От Шендеровича к Кагановичу

В марте нынешнего года в общественном центре Shorefront Y, в рамках его культурных программ, в течение двух дней подряд собирался полный зал на спектакль по пьесе Виктора Шендеровича «Айдонт андерстенд!» - русская транслитерация расхожей у нашей пожилой эмиграции английской фразы, в переводе означающей «Я не понимаю» (имеется в виду – по-английски). Спектакль был поставлен антрепризой русских актеров из Чикаго под руководством Вячеслава Кагановича. Искренности, душевной теплоте, правдивости спектакля мы в большой степени обязаны блистательному исполнению главной роли – пожилого эмигранта Гольдинера – Вячеславу Кагановичу и его партнерше Марине Кармановой в роли «хоуматтендент».

 

Новая встреча с артистом в Shorefront Y, которая состоится 17 и 18 ноября, обещает быть не менее увлекательной. Театральная студия Вячеслава Кагановича представляет нью-йоркским зрителям свои новые постановки. В каждый из этих ноябрьских вечеров они увидят две одноактные пьесы: «Голос» - инсценировка по одноименному рассказу известного советского писателя-фантаста Севера Гансовского и «Тевье и Голда» - своеобразный парфраз на тему пьесы Григория Горина «Поминальная молитва».

 

Вячеслава Кагановича в театральной Америке знают многие: по творческому объединению «Тема» (Чикаго) и бардовским слетам; по авторской программе на радио «Новая жизнь» (Чикаго), которую он ведет по вторникам вот уже двенадцать лет; по театру «Атриум», инициатором создания которого он был и руководил им в течение более 10 лет; по  спектаклям «Мой Горин» и «Мой Дольский».

 

В  спектакле по пьесе Шендеровича «Айдонт андерстенд» героя В.Кагановича волнуют проблемы сегодняшнего дня. Конфликтность ситуации заключается в нестыковке привычного советского мышления с реальной конкретной, вплоть до географии, ситуации, в которой эмигранты оказываются в Америке. В новом спектакле «Голос» – на самом деле, в моноспектакле – героя Кагановича, и, очевидно, и его самого – вот  где проявляются его искренность и неравнодушие – волнуют проблемы более высокого, философского содержания, которые непременно задает себе человек любого социального и национального статуса: не просто «прямостоящий», но и размышляющий: что такое талант? почему у одних он есть, а у других нет? можно ли самому или с чьей-то помощью вырастить талант в себе?

 

О предстоящих в Нью-Йорке спектаклях Театра-студии я беседую с его руководителем Вячеславом Кагановичем.

 

- Я был еще школьником, когда видел телевизионный фильм по этому рассказу, - вспоминает В.Каганович. – Эта история надолго запала мне в душу, и через много лет у меня, увлеченного театром человека, она всплыла в памяти, и с ее помощью я постарался воплотить на сцене мое сегодняшнее эмоциональное состояние. Надо сказать, что когда я взялся за эту работу, все причастные к театру люди в моем окружении предрекали полный провал: дескать, в рассказе сплошные банальности, кондовый язык, это не литература и т.п. Но я все же решил его сделать, это был мой первый моноспектакль, я сыграл его уже несколько раз, и, как оказалось, зрители поняли и приняли его хорошо.

 

- В тот же вечер, что и «Голос», вы показываете в Shorefront Yспектакль «Тевье и Голда», составленный из эпизодов пьесы Григория Горина «Поминальная молитва». Этот спектакль как-то связан с «Голосом»?

 

- Нет. Дело в том, что Григорий Израилевич Горин – это был очень близкий мне по духу человек, который, быть может, и сам того не зная, вывел меня когда-то на сцену. В память о нем я сделал спектакль «Мой Горин». А в 2002 году к нам в Чикаго, в театр «Атриум», приехал из Москвы режиссер Андрей Тупиков, который поставил у нас «Поминальную молитву».

 

Роль Тевье – удивительная, самая важная для меня роль. Я давно был влюблен в «Поминальную молитву» и был счастлив, когда Андрей Тупиков предложил мне сыграть Тевье. Тевье – человек невероятного мужества и невероятных душевных сил. Невозможно представить себе человека, на долю которого пришлись бы такие испытания, какие выпали на бедную голову Тевье. В обычной жизни так не бывает! Нужно обладать большой силой воли, чтобы не только не сойти с ума, но еще подставить свое плечо и защитить тех, кто рядом. Любовь – вот чувство, которое пронизывает весь спектакль. Любовь к Голде, к дочерям, к земле. Человека лишают корней, жизненных соков, а он еще находит возможность смеяться.

 

Вскоре обстоятельства сложились так, что из «Атриума» я ушел, но горинские – шолом-алейхемовские герои продолжали во мне жить, и с актрисой Мариной Кармановой мы решили еще раз к ним вернуться. Вы могли видеть Марину – в спектакле «Айдонт андерстенд» она была моей партнершей. Марина закончила Щукинское училище, она – профессиональная актриса, от ее Голды на сцене исходит такая любовь, что ничего не нужно играть – просто жить. Я сделал, как я ее назвал, «вольную инсценировку по пьесе Горина «Поминальная молитва» для двух актеров - «Тевье и Голда». Премьера этого спектакля как раз и будет в Нью-Йорке.

 

- Режиссером обоих спектаклей являетесь вы сами. Как вам удается это амплуа?

 

- С нами работали известные российские театральные режиссеры, но при наших скромных финансовых возможностях приглашать таких режиссеров не всегда доступно... Мы же видим, что интерес к русскоязычному театру в Америке уменьшается пропорционально тому, как все меньше становится людей, говорящих на русском языке. Но театр – это моя любовь, мое хобби, и я буду им заниматься столько, сколько смогу физически...

 

Да, это так. Для Вячеслава Кагановича театр – это хобби. При этом он обладает способностью собирать вокруг себя талантливых людей. Так происходит в Чикаго, и так всегда было до его приезда в Америку.

 

Слава впервые вышел на театральную сцену, когда учился в Белорусском политехническом институте, а на последних курсах стал руководителем факультетского театра, но и тогда о профессии актера и не помышлял. Он задумался об этом позднее, когда в Минском Народном театре Дворца культуры Белсовпрофа после спектакля «Феномены» за кулисы пришел тогдашний главный режиссер Театра-студии киноактера Борис Луценко. Он предложил Славе и двум его друзьям перейти к нему в театр. В то время Слава работал начальником технического бюро на Минском электромеханическом заводе. Но все трое испугались. «Во мне сидит жуткий комплекс неполноценности из-за отсутствия актерского образования», - говорит Слава.

 

Однажды его послали в Ленинград на курсы повышения квалификации.                                                                 - Я месяц жил в Ленинграде и каждый вечер ходил в театр. Мне посчастливилось попасть на встречу-лекцию с Георгием Александровичем Товстоноговым. После окончания лекции я бросился к нему. “Георгий Александрович, я – инженер, к театру никакого отношения не имею. Играю в Народном театре Минского Дворца культуры профсоюзов. Я хочу вам задать глупый, дилетантский вопрос. Скажите, пожалуйста, вы не считаете, что то, чем мы занимаемся в Народном театре, является вторжением дилетантов в область высокого искусства?” – Он спросил: “А к вам люди ходят?” – “У нас почти всегда аншлаг.” – “Вот вам и ответ. Если то, что вы делаете, нужно людям и на ваши спектакли ходят, то не имеет значения то, как вы себя называете.”

 

- Вячеслав, когда-то говорили: это – театр Станиславского, а это – наоборот – Мейерхольда. Какой театр  ваш?

 

- Из современных русских мне нравится театр Константина Райкина, его моноспектакли, его «Король лир». Фантастически совершенный коллектив – «Мастерская Петра Фоменко», мне еще нравятся театр песни Елены Камбуровой, «Театр-школа современной пьесы» И.Райхельгауза. Я приглашал Иосифа Леонидовича к нам в Чикаго, он видел наши спектакли. Постановку «Айдонт андерстенд» он смотрел в записи на DVDуже у себя в Москве и предложил сыграть этот спектакль в его московском театре. Предположительно, в январе-феврале 2013 года это состоится.

 

- А пока мы ждем вас в Нью-Йорке. Здесь уже есть поклонники вашего театра, и я уверен, ваши новые спектакли им будут по душе.

 

Виталий  Орлов