ЗВОНКОЕ ЭХО Или НОЧНЫЕ СНОВИДЕНИЯ
Культура
Когда я иду смотреть балетный спектакль,то, как правило, предпочитаю знакомиться со сведениями, которые мне предоставляет пресс-центр театра, не до, а после спектакля, потому что в начале вначале хочу дать свободу своему воображению. Когда шла смотреть балет «Звонкое эхо», я знала только то, что увижу одну из модернистских трупп, созданную хореографом Евой Дин в 1985 году, и что ее “Union Street Studio” находится в Бруклине. Художница по костюмам (в основном – ночные пижамы и рубашки) – Джин Хилл. Первое представление состоялось 12 июля на 19-й улице в Манхэттене, в маленьком зале театра “Dance Theater Workshop”. Слово “workshop”, как правило, обозначает, что хореографы показывают на сцене этого театра экспериментальные работы, показывают как материал, над которым работают в данный момент.
Зрелище, которое я смотрела, было неожиданным, увлекательным, я бы даже сказала – завораживающим. Всё действие происходит в царстве снов, куда героиня, как Алиса Льюиса Кэрролла, отправляется странствовать, устроившись в подушках и читая время от времени книгу (исполнительница – хореограф Ева Дин). По ходу действия Дин перекатывается, когда у нее отнимают подушки, вскакивает и так далее. Действующие лица ее снов появляются по очереди, а иногда и вступают в отношения между собой.
Девочка и ее родители появились во сне Дин, скорее всего, как образы ее детства: ее родителей, ее самой. Кстати сказать, девочку замечательно исполняла двенадцатилетняя Маиа Садж Эрмансонс, такая искренняя, такая выразительная (к тому же и сама – юный хореограф)!
Сильнее других поразил меня персонаж, которого только во сне и увидишь: некая фигура в рыжих кудряшках (Николь Маннарино), одетая в платье, напоминающее разорванный наряд сильфиды. Она подпрыгивала, переваливаясь, как утка, поскольку ноги были обуты в башмаки-ласты, изображающие огромные ступни великана. Это дивное создание, порождение ночного кошмара, вытаскивало подушки из-под спящей Дин. Иногда оно казалось страшным (в какой-то момент оно охотилось за девочкой и уносило ее за кулисы), иногда смешным, и тогда девочка играла с ним, перекидываясь подушками. Конечно, в сновидениях появлялись будильники - как символ ненавистной утренней «побудки». Но девочка играла будильниками, как игрушками, и расставляла их на полу. Появившееся «создание ночного кошмара», как ребенок, стремилось тоже поиграть будильниками. Абсурдные ситуации («создание» таскало на своей спине спящую девочку) и образы снов прерывались вполне реальными воспоминаниями Дин о том, как мама и папа ночью занимались любовью. В конце один из героев выходил, завернувшись в серебряную ткань, – всего не упомнишь!
Не все герои сна Дин казались мне интересными. Но я радовалась вместе с подростками, сидевшими вокруг меня, когда на сцену явился некто (танцовщик Доу Ройг), катя на большой вешалке для театральных костюмов целую серию подвешенных к перекладине пустых бутылок (Дин – явно хореограф с юмором). Он напомнил мне одного из персонажей знаменитого французского фильма «Жюльетта, или Ключ к сновидениям», торгующего обыденными предметами в городе, где все забыли свое прошлое. И так же двигался в замедленном темпе, как и торговец в «сновидениях» Жерара Филиппа во французском фильме.
Этот причудливый балетный спектакль, который можно назвать «сны как звонкое эхо реальной жизни», шел в сопровождении группы “Alloy Orchestra” (музыканты Терри Доннау, Роджер Миллер и Кен Винокур): электрическое пианино (keybord), гармонь (или баян, я не умею различать эти инструменты), скрипка, ксилофон, басс-кларнет. Кроме музыкальных мелодий, музыканты изображали на своих инструментах всякие ночные звуки: храп, бормотание во сне, пение сверчка, тарахтение проезжающего «трака», звук льющейся воды – стремились создать музыкальный образ сна.
Несколько дней подряд я с удовольствием вспоминала спектакль и думала: как много интересных, выразительных, танцевальных движений и театральных моментов накоплено современными американскими хореографами. Как жаль, что финансовая ситуация этих небольших балетных групп не позволяет хореографам привлекать к исполнению более профессиональных танцовщиков. Какой интересный балетный спектакль могла бы поставить талантливая Ева Дин, например, на тему книг того же Льюиса Кэрролла для любого крупного профессионального театра!
Зрелище, которое я смотрела, было неожиданным, увлекательным, я бы даже сказала – завораживающим. Всё действие происходит в царстве снов, куда героиня, как Алиса Льюиса Кэрролла, отправляется странствовать, устроившись в подушках и читая время от времени книгу (исполнительница – хореограф Ева Дин). По ходу действия Дин перекатывается, когда у нее отнимают подушки, вскакивает и так далее. Действующие лица ее снов появляются по очереди, а иногда и вступают в отношения между собой.
Девочка и ее родители появились во сне Дин, скорее всего, как образы ее детства: ее родителей, ее самой. Кстати сказать, девочку замечательно исполняла двенадцатилетняя Маиа Садж Эрмансонс, такая искренняя, такая выразительная (к тому же и сама – юный хореограф)!
Сильнее других поразил меня персонаж, которого только во сне и увидишь: некая фигура в рыжих кудряшках (Николь Маннарино), одетая в платье, напоминающее разорванный наряд сильфиды. Она подпрыгивала, переваливаясь, как утка, поскольку ноги были обуты в башмаки-ласты, изображающие огромные ступни великана. Это дивное создание, порождение ночного кошмара, вытаскивало подушки из-под спящей Дин. Иногда оно казалось страшным (в какой-то момент оно охотилось за девочкой и уносило ее за кулисы), иногда смешным, и тогда девочка играла с ним, перекидываясь подушками. Конечно, в сновидениях появлялись будильники - как символ ненавистной утренней «побудки». Но девочка играла будильниками, как игрушками, и расставляла их на полу. Появившееся «создание ночного кошмара», как ребенок, стремилось тоже поиграть будильниками. Абсурдные ситуации («создание» таскало на своей спине спящую девочку) и образы снов прерывались вполне реальными воспоминаниями Дин о том, как мама и папа ночью занимались любовью. В конце один из героев выходил, завернувшись в серебряную ткань, – всего не упомнишь!
Не все герои сна Дин казались мне интересными. Но я радовалась вместе с подростками, сидевшими вокруг меня, когда на сцену явился некто (танцовщик Доу Ройг), катя на большой вешалке для театральных костюмов целую серию подвешенных к перекладине пустых бутылок (Дин – явно хореограф с юмором). Он напомнил мне одного из персонажей знаменитого французского фильма «Жюльетта, или Ключ к сновидениям», торгующего обыденными предметами в городе, где все забыли свое прошлое. И так же двигался в замедленном темпе, как и торговец в «сновидениях» Жерара Филиппа во французском фильме.
Этот причудливый балетный спектакль, который можно назвать «сны как звонкое эхо реальной жизни», шел в сопровождении группы “Alloy Orchestra” (музыканты Терри Доннау, Роджер Миллер и Кен Винокур): электрическое пианино (keybord), гармонь (или баян, я не умею различать эти инструменты), скрипка, ксилофон, басс-кларнет. Кроме музыкальных мелодий, музыканты изображали на своих инструментах всякие ночные звуки: храп, бормотание во сне, пение сверчка, тарахтение проезжающего «трака», звук льющейся воды – стремились создать музыкальный образ сна.
Несколько дней подряд я с удовольствием вспоминала спектакль и думала: как много интересных, выразительных, танцевальных движений и театральных моментов накоплено современными американскими хореографами. Как жаль, что финансовая ситуация этих небольших балетных групп не позволяет хореографам привлекать к исполнению более профессиональных танцовщиков. Какой интересный балетный спектакль могла бы поставить талантливая Ева Дин, например, на тему книг того же Льюиса Кэрролла для любого крупного профессионального театра!
Фото Кени Стюарт
