BORО-графия Нью-Йорка: Сигейт
Нью-Йорк
В очередном выпуске нашей рубрики «BORO-графия Нью-Йорка» мы остановимся на истории самого необычного района Бруклина – Сигейта (Sea Gate). Как известно, сегодня жители этого крохотного участка, расположенного неподалеку от Брайтон-Бич и Кони-Айленда, живут в совершенно закрытой комьюнити, окруженной океаном и неприступным забором.
Первые упоминания о районе относятся к началу XVIII века. Практически каждую неделю корабли с переселенцами из Европы наталкивались вблизи Сигейта на мель. Поэтому название Sea Gate, что в переводе с английского языка означает «морские ворота», переселенцы использовали как шутливое. Земля здесь была непригодна ни для морского порта, ни для ведения сельского хозяйства. Растительность практически отсутствовала.
Известно, что голландец Стефан Крайкамп, возглавлявший фирму по строительству кораблей, в 1714 году предлагал построить здесь тюрьму. Территория, напоминавшая полуостров, прекрасно подходила для этого. Скрытая от людских глаз большим забором, она никак бы не повлияла на внешний облик Бруклина.
Однако швед Гровер Тилленд, один из влиятельнеших в те годы землевладельцев Нью-Йорка, был другого мнения. «В таком живописном месте нужно строить элитные дома, а не тюрьмы, - говорил он. – Вы же не хотите, чтобы заключенные со всего мира мечтали отбывать здесь наказание».
В 1720 году Тилленд выкупает земли Сигейта и начинает здесь строительство роскошных особняков. Безымянный район получает название Кони-Айленд Пойнт (Coney Island Point). Но землевладелец не учел одного – район находился слишком далеко от других бруклинских комьюнити. Обеспеченные люди, решившие обосноваться здесь, стали жертвами постоянных набегов и грабежей. В середине XVIII века в погоне за легкой наживой в Сигейт съезжаются преступники всех мастей. Даже полицейские остерегались этого места - они могли получить нож в спину средь бела дня.
Разорившийся и погрязший в долгах Тилленд вскоре бежит в Голландию, где следы его теряются. Спустя некоторое время права на владение Сигейтом (название района оставалось неофициальным, но очень распространенным) переходит к харизматичному испанцу Алонзо Риду, который, судя по некоторым сведениям, был профессиональным аферистом и сколотил состояние на финансовых махинациях. Бизнесмены откровенно подсмеивались над Ридом, потому что заработать на «рассаднике преступности», в который превратился живописный Сигейт, казалось невозможным.
Однако непредсказуемый Алонзо Рид удивил всех. В 1840 году он торжественно объявляет об открытии в Сигейте... массовой танцплощадки. За несколько центов любой желающий мог прекрасно провести время, наслаждаясь танцами под звуки живой музыки. Рид не делил людей на бедных и богатых. Он приглашал на танцы всех – от чернорабочих бруклинских портов до политических деятелей из Манхэттена, и это обеспечило успех проекта.
Рид также нанес мощный удар по преступности. Всего за несколько недель Сигейт был отделен от примыкающего Кони-Айленда высоким деревянным забором. Теперь территорию контролировали специально нанятые охранники, тщательно проверяющие подозрительных гостей на наличие оружия.
В это же время неоценимый вклад в будущее Сигейта вносит политик Майкл Нортон. Возможно, это был самый грубый, жестокий, но все же справедливый политический деятель за всю историю Нью-Йорка. Он не побоялся объявить войну ворам и убийцам, орудующим в Сигейте и Кони-Айленде. В 1869 году Нортон пообещал, что «лично будет наказывать всякого, кто посягнет на деньги и здоровье местных жителей».
В народе Нортон получил прозвище «Удар молнии» (Thunderbolt) - ему хватало одного удара, чтобы насмерть убить человека. По некоторым данным, за свою карьеру Нортон убил четырех преступников, собиравшихся его ограбить. Этого человека боялись все – от криминальных элементов до конкурентов-политиков.
Вклад «Удара молнии» в борьбу с преступностью высоко оценили жители Сигейта, решившие увековечить его имя. В 1870 году район переименовывают в Нортон Пойнт (Norton’s Point).
На рубеже XIX и XX веков территорию выкупает компания Norton Point Land Company. В 1899 году район получает официальное название Сигейт. По такому поводу жители устраивают пышное торжество с фейерверком, были приглашены зарубежные артисты.
В этом же году в районе появляется своя полиция, именуемая SGPD (Sea Gate Police Department). Девиз стражей порядка: »Вечная бдительность – цена мира». Он остаётся неизменным до сих пор.
Но следует отметить, что далеко не все жители Нью-Йорка одобряли создание анклава под названием Сигейт. Весь XX век на руководителей района оказывалось давление. Многих бруклинцев раздражала фраза «Я вырос не в Нью-Йорке, я вырос в Сигейте», которую часто произносили жители комьюнити. Район расцвёл, превратился в место отдыха, и многие ньюйоркцы попросту завидовали процветанию местного населения.
В 1937 году коммунист Уильям Ланц, ярый противник анклавов на территории Нью-Йорка, вместе со своими соратниками всерьез планировал взять Сигейт штурмом. «Они построили свою страну внутри великой Америки, - кричал он. – Не за горой тот день, когда жители Сигейта придумают свой флаг и введут свои законы. Подобные поселения - несмываемый позор для нашей страны».
Конечно, таких «размывателей границ», как Ланц, сигейцы редко воспринимали всерьез.
Стоит отметить, что вплоть до Второй мировой войны большинство жителей использовали дома в Сигейте для летнего отдыха. Зимой до 80% недвижимости пустовало. Однако из-за дефицита жилой площади в 1939 – 1945 гг. «дачный поселок» превратился в район с круглогодично функционировавшим жильем.
Сегодня Сигейт – это спокойный спальный район, населенный дружелюбными жителями. Вход посторонним воспрещен, поэтому, чтобы попасть туда, нужно предъявить ID и объяснить цель визита. За порядком на улицах следят около 30 офицеров SGPD. Местные жители хорошо знают полицейских в лицо. «Мы все живем как одна большая семья, - рассказывает сигейтец по имени Пол. – Здесь очень приветливые и добрые люди. Стражи порядка заметно отличаются от своих коллег из NYPD. Они улыбаются, здороваются и всегда интересуются, как у меня идут дела».
С начала XXI века уровень преступности в Сигейте резко снизился. Последняя статистика показывает, что инициаторами нарушений в 73% случаев становятся гости комьюнити, а не местные жители. Из-за этого сигейтцам не рекомендуется приглашать друзей и родственников после полуночи.
Район давно известен своими замечательными пляжами. Не исключено, что здесь самый чистый песок по сравнению с другими пляжами Нью-Йорка. Их регулярно чистят заботливые работники комьюнити. Однако вход туда все-таки платный – порядка $6.
Но в Сигейте есть и свои минусы. Во-первых, жителей района уже несколько десятилетий пугают эрозией почвы. Некоторые эксперты утверждают, что морская вода постепенно подбирается к зданиям, из-за чего весь район когда-нибудь окажется под водой. Однако регулярные исследования, за которыми пристально следит Ассоциация Сигейта (Sea Gate Association), уверяют нас в обратном.
Во-вторых, в комьюнити слабо развита инфраструктура. Многие жители жалуются на отсутствие там достаточного количества супермаркетов, ресторанов и развлекательных заведений.
В-третьих, район находится относительно далеко от ближайшей станции метро Coney Island – Stillwell Avenue. К счастью, жители имеют возможность добираться до нее на автобусе. Чтобы дойти пешком, потребуется около получаса.
Один из самых известных жителей Сигейта – еврейский писатель, лауреат Нобелевской премии, Айзек Башевис. В 1935 году он снимал здесь небольшую квартирку за $4 в неделю. Башевис рассказывал, что вдохновение приходило к нему во время прогулок вдоль берега.
Долгое время скрывался в Сигейте коррумпированный политик Уильям Магир, по прозвищу «Твидовый босс» (из-за любви к твидовым пиджакам). В XIX веке он считался одной из самых скандальных личностей Нью-Йорка. Магиру удалось украсть из городской казны гигантскую по тем временам сумму – почти $200 млн. В конечном счете, меч правосудия все-таки покарал вороватого политика. Он умер в тюрьме Ludlow в возрасте 55 лет.
Один из жителей Сигейта рассказал мне, что самый лучший вид на этот район открывается с вертолета. С высоты видны красивые 2 - 3-этажные дома, расположенные ровной линией, и потрясающей красоты пляжи. Кстати, около 10% домов построено в викторианском стиле (как вы уже знаете, это любимый стиль архитекторов Большого Яблока). Ведь не зря Сигейт сравнивают с маленьким европейским городком...
Первые упоминания о районе относятся к началу XVIII века. Практически каждую неделю корабли с переселенцами из Европы наталкивались вблизи Сигейта на мель. Поэтому название Sea Gate, что в переводе с английского языка означает «морские ворота», переселенцы использовали как шутливое. Земля здесь была непригодна ни для морского порта, ни для ведения сельского хозяйства. Растительность практически отсутствовала.
Известно, что голландец Стефан Крайкамп, возглавлявший фирму по строительству кораблей, в 1714 году предлагал построить здесь тюрьму. Территория, напоминавшая полуостров, прекрасно подходила для этого. Скрытая от людских глаз большим забором, она никак бы не повлияла на внешний облик Бруклина.
Однако швед Гровер Тилленд, один из влиятельнеших в те годы землевладельцев Нью-Йорка, был другого мнения. «В таком живописном месте нужно строить элитные дома, а не тюрьмы, - говорил он. – Вы же не хотите, чтобы заключенные со всего мира мечтали отбывать здесь наказание».
В 1720 году Тилленд выкупает земли Сигейта и начинает здесь строительство роскошных особняков. Безымянный район получает название Кони-Айленд Пойнт (Coney Island Point). Но землевладелец не учел одного – район находился слишком далеко от других бруклинских комьюнити. Обеспеченные люди, решившие обосноваться здесь, стали жертвами постоянных набегов и грабежей. В середине XVIII века в погоне за легкой наживой в Сигейт съезжаются преступники всех мастей. Даже полицейские остерегались этого места - они могли получить нож в спину средь бела дня.
Разорившийся и погрязший в долгах Тилленд вскоре бежит в Голландию, где следы его теряются. Спустя некоторое время права на владение Сигейтом (название района оставалось неофициальным, но очень распространенным) переходит к харизматичному испанцу Алонзо Риду, который, судя по некоторым сведениям, был профессиональным аферистом и сколотил состояние на финансовых махинациях. Бизнесмены откровенно подсмеивались над Ридом, потому что заработать на «рассаднике преступности», в который превратился живописный Сигейт, казалось невозможным.
Однако непредсказуемый Алонзо Рид удивил всех. В 1840 году он торжественно объявляет об открытии в Сигейте... массовой танцплощадки. За несколько центов любой желающий мог прекрасно провести время, наслаждаясь танцами под звуки живой музыки. Рид не делил людей на бедных и богатых. Он приглашал на танцы всех – от чернорабочих бруклинских портов до политических деятелей из Манхэттена, и это обеспечило успех проекта.
Рид также нанес мощный удар по преступности. Всего за несколько недель Сигейт был отделен от примыкающего Кони-Айленда высоким деревянным забором. Теперь территорию контролировали специально нанятые охранники, тщательно проверяющие подозрительных гостей на наличие оружия.
В это же время неоценимый вклад в будущее Сигейта вносит политик Майкл Нортон. Возможно, это был самый грубый, жестокий, но все же справедливый политический деятель за всю историю Нью-Йорка. Он не побоялся объявить войну ворам и убийцам, орудующим в Сигейте и Кони-Айленде. В 1869 году Нортон пообещал, что «лично будет наказывать всякого, кто посягнет на деньги и здоровье местных жителей».
В народе Нортон получил прозвище «Удар молнии» (Thunderbolt) - ему хватало одного удара, чтобы насмерть убить человека. По некоторым данным, за свою карьеру Нортон убил четырех преступников, собиравшихся его ограбить. Этого человека боялись все – от криминальных элементов до конкурентов-политиков.
Вклад «Удара молнии» в борьбу с преступностью высоко оценили жители Сигейта, решившие увековечить его имя. В 1870 году район переименовывают в Нортон Пойнт (Norton’s Point).
На рубеже XIX и XX веков территорию выкупает компания Norton Point Land Company. В 1899 году район получает официальное название Сигейт. По такому поводу жители устраивают пышное торжество с фейерверком, были приглашены зарубежные артисты.
В этом же году в районе появляется своя полиция, именуемая SGPD (Sea Gate Police Department). Девиз стражей порядка: »Вечная бдительность – цена мира». Он остаётся неизменным до сих пор.
Но следует отметить, что далеко не все жители Нью-Йорка одобряли создание анклава под названием Сигейт. Весь XX век на руководителей района оказывалось давление. Многих бруклинцев раздражала фраза «Я вырос не в Нью-Йорке, я вырос в Сигейте», которую часто произносили жители комьюнити. Район расцвёл, превратился в место отдыха, и многие ньюйоркцы попросту завидовали процветанию местного населения.
В 1937 году коммунист Уильям Ланц, ярый противник анклавов на территории Нью-Йорка, вместе со своими соратниками всерьез планировал взять Сигейт штурмом. «Они построили свою страну внутри великой Америки, - кричал он. – Не за горой тот день, когда жители Сигейта придумают свой флаг и введут свои законы. Подобные поселения - несмываемый позор для нашей страны».
Конечно, таких «размывателей границ», как Ланц, сигейцы редко воспринимали всерьез.
Стоит отметить, что вплоть до Второй мировой войны большинство жителей использовали дома в Сигейте для летнего отдыха. Зимой до 80% недвижимости пустовало. Однако из-за дефицита жилой площади в 1939 – 1945 гг. «дачный поселок» превратился в район с круглогодично функционировавшим жильем.
Сегодня Сигейт – это спокойный спальный район, населенный дружелюбными жителями. Вход посторонним воспрещен, поэтому, чтобы попасть туда, нужно предъявить ID и объяснить цель визита. За порядком на улицах следят около 30 офицеров SGPD. Местные жители хорошо знают полицейских в лицо. «Мы все живем как одна большая семья, - рассказывает сигейтец по имени Пол. – Здесь очень приветливые и добрые люди. Стражи порядка заметно отличаются от своих коллег из NYPD. Они улыбаются, здороваются и всегда интересуются, как у меня идут дела».
С начала XXI века уровень преступности в Сигейте резко снизился. Последняя статистика показывает, что инициаторами нарушений в 73% случаев становятся гости комьюнити, а не местные жители. Из-за этого сигейтцам не рекомендуется приглашать друзей и родственников после полуночи.
Район давно известен своими замечательными пляжами. Не исключено, что здесь самый чистый песок по сравнению с другими пляжами Нью-Йорка. Их регулярно чистят заботливые работники комьюнити. Однако вход туда все-таки платный – порядка $6.
Но в Сигейте есть и свои минусы. Во-первых, жителей района уже несколько десятилетий пугают эрозией почвы. Некоторые эксперты утверждают, что морская вода постепенно подбирается к зданиям, из-за чего весь район когда-нибудь окажется под водой. Однако регулярные исследования, за которыми пристально следит Ассоциация Сигейта (Sea Gate Association), уверяют нас в обратном.
Во-вторых, в комьюнити слабо развита инфраструктура. Многие жители жалуются на отсутствие там достаточного количества супермаркетов, ресторанов и развлекательных заведений.
В-третьих, район находится относительно далеко от ближайшей станции метро Coney Island – Stillwell Avenue. К счастью, жители имеют возможность добираться до нее на автобусе. Чтобы дойти пешком, потребуется около получаса.
Один из самых известных жителей Сигейта – еврейский писатель, лауреат Нобелевской премии, Айзек Башевис. В 1935 году он снимал здесь небольшую квартирку за $4 в неделю. Башевис рассказывал, что вдохновение приходило к нему во время прогулок вдоль берега.
Долгое время скрывался в Сигейте коррумпированный политик Уильям Магир, по прозвищу «Твидовый босс» (из-за любви к твидовым пиджакам). В XIX веке он считался одной из самых скандальных личностей Нью-Йорка. Магиру удалось украсть из городской казны гигантскую по тем временам сумму – почти $200 млн. В конечном счете, меч правосудия все-таки покарал вороватого политика. Он умер в тюрьме Ludlow в возрасте 55 лет.
Один из жителей Сигейта рассказал мне, что самый лучший вид на этот район открывается с вертолета. С высоты видны красивые 2 - 3-этажные дома, расположенные ровной линией, и потрясающей красоты пляжи. Кстати, около 10% домов построено в викторианском стиле (как вы уже знаете, это любимый стиль архитекторов Большого Яблока). Ведь не зря Сигейт сравнивают с маленьким европейским городком...
