«И РАЙ ОТКРЫЛСЯ ДЛЯ ЛЮБВИ...»
Культура
Читатели нашей газеты знают, конечно, о том, что Рустем Галич готовит спектакль – театральную версию поэмы М.Ю.Лермонтова «Демон», которую мы увидим 9 августа на сцене Kingsborough College.
Итак, я отправилась на репетицию этого спектакля и получила то ни с чем не сравнимое удовольствие, которое можно испытать, только попадая в атмосферу, когда все заняты важным, радостным, творческим делом, когда работа и импровизация составляют единый процесс, и потому невольно заражаешься волнением всех участников репетиции. Главный создатель “Демона” - Рустем Галич - говорит, что спектакль на данном этапе растёт независимо от него, и я понимаю, что он хочет сказать: все захвачены работой над необычным представлением. Режиссёр этой театрализованной версии, Андрей Дион, комментирует процесс слегка иронично: «Если что-то в этом спектакле не получится, браните режиссёра. Я это говорю серьёзно, потому что у нас собрался уникальный ансамбль исполнителей, каждый в своём деле – виртуоз».
Репетиция началась для меня со знакомства со всеми участниками спектакля, познакомлю с ними и читателей газеты.
Рустема Галича я представлю очень кратко: его хорошо знают любители театрального искусства. Галич – чтец-декламатор, окончил московский Театральный институт им. Щукина у А.И.Смирнова, артиста московского Малого театра, ассистента М.И.Царева, преподававшего на речевом отделении института. Осознав однажды, что чтецкие вечера, как жанр, ещё вчера такой популярный в России, сегодня начинают умирать, Галич уехал в Америку. И обнаружил, что здесь - «его публика». Выступления Рустема Галича по радио, телевидению, на концертных площадках всегда вызывают повышенный интерес. Именно благодаря этому успеху, в сакральный для Галича день 9 августа (дата его рождения, затем – дата приезда в Америку), два года назад, Рустем с группой артистов создали «Театр поэзии и музыки».
Идея создания спектакля по поэме Лермонтова возникла у Галича года три назад.
«Я перечитал «Демона», и это произведение перевернуло мою душу, – говорит Галич. – У меня была вспышка какого-то озарения. Я увидел, как хочу это сделать, связав с грузинской темой, с песнями, плясками, но в современном звучании. Потом первое видение куда-то ушло. Я сделал вариант спектакля совершенно не в том ключе, в котором он будет идти сегодня. Раньше это была классическая постановка: фортепиано, академическое пение... Прошло время, и я начал делать все сначала, с другими людьми, которые заразились моим представлением о спектакле и даже стали предлагать варианты, которые я сам уже видел в своём воображении. Так, например, я сказал художнику-декоратору Михаилу Бесчастному (художник, работавший на “Мосфильме”), что мне нужна на сцене какая-нибудь «приступочка». Он ответил: нет! И принёс эскиз, где «приступочка» превратилась в нагромождение гор, из гор выросли по бокам две стрелы, которые надломлены так, что смотрят вниз. Они могут символизировать как горы, так и крылья Демона. А я подумал: «Боже! Ведь я это видел!»
Как жаль, что на бумаге нельзя передать интонации, выражение глаз, вибрацию голоса говорящего. Рассказ Галича о спектакле и о его участниках был похож на концертное выступление такой эмоциональной силы, когда волнение артиста передаётся зрителю, в данном случае – мне, потому что я тут же заразилась восторгом Рустема и поняла, почему остальные участники так прониклись его идеями.
Согласился работать с Галичем даже режиссёр, которого я уже упомянула, Андрей Дион. Закончив киношколу в Берлине, а затем в Москве - курсы А.Васильева, одного из самых современных московских режиссёров, Дион до сих пор работал в Нью-Йорке только с американскими актёрами. Два года назад получил приз как лучший режиссёр «оф-оф бродвейских театров». Андрей поддался на соблазн фантазий Галича и сказал: «С тобой мне интересно поработать». И, как говорил мне режиссёр позднее, не ошибся, не разочаровался в своём решении, у них возникло прекрасное сотрудничество.
Постараюсь хотя бы отчасти передать взволнованный монолог Галича на бумаге.
«Я верю в успех спектакля. Нам удалось собрать безумно талантливых людей, безумно талантливых! С нами работает потрясающий художник по свету: Алексей Николаев. Он выстраивает световую партитуру.
Рената Рубинова – универсальный человек: телевизионный диктор, актриса, радиоведущая. Прекрасно читает стихи. Однажды мы провели поэтическую дуэль: я читаю стихотворение – она читает стихотворение. И в какой-то момент я понял, что Рената - это Тамара...
Почему мне так дорого это произведение? Я считаю, что поэма Лермонтова – это калька с его собственной жизни. Поэт в ней отразился как бы очищенный от плоти. Я не занимаюсь интерпретацией Демона - это и моё мироощущение заключено в этом образе. Это и моя точка зрения на отношения между людьми, на то, как надо любить. Если мы даже любим кого-то не того, любовь оправдывает и искупает всё. Тамара полюбила падшего ангела, но была оправдана и взята на небеса.
Мне кажется, что эта поэма также и гимн всем творцам, которые пришли в этот мир и не нашли физической опоры, потому что их жизнь складывалась в области духовной. И Лермонтов, и Демон из их числа. И многие из нас - те, кто пытается что-то создавать, - из их числа”.
Мы ещё вернёмся к монологу Галича, а сейчас посмотрим репетицию, потому что танцует грузинский ансамбль и поёт Тамарико Давиташвили. Она поёт вокализ, а капелла. Такой красоты вокализ мог петь только ангел, неся в объятиях младую душу. «И звуков небес заменить не могли/Ей скучные песни земли» («Ангел» Лермонтова). В спектакле это поёт душа Тамары, сотканная из «лучшего эфира». Сочинила музыку сама Давиташвили, которую тоже не нужно представлять нашему зрителю, настолько она популярна и знаменита. Тамарико начала петь и говорить одновременно. С 5 лет выступала в тбилисской консерватории с Большим симфоническим оркестром. Окончила Консерваторию как дирижёр хора. Первая певица Грузии, которая начала петь джазовую музыку, блюз, рок... В Америке Тамарико поёт только грузинские песни. При встрече с Рустемом Галичем также мгновенно прониклась его идеями.
«Тамарико, - говорит Галич, - удивительный человек. В её таланте очень сильны грузинские народные корни, и в то же время она связана с современностью. Она написала к спектаклю замечательную музыку. Я думал сначала, что мы только вставим в спектакль две-три грузинские песни. Но я говорил, спектакль начал жить по своим законам, каждый приносит в него часть себя. Тамарико пригласила в спектакль грузинских танцовщиков, она, в сущности, соавтор спектакля.
Кроме вокализов, а капелла, Тамарико написала музыку к двум песням, одна – на слова Нани Адеишвили, слова второй песни принадлежат Тэа Канделаки. Мы приносим в спектакль грузинский колорит, но мы не привязываем его к определённому времени. История могла случиться миллион лет назад, вчера, сегодня и через миллион лет».
Пока мы разговариваем, танцовщики начинают репетировать. Каждый из них – солист и виртуоз: Саломе Гоголадзе, Тэа Канделаки, Малхаз Ограпишвили, Гоча Сихарулидзе и Зураб Салуквадзе, но ради такого спектакля они согласились выступить «ансамблем». Я не знаю зрителя, который бы не любил смотреть, как танцуют грузины. Восьмая часть грузинской крови, которая во мне течёт, подогревала моё восхищение их искусством.
Все танцуют невозмутимо, с чувством собственного достоинства, как будто и не замечают нашего восхищения, как будто совсем не обращают внимания на тех, кто сидит в репетиционной комнате, как будто им не мешает мой фотоаппарат, который непрестанно щёлкает. И только самый молоденький, Зураб Салуквадзе, подходит ко мне и просит: «Под моей фотографией напишите, пожалуйста: Зураб танцует для Гванце». Гванце, его девушка, живёт далеко, в Тбилиси, но Зураб в Нью-Йорке танцует только для неё. «Люблю, очень люблю», – говорит он, вздыхая.
Музыку к спектаклю сочинил ещё один композитор - киевлянин Андрей Солоденко, автор музыкального сопровождения ко многим российским фильмам.
«Под его чудесные мелодии мы с Ренатой будем танцевать, это будет олицетворение современного восприятия любви, - продолжает Галич свой рассказ. – Андрей написал музыку СПЕЦИАЛЬНО под слова поэмы, которые я буду читать».
Мелодекламацией увлекались многие поколения русских чтецов, особенно в начале прошлого века. У Галича эта мелодекламация приобретёт современное звучание: актёр будет читать текст Лермонтова под электронную музыку, написанную Солоденко.
Я думаю: как же будет звучать голос самого Демона, у которого много монологов?..
Галич объясняет: «Мой голос звучит в нижнем регистре, звук «гуляет» из одной колонки в другую, это и создает эффект обволакивающего пространства. Это можно сделать, только обладая такими серьёзными техническими знаниями и таким «современным ухом», как у звукооператора Дусика».
В студию послушать запись набилось несколько человек. Все с уважением смотрят на звукооператора. Вдруг раздаётся бодрый, слегка насмешливый голос Виктора Богаченко... В студии звукозаписи Виктор начал длинную тираду замечаний словами «поверьте мне», а закончил с фальшивым раскаянием в голосе: «Меня нельзя допускать к репетициям, я обязательно буду стремиться что-то изменить...» Нет, Виктор Богаченко, заслуженный артист России, солист московского Академического театра оперетты, не является участником спектакля. Виктор – представитель «московской диаспоры» друзей Рустема Галича, прилетел из Москвы специально на его день рождения и на спектакль. После окончания спектакля, на банкете, где предполагается концерт в честь именинника, Виктор будет петь отрывки из оперетт. Пока же в перерывах между репетициями Виктор рассказывал о положении дел в русском театре сегодня и театральные «байки» о московских актёрах. Мне так и вспомнилась привычная когда-то закулисная атмосфера ленинградских драматических театров, где я работала... Я обожала эти закулисные разговоры, как бы невзначай брошенные язвительные реплики... актёр всегда актёр, на сцене или в грим-уборной, если у него есть хоть один слушатель. Магия театральной жизни заключается не только в том, что происходит на сцене.
Спектакль “Демон” посвящён любви. Каждый участник этого представления говорил мне об этом. И спонсоры спектакля – друзья артистов, которые из любви к ним и русскому искусству решили поддержать проект. Андрей Дион отметил: «Во время работы осуществилась мечта каждого человека, который принимает участие в общей работе: мы все любим друг друга».
А Рустем Галич заключает наши беседы: «Я надеюсь, что зрители поймут наше послание, которое заключено в словах ангела: «Она страдала и любила, и рай открылся для любви».
Фото автора
Итак, я отправилась на репетицию этого спектакля и получила то ни с чем не сравнимое удовольствие, которое можно испытать, только попадая в атмосферу, когда все заняты важным, радостным, творческим делом, когда работа и импровизация составляют единый процесс, и потому невольно заражаешься волнением всех участников репетиции. Главный создатель “Демона” - Рустем Галич - говорит, что спектакль на данном этапе растёт независимо от него, и я понимаю, что он хочет сказать: все захвачены работой над необычным представлением. Режиссёр этой театрализованной версии, Андрей Дион, комментирует процесс слегка иронично: «Если что-то в этом спектакле не получится, браните режиссёра. Я это говорю серьёзно, потому что у нас собрался уникальный ансамбль исполнителей, каждый в своём деле – виртуоз».
Репетиция началась для меня со знакомства со всеми участниками спектакля, познакомлю с ними и читателей газеты.
Рустема Галича я представлю очень кратко: его хорошо знают любители театрального искусства. Галич – чтец-декламатор, окончил московский Театральный институт им. Щукина у А.И.Смирнова, артиста московского Малого театра, ассистента М.И.Царева, преподававшего на речевом отделении института. Осознав однажды, что чтецкие вечера, как жанр, ещё вчера такой популярный в России, сегодня начинают умирать, Галич уехал в Америку. И обнаружил, что здесь - «его публика». Выступления Рустема Галича по радио, телевидению, на концертных площадках всегда вызывают повышенный интерес. Именно благодаря этому успеху, в сакральный для Галича день 9 августа (дата его рождения, затем – дата приезда в Америку), два года назад, Рустем с группой артистов создали «Театр поэзии и музыки».
Идея создания спектакля по поэме Лермонтова возникла у Галича года три назад.
«Я перечитал «Демона», и это произведение перевернуло мою душу, – говорит Галич. – У меня была вспышка какого-то озарения. Я увидел, как хочу это сделать, связав с грузинской темой, с песнями, плясками, но в современном звучании. Потом первое видение куда-то ушло. Я сделал вариант спектакля совершенно не в том ключе, в котором он будет идти сегодня. Раньше это была классическая постановка: фортепиано, академическое пение... Прошло время, и я начал делать все сначала, с другими людьми, которые заразились моим представлением о спектакле и даже стали предлагать варианты, которые я сам уже видел в своём воображении. Так, например, я сказал художнику-декоратору Михаилу Бесчастному (художник, работавший на “Мосфильме”), что мне нужна на сцене какая-нибудь «приступочка». Он ответил: нет! И принёс эскиз, где «приступочка» превратилась в нагромождение гор, из гор выросли по бокам две стрелы, которые надломлены так, что смотрят вниз. Они могут символизировать как горы, так и крылья Демона. А я подумал: «Боже! Ведь я это видел!»
Как жаль, что на бумаге нельзя передать интонации, выражение глаз, вибрацию голоса говорящего. Рассказ Галича о спектакле и о его участниках был похож на концертное выступление такой эмоциональной силы, когда волнение артиста передаётся зрителю, в данном случае – мне, потому что я тут же заразилась восторгом Рустема и поняла, почему остальные участники так прониклись его идеями.
Согласился работать с Галичем даже режиссёр, которого я уже упомянула, Андрей Дион. Закончив киношколу в Берлине, а затем в Москве - курсы А.Васильева, одного из самых современных московских режиссёров, Дион до сих пор работал в Нью-Йорке только с американскими актёрами. Два года назад получил приз как лучший режиссёр «оф-оф бродвейских театров». Андрей поддался на соблазн фантазий Галича и сказал: «С тобой мне интересно поработать». И, как говорил мне режиссёр позднее, не ошибся, не разочаровался в своём решении, у них возникло прекрасное сотрудничество.
Постараюсь хотя бы отчасти передать взволнованный монолог Галича на бумаге.
«Я верю в успех спектакля. Нам удалось собрать безумно талантливых людей, безумно талантливых! С нами работает потрясающий художник по свету: Алексей Николаев. Он выстраивает световую партитуру.
Рената Рубинова – универсальный человек: телевизионный диктор, актриса, радиоведущая. Прекрасно читает стихи. Однажды мы провели поэтическую дуэль: я читаю стихотворение – она читает стихотворение. И в какой-то момент я понял, что Рената - это Тамара...
Почему мне так дорого это произведение? Я считаю, что поэма Лермонтова – это калька с его собственной жизни. Поэт в ней отразился как бы очищенный от плоти. Я не занимаюсь интерпретацией Демона - это и моё мироощущение заключено в этом образе. Это и моя точка зрения на отношения между людьми, на то, как надо любить. Если мы даже любим кого-то не того, любовь оправдывает и искупает всё. Тамара полюбила падшего ангела, но была оправдана и взята на небеса.
Мне кажется, что эта поэма также и гимн всем творцам, которые пришли в этот мир и не нашли физической опоры, потому что их жизнь складывалась в области духовной. И Лермонтов, и Демон из их числа. И многие из нас - те, кто пытается что-то создавать, - из их числа”.
Мы ещё вернёмся к монологу Галича, а сейчас посмотрим репетицию, потому что танцует грузинский ансамбль и поёт Тамарико Давиташвили. Она поёт вокализ, а капелла. Такой красоты вокализ мог петь только ангел, неся в объятиях младую душу. «И звуков небес заменить не могли/Ей скучные песни земли» («Ангел» Лермонтова). В спектакле это поёт душа Тамары, сотканная из «лучшего эфира». Сочинила музыку сама Давиташвили, которую тоже не нужно представлять нашему зрителю, настолько она популярна и знаменита. Тамарико начала петь и говорить одновременно. С 5 лет выступала в тбилисской консерватории с Большим симфоническим оркестром. Окончила Консерваторию как дирижёр хора. Первая певица Грузии, которая начала петь джазовую музыку, блюз, рок... В Америке Тамарико поёт только грузинские песни. При встрече с Рустемом Галичем также мгновенно прониклась его идеями.
«Тамарико, - говорит Галич, - удивительный человек. В её таланте очень сильны грузинские народные корни, и в то же время она связана с современностью. Она написала к спектаклю замечательную музыку. Я думал сначала, что мы только вставим в спектакль две-три грузинские песни. Но я говорил, спектакль начал жить по своим законам, каждый приносит в него часть себя. Тамарико пригласила в спектакль грузинских танцовщиков, она, в сущности, соавтор спектакля.
Кроме вокализов, а капелла, Тамарико написала музыку к двум песням, одна – на слова Нани Адеишвили, слова второй песни принадлежат Тэа Канделаки. Мы приносим в спектакль грузинский колорит, но мы не привязываем его к определённому времени. История могла случиться миллион лет назад, вчера, сегодня и через миллион лет».
Пока мы разговариваем, танцовщики начинают репетировать. Каждый из них – солист и виртуоз: Саломе Гоголадзе, Тэа Канделаки, Малхаз Ограпишвили, Гоча Сихарулидзе и Зураб Салуквадзе, но ради такого спектакля они согласились выступить «ансамблем». Я не знаю зрителя, который бы не любил смотреть, как танцуют грузины. Восьмая часть грузинской крови, которая во мне течёт, подогревала моё восхищение их искусством.
Все танцуют невозмутимо, с чувством собственного достоинства, как будто и не замечают нашего восхищения, как будто совсем не обращают внимания на тех, кто сидит в репетиционной комнате, как будто им не мешает мой фотоаппарат, который непрестанно щёлкает. И только самый молоденький, Зураб Салуквадзе, подходит ко мне и просит: «Под моей фотографией напишите, пожалуйста: Зураб танцует для Гванце». Гванце, его девушка, живёт далеко, в Тбилиси, но Зураб в Нью-Йорке танцует только для неё. «Люблю, очень люблю», – говорит он, вздыхая.
Музыку к спектаклю сочинил ещё один композитор - киевлянин Андрей Солоденко, автор музыкального сопровождения ко многим российским фильмам.
«Под его чудесные мелодии мы с Ренатой будем танцевать, это будет олицетворение современного восприятия любви, - продолжает Галич свой рассказ. – Андрей написал музыку СПЕЦИАЛЬНО под слова поэмы, которые я буду читать».
Мелодекламацией увлекались многие поколения русских чтецов, особенно в начале прошлого века. У Галича эта мелодекламация приобретёт современное звучание: актёр будет читать текст Лермонтова под электронную музыку, написанную Солоденко.
Я думаю: как же будет звучать голос самого Демона, у которого много монологов?..
Галич объясняет: «Мой голос звучит в нижнем регистре, звук «гуляет» из одной колонки в другую, это и создает эффект обволакивающего пространства. Это можно сделать, только обладая такими серьёзными техническими знаниями и таким «современным ухом», как у звукооператора Дусика».
В студию послушать запись набилось несколько человек. Все с уважением смотрят на звукооператора. Вдруг раздаётся бодрый, слегка насмешливый голос Виктора Богаченко... В студии звукозаписи Виктор начал длинную тираду замечаний словами «поверьте мне», а закончил с фальшивым раскаянием в голосе: «Меня нельзя допускать к репетициям, я обязательно буду стремиться что-то изменить...» Нет, Виктор Богаченко, заслуженный артист России, солист московского Академического театра оперетты, не является участником спектакля. Виктор – представитель «московской диаспоры» друзей Рустема Галича, прилетел из Москвы специально на его день рождения и на спектакль. После окончания спектакля, на банкете, где предполагается концерт в честь именинника, Виктор будет петь отрывки из оперетт. Пока же в перерывах между репетициями Виктор рассказывал о положении дел в русском театре сегодня и театральные «байки» о московских актёрах. Мне так и вспомнилась привычная когда-то закулисная атмосфера ленинградских драматических театров, где я работала... Я обожала эти закулисные разговоры, как бы невзначай брошенные язвительные реплики... актёр всегда актёр, на сцене или в грим-уборной, если у него есть хоть один слушатель. Магия театральной жизни заключается не только в том, что происходит на сцене.
Спектакль “Демон” посвящён любви. Каждый участник этого представления говорил мне об этом. И спонсоры спектакля – друзья артистов, которые из любви к ним и русскому искусству решили поддержать проект. Андрей Дион отметил: «Во время работы осуществилась мечта каждого человека, который принимает участие в общей работе: мы все любим друг друга».
А Рустем Галич заключает наши беседы: «Я надеюсь, что зрители поймут наше послание, которое заключено в словах ангела: «Она страдала и любила, и рай открылся для любви».
Фото автора
