Ноев ковчег

Партитуры для трех внутренних голосов

Партитура № 1
Allegro moderato
(умеренно скоро)

Автоматические двери мягко чмокнули за спиной, и я очутился в нирване кондиционированного воздуха. Влажная жара осталась за пределами райских кущей метролайнера. День независимости уже миновал, великое переселение американского народа завершилось, и в поезде, следовавшие маршрутом Вашингтон - Нью-Йорк - Бостон, было относительно свободно.[!] Я окинул взглядом ряды кресел, проигнорировал компанию небрежно одетых подростков с наушниками на головах, несколько пожилых супружеских пар, многодетную семью, клумбу клерков, уже вовсю лупивших по клавиатурам «Ноутбуков», и наметанным глазом отметил одинокую женскую фигуру в середине вагона.
Я вежливо улыбнулся попутчице и забросил кейс на багажную полку.
«Недурна, - машинально отметил мой внутренний голос. - Лет 38, плюс- минус пару лет, замужем, средний доход, едет навестить родственников или подругу».
Она раскрыла сумку и достала книгу на русском языке.
«Бог ты мой, - скривился внутренний голос. - Куда ни ткнись, везде соотечественники. Но я уже где-то видел это кольцо с малахитом на тонких музыкальных пальцах».
- Здравствуй, Оксана, - удивился я своей памяти, услужливо подсказавшей имя женщины. - Ты совершенно не изменилась. Как я рад тебя видеть!
Она вскинула глаза в изумлении и мягко усмехнулась.
- Здравствуй, Марк. Земля становится все тесней и тесней.
- Какими судьбами? Вот уж не думал встретить тебя в Америке! - вырвалась у меня бестактная фраза, и я попытался загладить впечатление. - Я думал, ты в Европе процветаешь, ссужаешь нуждающихся валютой и стрижешь купоны.
- Нет, я уже давно не работаю в банке, - отложила она книгу. - Мой муж преподает в университете, а я - домохозяйничаю, воспитываю детей. Вот вырвалась на несколько дней к подруге на Лонг-Айленд.
«Ага, - возликовал голос. - Что я тебе говорил? Не в бровь, а в глаз!»
- Подумать только, уже десять лет прошло! - опять ляпнул я невпопад. - Кажется, семинар на теплоходе был как раз в июле?
- Да, в июле, - кивнула она головой. - Жара в Москве была просто тропической, асфальт плавился под каблуками, и городской транспорт превратился в душегубку. Идея провести семинар на воде всем показалась тогда избавлением. Теплоход назывался, кажется, «Радищев», финской постройки. Организаторы обещали пятизвездочный комфорт, насыщенную программу и все условия для плодотворной работы, но все вылилось в организованную пьянку с трагическим концом.
«Точно, - хихикнул внутренний червь. - К вечеру участники семинара нажирались до поросячьего визга, всю ночь орали и трахались, утром болели головами, днем вяло отсиживались на лекциях, поправляли здоровье пивом и к вечеру опять были в полной боевой готовности».
- Да-а, идея была хорошая, - вежливо поддержал я разговор. - Желающих отдохнуть на дармовщинку набралось изрядное количество. Помнишь, теплоход напоминал переполненный ковчег?
- Я помню толпу богато одетых людей, - прикрыла она глаза. - Неуловимую команду, озабоченных телевизионщиков, молоденького журналиста из газеты «Коммерсантъ» и помню тебя на верхней палубе в компании каких-то толстых банкиров с выражением смертельной скуки на лице.
«Банкиры на редкость скучный народ, - согласился голос. - А в особенности их жены и любовницы. Все, как на подбор, телки с акульими зубами. Одна Яна чего стоила. Как я не хотел ехать! Брат упросил, позвонил и совершенно простуженным голосом умолял поехать вместо него. Сказал, что подхватил какой-то дурацкий вирус, температура, горло, насморк и желание всех убить, особенно Яну, которая купила три платья от Версаче, и, если ее не выпустить в свет, то она сожрет его живьем. Очень просил присмотреть за ней, чтобы никаких шуры-муры в его отсутствие. Глупец, шуры-муры она умудрялась проворачивать прямо на его глазах».
- От вашего банка было трое? - поинтересовался я, с трудом припоминая первый день заплыва по водоемам.
- Да, - откинулась Оксана на спинку кресла. - Коммерческих банков тогда расплодилось неимоверное количество. Рецепт их создания был на удивление прост: возьмите минимальный уставный капитал, председателя, бухгалтера, кассира, шофера с машиной и все хорошенько уварите, добавьте зама, несколько компьютеров, расчетный счет и отдел кредитования, смазливая секретарша - по вкусу. Вот и наш банк был свежезаваренный, но с амбициями солидного учреждения с министерской крышей. Бесплатных путевок удостоились председатель с бухгалтером (читай: любовницей) и прислуга за все (то есть - я). На мою долю выпала почетная миссия: писать отчет о проделанной работе.
Мы немного помолчали. Оксана разглядывала пейзаж за окном, который проносился мимо бесконечной лентой.
«Нуте-с, - поинтересовался внутренний голос с гадкой усмешечкой. - Что будем делать? Ворошить прошлое или спустим все на тормозах? Ты же увлекся тогда не на шутку, не отходил от нее ни на шаг, читал стихи, ревновал к председателю и, будь твоя воля, вообще бы не выходил из каюты».
- Красивая все-таки в России природа, - брякнул я, чтобы заглушить глас совести. - Простор и ощущение бесконечности. Помнишь, сюрреализм водной глади и торчащую из волн макушку церкви?
«На самом деле ты природы и не заметил, - ехидно прокомментировал он мое выступление. - Ты был озабочен тем, как бы Яна, хватив пару стаканов, не зажала тебя в каком-нибудь углу и, жарко дыша в ухо, не напомнила, что совсем недавно вы были очень близки, и ей непонятна твоя внезапная холодность, и что твоему брату будет весьма неприятно узнать о вашей связи, и в сердцах тот вполне может прекратить финансирование твоего проекта».
- Меня поразило тогда странное несоответствие, - задумчиво покрутила Оксана малахитовое кольцо. - Безлюдные молчаливые берега, заросшие лесами, и шумный корабль веселящихся, как во время чумы, людей. Даже смерть не помешала всеобщему ликованию. Костлявую даму с косой попросту никто не заметил. Смерть вообще страшна, но на фоне праздничного пира она выглядит особенно чудовищно. Как жутко, должно быть, умирать молодой, красивой и богатой.
- Говорили, что это был несчастный случай, - сказал я как можно равнодушней. - Она была в стельку пьяна и ничего не почувствовала, когда упала за борт. А в шлюзах - что упало, то пропало. Тела так и не нашли. Вы, кажется, были знакомы?
- Почему ты так думаешь? - сжала Оксана подлокотник и обернулась ко мне.
- Ну-у, - удивился я ее реакции. - Я видел, как вы столкнулись в дверях церкви Дмитрия на крови. Взгляды, которыми вы обменялись, были очень красноречивыми. В них отразилось слишком много ненависти для случайных попутчиц трехдневной экскурсии.
Она сцепила пальцы рук и приложила их к губам.
- Я с трудом узнала ее. Зубрилка из общежития превратилась в шикарную даму. Мы учились вместе в институте и даже дружили. Однажды произошла одна некрасивая история, после которой мы больше не встречались. Да, я испытывала к ней неприязнь. Ненависть - слишком сильно сказано.
«А ведь она не договаривает, - прищурил глаз мой внутренний червь. - Я слышал, что первый раз Яна вышла замуж за своего однокурсника, сына ректора. Она, кажется, бросила его после того, как он попал в аварию. Выходит, Яна расстроила свадьбу подруги. А, зная характер золовки, я уверен, она избрала для этого какой-нибудь подлый способ».
- Тебе не показалось странным, - спросил я,- что при таком скоплении народа не нашлось ни одного свидетеля ее гибели?
- Все были заняты разговорами, выпивкой и партнерами по сексу, - слабо улыбнулась она. - Хватились только после прибытия в порт. Все вышли, а ее вещи остались в каюте. Потом запрос в банк приходил, милиция интересовалась, кто, что видел. Никто ничего не видел и не слышал. Ради удобства согласились на несчастный случай. Но я бы не удивилась, если бы ее кто-нибудь убил. У Яны был удивительный дар наживать врагов.
- Тебя встречал муж? - поинтересовался я, уже зная ответ.
Поезд мчался реактивным снарядом, с каждой минутой приближая минуту расставания. Мы болтали на нейтральные темы, пили кофе, который я принес из вагона-ресторана, и по молчаливому уговору больше не касались тех событий. Было бы глупо воскрешать забытое чувство. Я отдавал себе отчет, что она поступила тогда совершенно правильно, не оставив мне своего номера телефона. Конечно, дорожный роман с женатым мужчиной в повседневной жизни продолжения не имеет.
«Дурак, - зудел голос внутри меня. - Хватай ее в охапку и увози в Рай. Твоя проклятая нерешительность опять испортит все дело. Ведь было же что-то! Все равно ж развелся, и вся жизнь пошла вкривь и вкось».
- Ну, вот и Ньюарк, - бодро вскочил я и достал кейс с багажной полки. - Рад был увидеть тебя, Оксана. Желаю тебе счастья.
Я выскочил на перрон. Поезд тронулся, унося ее к Пенн-стейшену.
«Замолчи, - мысленно орал я на свой внутренний голос. - Я не имею права разрушать ее жизнь. Что я ей могу предложить? Нерегулярную зарплату вольного копейщика плюс обшарпанную квартиру в поганом квартале? Сам знаешь, былого не вернешь. Всего три дня и две ночи мы были вместе. Я не отпускал ее ни на минуту, но порой казалось, что она очень далека. Оксана все время о чем-то думала. Наверное, при виде Яны вспомнилась старая обида. Постой, в ту ночь, когда произошел несчастный случай, я ненадолго заснул, а когда проснулся, ее рядом не было. Она вернулась минут через десять, и я спросил, где она была. Оксана смутилась и ответила, что забыла принять противозачаточную пилюлю и бегала за ней к себе в каюту. Она вполне могла в это время встретить Яну на палубе. Ночь, все веселятся в баре, пьяная Яна хватает ее за руку и говорит какую-нибудь гадость. Бравируя, садится на оградительные перила. Оксана брезгливо отталкивает ее, Яна теряет равновесие и летит вниз...»
Я остановился и развернулся в сторону ушедшего поезда. Габаритные огни давно исчезли в тоннеле, а я все смотрел им вслед.

Партитура № 2
Moderato con moto
(умеренно, но с движением)

До отхода поезда оставалось совсем немного, соседнее место все еще пустовало, и во мне затеплилась надежда, что несколько часов пути я проведу в одиночестве и покое. Но судьба распорядилась иначе и подарила мне попутчика.
«Ну, что? Узнала? - ехидно поинтересовался мой внутренний голос, как только он подошел, вежливо улыбнулся и забросил кейс на багажную полку. - Каковы ощущения? Не этого ли момента ты ждала все эти годы? Что будем делать? Впадать в панику или пустим все на самотек?»
Я мысленно провела инвентаризацию собственного внешнего вида: не растеклась ли тушь, не отпечаталась ли на зубах губная помада, что там с прической, и пожалела, что надела в дорогу джинсы, а не что-нибудь более элегантное. Сосед посмотрел на мои руки и, наконец, узнал. Еще бы он не узнал кольцо, если сам и подарил его мне десять лет назад в Угличе. Вся пристань кишела коробейниками, торговавшими финифтью, и вдруг - лоток с малахитовыми изделиями. На мои тонкие пальцы удалось найти только одно кольцо.
- Здравствуй, Марк, - пришла я ему на выручку. - Вот уж воистину, пути Господни не исповедимы. Какими судьбами в Америке?
- Компьютерами занимаюсь, - приосанился он. - Без них сейчас - никуда. У меня своя фирма, торгуем по интернету, оказываем всевозможные услуги. Бизнес небольшой, но стабильный.
«Врет, - усмехнулся внутренний червь. - Костюм из дешевого магазина и ботинки разношенные. Рубашка из прачечной. Значит, одинок, живет в дешевом районе, дела идут не слишком хорошо».
- Как быстро бежит время, - вырвалась у меня банальность. - Уже десять лет прошло. Кажется, семинар на теплоходе был в июле?
- Точной даты назвать не могу, - поудобней устроился он в кресле, закинув ногу на ногу. - Но помню, что было очень жарко. В компанию банкиров я попал совершенно случайно. Фирма моего брата организовала это мероприятие в рекламных целях. Но в последний момент он разболелся и уговорил ехать вместо него. Мне так не хотелось терять время в скучной компании озабоченных кредитными ставками и «маржой» банкирами, что согласился лишь в последнюю минуту... Реклама получилась громкой. Трагический конец замяли с трудом.
«А ты поехала с удовольствием, с желанием сменить обстановку и отдохнуть от мыслей, - хихикнул голос. - Кто же знал, что на теплоходе ты познакомишься с Марком? Два одиноких путника в толпе буйно веселящихся попутчиков. Это было какое-то наваждение. Даже встреча с Яной не смогла испортить тебе ощущение счастья».
- У меня было такое чувство, что мы плыли на корабле смертников, - навалились на меня воспоминания, которые я гнала столько лет. - Все веселились, как перед концом света. И эта печальная картина: куда ни кинь взгляд, везде вода, и из нее осуждающим перстом поднимается макушка затопленной церкви. Ноев ковчег, набитый банкирами, в океане рыночных отношений. Тебе не показалось странным, что мы, в конце концов, все же пристали к берегу?
- Рано или поздно всех прибивает к одному и тому же берегу, - печально улыбнулся Марк. - Гораздо страшнее опускаться в шлюз. Серые стены каменного колодца напоминают склеп. Как странно, что никто не видел, как она упала.
- Говорили, что это был несчастный случай, она была в стельку пьяна, - мысленно содрогнулась я. - Ее затянуло водоворотами. Тела так и не нашли. Вы, кажется, были знакомы?
- Почему ты так решила? - стиснул он руку в кулак.
- Ну-у, - удивилась я его реакции. - Я видела в первый вечер, как вы стояли у стойки бара. Она что-то шепнула тебе на ухо, а ты посмотрел на нее таким взглядом, что мне стало не по себе. Для экскурсантов, только что встретившихся на вечеринке, в нем было слишком много ненависти.
- Яна была женой моего брата, - облизнул он пересохшие губы. - У нас были немного натянутые отношения, только и всего. Ненависть - сильно сказано.
«А ведь он не договаривает, - насторожился мой внутренний голос. - Зная Яну, могу с уверенностью сказать, что она подложила ему в свое время хорошую свинью. Вспомни, как она поступила с тобой: кто-то украл у старосты стипендию всей группы, и деньги нашли в твоей сумочке. Жалкий лепет, будто ты видела, как Яна закрывала ее замок, никого не убедил. Вопрос с аспирантурой отпал сам собой, свадьба с сыном ректора расстроилась, позор преследовал тебя еще долго. От одиночества и разбитых надежд ты вышла замуж за одноклассника, безнадежно ухаживавшего за тобой столько лет. И испортила жизнь и ему и себе. У Яны был удивительный дар ломать чужие судьбы».
- Ты задержался на теплоходе, чтобы исполнить родственный долг и отвезти ее домой, - догадалась я и задала вопрос, ответ на который уже знала. - Это ты обнаружил, что она пропала?
За окном мелькали пригороды, поля и фермерские домики. По молчаливому уговору мы больше не касались событий десятилетней давности и говорили на нейтральные темы. Чувства с годами превращаются в лепестки засушенных цветов. Нельзя возродить то, что уже истлело. Я не оставила тогда Марку свой номер телефона, но долго надеялась, что он найдет меня через банк.
«Вы больше никогда не встретитесь, - пророчествовал голос внутри меня. - Вспомни, ты была с ним по-настоящему счастлива. Еще не поздно начать все сначала».
- Ну, вот и Ньюарк, - медленно поднялся он с кресла и достал свой кейс с багажной полки. - Рад был увидеть тебя, Оксана. Желаю тебе счастья.
Он вышел на перрон, встал перед окном и помахал рукой. Поезд тронулся, увозя меня к Пенн-стейшену.
«Поздно, поздно! - кричала я на свой внутренний голос. - Уже слишком поздно что-нибудь переиначивать. У меня же семья, дети! Мы были вместе всего три дня и две ночи. Он не отпускал меня ни на минуту, но был задумчив. Наверное, присутствие Яны не давало ему покоя. Как странно, в ту ночь, когда она пропала, Марк выходил из каюты. Я как раз мылась в душе, а когда вышла, завернутая в полотенце, его не было. Он вернулся минут через пятнадцать, сказал, что чертовски захотел выпить со мной шампанского, и стал открывать купленную в баре бутылку. У него было достаточно времени, чтобы встретиться с Яной на палубе. Ночь, все заняты собой и выпивкой. Пьяная Яна хватает его за руку и говорит какую-нибудь гадость. Садится на оградительные перила и вызывающе выставляет ногу в разрезе платья. Марк брезгливо отталкивает ее, она теряет равновесие и падает вниз...»
Я вскочила с кресла, но поезд уже летел в темноте туннеля. Я медленно опустилась обратно и, не отрываясь, смотрела на проносящиеся мимо вспышки сигнальных огней.

Партитура № 3
Allegro moderato e espressivo
(умеренно скоро и эмоционально)

Я слонялась по палубам теплохода и чувствовала себя бесплотным привидением. На меня никто не обращал внимания. Банкиры были заняты своими стаканами и партнерами по бизнесу и сексу. Как странно, на этом Ноевом ковчеге, где каждой твари по паре, я оказалась одна. Стало быть, нас нечетное количество.
«Хватит пить, - шипел змеей мой внутренний голос. - Ты и так еле держишься на ногах».
- Ну, и черт с ним, - хихикала я в ответ. - Здесь все такие. Вон один стоит на четвереньках и пытается головой открыть дверь в каюту. А я еще, как огурец.
«Они пьют, чтобы расслабиться, а ты, чтобы залить пожар одиночества».
- Что ты пристал ко мне. Живу, как умею. Мне никто не нужен. Я сама всего добилась в жизни.
«Ну, и как ты этого добилась? - криво усмехнулся мой внутренний червь. - На локтях мозоли и подошвы ног болят от ходьбы по головам».
Я заткнула уши, чтобы не слышать его обвинений. По палубе проследовала парочка, двигаясь зигзагами, как в шхерном фарватере. Из бара неслись громкие звуки музыки и взрывы истерического хохота. Мимо прошел Марк с бутылкой шампанского в руках. Он не заметил меня, я стояла в тени.
Ноги несли меня по коридорам, палубам и крутым лестницам. Я видела, как человекообразные существа танцевали, пили и целовались взасос.
- Какие они мерзкие, - передернула я плечами.
«А ты, что ли, лучше, - тут же отозвался внутренний голос. - Скольких ты предала, обманула и погубила?»
- Слушай, иди отсюда, - погрозила я ему кулаком. - Надоел, нет сил.
В руке оказался стакан с коктейлем. Я глотнула и почувствовала себя лучше. Корабль опять застрял в шлюзе. Мы медленно погружались в пучину. Вода клокотала внизу вулканической лавой.
Мне показалось, что я видела в окне одной каюты Оксану, она бросила в рот таблетку и запила стаканом воды. Я показала ей язык.
- Сама виновата, - злорадно улыбнулась я, вспомнив студенческую молодость. - Веселись, веселись. Но Марка я тебе все равно не отдам.
«Какая же ты все-таки дрянь, - брезгливо поморщился мой червь сомнений. - Сколько в тебе ненависти, зависти и мстительности. Гореть тебе в Гиене Огненной».
- Ты замолчишь или нет! - топнула я ногой. - А как еще я могла бы получить московскую прописку, деньги и положение в обществе?
«На самом деле существует много разных путей, - занудствовал он. - Ты выбрала самый легкий и заложила душу Дьяволу. Скоро он придет за своим долгом. Жди».
- Если ты не замолчишь, - пригрозила я, - я тебя убью. Утоплю, к чертям собачьим.
«Да ты к тому же еще и глупа, - не унимался этот урод. - Ты не сможешь этого сделать при всем желании».
- Ах, не смогу, да? - допила я остатки коктейля и отбросила стакан. - Ну, сволочь, держись у меня.
Я уселась на оградительные перила, перемахнула ноги в узком платье от Версаче на другую сторону и оттолкнулась ладонями...