ЗАПАХ ЗОДИАКА
Культура
Том Тыквер когда-то буквально ворвался в мировой кинематограф совершенно блистательной и очень оригинальной лентой «Беги, Лола, беги». До этого он снял пару никем не замеченных картин, а тут сразу занял место одного из самых многообещающих молодых европейских режиссёров. Даже я, при всей моей нелюбви к современному европейскому кино как явлению, вынужден был отдать ему должное – фильм о девушке, у которой есть буквально двадцать минут на то, чтобы найти 100 000 марок и спасти своего любимого, получился великолепным. Лихо закрученный, одновременно и по-коммерчески увлекательный, и совершенно мастерски, виртуозно снятый, он казался (и оказался, кстати, по прошествии уже многих лет) незабываемым. За ним последовала совершенно проходная картина «Принцесса и воин», которую я честно посмотрел, но сейчас даже под самыми страшными пытками не смог бы пересказать даже приблизительно. Потом Тыквер принял участие в нелепейшем, на мой взгляд, проекте. Перед своей смертью Кшиштоф Кислёвський оставил три сценария, завещав поставить их молодым, но подающим большие надежды режиссёрам. Вот одну часть этой трилогии – «Рай» - и экранизировал Тыквер. Несмотря на то, что Кислёвський имеет в Европе полубожественный статус и ему разве что ещё не приносят человеческие жертвы, «Рай» никакого успеха не имел. В принципе Тыквера уже можно было, как говорил когда-то Маяковский, «сбрасывать с парохода современности», но тут-то он всех и удивил ещё раз, взявшись за всемирно знаменитый роман, может быть, самого известного немецкого писателя нашего времени Патрика Зюскинда «Парфюмер».
Написанная в 1985 году и переведённая на десятки языков, эта книга давно уже ждала своего звёздного кинематографического часа. Проблема была лишь в том, что вся она построена на мире ароматов и запахов, и если словами всё это передать с грехом пополам ещё возможно, то в кино что делать? Раздавать зрителям пакетики с благовонными и/или в зависимости от сцены зловонными веществами? Это что же будет тогда твориться в зале? Какое там будет стоять, с позволения сказать, амбре?
Может быть, именно по этой причине сам Стэнли Кубрик, «великий и ужасный», объявил «Парфюмера» принципиально для экранизации не пригодным. Вслед за ним от высокой чести перенести весь этот букет на экран отказались ещё несколько именитых режиссёров, в том числе Тим Бёртон. Зюскинд, наверное, уже совсем отчаялся получить многомиллионный гонорар за сценарий и примирился с мыслью о том, что ему суждено умереть в нищете, но тут явился Тыквер и спас его от этой ужасной судьбы.
В отличие от своих предшественников, наивно полагавших, что задача кинематографиста состоит в том, чтобы передать атмосферу (в данном случае, в самом прямом смысле этого слова) романа средствами кино, Тыквер, скорее всего никогда не читавший биографию Ленина, тем не менее решил, что он пойдёт другим путём. А именно - не будет заморачиваться такими глупостями, как поиск кинематографических аналогов литературных приёмов, а просто перенесёт всё на экран дословно. Без особых хитростей.
Тут, наверное, необходимо хотя бы вкратце рассказать, в чём, собственно, в картине дело. Действие её (как и романа, естественно) происходит в конце XVIII века во Франции – самой зловонной стране того времени, в самом зловонном месте которой – рыбном ряду Парижского рынка – появляется на свет главный герой, Жан-Батист Гренуй. В переводе с французского его фамилия означает «лягушка», и у Зюскинда он действительно безобразен. Но на экране безобразные люди, как известно, смотрятся недостаточно привлекательно, и поэтому на роль этого Лягушкина пригласили похожего на манекенщика (а ещё точнее – на манекенщицу) молодого британского актёра Бена Вишоу. Гренуй родился с необыкновенным даром – он идеально различает все, даже самые неуловимые ароматы и их оттенки, а сам никакого запаха не имеет. Несмотря на то, что жизнь его с самых первых минут складывается на редкость неблагоприятно, Жан-Батисту удаётся выжить и даже развить свой талант, доведя его до совершенства. Но в один далеко не прекрасный вечер он встречает очень красивую рыжеволосую девушку, от которой исходит какой-то совершенно необыкновенный аромат, какого Гренуй ещё никогда не обонял, и почти что случайно убивает её. Склонившись над трупом, он в ужасе осознаёт, что столь привлёкший его запах начинает постепенно исчезать, и всю свою дальнейшую жизнь посвящает «одной, но пламенной страсти» - научиться сохранять запахи людей, а если чуть более конкретно, то привлекших его своей ароматической красотой девушек и женщин. То, что для этого их приходится убивать, - не заслуживающая большого внимания частность, и в принципе по законам жанра (а речь, напомню, идёт о фильмах, посвящённых серийным убийцам) это действительно так.
Гораздо серьёзнее то, что здесь проявляется куда как более существенная проблема, которая в значительной степени подрывает весь фильм. Мы, зрители, никаких запахов, естественно, не чувствуем и должны поэтому, условно говоря, верить Греную на слово. В зависимости от того, насколько достоверно и убедительно для каждого из нас играющему его актёру удаётся изобразить своё увлечение тем или иным ароматом, мы либо, вслед за Станиславским, кричим его знаменитое «не верю!», либо действительно отождествляемся с ним и проникаемся его чувствами к очередному предмету его страсти.
Скажу сразу: мне убедительности не хватило. Мешала глянцевость картинки, голливудская выхолощенность кадра, чисто коммерческая гладкость всего фильма, не дающая возможность зацепиться ни за одну заусеницу, то есть не имеющая никакой именно жизненной достоверности. Собственно говоря, отличие коммерческого кино от нормального, человеческого как раз и состоит в том, что на таких фильмах ни на минуту не удаётся забыть о том, что это просто «развлекуха», к реальной жизни отношения не только не имеющая, но и не желающая иметь по принципиальным соображениям.
Меня даже не впечатлили все потуги Тыквера наполнить свою картину неким подобием философского содержания, превратить её в аллегорию, а если особо крупно повезёт, то, может, даже и в притчу. С одной стороны, его Лягушкин – это как бы великий и непонятый художник, готовый пожертвовать ради своего «высокого» искусства как другими людьми, так и самим собой. С другой - всё имеет ещё и псевдорелигиозную подоплёку. Запах человека – это как бы его душа. Гренуй – специалист высочайшего класса по душам, но сам он души не имеет. Этакая, прости Господи, «духовность» в стиле Коэльо или Баха, но не того, который написал «Страсти по Иоанну», ре-минорную токкату и «Высокую мессу», а того, который «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
К тому же фильм невероятно затянут, и хотя в нём есть неплохие сцены, но они буквально тонут в мутном потоке однообразных сюжетных поворотов: понюхал, убил, сварил духи; понюхал, убил, сварил духи. То есть «украл, выпил, в тюрьму», только на более высоком техническом уровне и с гораздо большей претенциозностью.
В этом смысле фильм Дэвида Финчера «Зодиак» гораздо проще и никаких высокоумных претензий не имеет. По крайней мере, на мой непросвещённый взгляд.
Финчер считается в Америке режиссёром не просто серьёзным, но культовым. Почему? Да потому, как легко может догадаться любой проницательный читатель, что один фильм про серийного убийцу он уже снял. Называлась та картина «Семь», до неё была третья серия «Чужого», после – «Игра» и «Бойцовский клуб», в промежутках – масса видеоклипов для исполнителей самой попсовой попсы вроде Мадонны и Майкла Джексона. В 2002 году Финчер сделал уже просто примитивный «ужастик» с Джоди Фостер «Комната страха», но всё равно статуса «культовости» не потерял. Особенно сильно поддержанию и даже укреплению этого статуса способствовало то, что он ничего не снимал аж почти пять лет. Типа серьёзный художник. На мелочёвку не разменивается. Долго, вдумчиво и тяжело работает на следующим шедевром. Типа новый Джеймс Джойс или даже Гюстав Флобер. Вот-вот осчастливит мир новым «Улиссом» или, на худой конец, «Мадам Бовари».
И что же? Действительно осчастливил. Как говорят в Одессе, вы будете смеяться, но опять про серийного убийцу. Только на этот раз называется «Зодиак». К астрологии никакого отношения не имеет, а наоборот, про реального маньяка, который, действуя под этим именем, убил несколько человек в Калифорнии в конце 60-х - начале 70-х годов. В основном специализировался на влюблённых парочках, но не брезговал и матерями-одиночками. Одних убийств ему, правда, было мало – особое удовольствие он получал от переписки с полицейскими и журналистами, которые, собственно говоря, и создали ему поистине международную славу. Как раз по книге одного из этих газетчиков, который сам свихнулся на Зодиаке не хуже какого-нибудь узника психиатрического Сиона, и поставлен, кстати сказать, фильм. И Финчер свой культовый статус изо всех сил пытается оправдать тем, что он использует эту леденящую кровь историю не для того, чтобы, как некоторые другие, некультовые режиссёры, просто внаглую эксплуатировать темы жестокости и насилия, а якобы для анализа самого феномена серийного убийцы и того, как он соотносится с тем формируемым средствами массовой информации обществом, в котором мы живём. А соотносится он очень просто: есть средства массовой информации – есть и серийные убийцы; нет средств массовой информации – и серийных убийц тоже днём с огнём не сыскать. Потому что если о чём-то не говорят по телеящику и не пишут в газетах, то этого считайте, что и нет, так как вы всё равно никогда об этом не узнаете. А серийных убийц, как известно всем, кто хотя бы пару фильмов о них видел, больше всего привлекает именно слава. Они, бедные, внимания хотят, потому что их в детстве мама не любила и не разрешала во сне большой палец ноги сосать. Ну, или что-то примерно в таком роде.
Справедливости ради надо сказать, что такого низкого уровня моментов в «Зодиаке» не так много, как могло бы быть, но тем не менее он оставляет весьма странное впечатление. Напичканный деталями и признаками времени, как фаршированный перец, в принципе не так уж плохо снятый и не совсем бездарно сыгранный, фильм всё же совершенно лишён какого-то вектора, хребта, скелета. Что это такое и о чём, кроме уже упомянутой выше проблемы СМИ, сказать трудно.
Правда, с фильмами о серийных убийцах часто такой конфуз выходит. Проблема, как нетрудно заметить, в том, что либо преступник известен с самого начала и тогда смотреть картину просто неинтересно, либо преступника ищут, но долго не могут найти (что тоже не всегда развлекательно), а находят, как правило, благодаря какой-нибудь случайности. Этой чумой поражена даже такая классика жанра, как, например, «Молчание ягнят», хотя там многие сложности довольно оригинально разрешены.
Ни «Парфюмер», ни тем более «Зодиак» до такого уровня не поднимаются. Оценка им, по нашей традиционной десятибалльной шкале, первому - пятёрка, а второму - троечка. В принципе, от нечего делать, посмотреть можно оба, но по большому счёту ничего особенного нет ни в том, ни в другом. Запах, надо сказать, не самый приятный. И не самый, что в мире кино считается гораздо большим преступлением, свежий. Хотя престижности и культовости столько, что хоть нос затыкай.
Фильмы про серийных убийц – один из самых главных жанров современного коммерческого кинематографа. А по степени престижности, может быть, и самый главный. За комедию уважающий себя режиссёр вряд ли возьмётся, «ужастики» всякие делать тоже иногда то ли совесть, то ли мама не позволяет, боевички со взрывами – это уж совсем как-то не комильфо. Что же остаётся бедному режиссёру, который претендует на то, чтобы к нему с почтением относились критики и «продвинутые» зрители, но при этом и от третьего «мазератти» отказаться тоже пока не готов? А вот как раз и остаются ему, бедолаге, маньяки и серийные убийцы. Потому что, снимая про них, он вроде бы не просто заливает экран потоками крови и не бездумно потворствует самым низким инстинктам публики, намереваясь с этой публики побольше бабла состричь, а занимается, видите ли, исследованием тёмных сторон человеческой души, больной человеческой психики. Эрос, как говорил старина Фрейд, и Танатос. И рыбного, как несколько точнее, хотя и грубовато, выразил ту же мысль русский народ, наесться, и мясного не упустить.
В минувшем году в сём наипрестижнейшем жанре отметилось сразу два претендующих на пиетет по отношению к их творчеству режиссёра: немец Том Тыквер с фильмом, который по-русски называется «Парфюмер: История одного убийцы», и американец Дэвид Финчер, после многих лет молчания сделавший наконец картину «Зодиак». О них-то мы сегодня и поговорим.
Написанная в 1985 году и переведённая на десятки языков, эта книга давно уже ждала своего звёздного кинематографического часа. Проблема была лишь в том, что вся она построена на мире ароматов и запахов, и если словами всё это передать с грехом пополам ещё возможно, то в кино что делать? Раздавать зрителям пакетики с благовонными и/или в зависимости от сцены зловонными веществами? Это что же будет тогда твориться в зале? Какое там будет стоять, с позволения сказать, амбре?
В отличие от своих предшественников, наивно полагавших, что задача кинематографиста состоит в том, чтобы передать атмосферу (в данном случае, в самом прямом смысле этого слова) романа средствами кино, Тыквер, скорее всего никогда не читавший биографию Ленина, тем не менее решил, что он пойдёт другим путём. А именно - не будет заморачиваться такими глупостями, как поиск кинематографических аналогов литературных приёмов, а просто перенесёт всё на экран дословно. Без особых хитростей.
Тут, наверное, необходимо хотя бы вкратце рассказать, в чём, собственно, в картине дело. Действие её (как и романа, естественно) происходит в конце XVIII века во Франции – самой зловонной стране того времени, в самом зловонном месте которой – рыбном ряду Парижского рынка – появляется на свет главный герой, Жан-Батист Гренуй. В переводе с французского его фамилия означает «лягушка», и у Зюскинда он действительно безобразен. Но на экране безобразные люди, как известно, смотрятся недостаточно привлекательно, и поэтому на роль этого Лягушкина пригласили похожего на манекенщика (а ещё точнее – на манекенщицу) молодого британского актёра Бена Вишоу. Гренуй родился с необыкновенным даром – он идеально различает все, даже самые неуловимые ароматы и их оттенки, а сам никакого запаха не имеет. Несмотря на то, что жизнь его с самых первых минут складывается на редкость неблагоприятно, Жан-Батисту удаётся выжить и даже развить свой талант, доведя его до совершенства. Но в один далеко не прекрасный вечер он встречает очень красивую рыжеволосую девушку, от которой исходит какой-то совершенно необыкновенный аромат, какого Гренуй ещё никогда не обонял, и почти что случайно убивает её. Склонившись над трупом, он в ужасе осознаёт, что столь привлёкший его запах начинает постепенно исчезать, и всю свою дальнейшую жизнь посвящает «одной, но пламенной страсти» - научиться сохранять запахи людей, а если чуть более конкретно, то привлекших его своей ароматической красотой девушек и женщин. То, что для этого их приходится убивать, - не заслуживающая большого внимания частность, и в принципе по законам жанра (а речь, напомню, идёт о фильмах, посвящённых серийным убийцам) это действительно так.
Гораздо серьёзнее то, что здесь проявляется куда как более существенная проблема, которая в значительной степени подрывает весь фильм. Мы, зрители, никаких запахов, естественно, не чувствуем и должны поэтому, условно говоря, верить Греную на слово. В зависимости от того, насколько достоверно и убедительно для каждого из нас играющему его актёру удаётся изобразить своё увлечение тем или иным ароматом, мы либо, вслед за Станиславским, кричим его знаменитое «не верю!», либо действительно отождествляемся с ним и проникаемся его чувствами к очередному предмету его страсти.
Скажу сразу: мне убедительности не хватило. Мешала глянцевость картинки, голливудская выхолощенность кадра, чисто коммерческая гладкость всего фильма, не дающая возможность зацепиться ни за одну заусеницу, то есть не имеющая никакой именно жизненной достоверности. Собственно говоря, отличие коммерческого кино от нормального, человеческого как раз и состоит в том, что на таких фильмах ни на минуту не удаётся забыть о том, что это просто «развлекуха», к реальной жизни отношения не только не имеющая, но и не желающая иметь по принципиальным соображениям.
Меня даже не впечатлили все потуги Тыквера наполнить свою картину неким подобием философского содержания, превратить её в аллегорию, а если особо крупно повезёт, то, может, даже и в притчу. С одной стороны, его Лягушкин – это как бы великий и непонятый художник, готовый пожертвовать ради своего «высокого» искусства как другими людьми, так и самим собой. С другой - всё имеет ещё и псевдорелигиозную подоплёку. Запах человека – это как бы его душа. Гренуй – специалист высочайшего класса по душам, но сам он души не имеет. Этакая, прости Господи, «духовность» в стиле Коэльо или Баха, но не того, который написал «Страсти по Иоанну», ре-минорную токкату и «Высокую мессу», а того, который «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
К тому же фильм невероятно затянут, и хотя в нём есть неплохие сцены, но они буквально тонут в мутном потоке однообразных сюжетных поворотов: понюхал, убил, сварил духи; понюхал, убил, сварил духи. То есть «украл, выпил, в тюрьму», только на более высоком техническом уровне и с гораздо большей претенциозностью.
Финчер считается в Америке режиссёром не просто серьёзным, но культовым. Почему? Да потому, как легко может догадаться любой проницательный читатель, что один фильм про серийного убийцу он уже снял. Называлась та картина «Семь», до неё была третья серия «Чужого», после – «Игра» и «Бойцовский клуб», в промежутках – масса видеоклипов для исполнителей самой попсовой попсы вроде Мадонны и Майкла Джексона. В 2002 году Финчер сделал уже просто примитивный «ужастик» с Джоди Фостер «Комната страха», но всё равно статуса «культовости» не потерял. Особенно сильно поддержанию и даже укреплению этого статуса способствовало то, что он ничего не снимал аж почти пять лет. Типа серьёзный художник. На мелочёвку не разменивается. Долго, вдумчиво и тяжело работает на следующим шедевром. Типа новый Джеймс Джойс или даже Гюстав Флобер. Вот-вот осчастливит мир новым «Улиссом» или, на худой конец, «Мадам Бовари».
И что же? Действительно осчастливил. Как говорят в Одессе, вы будете смеяться, но опять про серийного убийцу. Только на этот раз называется «Зодиак». К астрологии никакого отношения не имеет, а наоборот, про реального маньяка, который, действуя под этим именем, убил несколько человек в Калифорнии в конце 60-х - начале 70-х годов. В основном специализировался на влюблённых парочках, но не брезговал и матерями-одиночками. Одних убийств ему, правда, было мало – особое удовольствие он получал от переписки с полицейскими и журналистами, которые, собственно говоря, и создали ему поистине международную славу. Как раз по книге одного из этих газетчиков, который сам свихнулся на Зодиаке не хуже какого-нибудь узника психиатрического Сиона, и поставлен, кстати сказать, фильм. И Финчер свой культовый статус изо всех сил пытается оправдать тем, что он использует эту леденящую кровь историю не для того, чтобы, как некоторые другие, некультовые режиссёры, просто внаглую эксплуатировать темы жестокости и насилия, а якобы для анализа самого феномена серийного убийцы и того, как он соотносится с тем формируемым средствами массовой информации обществом, в котором мы живём. А соотносится он очень просто: есть средства массовой информации – есть и серийные убийцы; нет средств массовой информации – и серийных убийц тоже днём с огнём не сыскать. Потому что если о чём-то не говорят по телеящику и не пишут в газетах, то этого считайте, что и нет, так как вы всё равно никогда об этом не узнаете. А серийных убийц, как известно всем, кто хотя бы пару фильмов о них видел, больше всего привлекает именно слава. Они, бедные, внимания хотят, потому что их в детстве мама не любила и не разрешала во сне большой палец ноги сосать. Ну, или что-то примерно в таком роде.
Правда, с фильмами о серийных убийцах часто такой конфуз выходит. Проблема, как нетрудно заметить, в том, что либо преступник известен с самого начала и тогда смотреть картину просто неинтересно, либо преступника ищут, но долго не могут найти (что тоже не всегда развлекательно), а находят, как правило, благодаря какой-нибудь случайности. Этой чумой поражена даже такая классика жанра, как, например, «Молчание ягнят», хотя там многие сложности довольно оригинально разрешены.
Ни «Парфюмер», ни тем более «Зодиак» до такого уровня не поднимаются. Оценка им, по нашей традиционной десятибалльной шкале, первому - пятёрка, а второму - троечка. В принципе, от нечего делать, посмотреть можно оба, но по большому счёту ничего особенного нет ни в том, ни в другом. Запах, надо сказать, не самый приятный. И не самый, что в мире кино считается гораздо большим преступлением, свежий. Хотя престижности и культовости столько, что хоть нос затыкай.
