Старый спор в новые времена
Америка
Не стоит гадать, по какой причине в американской прессе стали всё чаще появляться публикации, осуждающие вмешательство государства в экономику страны. Возможно, это связано с предстоящими президентскими выборами, на которых консервативное крыло Республиканской партии рассчитывает одержать победу. Возможно, интерес к старому, традиционному спору подогрет предложением Джорджа Буша оказать государственную финансовую поддержку определённой части инвесторов, ставших жертвами ипотечного кризиса. Так или иначе, но общество по-прежнему занимает принципиальный вопрос, как соотносится свободный рынок с административными рычагами его регулирования.
Споры по этому поводу идут давно. Консервативно настроенные слои населения на протяжении многих десятилетий упорно требуют до минимума ослабить роль государства в рыночном хозяйстве, полностью положиться на частную инициативу, конкуренцию, естественный баланс спроса и предложения. Каждый новый акт вмешательства государства нередко воспринимается с ропотом, сопровождается возгласами об угрозе фундаментальным основам общественного строя. Однако вопреки протестам администрация принимает на себя всё больше управленческих функций и сегодня порой вмешивается в сферы, ещё вчера для неё недоступные. И вот что интересно: те же консерваторы крайнего толка, оказавшись на самых верхних этажах власти, продолжают расширять зону своего административного влияния. Получается, что проблема постепенно теряет чисто экономический характер, уступая место принципам идеологическим.
Как известно, реформы, проведённые в 30-е годы прошлого века Франклином Рузвельтом, внесли революционные перемены в жизнь страны. Определённый контроль за движением капиталов, легализация продолжительности рабочей недели и минимального размера заработной платы, государственные субсидии фермерским и другим отраслям хозяйства – всё это, как считают многие историки, помогло преодолеть Великую депрессию, чуть было вконец не обрушившую Америку. Но ещё и сегодня мнения на этот счёт расходятся. В одной из недавних публикаций сказано, например, что причины самой депрессии якобы остаются не выясненными. Другой автор утверждает, что экономический спад 30-х годов был всего лишь элементом закономерного цикла развития, очередной подъём произошёл бы и без рузвельтовских реформ.
Исторический анализ понадобился авторам этих публикаций для того, чтобы убедить читателей: Франклин Делано Рузвельт, 32-й президент США, положил начало традициям, которые до сих пор приносят вред американскому обществу. А раз так, есть смысл и нам коснуться исторического спора.
Великую депрессию нередко называют кризисом перепроизводства. Но если выражаться точнее, это был кризис «недопотребления». Научные достижения, прогресс в области техники и технологии уже к концу XIX столетия позволили передовым странам резко повысить производительность труда, а значит, и объём товаров и услуг. По темпам роста покупательная способность основной части населения значительно отставала от производства. Товарная масса увеличивалась, но реализовать её становилось всё труднее. Снижение цен неминуемо привело бы страну к дефляции, от которой недалеко и до полного краха. Рузвельт на заёмные, взятые в долг у международного сообщества, средства провёл ряд законов, направленных на создание новых рабочих мест, на финансирование издержек бизнеса и рост доходов населения. Таким путем был достигнут необходимый баланс производства и платёжеспособного спроса.
Примерно по тому же пути пошли страны послевоенной Западной Европы. Современное индустриальное и постиндустриальное общество не нуждается в слишком большом количестве участников производственного процесса. Эти процессы легко обходятся без людей пожилых и очень молодых, недостаточно здоровых, неохотно допускают к себе неумелых и профессионально беспомощных. Частенько и люди в расцвете сил оказываются лишними, пополняя армию безработных. Оставить всех их на произвол судьбы, исключить из круга платёжеспособных потребителей значило бы обрушить производство. Зачем производить, если некому покупать?
Рассуждения хрестоматийные, однако число скептиков не убывает. То и дело слышишь: деньги налогоплательщиков идут на поддержку бездельников, бюджет спонсирует неудачников, плодит иждивенцев, пусть этим занимаются люди богатые в порядке благотворительности. Многим, очень многим трудно понять, что системы государственной помощи неимущим, в том числе Медикейд, Медикэр, фудстемпы, это не только, даже не столько проявление гуманного отношения к нуждающимся, сколько инструментарий, посредством которого удаётся удержать на плаву медиков, фармацевтов, фермеров, множество других производителей материальных ценностей и разного рода услуг. Без участия государства такая цель была бы недостижимой.
Конечно, во всём нужна мера. Мы, жившие в СССР, знаем это лучше других. Когда государство сначала забирает всё до последней нитки, а потом распределяет по своему усмотрению, беда не заставляет себя ждать. Бедствует и народ, и страна в целом, кончается полным крахом. Говорят, чрезмерная государственная опека наблюдается в современной Европе, немалое число американцев считают, что там господствует губительный социализм. Оставим в стороне термины политэкономии заодно с идеологическими ярлыками. Заметим только, что и в Америке случаются переборы государственного вмешательства, пусть и не такие масштабные, как в европейских странах и тем более в России.
Один из примеров – дотации сельскому хозяйству, начало которым тоже положили рузвельтовские реформы. Вообще-то финансовую помощь селянам оказывают во многих странах. Без неё обойтись трудно. Как показывают исследования, в розничных ценах на продукты питания лишь от 10 до 30 процентов приходится на производителя, остальное получают посредники, перевозчики, оптовая и розничная торговля. За период с 1970 года в США фермерам выдано почти 600 миллиардов долларов в качестве безвозмездных субсидий. Получают их, главным образом, фермеры, выращивающие пшеницу, кукурузу, сорго, соевые бобы, хлопок, рис. Мясо-молочным, фруктовым и овощным хозяйствам финансовая помощь оказывается редко и в малых размерах.
Авторитетный обозреватель Роберт Самуэлсон считает практику субсидирования фермеров устаревшей и вредной. По его данным, хозяйства, не получающие дотаций, всё равно достаточно продуктивны. Финансовые влияния не помогли Америке сохранить семейные фермы. В 1932 году их количество достигало 6,7 миллиона и они представляли примерно четвёртую часть населения страны. Теперь осталось только 2 миллиона семейных ферм и там проживает лишь 2 процента всего населения. «Мы рабы инерции, – пишет Самуэлсон. – Сегодня поступаем так же, как поступали вчера».
Насчёт инерции обозреватель, может, и прав. Субсидии выдаются регулярно, хотя нужда в них существует не всегда. Нынешняя администрация предпочитает оказывать помощь в основном крупным сельскохозяйственным корпорациям, как правило, достаточно доходным. Несколько лет назад пресса сообщала об анекдотичном случае: миллионер, проживающий и имеющий бизнес в Нью-Йорке, но владеющий солидными сельскохозяйственными угодьями в другом штате, неожиданно получил от правительства чек на пару тысяч долларов, чем сам был немало удивлён.
Сомнительной для нашего времени становится и практика особых выплат за сокращение посевных площадей, то есть за уменьшение объёма выращиваемых культур. Потребность в продовольствии остаётся высокой, если не в стране, то за её пределами. Вместе с тем отказываться от всей системы дотаций фермерам ещё не время. Правда, международные организации давно требуют от национальных правительств отказаться от протекционизма такого рода. И сами правительства требуют того же от властей других стран. Однако пока никто не торопится эти требования выполнять. Слишком велик риск ослабить, а то и вовсе разорить собственное сельское хозяйство и попасть в тяжкую зависимость от более удачливых соседей. Суховеи, обильные дожди, ураганы, нашествия вредителей-насекомых одних могут миновать, а других полностью лишить урожая.
Допустимо поставить под сомнение финансовые подпитки банкам и авиакомпаниям, инициированные Бушем в самом начале его президентского срока. Есть отрасли, чья нужда в средствах гораздо острее. Весь мир строит скоростные железные дороги, причём по инициативе и с активным участием государственных организаций. У нас железнодорожный транспорт по существу прозябает, хотя он в определённых условиях гораздо выгоднее воздушного. Тем более что небо над страной уже кишит воздушными судами и порты крупных городов явно не справляются с потоком пассажиров – больше 20 процентов авиарейсов выполняются со значительными опозданиями или по разным причинам отменяются.
Можно понять тоску либертарианцев и республиканцев крайне консервативных взглядов по «старым добрым временам», когда рынок в стране был беспредельно свободен и частная инициатива никем и ничем не ограничивалась. Только те времена прошли и вряд ли вернутся. Сопротивляться переменам – себе дороже. Государство забирает себе все больше прав, оставляя все меньше миллионам простых граждан. С этим ничего не поделаешь. Необходимо лишь добиваться того, чтобы полученные права государство использовало толково, эффективно, не ущемляя слишком сильно интересов страны и населения.
Споры по этому поводу идут давно. Консервативно настроенные слои населения на протяжении многих десятилетий упорно требуют до минимума ослабить роль государства в рыночном хозяйстве, полностью положиться на частную инициативу, конкуренцию, естественный баланс спроса и предложения. Каждый новый акт вмешательства государства нередко воспринимается с ропотом, сопровождается возгласами об угрозе фундаментальным основам общественного строя. Однако вопреки протестам администрация принимает на себя всё больше управленческих функций и сегодня порой вмешивается в сферы, ещё вчера для неё недоступные. И вот что интересно: те же консерваторы крайнего толка, оказавшись на самых верхних этажах власти, продолжают расширять зону своего административного влияния. Получается, что проблема постепенно теряет чисто экономический характер, уступая место принципам идеологическим.
Как известно, реформы, проведённые в 30-е годы прошлого века Франклином Рузвельтом, внесли революционные перемены в жизнь страны. Определённый контроль за движением капиталов, легализация продолжительности рабочей недели и минимального размера заработной платы, государственные субсидии фермерским и другим отраслям хозяйства – всё это, как считают многие историки, помогло преодолеть Великую депрессию, чуть было вконец не обрушившую Америку. Но ещё и сегодня мнения на этот счёт расходятся. В одной из недавних публикаций сказано, например, что причины самой депрессии якобы остаются не выясненными. Другой автор утверждает, что экономический спад 30-х годов был всего лишь элементом закономерного цикла развития, очередной подъём произошёл бы и без рузвельтовских реформ.
Исторический анализ понадобился авторам этих публикаций для того, чтобы убедить читателей: Франклин Делано Рузвельт, 32-й президент США, положил начало традициям, которые до сих пор приносят вред американскому обществу. А раз так, есть смысл и нам коснуться исторического спора.
Великую депрессию нередко называют кризисом перепроизводства. Но если выражаться точнее, это был кризис «недопотребления». Научные достижения, прогресс в области техники и технологии уже к концу XIX столетия позволили передовым странам резко повысить производительность труда, а значит, и объём товаров и услуг. По темпам роста покупательная способность основной части населения значительно отставала от производства. Товарная масса увеличивалась, но реализовать её становилось всё труднее. Снижение цен неминуемо привело бы страну к дефляции, от которой недалеко и до полного краха. Рузвельт на заёмные, взятые в долг у международного сообщества, средства провёл ряд законов, направленных на создание новых рабочих мест, на финансирование издержек бизнеса и рост доходов населения. Таким путем был достигнут необходимый баланс производства и платёжеспособного спроса.
Примерно по тому же пути пошли страны послевоенной Западной Европы. Современное индустриальное и постиндустриальное общество не нуждается в слишком большом количестве участников производственного процесса. Эти процессы легко обходятся без людей пожилых и очень молодых, недостаточно здоровых, неохотно допускают к себе неумелых и профессионально беспомощных. Частенько и люди в расцвете сил оказываются лишними, пополняя армию безработных. Оставить всех их на произвол судьбы, исключить из круга платёжеспособных потребителей значило бы обрушить производство. Зачем производить, если некому покупать?
Рассуждения хрестоматийные, однако число скептиков не убывает. То и дело слышишь: деньги налогоплательщиков идут на поддержку бездельников, бюджет спонсирует неудачников, плодит иждивенцев, пусть этим занимаются люди богатые в порядке благотворительности. Многим, очень многим трудно понять, что системы государственной помощи неимущим, в том числе Медикейд, Медикэр, фудстемпы, это не только, даже не столько проявление гуманного отношения к нуждающимся, сколько инструментарий, посредством которого удаётся удержать на плаву медиков, фармацевтов, фермеров, множество других производителей материальных ценностей и разного рода услуг. Без участия государства такая цель была бы недостижимой.
Конечно, во всём нужна мера. Мы, жившие в СССР, знаем это лучше других. Когда государство сначала забирает всё до последней нитки, а потом распределяет по своему усмотрению, беда не заставляет себя ждать. Бедствует и народ, и страна в целом, кончается полным крахом. Говорят, чрезмерная государственная опека наблюдается в современной Европе, немалое число американцев считают, что там господствует губительный социализм. Оставим в стороне термины политэкономии заодно с идеологическими ярлыками. Заметим только, что и в Америке случаются переборы государственного вмешательства, пусть и не такие масштабные, как в европейских странах и тем более в России.
Один из примеров – дотации сельскому хозяйству, начало которым тоже положили рузвельтовские реформы. Вообще-то финансовую помощь селянам оказывают во многих странах. Без неё обойтись трудно. Как показывают исследования, в розничных ценах на продукты питания лишь от 10 до 30 процентов приходится на производителя, остальное получают посредники, перевозчики, оптовая и розничная торговля. За период с 1970 года в США фермерам выдано почти 600 миллиардов долларов в качестве безвозмездных субсидий. Получают их, главным образом, фермеры, выращивающие пшеницу, кукурузу, сорго, соевые бобы, хлопок, рис. Мясо-молочным, фруктовым и овощным хозяйствам финансовая помощь оказывается редко и в малых размерах.
Авторитетный обозреватель Роберт Самуэлсон считает практику субсидирования фермеров устаревшей и вредной. По его данным, хозяйства, не получающие дотаций, всё равно достаточно продуктивны. Финансовые влияния не помогли Америке сохранить семейные фермы. В 1932 году их количество достигало 6,7 миллиона и они представляли примерно четвёртую часть населения страны. Теперь осталось только 2 миллиона семейных ферм и там проживает лишь 2 процента всего населения. «Мы рабы инерции, – пишет Самуэлсон. – Сегодня поступаем так же, как поступали вчера».
Насчёт инерции обозреватель, может, и прав. Субсидии выдаются регулярно, хотя нужда в них существует не всегда. Нынешняя администрация предпочитает оказывать помощь в основном крупным сельскохозяйственным корпорациям, как правило, достаточно доходным. Несколько лет назад пресса сообщала об анекдотичном случае: миллионер, проживающий и имеющий бизнес в Нью-Йорке, но владеющий солидными сельскохозяйственными угодьями в другом штате, неожиданно получил от правительства чек на пару тысяч долларов, чем сам был немало удивлён.
Сомнительной для нашего времени становится и практика особых выплат за сокращение посевных площадей, то есть за уменьшение объёма выращиваемых культур. Потребность в продовольствии остаётся высокой, если не в стране, то за её пределами. Вместе с тем отказываться от всей системы дотаций фермерам ещё не время. Правда, международные организации давно требуют от национальных правительств отказаться от протекционизма такого рода. И сами правительства требуют того же от властей других стран. Однако пока никто не торопится эти требования выполнять. Слишком велик риск ослабить, а то и вовсе разорить собственное сельское хозяйство и попасть в тяжкую зависимость от более удачливых соседей. Суховеи, обильные дожди, ураганы, нашествия вредителей-насекомых одних могут миновать, а других полностью лишить урожая.
Допустимо поставить под сомнение финансовые подпитки банкам и авиакомпаниям, инициированные Бушем в самом начале его президентского срока. Есть отрасли, чья нужда в средствах гораздо острее. Весь мир строит скоростные железные дороги, причём по инициативе и с активным участием государственных организаций. У нас железнодорожный транспорт по существу прозябает, хотя он в определённых условиях гораздо выгоднее воздушного. Тем более что небо над страной уже кишит воздушными судами и порты крупных городов явно не справляются с потоком пассажиров – больше 20 процентов авиарейсов выполняются со значительными опозданиями или по разным причинам отменяются.
Можно понять тоску либертарианцев и республиканцев крайне консервативных взглядов по «старым добрым временам», когда рынок в стране был беспредельно свободен и частная инициатива никем и ничем не ограничивалась. Только те времена прошли и вряд ли вернутся. Сопротивляться переменам – себе дороже. Государство забирает себе все больше прав, оставляя все меньше миллионам простых граждан. С этим ничего не поделаешь. Необходимо лишь добиваться того, чтобы полученные права государство использовало толково, эффективно, не ущемляя слишком сильно интересов страны и населения.
comments (Total: 1)