моцарт для ковбоев, сумасшедших и всех остальных

Если спросить человека в целом образованного, но все-таки не отягощенного специальным образованием, знает ли он имя композитора Эннио Морриконе, человек, скорее всего, честно замямлит: «Э-э, как? Морриконе? Знакомое что-то - но, кажется, нет...» А я говорю: да, господа! Потому что надо быть невероятно, фантастически неразвитым либо патологически ленивым, чтобы никогда не увидеть ни одного из фильмов, к которым он написал музыку: «Однажды на Западе» или «Однажды в Америке» режиссера Серджио Леоне - его одноклассника, его же знаменитую вестерн-трилогию «За пригоршню долларов», «Несколькими долларами больше», «Хороший, плохой, ужасный». А еще - «Арабские ночи» Пьера Паоло Пазолини и «Битву за Алжир» Джило Понтекорво, «Конец игры» Максимиллиана Шелла, «До революции» и «Луна» Бернардо Бертолуччи, «Дни небесные» Терренса Малика и «Белую собаку» Сэма Фуллера... Представить себе режиссеров более разных невообразимо сложно, представить себе, как одному человеку можно создавать музыку к их фильмам, - еще сложней. Но таковой - существует. Он пьет по утрам кофе без кофеина, ест булочки - и садится за очередную партитуру, точное число которых назвать никто не берется: слишком неправдоподобно звучит...
Всем патологическим лентяям человечества семидесятидевятилетний Эннио Морриконе выставляет свой фантастический, невероятный счет: за свою жизнь он написал музыку к четыремстам пятидесяти (!) фильмам. (Поэтому не комплексуйте и не преуменьшайте своей эрудиции, дело просто в памяти, которая подводит. Сказать «никогда не слышал его музыки» - значит, жить с демонстративно законопаченными ушами, а мы ведь с вами не такие...). Ему приписывают еще больше - пятьсот тридцать озвученных лент, а ему лишнего не надо - сердится, отрицает: обсчитались! Утверждают, что он писал для Феллини, - Морриконе говорит как отрезает: ничего подобного! Спрашивают, не сотрудничал ли с Тарантино, - старик ярится еще больше: да в глаза никогда не видел вашего Тарантино! Ну, позвонили из Америки, попросили написать две с половиной минуты музыки для этого кинокошмара «Убить Билла» - так что, ради этого пересекать океан? И сумму гонорара назвали какую-то несусветную: нет уж, композитору лезть в сомнительное дело - только себя бесчестить, держите свои дикие деньги при себе.
То, что в итоге звучит в «Билле», является обыкновенным подражанием Морриконе: эпигонов у него не намного меньше, чем фильмов, над которыми работал. Так ведь при подобной творческой плодовитости за всеми имитаторами не набегаешься... Он и не ставит себе такой цели: некогда.
Этот феномен Эннио Морриконе родился в семье трубача и домохозяйки в Риме в 1928 году. Хотел стать доктором, но победили папины гены: поступил в консерваторию. Учился он долго, почти одиннадцать лет - но не потому, что был плохим студентом, а потому, что брал много курсов - гармонии, оркестровки, композиции. Первые его саундтреки к так называемым «спагетти-вестернам» появились в начале шестидесятых годов прошлого века. Но музыка к собственно вестернам - это очень малая часть того, что он создал. А если спросить, к какому стилю или течению сегодняшняя знаменитость тяготеет, то ответ « ко всем» будет предельно точным. Музыка погонь и пряная цветистая восточная музыка, атональная музыка больного воображения и изгаляющееся оркестровое хихиканье в кафкианском абсурде, флейта и простонародные «свистульки», колокольчики и торжественные хоры, соединение сложных симфонических эффектов и одиночное сопрано в фоновом инструментальном сопровождении... Музыковеды и журналисты по сей день задаются риторическим вопросом: что это - всеядность, музыкальная графомания - или все-таки моцартовская гениальность? Для однозначного ответа надо обладать большой смелостью и серьезными знаниями. И все же разрешу себе скромно заметить, что писать много - не всегда значит плохо. А уж благостная легкость, с которой Морриконе создавал и продолжает создавать музыку к очередному фильму, при совершенно божественном изяществе музыкального выражения не оставляет сомнений: у кинематографа двадцатого-двадцать первого веков есть свой Вольфганг Амадей!
В этом году ему вручат Оскара за особый вклад в развитие киномузыки. Этот факт стал известен загодя - и неутомимый собиратель киностарины и киноизысков директор программ манхэттенского кинотеатра «Филм-Форум» Брюс Голдстейн стал работать над ретроспективой фильмов, саундтреки к которым написал итальянский Моцарт. Ретроспектива откроется второго февраля фильмом 1970 года лентой «Следствие по делу гражданина вне подозрений» режиссера Элио Петри. Завершится она знаменитой гангстерской сагой «Однажды в Америке» (1984) с Робертом Де Ниро и Джеймсом Вудом в главных ролях.
Понимаю, что звать в кинотеатр «на композитора» - дело нестоящее. И все же поддайтесь на мои уговоры: ведь какие роскошные фильмы он наполнял живой кровью своей музыки! Кто еще не видел - да не устоит...
Чудная флейта с нежнейшими колокольчиками зазвучала в ковбойском боевике «За пригоршню долларов» (1964) с божественно красивым Клинтом Иствудом в главной роли. Прислушавшись к основной музыкальной теме, я испугалась: это была чуть менее героизированная, но совершенно узнаваемая знаменитая «Погоня» Френкеля из «Неуловимых мстителей»... О мама миа! «Мстители» вышли позже... Впрочем, никаких глупых домыслов: нот всего семь, а параллелизм мышления даже гениев - вещь возможная. Опять же: там кони - тут кони...
Смотреть это сегодня несколько странно, но куда приятней идиотических голливудских шедевров, где белый человек обязательно в чем-нибудь виноват. Герой Иствуда - странствующий по американо-мексиканской границе рыцарь в пончо и без имени. Он не чурается грязной работы - например, пострелять гадов, спокойно берет за нее деньги, но защищает, как положено Дон Кихоту, слабых и обиженных. Среди гадья численно лидируют латиносы, среди людей порядочных либо пострадавших от насилия - белые, и смотришь это с откровенным вздохом: не было тогда лживой политкорректности - и той мультикультурной каши, из которой нынешней Америке, похоже, не вылезти, не было тоже. Ну, дадим волю ностальгии...
«Тихое место в деревне» было снято вскоре после ковбойской трилогии - в 1969 году режиссером Элио Петри. Это знаковая фигура в кинематографе двадцатого века, однако Петри, умерший от рака в 54 года, не только не попал в когорту великих, но даже не стал знаменитым. Несправедливость чудовищная: художническое зрение у него было поразительно острое, мастерство съемки невероятное. Но пророков в своем отечестве чествуют известно как. Фильмы Петри о рабочем классе были вусмерть разруганы за недопонимание величия исторической миссии пролетариата (вместо программных передовых борцов он показывал чуть смешных, чуть жалких и совсем не картонных человечков). Жесткие фильмы, впрямую говорящие о связях чистых и честных служителей народа с мафией, были заклеймены как клеветнические. «Тихое место в деревне» удостоилось эпитета «экспериментальной» работы - следовательно, тяжелой для восприятия - тоже, считай, ругательство. Но эксперты на каннском фестивале 1969 года подняли руки за ленту - она удостоилась награды.
...Голубоглазый художник (Франко Неро) - явный альфонс и явная жертва своей изящной садистки-возлюбленной (Ванесса Редгрейв) - не может сосредоточиться в сумасшедшем городе, требует себе творческой тишины и переезда в деревню. Однако дом, который ему готова купить любовница, тоже не сулит покоя: по нему бродит призрак некой девушки, некогда любившей всех мужчин в округе, потом якобы погибшей при налете немецкой авиации и теперь спустя годы начавшей преследовать нового жильца. Поскольку грань человеческой нормальности он явно перешел еще в городе, до полного психоза остается недолго и недалеко: творя очередной шедевр (неистово разбрызгивая краску, подобно Поллоку), юноша-художник благополучно сходит с ума. Неординарность творческого мышления явно питалась от болезненного воображения: он уже приказывал прислуге красить стволы деревьев в красный цвет, он не единожды представлял себе, как возлюбленная станет его резать, и лихорадочно обдумывал избавление от нее...
Известно, что творческие натуры часто бывают малость не в себе - и где здесь причина, а где следствие, сказать нелегко. Но есть серьезный повод честно, не делая умного вида, подумать о том, всегда ли и так ли уж нам нравятся сюрреализм и абстракция, если на самом деле все это лишь плод нездоровой психики. А уж музыка! Скрипка визжит, заходится - и зритель почти физически чувствует на собственной коже холодный пот, прошибающий несчастного сумасшедшего, ощущает ужас загнанного зверя, мечущегося в клетке собственного больного воображения. Да, что правда, то правда, где кончается творчество и начинается психоз, не уловишь - но искусство не уходит до последнего кадра.
Через год после «Тихого места...» в результате нераспавшегося содружества Петри-Морриконе родился совершенно уникальный фильм, которому суждено было войти в историю кино, «Расследование дела гражданина вне всяческих подозрений» (1970). Джан Мария Волонте сыграл полицейского комиссара, скрытого маньяка и садиста, который без видимой причины убивает свою любовницу (Флоринда Болкан). Собственно, объяснить мотив можно: дама была склонна к садомазохистским вывертам, и когда садизм побеждал, унижала кавалера как мальчишку, в грош не ставя его высокое служебное положение. Она сама его и подначивала: давай поиграем с законом, давай проедем на красный свет - ты же полицейский комиссар, тебе ничего не будет! Красотка доигралась. А дальше начинается чистый театр кафкианского абсурда: как безвинный герой «Процесса» не мог доказать свою невиновность, так преступный герой «Расследования...» не может заставить окружающих поверить в то, что он - убийца. Вместо сокрытия улик он тщательно оставляет их на каждом шагу - но ни одна не может быть повернута против служителя Закона. Сослуживцы делают вид дикой озабоченности и имитируют служебное рвение, но когда он кричит правду им в лицо, они выразительно намекают на то, что дурачить своих можно иным способом.
При всей сложности фильма для восприятия, при всей киноусловности ситуации психологический реализм присутствует в нем весьма ощутимо. Главный герой - скрытый фашист-садюга, его коллеги - утонченные карьеристы, высокое начальство - ангажированные приспособленцы, случайный свидетель оставления убийцей улик - несчастный истерик с парализованной волей, арестованные за политику молодые коммуняки - обыкновенные придурки-максималисты, которым достает крепости глоток, но явно не хватает ума и образованности.
Когда составлялся план просмотра фильмов, к которым написал музыку великий и сверхвостребованный Морриконе, никто еще не знал, что эта ретроспектива чудесным образом совпадет с приездом в Нью-Йорк самого маэстро. Эннио Морриконе даст свой первый в Америке концерт в субботу, 3 февраля, в Радио-Сити Мюзик-Холле. Год назад он дал аналогичный первый концерт в Москве.
Четыреста пятьдесят фильмов - и первые мировые гастроли с оркестром только в последние годы? На удивленный вопрос российских журналистов Морриконе, старик суровый, ответил сухо: он не исполнитель, а композитор, ему нужно работать, а не разъезжать. До сих пор! Ай да требовательность... К слову сказать: Эннио Морриконе не верит ни в какое божественное вдохновение, никогда не высиживает и не вылеживает в ожидании его прихода - он верит только в знания, труд и опыт. Ожидающие музу при засыхающем торте, подумайте!

Гость великодушно позволит чествовать себя в Нью-Йорке. Кроме упомянутого концерта в Радио-Сити, где он будет дирижировать огромным оркестром из двухсот исполнителей, и ретроспективы в кинотеатре «Филм-Форум», «его» фильмы будут демонстрироваться также в Музее современного искусства с 1 по 7 февраля. Расторопным может повезти.