LES MISERABLES!
Досуг
Но так с этим великим мюзиклом было изначально - сочинили его три еврея, но разного происхождения: для французской сцены композитор Клод-Мишель Шонберг – венгерского и поэт Ален Бублиль – тунисского, а для британской и американской сцены перевел речитативные арии на английский Герберт Крецмер – южноафриканского происхождения. Они же – сообща - авторы английского либретто.
Мировая слава началась не с французской постановки, а со спектаклей в Лондоне и у нас на Бродвее, а потом мюзикл триумфально прошел на 21 языке в 291 городе и в 43 странах, его видели и слушали 60 миллионов человек, а сейчас, с выходом этой поп-оперы на экран, цифирь эта подскочит, да еще как!
Здесь сразу же помяну легендарного продюсера сэра Камерона Макинтоша, который мечтал сделать это кино четверть века – и, наконец, вымечтал, потратив на фильмовую версию 61 миллион долларов – это при том, что экранные мюзиклы сейчас не в моде.
Камерону Макинтошу принадлежит открытие этого мюзикла сначала англоязычной, а потом мировой аудитории. А сделать он это смог только благодаря своей – опять двадцать пять! - национальности. Забудьте его шотландскую по отцу фамилию, зато мать у него родилась на Мальте, полумальтийка - полуфранцуженка и воспитала сына в католической вере. Почему это важно в нашем случае? Да потому, что, будучи в той же мере франкоязычником, что и англоязычником, Камерон Макинтош заявился к признанной, но только во Франции парочке уже набивших руку на мюзиклах соавторов Клоду-Мишелю Шонбергу и Алену Бублилю и сходу им заявил: «Ребята, вы даже не понимаете, что вы сочинили! Шедевр! Хит всемирного значения!»
Однако, первая лондонская постановка этого будущего мирового «хита» с треском провалилась – как финансово, так и во мнении высоколобых критиков, но будущий сэр оказался супер-пупер упрямым, и «Les Miserables», в конце концов, триумфально пошли по мировой сцене и не сходят с нее по сию пору – самый долгоиграющий мюзикл в истории!
Несколько песен-арий прозвучали сами по себе, но с мировым резонансом: «One Day More» сопровождала президентскую кампанию Билла Клинтона, под аккомпанемент «Do You Hear the People Sing» шли последние новости с площади Тяньанмень в Пекине, «Bring Him Home» стала американской аудиоагиткой во время войны в Персидском заливе, «I Dreamed a Dream» открыла талант суперзвезды ирландки Cьюзан Бойл – 90 миллионов интернетных слушателей-зрителей!
И вот, наконец, фильм, широко распиаренный, но кисло, брюзгливо встреченный американской критикой, которая, понятно, сравнивает его с бродвейской постановкой и с юбилейными концертами – не в пользу фильма, хоть и предсказывает, что он может побороться со спилгеровским «Линкольном» за «Оскара». И за «Золотой глобус», хоть там фильмы проходят в разных жанровых категориях – один как драма, другой - как мюзикл.
Вот что требовалось и что удалось мне как зрителю позабыть с первых кадров – и ерничающие рецензии, и предыдущие версии мюзикла (а запись с концертной версией Лена Клепикова смотрит по несколько раз в год), и эклектичный фильм Клода Лелюша, который втиснул в классический сюжет судьбу своих родителей, и старую ленту с Жаном Габеном в главной роли под всё тем же названием, а главное - читанный в юности и перечитанный в зрелые годы трехтомный роман Виктора Гюго «Отверженные».
Клод-Мишель Шонберг, главный автор мюзикла, говорит, что любой француз даже во сне назовет героев романа. Но и нам, нефранцузам, имена погибающего на революционных баррикадах Гавроша, девочки-девушки Козетты, ее жертвенной матери Фантины, влюбленных, но, увы, не друг в друга Мариуса и Эпонины, каторжника и святого Жана Вальжана и преследующего его всю жизнь упертого полицейского сыщика Жавера, вплоть до парочки не без обаяния жуликов супругов Тенардье знакомы не понаслышке.
К слову, можно только поражаться, как изначальные сценаристы ухитрились уложить 365 глав этого многонаселенного исторического эпоса в двухчасовое театральное действо (фильм идет два с половиной часа).
Пусть только читатель не падает, но если честно, как говорится, положа руку на сердце, не знаю, что лучше – великий французский роман или этот великий космополитичный мюзикл? А если еще честнее: мюзикл мне нравится больше романа, на сюжет которого сделан. Не говоря уже о том, что роман, ну, перечтешь второй раз, а мюзикл можно слушать-смотреть бесконечно.
И вот представьте: чтобы забыть всё, что я знаю на эту тему, особых усилий не потребовалось - фильм вовлек меня мгновенно, я жадно вглядывался в экран, как будто мне неизвестна фабула и как она будет раскручиваться вплоть до самого конца – трагического для одних героев и хэппи энд для других. Даже забыл о том, что подрядился писать про фильм – так увлекся и вовлекся.
Вот тут и начался у меня раздрай с другими рецензентами, которым первая часть пришлась еще туда-сюда, а вторую они еле высидели. А мне вторая часть понравилась больше первой. Всё упирается, думаю, в Энн Хэтэуэй, которая играет и поет Фантину, сначала «фабричную девчонку», а потом проститутку: та умирает, и вторая часть фильма проходит без нее – по мне так и хорошо (в эстетическом смысле). Пишу это в разнобой с американской кинокритикой, которая восторгается ее игрой и пением и прочит Оскара за роль второго плана: мне ее игра показалась натуралистической и излишне экспрессивной – слишком много слез и гримас, всё открытым текстом. Художественно отвращает вместо того, чтобы вызывать сочувствие – человечески. Убежден, такое прямоговорение чуждо настоящему искусству. Пусть поет и хорошо, но опять-таки петь «I Dreamed a Dream» лежа да еще так мимически гипервыразительно – выход за пределы искусства, на мой взгляд. Как говорил Довлатов, извините за мысли, но мне не впервой шагать не в ногу с шеренгой других авторов.
Даже бедный австралиец Хью Джекман, который играет Жана Вальжана, главного героя «Отверженных», вынужденно переигрывает в сценах с Фантиной-Хэтэуэй.
Думаю, всё дело в жанровом рисунке роли Фантины, навязанном актрисе режиссером Томом Хупером. Зато в сценах без нее австралиец Хью Джекман, сам по себе и с другими персонажами, очень хорош – особенно в паре с новозеландцем Расселом Кроу, который играет полицейского шпика Жавера с его идефикс поймать Жана Вальжана, а тот как палочка-выручалочка и ангел-хранитель для всех, с кем его сталкивает жизнь. Другое дело, что не всех ему удается спасти, судьбы людей в руце Божией: гибнут Фантина и Гаврош. Последний – успевая спеть свою предсмертную арию под пулями – в плюс фильму, потому как в обеих концертных версиях она упущена.
Жан Вальжан спасает даже Жавера, когда революционеры уже накинули ему на шею петлю, но спасти сыщика от самого себя Вальжан не в силах: тот бросается с огромной высоты в водоворот Сены. А здесь – в похвалу режиссеру и актеру: сквозной суицидальный образ Жавера, который все время балансирует на краю смерти, когда ходит по самой кромке парапета, а внизу – весь Париж с Нотр-Дам.
Тут нельзя не упомянуть и оператора Дэнни Коэна с его контрастной, игровой сменой панорамных видов великого города, уличных сцен революционных боев с крупными планами поющих актеров – классная работа!
Где один Коэн, там и другой: знаменитый британский комик Саша Барон Коэн вместе со знаменитой драматической актрисой Хеленой Бонем Картер создают гротескный образ парочки веселых жуликов Тенардье – хоть какой-то передых в трагически-слезном драйве фильма-мюзикла (упоминаю безоценочно).
Еще одна находка режиссера, пусть и вызовет у кой-кого возражения: тонко прочерченное мужское соперничество Мариуса и Жана Вальжана из-за его воспитанницы Козетты – так Хью Джекман хорош собой, что возрастная разница с Эдди Редмэйном, играющим Мариуса, визуально не ощутима.
И, наконец, несомненная удача фильма – сочетание эпических сцен с лирическими, пусть от размахивания французских триколеров и мельтешит иногда в глазах.
Вот что дает кино и что невозможно на сцене!
Итог? Итога нет. Зал наполовину пуст или наполовину полон? Плюсы и минусы, но фильм того стоит, чтобы его посмотреть.
Как автор, испытываю несказанную радость, что не надо пересказывать сюжет нового фильма. По всему миру он идет под изначальным французским названием «Les Miserables», хотя фильм британского производства, а играют и поют в нем англичане, американцы, австралийцы, новозеландцы – боюсь, чье-то гражданство упустил. (Кому интересно – как минимум трое американцев: ньюйоркцы Энн Хэтэуэй и Аарон Твейт и пенсильванка Аманда Сайфред.)
Но так с этим великим мюзиклом было изначально - сочинили его три еврея, но разного происхождения: для французской сцены композитор Клод-Мишель Шонберг – венгерского и поэт Ален Бублиль – тунисского, а для британской и американской сцены перевел речитативные арии на английский Герберт Крецмер – южноафриканского происхождения. Они же – сообща - авторы английского либретто.
Мировая слава началась не с французской постановки, а со спектаклей в Лондоне и у нас на Бродвее, а потом мюзикл триумфально прошел на 21 языке в 291 городе и в 43 странах, его видели и слушали 60 миллионов человек, а сейчас, с выходом этой поп-оперы на экран, цифирь эта подскочит, да еще как!
Здесь сразу же помяну легендарного продюсера сэра Камерона Макинтоша, который мечтал сделать это кино четверть века – и, наконец, вымечтал, потратив на фильмовую версию 61 миллион долларов – это при том, что экранные мюзиклы сейчас не в моде.
Камерону Макинтошу принадлежит открытие этого мюзикла сначала англоязычной, а потом мировой аудитории. А сделать он это смог только благодаря своей – опять двадцать пять! - национальности. Забудьте его шотландскую по отцу фамилию, зато мать у него родилась на Мальте, полумальтийка - полуфранцуженка и воспитала сына в католической вере. Почему это важно в нашем случае? Да потому, что, будучи в той же мере франкоязычником, что и англоязычником, Камерон Макинтош заявился к признанной, но только во Франции парочке уже набивших руку на мюзиклах соавторов Клоду-Мишелю Шонбергу и Алену Бублилю и сходу им заявил: «Ребята, вы даже не понимаете, что вы сочинили! Шедевр! Хит всемирного значения!»
К слову, каков интернационал!
Однако, первая лондонская постановка этого будущего мирового «хита» с треском провалилась – как финансово, так и во мнении высоколобых критиков, но будущий сэр оказался супер-пупер упрямым, и «Les Miserables», в конце концов, триумфально пошли по мировой сцене и не сходят с нее по сию пору – самый долгоиграющий мюзикл в истории!
А к 10-летнему, а потом 25-летнему юбилеям были созданы концертные версии и, благодаря телевидению, имели оглушительный, опять-таки мировой успех.
Несколько песен-арий прозвучали сами по себе, но с мировым резонансом: «One Day More» сопровождала президентскую кампанию Билла Клинтона, под аккомпанемент «Do You Hear the People Sing» шли последние новости с площади Тяньанмень в Пекине, «Bring Him Home» стала американской аудиоагиткой во время войны в Персидском заливе, «I Dreamed a Dream» открыла талант суперзвезды ирландки Cьюзан Бойл – 90 миллионов интернетных слушателей-зрителей!
И вот, наконец, фильм, широко распиаренный, но кисло, брюзгливо встреченный американской критикой, которая, понятно, сравнивает его с бродвейской постановкой и с юбилейными концертами – не в пользу фильма, хоть и предсказывает, что он может побороться со спилгеровским «Линкольном» за «Оскара». И за «Золотой глобус», хоть там фильмы проходят в разных жанровых категориях – один как драма, другой - как мюзикл.
Вот что требовалось и что удалось мне как зрителю позабыть с первых кадров – и ерничающие рецензии, и предыдущие версии мюзикла (а запись с концертной версией Лена Клепикова смотрит по несколько раз в год), и эклектичный фильм Клода Лелюша, который втиснул в классический сюжет судьбу своих родителей, и старую ленту с Жаном Габеном в главной роли под всё тем же названием, а главное - читанный в юности и перечитанный в зрелые годы трехтомный роман Виктора Гюго «Отверженные».
Клод-Мишель Шонберг, главный автор мюзикла, говорит, что любой француз даже во сне назовет героев романа. Но и нам, нефранцузам, имена погибающего на революционных баррикадах Гавроша, девочки-девушки Козетты, ее жертвенной матери Фантины, влюбленных, но, увы, не друг в друга Мариуса и Эпонины, каторжника и святого Жана Вальжана и преследующего его всю жизнь упертого полицейского сыщика Жавера, вплоть до парочки не без обаяния жуликов супругов Тенардье знакомы не понаслышке.
К слову, можно только поражаться, как изначальные сценаристы ухитрились уложить 365 глав этого многонаселенного исторического эпоса в двухчасовое театральное действо (фильм идет два с половиной часа).
Пусть только читатель не падает, но если честно, как говорится, положа руку на сердце, не знаю, что лучше – великий французский роман или этот великий космополитичный мюзикл? А если еще честнее: мюзикл мне нравится больше романа, на сюжет которого сделан. Не говоря уже о том, что роман, ну, перечтешь второй раз, а мюзикл можно слушать-смотреть бесконечно.
И вот представьте: чтобы забыть всё, что я знаю на эту тему, особых усилий не потребовалось - фильм вовлек меня мгновенно, я жадно вглядывался в экран, как будто мне неизвестна фабула и как она будет раскручиваться вплоть до самого конца – трагического для одних героев и хэппи энд для других. Даже забыл о том, что подрядился писать про фильм – так увлекся и вовлекся.
Вот тут и начался у меня раздрай с другими рецензентами, которым первая часть пришлась еще туда-сюда, а вторую они еле высидели. А мне вторая часть понравилась больше первой. Всё упирается, думаю, в Энн Хэтэуэй, которая играет и поет Фантину, сначала «фабричную девчонку», а потом проститутку: та умирает, и вторая часть фильма проходит без нее – по мне так и хорошо (в эстетическом смысле). Пишу это в разнобой с американской кинокритикой, которая восторгается ее игрой и пением и прочит Оскара за роль второго плана: мне ее игра показалась натуралистической и излишне экспрессивной – слишком много слез и гримас, всё открытым текстом. Художественно отвращает вместо того, чтобы вызывать сочувствие – человечески. Убежден, такое прямоговорение чуждо настоящему искусству. Пусть поет и хорошо, но опять-таки петь «I Dreamed a Dream» лежа да еще так мимически гипервыразительно – выход за пределы искусства, на мой взгляд. Как говорил Довлатов, извините за мысли, но мне не впервой шагать не в ногу с шеренгой других авторов.
Даже бедный австралиец Хью Джекман, который играет Жана Вальжана, главного героя «Отверженных», вынужденно переигрывает в сценах с Фантиной-Хэтэуэй.
Думаю, всё дело в жанровом рисунке роли Фантины, навязанном актрисе режиссером Томом Хупером. Зато в сценах без нее австралиец Хью Джекман, сам по себе и с другими персонажами, очень хорош – особенно в паре с новозеландцем Расселом Кроу, который играет полицейского шпика Жавера с его идефикс поймать Жана Вальжана, а тот как палочка-выручалочка и ангел-хранитель для всех, с кем его сталкивает жизнь. Другое дело, что не всех ему удается спасти, судьбы людей в руце Божией: гибнут Фантина и Гаврош. Последний – успевая спеть свою предсмертную арию под пулями – в плюс фильму, потому как в обеих концертных версиях она упущена.
Жан Вальжан спасает даже Жавера, когда революционеры уже накинули ему на шею петлю, но спасти сыщика от самого себя Вальжан не в силах: тот бросается с огромной высоты в водоворот Сены. А здесь – в похвалу режиссеру и актеру: сквозной суицидальный образ Жавера, который все время балансирует на краю смерти, когда ходит по самой кромке парапета, а внизу – весь Париж с Нотр-Дам.
Тут нельзя не упомянуть и оператора Дэнни Коэна с его контрастной, игровой сменой панорамных видов великого города, уличных сцен революционных боев с крупными планами поющих актеров – классная работа!
Где один Коэн, там и другой: знаменитый британский комик Саша Барон Коэн вместе со знаменитой драматической актрисой Хеленой Бонем Картер создают гротескный образ парочки веселых жуликов Тенардье – хоть какой-то передых в трагически-слезном драйве фильма-мюзикла (упоминаю безоценочно).
Еще одна находка режиссера, пусть и вызовет у кой-кого возражения: тонко прочерченное мужское соперничество Мариуса и Жана Вальжана из-за его воспитанницы Козетты – так Хью Джекман хорош собой, что возрастная разница с Эдди Редмэйном, играющим Мариуса, визуально не ощутима.
И, наконец, несомненная удача фильма – сочетание эпических сцен с лирическими, пусть от размахивания французских триколеров и мельтешит иногда в глазах.
Вот что дает кино и что невозможно на сцене!
Итог? Итога нет. Зал наполовину пуст или наполовину полон? Плюсы и минусы, но фильм того стоит, чтобы его посмотреть.
comments (Total: 6)