Романс для скрипки и сердца
Культура
В нынешнем году ему исполнится сорок лет. «Сколько?» - изумленно воскликнут иные поклонники, с точными биографическими данными не знакомые, но привыкшие к тому, что их кумир восхитительно молод - причем, так хочется верить, навсегда! С многочисленных афиш и обложек дисков действительно смотрит аристократического вида юноша, к которому зрелость, утяжеляющая «взрослость» как-то заведомо неприложимы. Даже сама нехитрая, но звонкая фамилия Белл семантически совпадает с колоколом - звук, рассыпаемый тяжелой медью в пространстве, способен длиться и растаивать, но ведь никак не стареть! Впрочем, это уже игра ассоциаций. Если же вдуматься, и уважаемые сорок для человека, при жизни официально признанного классиком (журнал «Биллборд») и поименованного «живой легендой» - не особенно много...
За годы, проведенные на сцене, выдающийся американский скрипач-виртуоз Джошуа Белл записал тринадцать дисков, получил престижную премию «Грэмми» и не менее престижный приз Эвери Фишера, удостоился звания выдающегося выпускника Индианского университета - одного из лучших в США: в следующие два года по особому приглашению он будет в нем старшим лектором скрипичного отделения. Телезрители запомнили своего любимца по участию в ряде передач, среди которых популярнейшие «Улица Сезам», «Поздний вечер», «Вечернее шоу», по саундтрекам к фильмам «Красная скрипка», «Дамы в лиловом», «Музыка моего сердца» - в последнем он удивительно точно, не актерствуя и не пережимая, играет себя самого в дуэте с Мерил Стрип. Он записал «Фантазию» Гершвина на темы «Порги и Бесс», диск «Короткая дорога домой» с композитором-контрабасистом Эдгаром Мейером, «Сюиту Вест-Сайдской истории» и все остальные произведения Бернстайна, произведения Бетховена, Брамса, Гайдна, Мендельсона, Моцарта с собственными оригинальными каденциями...
Воображение людей бесхитростных питается стереотипами - во всем мире. Американцы, еще не переставшие быть великой нацией, рисуются им прагматичными роботами, у которых балет - гимнастика, литература - сплошь бестселлеры с восковыми героями, кино - муть голливудская, написанная по убийственным канонам, а уж музыка - исключительно сумма наработанных технических приемов. Кумиры зачастую рождаются не от примитивной потребности их иметь - из чувства глубокой признательности за разрушение нелестных - а главное, абсолютно надуманных - стереотипов. Джошуа Белл - наш Джошуа! - может вызвать желание поклоняться и у тех, кто в тонкостях музыки не разбирается: чистый американец: спортивный, улыбка Кеннеди, удивительно хорош собой (журнал People назвал его одним из пятидесяти самых красивых людей планеты). И компьютерные игры любит по-прежнему! Но скрипка его, ее звук, которые иные называют шелковистым, иные льющимся, иные похожим на человеческий голос, и никто - холодным, несет серебристый звук прямо к небу и опровергает нафталиновые мифы не воюя.
Сезон 2007-2008 года выдался у Джошуа Белла щедрым на события: после выступления на фестивале в Тэнглвуде и на аналогичном фестивале Вербье в Швейцарии ему предстоят концерты в Лондонском Альберт-Холле и европейское турне с Куртом Мазуром, который дирижирует Национальным симфоническим оркестром Франции. Есть гастроли и поближе - выступления с оркестрами Питтсбурга, Чикаго, Филадельфии. В нынешнем октябре с оркестром святого Луки он будет исполнять произведение, специально для него написанное Джеем Гринбергом. Джошуа Белл занимается музыкой камерной и выступает с такими далекими от классики музыкантами, как Джош Гробан и Стинг. Записанный им недавно лиск «Осень 2007» включает в себя ставший знаменитым концерт Джона Корильяно из фильма «Красная скрипка». Эта музыка никогда не станет популярной и напеваемой, ибо нельзя «напеть» слезы, тоску, невозможность сломить проклятие. Фильм - страшная история об инструменте несчастного итальянского мастера, кровавого цвета скрипке, которая несла несчастья всем своим владельцам - получил «Оскара» за лучшую оригинальную музыку в кино. Концерт Джона Корильяно исполнял Джошуа Белл. На церемонии вручения награды киноакадемии композитор сказал с талантливой краткостью: «Джошуа играет как Бог».
...Скрипач-виртуоз родился в заштатном городке Блумингтон штата Индиана. Он и две его сестры росли в сельском окружении - правда, не крутя хвостов коровам: оба, и мать, и отец, были психологами. Мальчик не обещал стать музыкальным гением: как многие сверстники, увлекался компьютерными играми, легкой атлетикой. Здоровый и подвижный, он достиг реальных успехов также в теннисе и в десятилетнем возрасте даже принимал участие в чемпионате США в соответствующей возрастной группе. Но родители заметили и несомненные музыкальные способности - в итоге сын попал в музыкальную школу - Jacob Music School - Индианского университета, почетным доктором которого был его отец Алан Белл. Джошуа стал заниматься в классе известного педагога Джозефа Гингольда - и к двенадцати годам закончился большой спорт, началась дорога к совсем иным вершинам. В четырнадцать лет яркий, властно заявивший о себе подросток выступил с Филадельфийским оркестром под управлением знаменитого Рикардо Мутти - это оказалось блистательной прелюдией к дебюту, который состоялся в Карнеги-Холле в 1985-м году - за четыре года до выпуска Джошуа Белла из учебного заведения. Тогда о нем всерьез заговорили...
...Фильм «Дамы в лиловом» вышел на экраны три года назад - чтобы сильно удивить и публику, и критиков. Заявленные с самого начала сюжетные перипетии обещали захватывающую голливудскую историю - но не получали лихой раскрученности, замирали на странном импрессионистическом полутоне. Две старые дамы из глухой британской провинции (колоритные великие старухи Джуди Денч и Мэгги Смит) находят на морском берегу выброшенного волной молодого человека, который оказывается жив. Они тащат его в дом, отдают ему всю бешеную нереализованную любовь (одна из сестер - бездетная вдова, другая - старая дева), страшно ревнуют своего найденыша друг к другу. Выясняется, что спасенный - поляк, вскользь говорится и о том, что на пороге тридцать девятый год и новости слушать нет сил... Но от кого бежал герой, умалчивается. Потом в руки Анджея попадает скрипка - и выясняется, что он - виртуоз. Спасительницы и их соседи обмирают от его головокружительных пассажей - и тут появляется некая русская художница Ольга, от которой, как от потенциальной захватчицы, сестры защищают своего Анджея. Выясняется, что у молодой дамы брат - выдающийся скрипач, и Анджею во что бы то ни стало надо с ним встретиться, чтобы дар не пропал в забытой богом британской провинции...
Кто был таинственный юноша и почему тонул, откуда взялась русская Ольга, почему старые леди, попавшие на концерт своего любимца в Лондон, торопливо уезжают, чтобы больше никогда с ним не встречаться - все это останется за кадром. Зритель не получает душераздирающей «стори». Главное действующее лицо здесь - музыка Нигеля Хесса в испонении Джошуа Белла. Горячая и страстная, она договаривает все, что остается за кадром сюжета, нарисованного холодноватой акварелью, прозрачной и призрачной.
Кино - искусство массовое, а на концерт Джошуа Белла в Нью-Йорке билет поди достань. У кассы Эвери-Фишер Холла - паломничество. Но в тот вечер произошло маленькое чудо: помятый старичок продал нам два лишних по терпимой цене.
Джошуа Белл стоял на сцене Эвери-Фишер Холла, одетый в свое излюбленное черное. В программе значился Первый концерт Прокофьева для скрипки с оркестром - произведение необычайной сложности и достаточно нетрадиционной формы: вопреки привычным для классического концерта подвижным первой и третьей частям, между которыми звучит медленная вторая (умиротворяющая либо скорбная), Первый концерт Прокофьева - мистически-медленное обрамление живого серединного скерцо сдержанными первой и третьей частями.
Он взвил свой серебристый смычок - и теоретизирование отступило как полный нонсенс...
Эта музыка лишена романтических красивостей: голос солирующей скрипки на фоне тремоло оркестра погружает в состояние задумчивости, почти сна - чтобы вернуться расцвеченной, гармонически насыщенной, пробужадющей темой в конце. Тем, кто любит музыку Прокофьева исключительно за знакомые музыкальные характеристики зверюшек в «Пете и Волке» или за греющий сердце хитовый марш из сказочной «Любви к трем апельсинам», данное произведение, даже выстроенное по канонам простой музыкальной архитектоники восемнадцатого века, может показаться сложным - если бы не особая выразительность, делающая скрипку Джошуа Белла говорящей.
Его вебсайт упорно помалкивает о личной жизни кумира (видимо, так надо...), но утешает любопытных великим множеством иных подробностей. Джошуа Белл по-прежнему обожает компьютерные игры, любит он почитать и поспать в самолете, притомившись от «лэптопа», привязан к семье и друзьям, жертвует деньги на борьбу со СПИДом... Как уже говорилось выше, закончив европейское турне, поедет в свою родную Индиану преподавать - и она немедленно перестанет быть провинцией. Можно, конечно, спросить, зачем всемирно известному скрипачу родная, но глушь, если его ждут на лучших сценах планеты. Можно не спрашивать: Джошуа Белл, видимо, знает, какие жемчуга где отыскивать.
Как знал он и то, зачем решился на весьма рискованный эксперимент, о котором в красках написала потом газета «Вашнгтон Пост», всю затею и организовавшая. 12 января 2004 года около восьми утра простенько одетый молодой человек вышел из метро на вашингтонской станции L’Enfant Plaza и начал играть на скрипке. Играл он серьезные произведения, среди которых не было ни одного забойного «хита», вроде «Аве Марии». Незаметные наблюдатели строго отслеживали: за сорок три минуты мимо игравшего прошла одна тысяча девяносто семь человек. Остановилось, чтобы послушать, семь. Бросили деньги двадцать семь. За время стояния на зимнем холодке музыкант собрал тридцать два доллара с мелочью.
Газета и опрошенная общественность бурлили: что же есть слава - та самая «яркая заплата»? Что же такое искусство, поданное, что называется, без упаковки, и существует ли оно вообще? Ведь кумира, великолепного Джошуа Белла, не узнал никто! Впрочем, нельзя сказать «никто». Безвестный клерк Министерства энергетики Джон Мортенсен, один из тех, кто слушал «безвестного» исполнителя в течение трех минут, остановился возле него в тот момент, когда звучала Чакона Баха из знаменитой Партиты Ре-минор. Мистер Мортенсен, к музыке отношения не имеющий, признался, что в тот момент, когда грустное перешло в светлое (читай - минор в мажор), на него «снизошел целый мир». Несостоявшийся скрипач Джон Пикарелло простоял дольше - добрых девять минут, и не пожалел денег, положил в футляр «зелененьких». Если бы знал он, что на бостонские концерты Джошуа Белла, которые состоялись буквально за несколько дней до эксперимента у метро, самые дешевые билеты стоили около сотни!
Газета «Вашингтон Пост» дала событию детальный разбор - имели место и философские размышления, и психологические наблюдения. Объяснения по поводу того, как трудно бегущему на работу человеку - зимой, утром! - осознать, что перед тобой выдающейся скрипач современности, прозвучали убедительно. Тем не менее, Джошуа Белл оказался несколько шокирован. Он признался: к славе привыкаешь, становишься капризным, кашель в зале неприятен, музыка какого -нибудь невыключенного мобильного телефона раздражает просто немилосердно. А тут пришлось сражаться за внимание уличных прохожих и ликовать по поводу каждой долларовой ассигнации, положенной в футляр: раз не мелочь бросили - значит, вправду нравится!
Газета не завершила дискуссию о природе прекрасного и нашей в нем потребности. Она интеллигентно призвала все-таки не сбрасывать искусство с пресловутого корабля современности: пусть еще покачается с драгоценным грузом.
Джошуа Белл не испугался собственного смятения. Он продолжает играть на своей скрипке Страдивари 1713 года, стоящей три с половиной миллиона, которая несет граду и миру исключительно радость. Потому, что у обладателя ее - дар, потому что ему не все равно, останавливаются ли его послушать умотанные муниципальные служащие, потому что его смычок и господь Бог - прямая вертикальная линия...
За годы, проведенные на сцене, выдающийся американский скрипач-виртуоз Джошуа Белл записал тринадцать дисков, получил престижную премию «Грэмми» и не менее престижный приз Эвери Фишера, удостоился звания выдающегося выпускника Индианского университета - одного из лучших в США: в следующие два года по особому приглашению он будет в нем старшим лектором скрипичного отделения. Телезрители запомнили своего любимца по участию в ряде передач, среди которых популярнейшие «Улица Сезам», «Поздний вечер», «Вечернее шоу», по саундтрекам к фильмам «Красная скрипка», «Дамы в лиловом», «Музыка моего сердца» - в последнем он удивительно точно, не актерствуя и не пережимая, играет себя самого в дуэте с Мерил Стрип. Он записал «Фантазию» Гершвина на темы «Порги и Бесс», диск «Короткая дорога домой» с композитором-контрабасистом Эдгаром Мейером, «Сюиту Вест-Сайдской истории» и все остальные произведения Бернстайна, произведения Бетховена, Брамса, Гайдна, Мендельсона, Моцарта с собственными оригинальными каденциями...
Воображение людей бесхитростных питается стереотипами - во всем мире. Американцы, еще не переставшие быть великой нацией, рисуются им прагматичными роботами, у которых балет - гимнастика, литература - сплошь бестселлеры с восковыми героями, кино - муть голливудская, написанная по убийственным канонам, а уж музыка - исключительно сумма наработанных технических приемов. Кумиры зачастую рождаются не от примитивной потребности их иметь - из чувства глубокой признательности за разрушение нелестных - а главное, абсолютно надуманных - стереотипов. Джошуа Белл - наш Джошуа! - может вызвать желание поклоняться и у тех, кто в тонкостях музыки не разбирается: чистый американец: спортивный, улыбка Кеннеди, удивительно хорош собой (журнал People назвал его одним из пятидесяти самых красивых людей планеты). И компьютерные игры любит по-прежнему! Но скрипка его, ее звук, которые иные называют шелковистым, иные льющимся, иные похожим на человеческий голос, и никто - холодным, несет серебристый звук прямо к небу и опровергает нафталиновые мифы не воюя.
Сезон 2007-2008 года выдался у Джошуа Белла щедрым на события: после выступления на фестивале в Тэнглвуде и на аналогичном фестивале Вербье в Швейцарии ему предстоят концерты в Лондонском Альберт-Холле и европейское турне с Куртом Мазуром, который дирижирует Национальным симфоническим оркестром Франции. Есть гастроли и поближе - выступления с оркестрами Питтсбурга, Чикаго, Филадельфии. В нынешнем октябре с оркестром святого Луки он будет исполнять произведение, специально для него написанное Джеем Гринбергом. Джошуа Белл занимается музыкой камерной и выступает с такими далекими от классики музыкантами, как Джош Гробан и Стинг. Записанный им недавно лиск «Осень 2007» включает в себя ставший знаменитым концерт Джона Корильяно из фильма «Красная скрипка». Эта музыка никогда не станет популярной и напеваемой, ибо нельзя «напеть» слезы, тоску, невозможность сломить проклятие. Фильм - страшная история об инструменте несчастного итальянского мастера, кровавого цвета скрипке, которая несла несчастья всем своим владельцам - получил «Оскара» за лучшую оригинальную музыку в кино. Концерт Джона Корильяно исполнял Джошуа Белл. На церемонии вручения награды киноакадемии композитор сказал с талантливой краткостью: «Джошуа играет как Бог».
...Скрипач-виртуоз родился в заштатном городке Блумингтон штата Индиана. Он и две его сестры росли в сельском окружении - правда, не крутя хвостов коровам: оба, и мать, и отец, были психологами. Мальчик не обещал стать музыкальным гением: как многие сверстники, увлекался компьютерными играми, легкой атлетикой. Здоровый и подвижный, он достиг реальных успехов также в теннисе и в десятилетнем возрасте даже принимал участие в чемпионате США в соответствующей возрастной группе. Но родители заметили и несомненные музыкальные способности - в итоге сын попал в музыкальную школу - Jacob Music School - Индианского университета, почетным доктором которого был его отец Алан Белл. Джошуа стал заниматься в классе известного педагога Джозефа Гингольда - и к двенадцати годам закончился большой спорт, началась дорога к совсем иным вершинам. В четырнадцать лет яркий, властно заявивший о себе подросток выступил с Филадельфийским оркестром под управлением знаменитого Рикардо Мутти - это оказалось блистательной прелюдией к дебюту, который состоялся в Карнеги-Холле в 1985-м году - за четыре года до выпуска Джошуа Белла из учебного заведения. Тогда о нем всерьез заговорили...
...Фильм «Дамы в лиловом» вышел на экраны три года назад - чтобы сильно удивить и публику, и критиков. Заявленные с самого начала сюжетные перипетии обещали захватывающую голливудскую историю - но не получали лихой раскрученности, замирали на странном импрессионистическом полутоне. Две старые дамы из глухой британской провинции (колоритные великие старухи Джуди Денч и Мэгги Смит) находят на морском берегу выброшенного волной молодого человека, который оказывается жив. Они тащат его в дом, отдают ему всю бешеную нереализованную любовь (одна из сестер - бездетная вдова, другая - старая дева), страшно ревнуют своего найденыша друг к другу. Выясняется, что спасенный - поляк, вскользь говорится и о том, что на пороге тридцать девятый год и новости слушать нет сил... Но от кого бежал герой, умалчивается. Потом в руки Анджея попадает скрипка - и выясняется, что он - виртуоз. Спасительницы и их соседи обмирают от его головокружительных пассажей - и тут появляется некая русская художница Ольга, от которой, как от потенциальной захватчицы, сестры защищают своего Анджея. Выясняется, что у молодой дамы брат - выдающийся скрипач, и Анджею во что бы то ни стало надо с ним встретиться, чтобы дар не пропал в забытой богом британской провинции...
Кто был таинственный юноша и почему тонул, откуда взялась русская Ольга, почему старые леди, попавшие на концерт своего любимца в Лондон, торопливо уезжают, чтобы больше никогда с ним не встречаться - все это останется за кадром. Зритель не получает душераздирающей «стори». Главное действующее лицо здесь - музыка Нигеля Хесса в испонении Джошуа Белла. Горячая и страстная, она договаривает все, что остается за кадром сюжета, нарисованного холодноватой акварелью, прозрачной и призрачной.
Кино - искусство массовое, а на концерт Джошуа Белла в Нью-Йорке билет поди достань. У кассы Эвери-Фишер Холла - паломничество. Но в тот вечер произошло маленькое чудо: помятый старичок продал нам два лишних по терпимой цене.
Джошуа Белл стоял на сцене Эвери-Фишер Холла, одетый в свое излюбленное черное. В программе значился Первый концерт Прокофьева для скрипки с оркестром - произведение необычайной сложности и достаточно нетрадиционной формы: вопреки привычным для классического концерта подвижным первой и третьей частям, между которыми звучит медленная вторая (умиротворяющая либо скорбная), Первый концерт Прокофьева - мистически-медленное обрамление живого серединного скерцо сдержанными первой и третьей частями.
Он взвил свой серебристый смычок - и теоретизирование отступило как полный нонсенс...
Эта музыка лишена романтических красивостей: голос солирующей скрипки на фоне тремоло оркестра погружает в состояние задумчивости, почти сна - чтобы вернуться расцвеченной, гармонически насыщенной, пробужадющей темой в конце. Тем, кто любит музыку Прокофьева исключительно за знакомые музыкальные характеристики зверюшек в «Пете и Волке» или за греющий сердце хитовый марш из сказочной «Любви к трем апельсинам», данное произведение, даже выстроенное по канонам простой музыкальной архитектоники восемнадцатого века, может показаться сложным - если бы не особая выразительность, делающая скрипку Джошуа Белла говорящей.
Его вебсайт упорно помалкивает о личной жизни кумира (видимо, так надо...), но утешает любопытных великим множеством иных подробностей. Джошуа Белл по-прежнему обожает компьютерные игры, любит он почитать и поспать в самолете, притомившись от «лэптопа», привязан к семье и друзьям, жертвует деньги на борьбу со СПИДом... Как уже говорилось выше, закончив европейское турне, поедет в свою родную Индиану преподавать - и она немедленно перестанет быть провинцией. Можно, конечно, спросить, зачем всемирно известному скрипачу родная, но глушь, если его ждут на лучших сценах планеты. Можно не спрашивать: Джошуа Белл, видимо, знает, какие жемчуга где отыскивать.
Как знал он и то, зачем решился на весьма рискованный эксперимент, о котором в красках написала потом газета «Вашнгтон Пост», всю затею и организовавшая. 12 января 2004 года около восьми утра простенько одетый молодой человек вышел из метро на вашингтонской станции L’Enfant Plaza и начал играть на скрипке. Играл он серьезные произведения, среди которых не было ни одного забойного «хита», вроде «Аве Марии». Незаметные наблюдатели строго отслеживали: за сорок три минуты мимо игравшего прошла одна тысяча девяносто семь человек. Остановилось, чтобы послушать, семь. Бросили деньги двадцать семь. За время стояния на зимнем холодке музыкант собрал тридцать два доллара с мелочью.
Газета и опрошенная общественность бурлили: что же есть слава - та самая «яркая заплата»? Что же такое искусство, поданное, что называется, без упаковки, и существует ли оно вообще? Ведь кумира, великолепного Джошуа Белла, не узнал никто! Впрочем, нельзя сказать «никто». Безвестный клерк Министерства энергетики Джон Мортенсен, один из тех, кто слушал «безвестного» исполнителя в течение трех минут, остановился возле него в тот момент, когда звучала Чакона Баха из знаменитой Партиты Ре-минор. Мистер Мортенсен, к музыке отношения не имеющий, признался, что в тот момент, когда грустное перешло в светлое (читай - минор в мажор), на него «снизошел целый мир». Несостоявшийся скрипач Джон Пикарелло простоял дольше - добрых девять минут, и не пожалел денег, положил в футляр «зелененьких». Если бы знал он, что на бостонские концерты Джошуа Белла, которые состоялись буквально за несколько дней до эксперимента у метро, самые дешевые билеты стоили около сотни!
Газета «Вашингтон Пост» дала событию детальный разбор - имели место и философские размышления, и психологические наблюдения. Объяснения по поводу того, как трудно бегущему на работу человеку - зимой, утром! - осознать, что перед тобой выдающейся скрипач современности, прозвучали убедительно. Тем не менее, Джошуа Белл оказался несколько шокирован. Он признался: к славе привыкаешь, становишься капризным, кашель в зале неприятен, музыка какого -нибудь невыключенного мобильного телефона раздражает просто немилосердно. А тут пришлось сражаться за внимание уличных прохожих и ликовать по поводу каждой долларовой ассигнации, положенной в футляр: раз не мелочь бросили - значит, вправду нравится!
Газета не завершила дискуссию о природе прекрасного и нашей в нем потребности. Она интеллигентно призвала все-таки не сбрасывать искусство с пресловутого корабля современности: пусть еще покачается с драгоценным грузом.
Джошуа Белл не испугался собственного смятения. Он продолжает играть на своей скрипке Страдивари 1713 года, стоящей три с половиной миллиона, которая несет граду и миру исключительно радость. Потому, что у обладателя ее - дар, потому что ему не все равно, останавливаются ли его послушать умотанные муниципальные служащие, потому что его смычок и господь Бог - прямая вертикальная линия...
