Питера Харинга, жёсткого, себялюбивого, и несчастной загнанной его жены.
«Туалет Вирсавии» - одно из лучших полотен на библейскую тему. «И увидел царь Давид купающуюся женщину, и была та женщина прекрасна...» Художник наделил Вирсавию лицом любимой своей жены, так рано умершей Саскии. «Флора»-Саския - сама женственность, гордость грядущим материнством! И в портрете невенчанной жены Хендрикье Стоффельс – безмерное уважение к ней, восхищение её жертвенностью. Нигде больше не ощущается так подлинно метафизическая связь между художником и его моделью.
Среди ценнейших полотен Рембрандта, украшающих выставку, и изумительный автопортрет, образец самопознания, и шедевр «Аристотель созерцает бюст Гомера» - как бы отчёт зрелого художника, убеждённого и в преемственности поколений, и в преемственности гениальности. Гении связаны некоей цепью, их дух, их талант блуждают в пространстве и времени, освещённые и освящённые светом божественного дара. Не случайно Рембрандт, досконально изучавший одеяния каждой эпохи, о которой рассказывал, на этот раз одел Аристотеля как своего современника, подтвердив неразрывную связь носителей духа: Гомер – Аристотель – он сам. Поэт – учёный – художник. Как завершающее звено.
Йоханнес Вермеер представлен всего пятью работами. Всего? Пять шедевров неповторимого Вермеера, после которого во всём мире сохранилось лишь 35 полотен. Вскоре после его смерти поэт Дирк ван Блейсвик написал:
Так угас этот Феникс на нашу беду,
Один из нас, но лучший из нас.
К счастью, восстал он из пламени –
Вермеер, соперничавший с блеском огня.
У полотен Вермеера всегда люди. У торжествующей и в то же время по-человечески простой «Аллегории католической веры», у этюда чарующе нежной молодой женщины, у прикорнувшей за столом усталой служанки... Привлекает, заставляет остановиться не магия имени, а тот особый свет, притягательность, присутствующая в любой картине Делфтского Сфинкса. Так его называли, потому что он жил и творил в Делфте, был ярчайшим представителем знаменитой Делфтской школы голландской живописи.
Мы подходим к гениальному вермееровскому полотну «Молодая женщина с кувшином воды». Картина необычайно интимна: юная женщина, чьё милое лицо оттеняется крахмальным чепцом, осторожно заглядывает в приоткрытое окно. Кого ждёт она, что её тревожит?
Струится из украшенного витражом окна неяркий свет, льётся неслышная, столь характерная для Вермеера музыка молчания. Она живёт, звучит, создаёт фон большинству сюжетов мастера. Вот как в его поэтичной «Девушке с лютней» — необычное для Вермеера лицо, тонкое, одухотворённое. Поза, поворот головы, цвет одежды, детали интерьера – для раскрытия характера, места в жизни, судьбы значимо всё. Женщина, её заботы, её внутренний мир, её характер (а показал живописец женщин самых разных и характеры тоже разные) поняты художником столь глубинно, словно сам он каким-то непостижимым образом проник в женское сердце.
Нет зрителя, которого не заинтересовал бы рисунок Фрэнка Лесли в 135-летней давности нью-йоркской «Иллюстрированной газете». На нём показана церемония открытия картинной галереи Метрополитен в феврале 1872 года, т.е. после первого мощного притока покупок и даров. Нарядная публика, стены, увешанные картинами. Среди них множество пейзажей. Так же, как на сегодняшней выставке. Пейзажистами своими Золотой век был славен: Николаес Берхем, Ян ван Гойен, Мейндерт Гоббема, Филипс Конинк, Саломон Рейсдаль. Племянника и ученика Саломона Якоба Рейсдаля Гёте называл художником- мыслителем. Вот его открывающий выставку «Лесной поток», вовлекающий зрителя вглубь ландшафта, вот уходящее вдаль, отвоёванное у скудной земли пшеничное поле или прячущееся в туманной дымке село – волнующие пейзажи настроения. Ландшафты Якоба ван Рейсдаля отличает подлинный реализм, глубина и поэтичность.
Не менее, чем пейзажами, был век Рембрандта знаменит портретным искусством, мастера которого на выставке представлены щедрейше. Как и у Рембрандта, зачастую это психологическая драма. Но нужно подчеркнуть, большинство художников абсолютно самобытны. «Старуха в кресле» рано умершего Якоба Ваккера – подлинное потрясение, непостижимая психологическая глубина. У великолепного портретиста Николаеса Маеса много впечатляющих полотен, но более всех - двойной портрет знаменитого мореплавателя Якоба Бинкеса и его красавицы-невесты. Художник будто предвидел трагическую судьбу этих красивых, любящих людей: адмирал отправился покорять Индию, флот его попал в свирепый шторм и затонул, она не вынесла горестной вести. Драматичен и «Визит» Питера де Хука, и «Любопытство» Герарда тер Борха, и мужские портреты Бартоломеуса ван дер Гельста, Абрахама Врайса, Адриана ван Остаде... Всех не перечислить.
Невозможно пройти мимо одиннадцати холстов великого Франса Хальса.
Франс Хальс был одним из выдающихся голландских мастеров портретной и жанровой живописи и учителем многих известных художников. Судьбе и времени угодно было сохранить для потомков более двухсот его работ. Многим из нас посчастливилось видеть его творения в петербургском Эрмитаже, в Пушкинском музее в Москве, в Вашингтоне, в Лос-Анджелесе и здесь, в Нью-Йорке. Теперь уже всю метрополитеновскую коллекцию шедевров Хальса. Человек – основной и почти единственный объект наблюдения и исследования Франса Хальса. Художник уловил и убедительно передал деловитость, вольнолюбие, энергию, присущие его соотечественникам, что и отражено в их портретах. Особенно хороши портреты Анны ван дер Аар, Петруса Скривериуса и, конечно же, знаменитого «Курильщика». Сколько в нём здоровья, жизнерадостности, оптимизма! Как и в превосходных жанровых «Весельчаках» и двойном портрете молодых мужчины и женщины в гостинице. Веселье бьёт ключом! А ведь как трудно жилось самому мастеру – огромная семья, двенадцать детей, брат, небесталанный живописец (кстати, одна картина Дирка Хальса есть на выставке), но гуляка, которого нужно было опекать. Он-то и позировал Франсу в «Курильщике». В каждом групповом портрете, в каждом жанровом полотне Франс Хальс добивается сюжетной связи, а единство настроения становится объединяющим моментом. Великий художник!
Музейная коллекция живописи Золотого века голландского искусства продолжает пополняться. Новые друзья Метрополитена подарили шедевры Эмануэля де Витте, Яна ван Гойена, Николаеса Маеса, Кристоффеля ван дер Берге... Все они приобщены к экспозиции, которую непременно нужно увидеть. Поверьте, она великолепна.
Музей Метрополитен находится в Манхэттене, на углу Пятой авеню и 82 улицы. Доехать можно поездами метро 4, 5, 6 до остановки «86 улица». Плата по желанию.
Важное сообщение для тех, кто любит искусство! Одновременно с экспозицией «Век Рембрандта» в музее Метрополитен, там же, на Музейной миле, в Еврейском музее (угол Пятой авеню и 92-й улицы) открывается ещё одна замечательная выставка – обширное собрание работ Камиля Писсарро, которого называли патриархом импрессионизма. Статью о великом художнике-новаторе вы сможете прочесть в следующем номере нашей газеты.
