Чудовищных дел мастер
Джино, Вы сейчас, как папа Карло, – поглощены созданием очередного уродца. Я отлично понимаю Вашу страсть, но, пожалуйста, отвлекитесь на минутку и расскажите, что тут у Вас происходит и в чём суть Вашей профессии?
(Тыкая аэрографом в щуплое тело мальчика, Джино показывает ассистентке, где именно следует расположить куски кожи).
По сути – я гримёр. Если говорить более точно – создатель сложных технических make-up-эффектов. В титрах к фильмам я значусь как «главный супервайзер по пластическому гриму». Это подразумевает, что именно на мне лежит ответственность за то, соответствует ли внешний вид персонажей тем характерам и образам, какие задумал режиссёр. Из трёх перечисленных определений второе мне ближе всего. Понимаешь, то, чем я занимаюсь, очень сложно назвать просто гримом. Поскольку я имею дело, как правило, с фантастическими персонажами, мне приходится не просто гримировать человека (актёра), а наращивать ему всевозможные части тела, которых природа не предусмотрела, и радикально видоизменять то, что есть в наличии. Я изготавливаю носы, уши, лапы, хвосты, всякие конечности, и моя задача – не только в том, чтобы они смотрелись с экрана тонко и искусно созданными, но и в том, чтобы в итоге совершенно нереальное и подчас жуткое существо выглядело правдоподобным.
Каким образом Вам вообще пришла в голову идея стать пластическим гримёром?
Думаю, мне было тогда лет семь-восемь. Я жил с родителями в Аризоне и страшно любил всяких чудовищ! В Фениксе, где я рос, каждое субботнее утро по местному телеканалу шла передача «Фантастический мир». Ровно в 10:30, что бы ни было, я оказывался у телевизора и как зачарованный наслаждался видом всевозможных монстров. Чудище Франкенштейна, Человек-волк, Существо из Чёрной лагуны были моими любимыми героями тогда, можно сказать, я буквально вырос на монстрах. Когда мне исполнилось 16, я впервые увидел картину «Планета обезьян». По тем временам в отношении make-up-эффектов это был совершенный фильм. Человек, их создавший, художник-гримёр Джон Чамберс, в моих глазах выглядел просто волшебником. Я был настолько потрясён перевоплощением актёров в обезьян, что посмотрел этот фильм больше сотни раз. Потом мне повезло, и я увидел закадровый материал о том, как именно создавались эти образы. Это и стало поворотным моментом в моей судьбе – теперь я точно знал, чем буду заниматься всю оставшуюся жизнь.
Насколько быстро мечта превратилась в реальность?
Довольно длинная на самом деле получилась история. Пока я учился в школе, меня было не выгнать со всех художественных предметов. На других уроках – на математике, физике или истории, я всё равно продолжал что-то чирикать, рисовать, моделировать. Если бы ты только видела, как это раздражало моих учителей! В 18 я поступил в колледж, где по-прежнему фанатично занимался живописью и графикой, и устроился на работу в компанию «Хэллоуин», которая производила и продавала праздничные маски. Директор компании, Лари Лиф, познакомил меня с джентльменом по имени Барри Копер, отличным специалистом в области грима. Мы подружились, и Барри взял меня под своё крыло, учил и опекал как мог. А однажды он представил меня в качестве make-up-художника другому своему другу, тоже гримёру. Им оказался Джон Чамберс, тот самый, из «Планеты обезьян» - мой кумир! Знаешь, этот день я не забуду никогда...
Джино, Вы помните, как впервые сделали make-up настоящей голливудской звезде?
Ха, спрашиваешь! Отлично помню. Мне было тогда 22, и Барри позвал меня работать в студию «NBC Television», в шоу Дика Кларка «Friday Night Surprise», которое представляло собой «перепетое» знаменитое шоу 60-х «Masquerade». Суть шоу заключалась в том, что одного известного киноактёра с помощью грима «драпировали» под другую знаменитость, и публике предлагалось угадать, кто есть кто. На второй день работы я «переделал» Боба Дэнвера, известного по фильму «Остров Джиллигана», в певицу и актрису Мэй Вест, американский секс-символ сороковых годов. Тогда-то и состоялся мой дебют в работе с актёрской элитой Голливуда.
Наверное, с этого момента путь на голливудские холмы для Вас был уже открыт...
Да, можно и так сказать. Благодаря шоу я познакомился с Дэвидом Миллером, который отвечал за make-up актёра Роберта Ингланда в картине «Кошмар на улице Вязов». Когда он приступил к работе над пятой частью фильма, он пригласил меня в качестве второго гримёра. Единственное, что меня останавливало от поездки, – это компания «Хэллоуин», где я по-прежнему трудился. Но Лари, мой босс, оказался умнейшим человеком – он буквально пинками погнал меня из компании со словами: «Делай, что тебе говорят, шанс – это не та вещь, которой можно разбрасываться!» Я собрал манатки, застегнул чемоданы и – «Держись, Голливуд!» - поехал в Лос-Анджелес.
...С тех пор прошло больше пятнадцати лет, каждый мой проект приносил невероятный драгоценный опыт, который, в свою очередь, делал меня всё более востребованным художником. Кинематограф – ничто без перевоплощений, и я стал лучшим мастером в этом деле.
А как же Лари? Хэллоуинские маски остались в прошлом?
Нет, что ты! Ты будешь смеяться, но я до сих пор сотрудничаю с компанией «Хэллоуин»... Понимаешь, с Лари мы дружим вот уже двадцать лет, и я тебе больше скажу – он мне как отец. Если бы не тот его «пинок» до Лос-Анджелеса, неизвестно вообще, как бы всё сложилось...
Расскажите о том, чем Вы занимались последнее время? И как вообще оказались в Новой Зеландии?
(смеётся) Ты, наверное, хочешь услышать о «Властелине колец»!
Ну, конечно, все хотят... Но не только о нём.
Около семи лет назад Ричард Тэйлор, директор студии спецэффектов WETA Workshop в Новой Зеландии, приехал в Голливуд, чтобы отобрать нескольких художников-гримёров для работы в грандиозном по тем временам проекте – экранизации «Властелина колец». В беседе со мной он обмолвился, что Питер Джексон, известный кинорежиссёр, давно уже в восторге от моих работ. В то время Питер собирался делать ремейк по нашумевшему «Кинг Конгу» 1933 года и хотел заключить со мной контракт на создание образа. Обе картины предполагалось снимать в Новой Зеландии. Конечно, я согласился работать с Джексоном, но по каким-то причинам съёмки «забуксовали» и были отложены на неопределённый срок. А спустя год позвонил Ричард Тэйлор и сказал, что начались съёмки «Властелина колец» и он уже забронировал мне билет на самолёт до Окленда...
Вот так уже шесть лет длится моя удивительная, невероятная командировка в «новозеландское Средиземье», которое я могу теперь назвать своим вторым домом.
Давайте вернёмся к Вашим любимцам... С чего начинается и как проходит процесс создания отдельного образа?
Знаешь, история почти всегда одинаковая. Я расскажу тебе на примере Кинг Конга, одной из своих последних работ. Режиссёр, в данном случае Питер Джексон, собирает вместе всю команду техников-гримёров и подробно описывает, каким он видит тот или иной персонаж картины. Например, о Кинг Конге Джексон говорил: это громадных размеров доисторическая обезьяна, по возрасту ей уже лет сто. Поэтому она должна выглядеть так, как будто её разрывало полсотни голодных динозавров. Всё его тело в шрамах и рубцах, лицо перекошено... Ну и так далее.
Исходя из его рассказа, мы создали целую серию набросков, один краше другого, с множеством вариантов «ущерба» на лице и теле. Питер их все внимательно отсмотрел и остановился на том, который все не так давно могли видеть в мировом кинопрокате... После утверждения обезьяньего образа мы слепили огромную куклу в натуральную величину (ну ты представляешь, только голова была около двух футов высотой), очень тщательно всё проработав – структуру кожи, шерсти, глаза, зубы. Потом этот макет забрало себе второе подразделение студии WETA – WETA Digital, которое просто блестяще, фантастически профессионально создает компьютерные спецэффекты (кстати, среди сотрудников там полно русских, знаешь – дико талантливые ребята...). Там персонаж уже не просто досоздаётся, там он оживает...
Я знаю, что в одной из частей «Властелина колец» Вы выступили не только как главный технический гримёр фильма, но и сыграли небольшую роль. Значит, Вы должны не понаслышке знать, каково это актёру – управлять килограммами грима?
А откуда ты знаешь про роль? Да, действительно, я там снялся в роли одного из гномов. И скажу тебе, весь день ходить в таком сложном гриме – каторжный труд, и за одно это я давал бы актёрам «Оскары» (смеётся). На самом деле всё зависит от используемых материалов, есть и такие, которые почти не чувствуются на коже...
Джино, как раз за работу над образами персонажей «Властелина колец» Ваша команда получила заветную статуэтку от американской Академии киноискусств. И конечно, Вы вряд ли станете со мной спорить, что это – результат крепко сплочённого коллектива. Скажите, каким должен быть профессионал, чтобы Вы взяли его к себе в команду?
Во-первых, я всегда «осматриваю» кандидатов сам, лично. И то, чем можно возбудить мой интерес помимо таланта, - это вменяемость. Потому что любовь – это одно, а фанатизм – это уже не ко мне. Мы тут имеем дело, в основном, с монстрами и упырями разных мастей, и неадекватные личности, которых в творческой среде полным-полно, мне тут ни к чему. Ответственность, осторожность, выносливость и толерантность – вот мои основные критерии. У меня в команде люди не то что из разных стран - с разных континентов! И мне важно, чтобы все они могли взаимодействовать друг с другом, я стараюсь создать на студии дружескую, ну можно даже сказать почти семейную атмосферу среди коллег, тогда это гарантирует успех. И я своими ребятами ужасно горжусь!
Вам, гримёрам, приходится с помощью сложнейших манипуляций превращать красавцев в уродов и наоборот. А лично Вам что ближе?
(смеётся) Ты задаёшь мне такие каверзные вопросы... Наверное, если бы у меня были какие-то крутые эстетические амбиции, я «колдовал» бы в каком-нибудь салоне красоты визажистом и лист ожидания ко мне измерялся бы километрами... Но, слава Богу, у меня вообще нет разделения на красивое и не красивое, если речь заходит о гриме. Мне важен материал, фактура, понимаешь? И важна степень сложности работы – вот это меня по-настоящему заводит. Я обожаю создавать существ – наращивать им носы и уши, делать кожу скользкой, а глаза - прозрачными... Одним словом, моё призвание – видоизменять. А эстетика здесь – дело десятое. Видоизменять - вот дело, которое я люблю! Без аэрографа в руке я вообще чувствую себя как-то неуютно уже... Ведь ты даже не представляешь, как это приятно – наблюдать за первой реакцией актёра, который видит в зеркале свой новый образ. Они же просто со стульев все падают поначалу! Меня это ужасно веселит всегда...
Ты понимаешь, работать с людьми: фантазировать, наносить потом килограммы пластика и силикона, разрисовывать, менять их до неузнаваемости, выстраивать образ, который ты создал с нуля, видеть потом их реакцию, их восхищение – я просто не представляю, где бы я мог ещё найти такую увлекательную работу? И эстетика здесь совершенно ни при чём (Джино улыбается так светло, что в его присутствии даже созданный только что мальчик-вурдалак не кажется таким уж омерзительным).
Ну да, ну да, Вы же так любите своих чудовищ...
